 |
Речи обвинителей по делу преступных организации
|
|
|
|
Для понимания этого письма нам вряд ли требовалось захватывать
приказ одного гаулейтера, где видно, что он воспользовался правом,
которое ему предоставил Борман. В феврале 1945 года гаулейтер Южной
Вестфалии прямо приказал всем своим крейслейтерам поощрять линче-
вание союзных летчиков.
Он писал: «Летчики сбитых боевых бомбардировщиков в принципе
не должны быть защищены от проявления народного негодования..
Я ожидаю, что все полицейские инстанции откажутся брать под свою
защиту этих бандитов».
Вы уже познакомились с показаниями гаулейтера Гофмана, дан-
ными вашему уполномоченному по этому вопросу, и уделите столько
внимания этому вопросу, сколько, по вашему мнению, он заслуживает.
Заканчивая этот обзор доказательств по делу корпуса политических
руководителей, разрешите мне напомнить вам о показаниях двух свиде-
телей защиты, вызванных по делу организаций: некоего Эберштейна, ко-
торого вы сами слушали по делу СС, и Валя — гаулейтера, который дад
показания вашим уполномоченным.
Вам известны показания, которые все политические руководители
дали в отношении концентрационных лагерей, а именно, что они ничего
общего' с ними не имели и не знали ничего о том, что происходит там.
Но что говорил вам свидетель Эберштейн? Я цитирую выдержку из его,
показаний:
«В начале марта 1945 года в Мюнхене гаулейтер и рейхскомиссар
обороны Гизлер вызвал меня и потребовал, чтобы я повлиял на комен-
данта лагеря Дахау с тем, чтобы расстрелять всех заключенных, а их;
было 25 000, в то время, когда американские войска приблизятся к ла-
герю. Я с негодованием отклонил это требование и указал, что я не могу,
приказывать коменданту, после чего Гизлер заявил мне, что он, в каче-.
стве рейхскомиссара обороны, примет меры к тому, чтобы наши соб-.
ственные самолеты разбомбили этот лагерь. Я ему сказал, что мне
кажется, что ни один командир германских военно-воздушных сил не,-
•согласится на это. Тогда Гизлер заявил, что он примет меры к тому,.
чтобы что-нибудь было подсыпано в суп заключенных. Другими словами»
он угрожал их отравить.
|
|
|
По собственной инициативе я запросил по телеграфу инспектора по,
концлагерям и просил решения Гиммлера о том, как поступить с заклю-
ченными в случае приближения американских войск. Вскоре после
этого пришло известие, что лагерь должен быть сдан противнику. Я по-
казал это сообщение Гизлеру, и он был очень во?мущен тем, что я раз-:
рушил его планы».
И, наконец, свидетель Валь, гаулейтер Швабии, дал следующие по-
казания:
«Вопрос: Свидетель, я вас спрашивал относительно беседы, кото-
рую вы имели со своей женой по вопросу о том, уйти ли вам в отставку.
с поста гаулейтера. Правильно ли, что следует истолковать ваш разговор
таким образом: вам было стыдно за те действия, которые совершали.
другие гаулейтеры, и вокруг вы видели вещи, которых вы не одобряли
от которых вы хотели отмежеваться?
Ответ: Да.
Вопрос: Это верно, не так ли?
Ответ: Да, это верно».
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ РЕЧЬ ОБВИНИТЕЛЯ ОТ ВЕЛИКОБРИТАНИИ 80&
Ив ответ на другой вопрос он заявил:
«Я хочу подчеркнуть, что оправдать все гау не является ни моим
желанием, ни моей задачей. Среди гаулейтеров были маньяки и крово-
жадные дураки, так же, как и везде».
Я перехожу к СА. Прежде чем рассматривать показании против этой
организации, я хочу сказать пару слов в отношении добровольного
членства. Защита СА утверждала, что членство не было добровольным
в этой организации. Заявляют, что на немецкое население было оказано
большое давление с тем, чтобы принудить его вступить в ту или иную
организацию нацистской партии и что в отношении некоторых отделов
СА не только оказывалось такое давление, но что членство в них явля-
лось обязательным в соответствии со специальным декретом. На осно-
вании показаний, на которые я хочу обратить ваше внимание, вы можете
прийти к выводу, что даже если было налицо давление, которое в неко-
торых случаях, несомненно, оказывалось на отдельных лиц для того,
чтобы вынудить их вступить в партию и, в некоторых случаях — в от-
дельные ее организации, результаты отказа сделать это значительно
преувеличены защитой. Мы утверждаем, что если вы примете, как несо-
мненные показания некоторых свидетелей в отношении' отдельных случаев
принудительного членства, то доказательства, которыми вы располагаете
в отношении всей организации в целом, совершенно ясны: членство было
от начала до конца добровольным. Никогда не было такого положения,
когда принуждение являлось законом, как таковым, физическим прину-
ждением или результатом законодательного акта...
|
|
|
Разрешите мне кратко рассмотреть показания по этому вопросу.
Общий устав службы СА, изданный в 1933 году, устанавливал следую-
щее. Я цитирую:
«Тот, кто не может иди не хочет подчиниться, не подходит для СА
и должен выйти из ее рядов».
В справочнике за 1940 год говорится:
«Служба в СА была и остается добровольной... При наборе в СА
не должны быть обещаны какие-либо льготы или же оказано какое-либо
давление. Член СА должен иметь возможность выйти из рядов орга-
низации».
Свидетель Ютнер согласился с тем, что эта выдержка правильно'
передает положение вещей. Ему был задан вопрос:
«Добровольность членства всегда являлась основным принципом
СА?»
На что он ответил:
«Это был принцип, которого всегда придерживалось руководство».
Ему был снова задан вопрос:
«Если. же кто-либо не соглашался с взглядами СА, считалось ли,
что он должен выйти из состава организации?»
Он ответил:
«Очень многие вышли из состава СА по всевозможным причинам».
Никак нельзя себе представить, что показания, данные в отношении
кавалерийского корпуса, указывают на существование какого-либо при-
нуждения физического или путем законодательного акта. Совершенно
правильно то, что первоначальные кавалерийские организации были про-
извольно слиты с СА, но, как показал сам свидетель Валь, вызван-
ный по ходатайству этой части СА (я цитирую): «Членство в СА было
|
|
|
310 РЕЧИ ОБВИНИТЕЛЕЙ ПО ДЕЛУ ПРЕСТУПНЫХ ОРГАНИЗАЦИИ
добровольным в 1933 году и с того дня положение вещей в этом отно-
шении не изменялось. Член организации мог -выходить из состава кава-
лерийского корпуса, но он должен был оставить свою спортивную дея-
тельность, поскольку спортивные средства больше не предоставлялись
в его распоряжение»..
«Ассоциация всадников», как он заявил, — «подчинилась этому про-
цессу объединения, потому что это давало возможность ее членам про-
должать свою спортивную деятельность».
Можно вполне прийти к выводу, что именно в 1933—1934 гг. тот
факт, что деятельность СА была преступной, был особенно очевиден для
германского народа. Как же может потеря возможности заниматься
«спортивной деятельностью», явиться моментом принуждения и служить
оправданием для вступления в ряды членов организации?
Неужели риск потери лошади и конюшни может считаться закон-
ным оправданием для участия в убийстве?
Следует также помнить, что 'как в случае с кавалерийским корпу-
сом, так и в отношении «Стального шлема», хотя обе эти организация
могли быть слиты с СА декретом, вам не представляются никакие дока-
зательства, которые содержали хотя бы одно слово, которое можно
истолковать как момент принуждения отдельных лиц к вступлению
в члены СА.
«Стальной шлем» находился почти в таком же положении, как и
кавалерийский корпус, хотя показания, которые давал Ютнер перед
комитетом, говорят об этом еще яснее. Разрешите мне процитировать
некоторые выдержки из протокола его показаний:
«В опрос: Не существовало ничего, не так ли, что могло бы поме-
шать любому члену «Стального шлема» выйти из состава СА, когда
эти две организации были слиты в 1933 году?
Ответ: Поскольку это касалось моего района, ни один член
«Стального шлема», который не желал вступить в СА, к этому не при-
нуждался.
Вопрос: Это касается всей Германии, не так ли?
От в е т: Сообщалось, что были случаи, в которых члены «Стального;
|
|
|
шлема» соглашались переходить в СА, только когда это было приказано;
Вопрос: Но ведь не было таких случаев, когда кто-либо принуж-
дался вступать в СА или оставаться членом этой организации?
Ответ: Нет, сэр».
Показания, касающиеся судьбы, которая ожидала гражданских т
новников, если они отказывались вступать не только в СА, но — я под-
черкиваю — в любую партийную организацию, звучат почти патетически»
Однако из показаний свидетеля Боле перед уполномоченным явствует,
насколько преувеличено было это заявление, что в управлениях, в кото-
рых он работал, только 18% гражданских чиновников стали членами
либо партии, либо одной из ее организаций, причем речь шла об импер-
ском министерстве финансов, имперской канцелярии — о самом сердце
нацистского правительства. ¦
Свидетель фон Вальденфельд являет собой еще один выдающийся
пример того, как немец, который имел силу воли стоять за то, что ой
считал справедливым, мог поступать таким образом, не навлекая ни
себя особенно тяжелых последствий. Являясь сам гражданским чинов-
пиком и ведущим членом «Стального шлема», в 1933 г. он ушел в от"
|
|
|
