 |
Допрос подсудимого неирата
|
|
|
|
действовала согласно приказам Гитлера, когда Гитлер стоял во главе
вашего правительства? Вы это отлично знали, не так ли?
Нейрат: Но он же был главой НСДАП, руководителем этой партии,'
и то, что они с ним сотрудничали,—это вполне естественно....
Файф: Подсудимый, я хочу выяснить некоторые факты, относя-.
щиеся к 1935 году.;
10 марта Германия заявила о создании военно-воздушного флота,.
а 16 марта вы, по-моему, в числе других подписали закон об обязатель-
ной воинской повинности. Вы уже говорили об этом, и я не хочу снова в
возвращаться к этому вопросу. Я лишь хочу спросить вас относительно,
секретного закона об обороне империи от 21 мая 1935 г. Посмотрите;
на замечания генерала Томаса, касающиеся этого вопроса.
Он пишет: «Общая централизация верховной власти в империи,,
которая была декретом установлена на случай войны, повлияла на раз-
витие и организацию военной экономики в такой степени, что необхо-
димо обсудить этот вопрос подробно. Основа для организации центра-
лизованной верховной власти в империи на случай войны была зало-
жена еще до 1933 года в большом числе декретов и резолюций сове-
щаний, но она радикальным образом была изменена, когда национал-
социалисты пришли к власти, и в особенности после смерти президента
Гинденбурга. Новые положения были сформулированы в законе об обо-,
роне империи от 21 мая 1935 г. Он должен был быть объявлен только:
в случае войны, но был введен в действие уже во время проведения
подготовки к войне. Поскольку этот закон определял обязанности воору-
женных сил и других имперских властей на случай войны, он также
являлся основным распоряжением, на основе которого должна была
развиваться деятельность организаций, ведающих военной эконо-
микой».
|
|
|
Помните ли вы, что в тот же день подсудимый Шахт был назначен
уполномоченным по вопросам военной экономики? Вы понимали в то
время, подсудимый, что этот закон являлся основой для развития дея-
тельности организации, ведавшей военной экономикой?
Нейрат: Да, но только на тот случай, если начнется война, то есть
на случай мобилизации.
Файф: Видите ли, я пытаюсь вам пояснить то, что этот закон был
введен в действие для проведения подготовки к войне. Разве вы не по-
нимали тогда, что это был большой шаг вперед в деле военной под-
готовки?
Нейрат: Ни в коей мере. Это вовсе не было большим шагом вперед.
Этс была лишь констатация необходимости, которая могла возникнуть
в случае войны. Как и в любой другой стране, необходимо было гаран-
тировать сотрудничество всех учреждений на случай нападения. Как
раз в данном законе это и устанавливается.
Файф: Такова ваша точка зрения? Правильно ли будет сказать, что
в то время, до мая 1935 года, министерство иностранных дел Германии
все еще было укомплектовано дипломатами старой школы и поэтому
еще не было наводнено людьми из бюро Риббентропа? Так ли это?
Нейрат: Да, это так.
Файф: Вы получали какое-либо предупреждение от вашего соб-
ственного персонала относительно событий в Австрии или о вооружении,
о введении воинской повинности и создании военно-воздушного флота?
ДОПРОС ПОДСУДИМОГО НЕИРАТА 143-
Нейрат: Как вы можете судить об этом на основании отчета, кото-
рый был предъявлен ранее, я был информирован относительно событий
в Австрии. Что касается вооружения, то решение о нем было принято-
кабинетом. Я, конечно, знал об этом.
Файф: Посмотрите на документ ПС-3308. Это письменное показание, -
данное под присягой переводчиком Паулем Шмидтом. Вот что говорит
Пауль Шмидт:
«Параграф 4. Попытка провести путч в Австрии и убийство Доль-
фуса 25 июля 1934 г. серьезно обеспокоили сотрудников министерства
иностранных дел, потому что эти события дискредитировали Германию'
в глазах всего мира. Было общеизвестно, что путч проводился партией,
и 4'актически эта попытка провести путч так непосредственно следовала
за кровавой чисткой в Германии, что приходилось думать об однотип-
ности нацистских методов как внутри страны, так и вне ее».
|
|
|
Подсудимый, я попрошу вас сказать, правильно ли говорит Шмидт'
о том, что попытки совершить путч и убийство Дольфуса серьезно обе--
спокоили сотрудников министерства иностранных дел?
Нейрат: Это обеспокоило не только сотрудников моего министер-
ства, но и меня самого.
Файф: Правильно ли, что беспокойство среди ваших сотрудников
усилилось в результате признания того обстоятельства, что кровавая
чистка и путч обеспокоили Францию и Советский Союз в отношении по-
зиции, занимаемой Германией?
Нейрат: Нет, это частное мнение переводчика Шмидта.
Файф: Утверждаете ли вы, что Шмидт, который, в конце концов, был
вашим штатным сотрудником, хотя он в течение долгого времени и был
переводчиком, пишет неправильно, когда заявляет, что ваши сотруд-
ники высказывали свои опасения вам?
Нейрат: Да, утверждаю самым решительным образом. Откуда
Шмидт, будучи совсем незначительным чиновником, мог знать о том,
что говорят мне высшие чиновники министерства? 'Кроме того, как
может Шмидт судить об этом?
Файф: Мы прочитаем шестой абзац, я хочу спросить вас о послед--
ней его части.
«Ремилитаризации германскими вооруженными силами Рейнской-
области предшествовала дипломатическая подготовка нацистов, прове-
денная в феврале.
Гитлер в одной из своих бесед утверждал, что не существует дей-
ствительных оснований для конфликта между Германией и Францией..
• Если сравнить эти высказывания с некоторыми высказываниями в «Майн
кампф», которые были направлены против Франции, обстоятельства
были таковы, что можно было предположить, что готовилась почва для'
оправдания каких-то действий в будущем.
Я не знаю, когда именно было принято решение о вступления войск-
в Рейнскую область. Я лично знал об этом и обсуждал этот вопрос при-
мерно за две или три недели до этих событий. Высказывались серьезные
опасения, в особенности в военных кругах, относительно риска, связан-
ного с проведением этого мероприятия. Подобные же опасения испыты-
вали многие сотрудники министерства иностранных дел. В министерстве-
иностранных дел было, однако, известно, что Нейрат в тех правитель-
ственных кругах, с которыми консультировался Гитлер, был единственными
|
|
|
,144 ДОПРОС ПОДСУДИМОГО НЕИРАТА
человеком, который был уверен в том, что Рейнская область может
•быть ремилитаризована без вооруженного противодействия со стороны
Великобритании и Франции. Позиция Нейрата в течение всего этого
времени была такова, что она должна была вызвать у Гитлера больше
доверия к нему (Нейрату), чем ко всем остальным дипломатам старой
школы, которыми Гитлер обычно пренебрегал».
Итак, если этот мелкий чиновник, о котором вы только что гово-
рили, знал о вступлении войск в Рейнскую область и обсуждал этот
вопрос за две или три недели до того, как оно произошло, то когда
(именно до вступления вы обсуждали этот вопрос?
Нейрат: Шмидт оказался, очевидно, ясновидцем, так как я сам не
знал об этом за две или три недели. Я узнал об этом лишь за неделю
до того, как Гитлер вынес решение. И если здесь написано, что в мини-
•стерстве иностранных дел было общеизвестно, что единственным советни-
ком Гитлера в правительственных кругах был я и что я был уверен в том,
'что Рейнская зона может быть занята войсками без вооруженного
•сопротивления со стороны Британии или Франции, — так ведь я, в конце
концов, был прав!
Файф: Вы были правы... Но действительно ли вы были единствен-
ным человеком в правительственных кругах, который считал, что можно
было оккупировать Рейнскую область без вмешательства Великобри-
тании и Франции? Это правильно?
Нейрат: Я не могу сказать, был ли я единственным человеком. Во
•всяком случае, я был убежден в этом на основании того, что я знал
•о международных отношениях.
Файф: Таким образом, каково бы ни было положение переводчика
.Пауля Шмидта, он по крайней мере, знал, какое положение вы зани-
мали в то время. Разве он был неправ, говоря в последней фразе о том,
что занимаемое вами положение в тот период было таково, что Гитлер
|
|
|
•прислушивался к вашему мнению скорее, чем к мнению всех других
.пронацистских дипломатических кругов из министерства иностранных
„дел, потому что вы были человеком, который одобрял его. Разве не та-
ково положение вещей?
Нейрат: Я его вовсе не одобрял. Правда, я ему изложил свое мне-
•ние об общей ситуации. То, что я был тогда прав, впоследствии подтвер-
дилось.
Файф: Я хочу рассмотреть еще один вопрос; правда, он относится
к 1936 году, но, поскольку мы уже затронули вопрос об Австрии, рас-
смотрим сейчас и этот вопрос. Вы оказали раз или два, что вы очень
•серьезно возражали против того, что договор между Австрией и Гер-
манией, заключенный 11 июля, называли маскировкой или ширмой.
'Вы очень серьезно возражали против такой точки зрения. Ведь это
правильно?
Нейрат: Да.
Файф: Известно ли вам, что Гитлер дал инструкции гаулейтерам
.австрийской национал-социалистской партии продолжать борьбу в то
же самое время, когда подписывался этот договор?
Нейрат: Нет, это мне 'неизвестно.
Файф: Разрешите вам напомнить отчет Райнера, которого Трибу-
нал имел возможность допросить. Прошу посмотреть на конец первого
абзаца. Он гласит:
ДОПРОС ПОДСУДИМОГО НЕИРАТА 145
«На соглашение от 11 июля 1936 г. сильное влияние оказала дея-
тельность этих двух лиц (то есть подсудимого Зейсс-Инкварта и пол-
ковника Глейзе-Хорстенау). Папен упомянул фюреру о Глейзе-Хорсте-
нау как о человеке, которому можно доверять.
В это время фюрер хотел увидеться с руководителями партии
в Австрии для того, чтобы сообщить им свое мнение относительно того,
что должны делать австрийские национал-социалисты. В то же самое
время Хинтерлейтер был арестован, а Райнер стал его преемником
(обратите внимание, это — тот самый человек, который дает эти пока-
зания) — преемником и руководителем австрийской партии.
16 июля 1936 г. Райнер и Глобочник посетили фюрера в Оберзальц-
берге, где им было весьма ясно объяснено положение вещей, а также
были сообщены желания фюрера. 17 июля 1936 г. все гаулейтеры, нахо-
дившиеся на нелегальном положении, встретились вблизи Зальцбурга,
где они получили полнейший отчет от Райнера относительно заявления
фюрера и его политические инструкции о ведении борьбы. На этом же
самом совещании гаулейтеры получили также организационные инструк-
ций от Глобочника и Хидлера».
Разве Гитлер не говорил своему министру иностранных дел, кото-
рый наблюдал за заключением этого договора, что он собирался дать
гаулейтерам, находившимся на нелегальном положении, инструкции
о дальнейшем ведении борьбы? Разве он не говорил вам об этом?
|
|
|
Нейрат: Нет, об этом он мне не сообщал.
Файф: Я хочу обратить ваше внимание на заявление Мессерсмита,
сделанное им в конце 1935 года. Вы помните это заявление? В нем
говорится следующее:
«Европа не сможет избавиться от мифа о том, что фон Нейрат,
Папен и Макензен являются дипломатами старой школы, а не опасными
людьми. На самом деле, они являются лишь послушным орудием ре-
жима, и именно потому, что внешний мир смотрит на них как на без-
вредных людей, они могут работать более эффективно. Они могут сеять
раздор просто потому, что они распространяют миф о том, что они не
поддерживают режим».
Можете ли вы указать нам на какую-либо инструкцию Гитлера,
которая была издана до того времени, когда Мессерсмит сделал это
заявление, то есть до 10 октября 1935 г., и которую вы не выполнили?
Скажите Трибуналу, какое поручение, данное вам Гитлером до
10 октября 1935 г., вы отказались выполнить. Какое было самое серьез-
ное поручение, от которого вы отказались?
Нейрат: Это вопрос, на который я так просто не могу дать ответа.
Как я могу сейчас знать, какой вопрос из тех, против которых я возра-
жал, был самым серьезным?
Файф: Я хочу спросить вас относительно отчета Буллита, с кото-
рым, как мне кажется, вы согласны.
Заявив, что он беседовал с вами, он пишет дальше: «Фон Нейрат
сказал, что политика германского правительства заключалась в том,
чтобы не предпринимать активных мер в области внешней политики до
тех пор, пока не примирятся с присоединением Рейнской области».
Далее он объясняет, что этим он хотел сказать, что до тех пор, пока не будут
построены укрепления на бельгийской и французской границах, герман-
ское правительство будет делать все возможное для того, чтобы,
10 Нюрнбергский процесс, т. II
|
|
|
