 |
Магазинчик правды. Вопросы
|
|
|
|
Магазинчик правды
— Скажи мне, Хорхе, почти все понимают, что нужно посещать психотерапевта. Я знаю, что ты так не думаешь, и полагаю, что ты даже не считаешь нужной поголовную психотерапию. Но теперь я задаю себе вопрос, может ли каждый получить пользу от курса психотерапии.
— Да.
— Каждый?
— Скажем так: любому человеку, желающему получить пользу, этот курс поможет.
— Но почему кто-то может не хотеть получить пользу?
— Энтони де Мелло[20] рассказывает чудесную сказку, которая поможет нам разобраться в этом вопросе.
Человек прогуливался по маленьким улочкам провинциального городка. У него было свободное время, поэтому он задерживался на несколько секунд у каждой витрины, перед каждым магазином, на каждой площади. Повернув за угол, он вдруг оказался перед скромным заведением без вывески. Заинтригованный, он подошел к витрине и прижался лицом к стеклу, заглядывая в ее темноту… Внутри он разглядел только пюпитр с табличкой, написанной от руки:
МАГАЗИН ПРАВДЫ.
Человек удивился. Он подумал, что название — это причуда хозяев, но даже не мог предположить, чем они торгуют.
Он вошел.
Подошел к девушке за первым прилавком и спросил:
— Простите, это магазин правды?
— Да, господин, какого рода правда вам нужна? Неполная, относительная, среднестатистическая, полная?
Значит, тут действительно торгуют правдой. Он даже вообразить не мог, что такое возможно. Прийти куда-то и купить правду — это замечательно.
— Полная правда, — сказал человек не задумываясь.
«Я так устал от лжи и фальши, — подумал он. — Не
хочу больше никаких обобщений и оправданий, обмана и подлога».
— Полная правда! — подтвердил он.
|
|
|
— Хорошо, господин. Следуйте за мной.
Девушка проводила клиента в другой отдел и, указав на продавца с суровым лицом, сказала:
— Этот господин вас обслужит.
Продавец подошел и молча ждал, что скажет клиент.
— Я хочу купить полную правду.
— Прекрасно. Простите, но известны ли господину наши цены?
— Нет. А сколько это стоит?
На самом деле, он был готов заплатить сколько угодно за всю правду.
— Если вы ее купите, — сказал продавец, — то навсегда потеряете душевный покой, такова ее цена.
Человек почувствовал, как мурашки бегут по спине. Он даже представить себе не мог, что это стоит так дорого.
— Спа… спасибо… извините… — запинаясь, проговорил он.
Человек повернулся и поспешно вышел из магазина.
Ему стало немного грустно при мысли, что он еще не совсем готов к абсолютной правде, что он еще нуждается в кое-какой лжи, чтобы перевести дух, кое-каких легендах и мечтах, чтобы не встречаться лицом к лицу с самим собой… «Может быть, позже», — подумал он.
— Демиан, совсем не обязательно, что на пользу другому человеку пойдет то, что хорошо для меня. Может так случиться, и это вполне справедливо, кому-то покажется, что это слишком дорого стоит. Каждый имеет законное право самому решать, какую цену он согласен заплатить за то, что получит взамен, и по логике вещей каждый сам выбирает, когда именно он хочет это получить, будь то правда или любая другая «польза».
Я не знал, что сказать.
А Хорхе добавил:
— Есть старинная арабская поговорка:
ЧТОБЫ РАЗГРУЗИТЬ ПАРТИЮ ХАЛВЫ, САМОЕ ГЛАВНОЕ — ЭТО ИМЕТЬ СОСУДЫ ДЛЯ ХРАНЕНИЯ ЭТОЙ ХАЛВЫ.
…С мудростью и правдой происходит то же самое, что и с халвой…
Вопросы
Сеанс начался с этой невыносимой тягомотины, случавшейся всякий раз, когда я приходил на прием, не зная, о чем говорить, и поэтому молчал. Или знал, о чем хочу поговорить, но почему-то не делал этого. Или понимал, что лучше бы мне вообще не ходить, но было уже поздно. Или Толстяку тоже не хотелось говорить, и он мне не помогал. Или он хотел мне помочь, но замолкал…
|
|
|
Это были молчаливые сеансы.
Вязкие сеансы.
Тяжелые сеансы.
— Я вчера написал кое-что, — сказал я.
— Да?..
«Краткий ответ», — подумал я.
— Да, — ответил я еще более кратко.
— И?.. — спросил он.
«Он снова меня “достает”», — подумал я.
— Это называется вопросы, но это вовсе не вопросы.
— И что ты хочешь делать со своими вопросами, которые вовсе не вопросы?
— Мне бы хотелось прочитать их здесь, вместе с тобой. Я их не перечитывал с тех пор, как написал вчера вечером. Я знаю, что не ищу ответов, поэтому мне не хочется, чтобы ты отвечал. Мне нужно, чтобы ты послушал. Я хочу сказать, что это мой взгляд на вещи, а не вопросы.
— Понятно… — сказал Толстяк и приготовился слушать.
* * *
Трудно, не так ли?
Почти невозможно?
Как живется не таким, как все?
Какой смысл жить в мучениях?
Можно ли жить по-другому человеку со здравым или светлым умом?
А если это не так, зачем я работаю над собой?
Зачем я прохожу курс психотерапии?
Какова задача психотерапевта? Лишать людей способности функционировать в обществе? Люди, наверное, об этом узнают, потому что это доставляет им страдания.
Какова моя роль в этом процессе?
Получается, что я меняю одни страдания на другие, а мне не остается даже утешения, что почти все их со мной разделяют?
Что такое психотерапия? Огромная фабрика фрустраций для «утонченных натур»?
Что-то вроде секты садистов, изобретателей невиданных, изысканных и эксклюзивных способов пыток?
Может, и вправду легче сильно страдать в реальной жизни, чем наслаждаться неведением в придуманной вселенной?
Как можно использовать полное осознание одиночества и экзистенциального компромисса с самим собой?
Какая польза, ради бога, какая польза от того, что ты привыкаешь не ждать ничего ни от кого? Если окружающий мир — дрянь, а люди в нем — дерьмо, если реальные события нашей жизни — тоска зеленая, можно ли излечиться, вымазавшись в экскрементах и плавая среди отходов человечества?
Может быть, правы те религии, которые предлагают нам утешение там в тех случаях, когда его нельзя получить тут?
|
|
|
Может, они правы в том, что возлагают всю ответственность на всемогущего Бога, который займется нашей судьбой, если мы будем себя хорошо вести?
Не легче ли вести себя хорошо, чем быть самими собой? И разве не намного проще и полезнее признать идею добра и зла, которую все признают как единственно правильную?
Или, по меньшей мере, не лучше ли поступать, как все остальные, демонстрирующие святую веру в нее?
Может быть, правы знахари, колдуны и волшебники, когда они хотят излечить нас при помощи магии нашей веры?
Наверное, правы те, кто делает ставку на неограниченные способности человеческого разума контролировать любую жизненную ситуацию?
Может, действительно не существует ничего вне меня, а моя жизнь — это страшный сон из вещей, людей и фактов, возникших в моем богатом воображении?
Кто поверит, что все происходящее — это единственно возможный ход событий?
А если и так, то нужно ли знать об этом больше?
Обязан ли другой человек понимать меня?
Обязан ли он принимать меня?
Обязан ли он слушать меня?
Обязан ли он одобрять меня?
Обязан ли он не лгать мне?
Обязан ли он учитывать мои интересы?
Обязан ли он любить меня так, как мне бы хотелось?
Обязан ли он любить меня так сильно, как мне бы хотелось?
Обязан ли любой другой человек любить меня?
Обязан ли он уважать меня?
Обязан ли он вообще знать о моем существовании?
А если никто не узнает о моем существовании, зачем я существую?
А если мое существование не имеет никакого смысла без других людей, как не пожертвовать чем угодно, да-да, ЧЕМ УГОДНО, чтобы этот смысл был мне доступен?
…И если путь от рождения до могилы мы проделываем в одиночестве, зачем мы обманываем себя, притворяясь, что можем найти себе спутников?
Толстяк покашлял.
— Ну и ночка была у тебя вчера, а?
— Да… — сказал я. — Черная, очень черная.
Мой психотерапевт протянул руки и знаками показал мне, чтобы я сел к нему на колени.
Потом Хорхе обнял меня, как ребенка.
Я почувствовал тепло и любовь Толстяка и так и просидел остаток сеанса молча, задумавшись…
|
|
|
