 |
Заключительные речи главных обвинителей
|
|
|
|
системе, стала совершенно явной лишь в тот момент, когда мы прибли-
жались к концу. Только тогда стал ясен смысл принципа, что любой
приказ должен выполняться беспрекословно. Все, что содержалось
в приказах, которые выполнялись без обсуждения, в конце концов ока-
зывалось ошибочным.
Эта система... Разрешите мне это изложить следующим образом:
к концу существования этой системы стало совершенно ясным, какая
громадная опасность таилась в системе такого рода, даже если оставить
в стороне гитлеровский принцип фюрерства. Сочетание Гитлера и этой
системы, таким образом, принесло ужасающую катастрофу в этот мир».
Я позволю себе на минуту превратиться в адвоката дьявола. Я до-
пускаю, что Гитлер был главным злодеем. Но возлагать всю вину на
него одного будет немужественно' и несправедливо со стороны подсуди-
мых. Нам известно, что даже глава государства также ограничен своими
умственными способностями и количеством часов в сутки, как и все
остальные. Он должен доверять другим быть его глазами и ушами,
чтобы следить за всем, что происходит в великой империи. Он должен
иметь ноги, которые выполняли бы его поручения; руки, которые выпол-
няли бы его планы.
На кого полагался Гитлер в выполнении всего этого, как не на тех,
кто находится здесь на скамье подсудимых? Кто внушил ему, что он
имеет непобедимую военно-воздушную армаду, как не Геринг? Кто скры-
вал от Гитлера все неблагоприятные сообщения? Разве не Геринг запре-
тил фельдмаршалу Мильху предупредить Гитлера о том, что, по его
мнению, Германии не по силам война с Россией? Разве не Геринг со-
гласно заявлению Шпеера сместил генерала Галланта с поста коман-
дующего военно-воздушными силами за то, что тот говорил о недоста-
точной активности военно-воздушных сил? Кто, как не Риббентроп, Ней-
рат и фон Папен, пытались убедить Гитлера, который сам совершенно
никуда не выезжал, в колебаниях и робости демократических народов?
Кто, как не Кейтель, Иодль, Редер и Дениц, питали его иллюзиями о не-
победимости Германии? Кто, как не Штрейхер и Розенберг, сильнее раз-
жигали в нем ненависть к евреям? Кого бы назвал Гитлер в качестве
человека, который ввел его в заблуждение относительно условий в кон-
центрационных лагерях, как не Кальтенбруннера, который также пы-
тался обмануть и нас?
|
|
|
Эти люди имели доступ к Гитлеру и часто могли контролировать
поступавшую к нему информацию, на основе которой он должен был
строить свою политику и издавать приказы. Они являлись преторианской
гвардией, и хотя они подчинялись приказам цезаря, цезарь всегда был
в их руках.: I
Если бы эти мертвые могли встать и у свидетельского пульта отве-
тить на то, что было сказано против них, быть может, тогда перед нами
была бы менее искаженная картина того, какую роль играли эти подсу-
димые. Представьте, какое бы волнение произошло на скамье подсуди-
мых, если бы они увидели Адольфа Гитлера, направляющегося к свиде-
тельскому пульту, или Гиммлера с кипой досье, или Геббельса, или Бор-
мана с сообщениями его партийных шпионов, или убитого Канариса?
Защита, оправдывающая кровавые деяния, утверждает, что мир мо-
жет требовать возмездия лишь от мертвых, — аргумент, достойный пре-
ступлений, которые она стремится оправдать.
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ РЕЧЬ ГЛАВНОГО ОБВИНИТЕЛЯ ОТ США 501
Мы представили Трибуналу неопровержимое обвинение, опираю-
щееся на обвинительные документы, которых даже без объяснений
вполне достаточно для того, чтобы предъявить требование о признании
каждого из подсудимых виновным по первому разделу Обвинительного
заключения. При вынесении окончательного решения встает единствен-
ный вопрос: могут ли показания самих подсудимых уравновесить на ча-
шах весов документы и другие доказательства их виновности. Какова
в таком случае ценность их показаний?
|
|
|
Дело в том, что обыкновение нацистов говорить как можно меньше
правды лишь вырывает почву из-под ног их собственной защиты.
Ложь всегда была самым испытанным оружием в нацистском арсе-
нале. Гитлер в «Майн кампф» проповедовал ложь как политику.
Фон Риббентроп признавал использование «дипломатической лжи».
Кейтель предлагал держать в строгом секрете тот факт, что Германия
перевооружалась, с тем, чтобы наличие его можно было отрицать в Же-
неве. Редер лгал относительно создания нового военно-морского флота
в Германии в нарушение условий Версальского договора.
Геринг просил Риббентропа сообщить «законную ложь» британскому
министерству иностранных дел относительно аншлюсса и- таким образом
направлял его по тому же пути, по которому шел сам. Геринг дал свое
честное слово Чехословакии и затем нарушил его. Даже Шпеер предла-
гал вводить в заблуждение французов для того, чтобы выявить лиц со
специальной подготовкой из числа французских военнопленных. Но ложь
не являлась единственным способом обмана.
Все они говорят лживым языком нацистов с тем, чтобы ввести в за-
блуждение доверчивых. В нацистском лексиконе «окончательное разре-
шение» еврейской проблемы означает — уничтожение; «особое обраще-
ние» с военнопленными означает — убийство; «превентивное заключе-
ние» означает — заключение в концентрационные лагери; «обязательная
трудовая повинность» означает — рабский труд, а приказ «занять реши-
тельную позицию» или «проводить решительные меры» означает — дей-
ствовать с необузданной жестокостью.
Прежде чем согласиться с тем объяснением слов, которое дают они,
мы всегда должны искать скрытый смысл этих слов. Геринг заверил нас
под присягой, что имперский совет обороны никогда не собирался «как
таковой». Когда мы представили стенографический отчет совещания, на
котором он председательствовал и в основном говорил, он напомнил нам
о значении слов «как таковой» и объяснил, что это не было совещание
совета «как такового» (я подчеркиваю значение слов «как такового»),
поскольку на совещании присутствовали другие лица. Геринг отрицает,
что он «угрожал» Чехословакии; он лишь сказал президенту Гаха, что
ему «было бы чрезвычайно неприятно подвергать бомбардировке пре-
красный город Прагу».
|
|
|
Помимо явного лицемерия и лживых заявлений имеются также дру-
гие извращения в фантастических объяснениях и абсурдных утвержде-
ниях. Штрейхер торжественно заявил, что единственным его стремлением
в отношении евреев было переселить их на остров Мадагаскар.
Причиной для разрушения синагог, мягко заявил он, являлась их
уродливая архитектура. Розенберг, по заявлению его защитника, всегда
стремился к «рыцарскому разрешению» еврейского вопроса. Когда после
аншлюсса появилась необходимость в устранении Шушнига, Риббен-
502 ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ РЕЧИ ГЛАВНЫХ ОБВИНИТЕЛЕЙ
троп пытался убедить нас в том, что австрийский канцлер отдыхал на
«вилле».
В ходе перекрестного допроса удалось установить, что этой «вил-
лой» был концентрационный лагерь Бухенвальд. В протоколе имеется
масса других примеров лицемерия и изворотливости. Даже Шахт пока-
зал, что он также принял нацистскую точку зрения о том, что всякая
удачная выдумка — правда. Когда ему во время перекрестного допроса
был предъявлен длинный список нарушенных клятв и лживых заявле-
ний, он в свое оправдание заявил следующее:
«Я считаю, что можно добиться значительно больших успехов в ру- Я
ководстве людьми, не говоря им правды, чем говоря им правду».
Такова была философия национал-социалистов. Если в течение ряда
лет они обманывали мир и маскировали свою ложь искусством внушать
доверие, может ли кто-нибудь удивляться тому, что сейчас, находясь на
скамье подсудимых, они продолжают вести себя так, как они привыкли
вести себя в течение всей своей жизни? Вопрос о достоверности является
одним из основных вопросов данного процесса. Только те, кого ничему
не научили горькие уроки последнего десятилетия, могут сомневаться
в том, что те люди, которые -всегда играли на слепой доверчивости своих
великодушных противников, остановятся перед тем, чтобы сделать то же
самое и сейчас.
|
|
|
Именно в свете этих событий подсудимые сейчас просят Трибунал
признать, что они не виновны в планировании, осуществлении и состав-
лении ими заговора для совершения длинного списка преступлений и
злодеяний.
Они стоят перед этим судом подобно тому, как стоял запятнанный
кровью Глостер над телом убитого им короля. Он умолял вдову так же,
как они умоляют вас: «Скажи, что не я убил». И королева ответила:
«Тогда скажи ты, что они не были убиты. Но ведь они убиты, тобой
убиты, гнусный раб!».
Признать этих людей невиновными значит с тем же основанием ска-
зать, что не было войны, не было убийств, не совершалось преступлений.
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ РЕЧЬ ГЛАВНОГО ОБВИНИТЕЛЯ
ОТ ВЕЛИКОБРИТАНИИ ХАРТЛИ ШОУКРОССА1
[Произнесена 26—27 июля 1946 г.}
Господа судьи! Как и мой коллега господин Джексон, с которым
я не смею надеяться сравниться в сжатости, убедительности и' красноре-
чии, от имени британского обвинения я хотел бы представить Трибу-
налу некоторые замечания (боюсь, что они окажутся несколько длинны-
ми) по поводу тех молчаливых и необычайных в своей убедительности
доказательств, которые, по нашему мнению, доказывают виновность этих
подсудимых.
Хотя в настоящем процессе представители обвинения работали в са-
мом тесном содружестве и согласии и хотя по некоторым вопросам я
буду выступать от имени всех обвинителей, мы считали, что на этой конеч-
ной стадии процесса, быть может, даже за счет неизбежного повторения
тех же вопросов, каждому из нас следует подготовить свою заключитель-
ную речь самостоятельно, чтобы Трибунал и страны, которые мы пред-
ставляем, знали, на каком основании мы требуем осуждения этих людей.
И если окажется, что некоторые из нас будут указывать на одни и те же
доказательства и мы придем к одним и тем же выводам, как это, несо-
мненно, случится, самое это совпадение, быть может, явится лишним
подтверждением того, что, как мы утверждаем, каждый из этих подсуди-
мых виновен в нарушении норм права.
Не подлежит сомнению, что эти подсудимые принимали участие и
несут моральную ответственность за преступления, столь ужасающие, что
при самой мысли о них воображение отказывается их постичь.
Хорошо запомним слова подсудимого Франка, которые вы снова слы-
шали сегодня утром: «Пройдут тысячелетия, но эта вина Германии не
будет смыта».
Тотальные и тоталитарные войны вопреки торжественным решениям
и в нарушение договора; большие города — от Ковентри до Сталин-
града, — стертые в прах; опустошенные деревни и неизбежные послед-
ствия такой войны — голод и болезни, гуляющие по всему миру, мил-
лионы бездомных, искалеченных, обездоленных. И в могилах своих
вопиют не о мщении, а о том, чтобы это больше никогда не повторилось,
десять миллионов тех, кто мог бы сейчас жить в мире и спокойствии,
десять миллионов солдат, моряков, летчиков и мирных людей, павших
в боях, которых не должно было быть.
|
|
|
' Печатается с небольшими сокращениями. — Составители.
504 ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ РЕЧИ ГЛАВНЫХ ОБВИНИТЕЛЕЙ
Но это не единственное и не самое большое преступление. Когда
в любой из наших стран, быть может, в порыве страстей или' по другим
причинам, которые заставляют терять самообладание, совершается убий-
ство, — оно становится сенсацией, и мы не успокаиваемся до тех пор,
пока преступника не постигает кара и не восторжествует правосудие.
Должны ли мы сделать меньше, когда совершено убийство не одного,
а, по самым скромным подсчетам, 12 миллионов мужчин, женщин и детей
не в бою, не в порыве страстей, а в результате холодного, расчетливого
и преднамеренного стремления уничтожить народы и расы, сломать тра-
диции, учреждения и прекратить самое существование свободных и древ-
них государств. Двенадцать миллионов убийств! Уничтожено две трети
еврейского населения Европы, более шести миллионов, по данным самих
убийц. Убийства совершались подобно серийному производству в какой-
нибудь из отраслей промышленности, в газовых камерах и печах Освея-
цима, Дахау, Треблинки, Бухенвальда, Маутхаузена, Майданека и Ора-
ниенбурга.
Должен ли мир пройти мимо возрождения рабства в Европе, мимо
порабощения 7 миллионов мужчин, женщин и детей, которых увезли
из-под родного крова, с которыми обращались, как с животными, кото-
рых морили голодом, избивали и умерщвляли.
Весьма возможно, что вина Германии не будет смыта, потому что
немецкий народ в большой степени разделяет ее, но именно эти люди '
вместе с горсткой других навлекли эту вину на Германию и растлили
германский народ.
«Моя вина в том, — признался подсудимый Ширах, — что я воспи-
тывал германскую молодежь для человека, который совершал миллионы
убийств»
За такие преступления можно было бы с полным основанием пока-
рать этих людей без суда и следствия, и, если бы эта мера, в применении
которой они участвовали по отношению к миллионам невинных людей,
была применена к ним самим, они вряд ли могли бы жаловаться. Но этот
Трибунал должен определить их вину не только с точки зрения мораль-
ной или этической, но и на основании закона.
Та же самая естественная справедливость, которая требует не оста-
вить эти преступления безнаказанными, требует также и того, чтобы
никто не был наказан до тех пор, пока путем терпеливого и тщатель-
ного расследования фактов не будет доказано, что он разделяет вину за
то, что было совершено.
И вот в течение этих долгих месяцев Трибунал расследовал факты и
теперь должен применить закон для того, чтобы, с одной стороны, совер-
шить правосудие в отношении этих людей и восстановить справедливость
ради их бесчисленных жертв и, с другой — оповестить мир о том, что
в конце концов право силы будет уничтожено и справедливость будет
руководить отношениями между государствами, потому что решения этого
суда выйдут далеко за рамки наказания двадцати с лишним виновных.
Здесь поставлены на карту вопросы гораздо более важные, чем их
судьба, хотя от их судьбы в известной мере зависит решение этих
вопросов.
Для истории не будет иметь никакого значения, длился ли этот про-
цесс два месяца или десять. Но зато будет иметь очень большое значе-
ние то обстоятельство, что в результате справедливого и терпеливого
|
|
|
