 |
Доказательства обвинения по делу преступных организаций
|
|
|
|
после начала военных операций, в случае, если мы сумеем начать войну
сильными неожиданными ударами и быстро достигнем успехов.
Однако ситуация потребует, чтобы были приняты меры предосто-
рожности, чтобы обеспечить безопасность нашей западной границы и по-
бережья Северного моря и обеспечить для них защиту от нападений
с воздуха».
Но никто и не предполагает, что это были гипотетические планы и
что генеральный штаб или высшее командование не знали, что пред-
стояло в будущем. Эти планы, вне всякого сомнения, доказывают, что
это и была военная игра.
Теперь, чтобы закончить этот вопрос, я хочу сослаться вкратце на
«коронный» документ г-на Олдермана относительно Польши (документ
№ Л-70, США-27). Это — заметки Шмундта на совещании в кабинете
Гитлера в имперской канцелярии в Берлине 23 мая 1939 г., когда Гит-
лер заявил, — я сейчас оглашу только одно предложение:
«Поэтому не может быть даже речи о том, чтобы оставить в покое
Польшу, и перед нами остается только одно решение — напасть на
Польшу при первой же благоприятной возможности».
Обратите внимание на тех, кто присутствовал на этом совещании
помимо Гитлера и немногих его военных адъютантов. Присутствовали
тот же подсудимый Геринг (начальник военно-воздушных сил); подсу-
димый Редер (военно-морской флот); подсудимый Кейтель (начальник
штаба ОКВ); фон Браухич (командующий германской армией); генерал-
полковник Мильх, который был государственным секретарем министер-
ства авиации и генеральным инспектором военно-воздушных сил; гене-
рал Боденшатц—личный помощник Геринга; контр-адмирал Шнивинд
(начальник военно-морского штаба); полковник Иешонек (начальник
штаба военно-воздушных сил); полковник Варлимонт (отдел планирова-
ния ОКВ). Все они, за исключением Мильха, Боденшатца и адъютантов,
являются членами группы. Эти документы показали нам, как осуще-
ствлялось первоначальное и общее планирование нападения на Польшу.
Однако эти общие планы подлежали проверке, исправлению и разра-
ботке армейскими начальниками, которые должны были произвести на-
падение. Я представляю в качестве доказательства документ № С-142
(США-538). Он был издан в середине июня 1939 года. В этом доку-
менте фон Браухич, главнокомандующий армией, давал общие направ-
ления плана нападения на Польшу подчиненным ему командующим
армиями и армейскими группами таким образом, чтобы эти командую-
щие могли бы подготовить оперативные планы для своих войск в соот-
ветствии с общим планом. Я оглашаю выдержку на первой странице:
|
|
|
«Задачей операции является разгром польских вооруженных сил.
Политическое руководство требует, чтобы война была начата сильными
неожиданными ударами с целью добиться быстрых успехов. Высшее
командование армии стремится к тому, чтобы предотвратить регулярную
мобилизацию и концентрацию польской армии путем неожиданного втор-
жения на польскую территорию и чтобы разбить главную группировку
польской армии, которая, очевидно, находится к западу от линии
Висла—Нарва».
Я перехожу к следующему абзацу:
«Мероприятия должны готовиться командующими армейскими груп-
пами и армиями в плане того, что противник будет захвачен врасплох.
ПРЕСТУПНОСТЬ ВЕРХОВНОГО КОМАНДОВАНИЯ И ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА 699
Однако не должна возникать необходимость в изменениях в случае, если
придется отказаться от неожиданного нападения. Следует продолжать
дело просто и быстро на той же базе. Они должны быть подготовлены
теоретически таким образом, чтобы в случае приказа верховного коман-
дования армии, их можно было быстро осуществить».
Следующий документ № 2327-ПС, который представлен под
№ США-539, подписан Бласковицем. Он датирован 14 июня 1939 г.,
этот документ показывает нам, как разрабатывали планы командую-
щие немецкими войсковыми соединениями. В то время Бласковиц был
командующим 3-й армейской группой, а затем командующим 8-й гер-
манской армией во время польской кампании. Я оглашу выдержки из
этого документа:
|
|
|
«Главнокомандующий армией приказал разработать план боевых
операций против Польши, принимая при этом во внимание требования
политического руководства — начать войну неожиданным ударом и до-
стичь быстрых успехов.
Стратегический приказ высшего командования, известный под на-
званием «Белый план», предписывает штабу 3-й армейской группы дать
необходимые указания и приказы всем соединениям, подчиненным ему
согласно «Белому плану».
Я перехожу к седьмому абзацу на странице первой:
«Вся переписка относительно «Белого плана» должна относиться
к разделу совершенно секретной. Этого можно не соблюдать только
лишь в том случае, если содержание документа, по мнению соответ-
ствующего воинского начальника, является безвредным даже в связи
с другими документами. На середину июля запланировано, совещание,
на котором будут обсуждаться детали этих операций. Время и место
будут указаны позднее... Особые запросы должны направляться в 3 ар-
мейскую группу до 10 июля».
Подписано: «Командующий 3 армейской группы Бласковиц».
Я перехожу на 2-ю страницу и оглашу выдержку, озаглавленную
«Цели операции «Белый план»: «Операции в целях предотвратить упоря-
доченную мобилизацию и концентрацию польской армии должны быть
начаты неожиданными ударами при помощи сил, большей частью со-
стоящих из моторизованных и танковых частей, которые сосредоточены
вблизи границы и находятся в состоянии готовности.
Первоначальное превосходство над польскими пограничными ча-
стями и неожиданность должны быть поддержаны быстрым введением
в действие других частей армии, которые должны будут также воспре-
пятствовать действиям со стороны армии противника. Соответственно
все части должны сохранять инициативу во время операций против не-
приятеля в своих руках путем быстрых действий и беспощадных атак».
|
|
|
В конце, за неделю до начала нападения на Польшу, когда уже все
военные планы были разработаны, мы находим всю организацию, как
она определена в обвинительном заключении, собравшуюся вместе.
23 августа все «обербефельсхаберы» (главнокомандующие) собра-
лись в Оберзальцберге для того, чтобы выслушать указания Гитлера от-
носительно времени нападения, а также для того, чтобы получить поли-
тическую и дипломатическую ориентацию от главы руководства.
Теперь я перехожу к третьему моменту — практическое развязыва-
ние агрессивной войны Германией. В течение немногих недель, до начала
Вернуться
700 ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ОБВИНЕНИЯ ПО ДЕЛУ ПРЕСТУПНЫХ ОРГАНИЗАЦИИ
каких-нибудь важных операций на западном фронте Польша была раз-
бита и побеждена. Потери Германии были незначительны.
Три основных территориальных вопроса, о которых упоминалось
в письменных показаниях фон Бломберга и Бласковица, были решены.
Рейнская область была реоккупирована и укреплена; Мемель был захва-
чен, польский коридор был захвачен, и, значительно больше того,
Австрия также стала частью империи. Чехословакия была оккупирована.
Вся западная Польша была в руках Германии. Германия имела превос-
ходство в оружии и в опыте над своими западными противниками —
Францией и Англией. Затем наступили три мрачных года войны — 1939,
1940 и 1941, когда германские вооруженные силы двигались, сметая все
на своем пути, с севера на юг и на восток, Норвегию и Данию, Нидер-
ланды, Францию, Триполи и Египет, Югославию и Грецию; Италия, Ру-
мыния, Венгрия и Болгария стали союзниками Германии, западная часть
Советского Союза была захвачена.
Я намереваюсь рассматривать как один период промежуток вре-
мени, начиная с поражения Польши в октябре 1939 года до нападения
на Советский Союз в июне 1941 года. Во время этого периода велись
агрессивные войны в нарушение договоров, как это определено в Обви-
нительном заключении, против Норвегии, Дании, Голландии, Бельгии,
Люксембурга, Югославии и Греции.
Я не собираюсь что-нибудь добавить или исправить в том, что уже
говорилось по этому вопросу с точки зрения доказательств преступле-
ний против мира. Но я хотел бы остановиться на этом периоде с точки
зрения военной, с точки зрения германских военных руководителей. Мы
можем быть уверенными в одном: ни нацисты, ни генералы не рассма-
тривали события этого периода с точки зрения нарушения нейтралитета
и договора. Они думали тогда о войне, о захватнической войне, о войне
с целью захвата Европы. Нейтралитет, договоры, пакты о ненападении —
ничего этого они не принимали во внимание. Все это рассматривалось
как надоевшее препятствие и инструменты для обмана и фабрикации
предлогов, которые должны были использоваться в зависимости от об-
становки.
|
|
|
Фон Бломберг сообщил нам в своем письменном показании, кото-
рое я огласил, что после 1939 года некоторые генералы стали осуждать
методы Гитлера и стали утрачивать доверие к его решениям. Не указы-
вается, какие именно методы Гитлера осуждали некоторые генералы, но
я думаю, что Трибунал не получит никакого заслуживающего доверия
доказательства того, что многие генералы осуждали меры с целью за-
хвата в течение 1939—1941 гг. В действительности доказательства сви-
детельствуют скорее о том, что большинство генералов в течение этих лет
имели лучшие годы в своей жизни.
Шесть недель спустя после начала войны и после успешного завер-
шения польской кампании, 9 октября 1939 г. был издан меморандум и
директивы относительно ведения войны на западе. Это документ Л-52,
который я представляю в качестве доказательства под № США-540. Он
не подписан. Он был разослан только четырем командующим: Кейтелю,
Браухичу, Герингу и Редеру. Из содержания этой директивы можно сде-
лать заключение о том, что она была издана самим Гитлером. Я оглашу
выдержку, начиная со второй страницы документа, начиная со слов:
«Цели ведения войны Англией и Францией»:
ПРЕСТУПНОСТЬ ВЕРХОВНОГО КОМАНДОВАНИЯ И ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА 701
«Цель ведения войны со стороны Англии и Франции состоит в том,
чтобы разбить и раздробить государство с 80-миллионным населением
таким образом, чтобы было восстановлено европейское равновесие или,
говоря другими словами, баланс сил, который для них выгоден. Поэтому
германский народ так или иначе будет вынужден вступить в эту битву.
Однако значительные успехи в первый месяц войны могут послужить
в случае немедленного подписания мира для того, чтобы укрепить импе-
рию морально и материально до такой степени, что с германской стороны
не будет никаких возражений против немедленного окончания войны,
при том условии, что завоевания, достигнутые при помощи оружия, не
пострадают при подписании мирного договора...»
|
|
|
Остановлюсь на Бельгии и Голландии. В конце третьей страницы
говорится:
«Оба государства заинтересованы в том, чтобы сохранить свой ней-
тралитет, но они не в состоянии выдержать продолжительное давление
со стороны Англии и Франции. Сохранение их колоний, поддержание их
торговли и обеспечение таким образом их внутренней экономики и даже
самой их жизни зависит целиком от воли Англии и Франции. Поэтому
в своих решениях, в своей позиции, в своих действиях оба эти государ-
ства в высшей степени зависят от Запада. Если Англия и Франция бу-
дут ждать успешного результата от ликвидации бельгийского нейтрали-
тета, то они в любое время будут в состоянии оказать необходимое дав-
ление. Таким образом, не навлекая на себя позор нарушением нейтра-
литета, они могут заставить Бельгию и Голландию отказаться от их ней-
тралитета. Поэтому в вопросе сохранения бельгийского и голландского
нейтралитета время не является фактором, который обещал бы благо-
приятное развитие для Германии».
Спустя шесть недель, 23 ноября 1939 г., организация, которая опре-
делена в Обвинительном заключении, вновь собралась на совещание, и
присутствующие услышали от Гитлера значительную часть того, что он
заявил первоначально четырем главнокомандующим. Эта речь излагается
в документе № 789, США-23. Часть этой речи была уже ранее оглашена.
Однако некоторые выдержки из нее, которые представляют интерес, не
были еще оглашены. Я хотел бы огласить выдержку на стр. 2.
«В течение долгого времени я был в нерешительности относительно
того, должен ли я сначала нанести удар на Востоке, а затем на Западе.
Я в принципе организовал вооруженные силы не для того, чтобы оста-
ваться в бездействии. Решение нанести удар всегда было во мне. Раньше
или позже, но я собирался разрешить проблему. Под давлением обстоя-
тельств было принято решение нанести удар сначала на Востоке... На-
рушение нейтралитета Бельгии и Голландии не имеет никакого значе-
ния. Никто не будет задавать по этому поводу вопросов, когда мы побе-
дим. Мы поэтому не будем столь глупы в вопросе нарушения нейтрали-
тета, как это было в 1914 году. Если мы не нарушим их нейтралитета,
это сделают Англия и Франция. Без нападения война не будет выиграна.
Я считаю возможным окончить войну только посредством нападения...»
Затем зима 1939/40 года прошла быстро. В эту зиму не велось на-
стоящих военных действий. Все члены генерального штаба и высшего
командования знали, каков был план, им всем об этом было сказано.
Напасть безжалостно при первой возможности, сокрушить французские
и английские вооруженные силы, не обращая никакого внимания на
702 ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ОБВИНЕНИЯ ПО ДЕЛУ ПРЕСТУПНЫХ ОРГАНИЗАЦИИ
нейтралитет и договоры с ними. «Нарушение нейтралитета Голландии и
Бельгии ничего не означает. Никто не будет задавать об этом вопросов,
когда мы победим». Это говорил Гитлер своему высшему командованию.
Его генералы и адмиралы согласились с этим и стали выполнять
свой план.
Неправильно будет считать, что все шаги в этом захватническом пс-
ходе были задуманы Гитлером и что военные руководители пустились
в этот поход неохотно и опасливо. Чтобы убедиться в обратном, надо
вернуться немного назад, к тому, что г-н Элвин Джонс говорил Трибу-
налу относительно планов вторжения в Данию и Норвегию.
Трибунал вспомнит, что в выступлениях Гитлера в октябре и ноябре,
которые я только что огласил и которые изобилуют угрозами по адресу
Англии, Франции и Нидерландов, не было никаких предложений о напа-
дении на Скандинавские страны. Конечно, меморандум от 9 октября
1939 г., выдержки из которого я оглашал, свидетельствует о том, что
Гитлер не видел никаких оснований для того, чтобы нарушить ситуацию
на севере, так как он заявил, что в случае, если не возникнут непредви-
денные обстоятельства, можно рассчитывать на нейтралитет Скандинав-
ских стран. Можно было продолжать торговлю с этими странами даже
в случае затяжной войны. Но лишь за неделю до этого, 3 октября 1939г.,
подсудимый Редер уже предложил военно-морскому штабу представить
соображения по поводу преимуществ с военно-морской точки зрения, ко-
торые могли бы быть достигнуты при обеспечении баз в Норвегии и
Дании.
Об этом говорится в документе № С-122, Г-В-82. В другом доку-
менте, который был представлен г-ном Элвином Джонсом под № С-66,
говорится, что к рассылке этого запроса Редера побудило письмо дру-
гого генерала — Карлса, который указывал на важность оккупации нор-
вежского побережья Германией. Адмирал Рольф Карле был позднее
возведен в ранг адмирала флота и командовал военно-морской группой
«Север», и в этой должности он является членом организации, как опре-
делено в Обвинительном заключении, так же, как и Редер.
Трибунал также вспомнит, что Дениц, который в то время был флаг-
маном подводного флота, ответил на запрос Редера от 9 октября 1939 г.
(документ С-5), Дениц писал, что с его точки зрения Тронхейм и Нар-
вик удовлетворяют требованиям как базы для подводных лодок, и да-
лее, что Тронхейм был лучше, и предложил создать там базу для подвод-
ных лодок. На следующий день Редер посетил Гитлера. Это посещение
описано в документе, который не был еще представлен в качестве дока-
зательства. Я представляю этот документ в качестве доказательства под
JN° США-541. В середине страницы имеется заголовок: «Запись в военном
дневнике главнокомандующего военно-морским флотом относительно
«Везерюбунга» — это кодовое обозначение для операций против Дании
и Норвегии. Запись в дневнике от 10 октября 1939 г.: «Главнокомандую-
щий военно-морским флотом при посещении фюрера впервые указал на
важность Норвегии при ведении войны на море и в воздухе. Фюрер на-
меревался изучить этот вопрос». Запись от 12 декабря 1939 г.: «Фюрер
принял К и Х (что, невидимому, означало Квислинга и Хагелина), затем'
последовали инструкции высшему командованию вооруженных сил про-
извести необходимые приготовления. Главнокомандующий военно-мор-
ским флотом готовит свой доклад, который будет готов в январе». В еле-
ПРЕСТУПНОСТЬ ВЕРХОВНОГО КОМАНДОВАНИЯ И ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА 703
дующей фразе неправильный переход. Следует читать «капитан 1 ранга
Кранке работает над «Везерюбунг» при ОКВ». «В последующий период
X. (Хагелин) поддерживал контакт с начальником штаба военно-мор-
ского флота. Его целью было усилить партию К. (Квислинга) с тем,
чтобы сделать ее способной произвести государственный переворот и
предоставлять верховному командованию военно-морского флота инфор-
мацию о политических событиях в Норвегии и сведения по военным во-
просам. В общем он настаивал на ускорении подготовки, но считал, что
сначала следовало расширить организацию».
Я думаю, это все, что мне следовало огласить из этого документа.
Другой документ — С-64, уже представленный мной в качестве до-
казательства, свидетельствует о том, что 12 декабря военно-морской
штаб обсуждал проект о Норвегии с Гитлером на совещании, на котором
присутствовали также подсудимые Кейтель и Иодль. Я не собираюсь
оглашать этого документа. Между тем Редер поддерживал контакт с Ро-
зенбергом, обсуждая возможность использования Квислинга. Г-н Элвин
Джонс совершенно справедливо указал Трибуналу на тесную связь
между высшим командованием и нацистскими политическими деятелями.
В результате всего этого согласно инструкциям Гитлера Кейтель издал
директиву ОКВ 27 января 1940 г., в которой он заявил, что Гитлер пору-
чил ему принять на себя руководство по подготовке к операции в Норве-
гии, которой он присвоил особое кодовое обозначение «Везерюбунг».
1 марта 1940 г. Гитлер издал директиву, в которой излагался общий
план для вторжения в Норвегию и в Данию. Это—документ № С-174,
представленный уже г-ном Джонсом в качестве документального дока-
зательства. На этой директиве имеются инициалы адмирала Курта
Фрика, который был тогда начальником оперативного отдела военно-
морского штаба и который в конце 1941 года стал начальником военно-
морского штаба и в этой своей должности он является членом организа-
ции, как это определено в Обвинительном заключении.
Таким образом, как это явствует из этих документов, план вторже-
ния в Норвегию и Данию не зародился в кругах нацистской партии и
не был насильно навязан военным руководителям. Наоборот, этот план
зародился среди военно-морских кругов генерального штаба и верхов-
ного командования, и Гитлера склонили к тому, чтобы поддержать эту
идею. Договоры и нейтралитет означали для генерального штаба и выс-
шего командования столь же мало, как и для нацистов. В отношении
Нидерландов ни Гитлер, ни военные руководители не испытывали беспо-
койства по вопросу соблюдения договора.
Трибунал вспомнит, что на совещании между Гитлером и главными
военными руководителями в мае 1939 года (документ Л-79, США-27),
когда было объявлено о решении напасть на Польшу, Гитлер, обсуждая
возможность войны против Англии, заявил, что «Военно-воздушные базы
в Голландии и Бельгии должны быть оккупированы вооруженными си-
лами. Декларации и нейтралитет будут игнорированы».
И позднее в своей речи, обращенной к членам высшего командова-
ния в ноябре 1939 года, Гитлер заявил о том, что надо в первую очередь
произвести вторжение в Нидерланды и что: «Никто не будет задавать во-
просы об этом, когда мы победим».
Соответственно, можно себе представить, что зима 1939—1940 гг. и
ранняя весна 1940 года были периодом крайне интенсивного планирования
704 ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ОБВИНЕНИЯ ПО ДЕЛУ ПРЕСТУПНЫХ ОРГАНИЗАЦИИ
среди германских военных кругов. Надо было запланировать главное
наступление на западе через Нидерланды. Надо было запланировать
нападение на Норвегию и Данию.
В дневнике подсудимого Иодля (документ № 1809-ПС, представлен-
ный в качестве доказательства под J\a В-Б-1119) за период с 1 февраля
по 26 мая 1940 г. имеется много записей, показывающих ход этого пла-
нирования. Некоторые из этих записей уже были оглашены, другие
представляют сейчас интерес. Трибунал заметит на основании этих
записей, которые были уже оглашены, что в феврале и в начале марта
среди германских военных кругов существовало сильное колебание в от-
ношении того, следует ли сначала напасть на Норвегию и Данию, а за-
тем уже на Нидерланды, или, наоборот, и что в некоторые моменты воз-
никало сомнение вообще в необходимости всех этих нападений с воен-
ной точки зрения. Но Трибунал не найдет ни единой записи, которая го-
ворила бы о каком-либо колебании, вызванном соображениями мораль-
ного характера со стороны Иодля или кого-нибудь еще, с кем он гово-
рил, о том, чтобы захватить эти страны.
Я сейчас хочу сослаться на выдержки из документа № 1809-ПС, не
цитируя их. Трибунал обратит внимание на то, что 1 февраля 1940 г.
генерал Иешонек, начальник военно-воздушного штаба и член организа-
ции, как это определено в Обвинительном заключении, посетил Иодля и
высказал свои соображения о том, что, возможно, сначала будет целе-
сообразнее напасть только на Голландию, на том основании, что даже
одна Голландия принесет значительные улучшения для Германии в об-
ласти ведения войны в воздухе.
6 февраля Иодль имел совещание с Иешонеком, Варлимонтом и пол-
ковником Ралдау. На этом совещании было предложено то, что Иодль
назвал «новой идеей». Она заключалась в том, что немцы должны были
сначала осуществить действия «Г», что означало Голландию, и «Везер»,
что означало Норвегию и Данию, и гарантировать нейтралитет Бельгии
на все время войны. Я думаю, что командование германскими военно-
воздушными силами могло рассчитывать, что оккупация только одной
Голландии предоставит значительное пространство для создания авиа-
ционных баз для нападения на Англию и что в случае, если будет сохра-
нен нейтралитет Бельгии, Голландия будет недоступна для нападения со
стороны английских и французских войск из Франции. Если даже фран-
цузы и англичане повели бы наступление через Голландию и Бельгию, то
нарушение нейтралитета было бы совершено противниками Германии.
Но имела или нет эта новая идея смысл с военной точки зрения, она яв-
ляется весьма необычной с дипломатической точки зрения. Это предло-
жение состояло в том, чтобы нарушить без всякого на то основания ней-
тралитет трех соседних малых государств и одновременно гарантировать
нейтралитет четвертого. Какую ценность могли придавать бельгийцы га-
рантии нейтралитета, предложенной при таких обстоятельствах, трудно
даже представить. В действительности эта «новая идея», которая была
предложена на этом совещании, представляла собою самое необычайное
сочетание цинизма и безыскусственности. В то же время, как показы-
вает дневник Иодля, 5 февраля 1940 г. состоялось первое совещание
«особого штаба» по планированию вторжения в Норвегию, который по-
лучил инструкции от Кейтеля. 21 февраля Гитлер назначил генерала
Фалькенхорста командующим операциями в Норвегии. В дневнике
|
|
|
