Речи обвинителей по делу преступных организации

бы заклеймена как преступная. Но деятельность руководящего состава
нацистской партии этим не ограничивалась.

Корпус политических руководителей несет такую же ответствен-
ность, как и другие организации, за совершение преступлений против
местного населения на оккупированной территории. Фрик 16 декабря
1941 г., дава-я Рейнеру указания по поводу назначения его гаулейтером
Каринтии, наказал ему самым строжайшим образом провести германи-
зацию славян на территории, включенной в состав империи, и иско-
ренение славянского языка.

Мы решительно протестуем против утверждения доктора Серва-
тиуса, что было допустимо германизировать лиц, ранее принадлежавших
к германской национальности. Достаточно лишь высказать идею о праве
германизировать каждого славянина, который ранее жил в старой импе-
рии, для того, чтобы обнаружить ее абсурдность.

Гаулейтеры самостоятельно не могли выполнять такие приказы. Их
подчиненные должны были сыграть свою роль. Вы припомните инструк-
ции от 30 апреля 1942 г., изданные креслейтером в Петау всем ортсгруп-
пенлейтерам об уничтожении всех славянских надписей на всех церков-
ных и сельских усадьбах.

Мы знаем, что среди вопросов, обсуждавшихся на совещаниях аппа-
рата гаулейтеров в Марбурге, были вопросы о перевозе в Сербию двух
тысяч, о помещении в концентрационные лагери сотен людей и о рас-
стреле заложников. В июне 1942 года, когда темой обсуждения была
эвакуация тюрьмы Циллии, собравшимся заявили, что заключенные
должны быть переведены из этой тюрьмы или расстреляны для того,
чтобы освободить необходимое пространство для операции большого
масштаба. 13 июля половина из 800 арестованных должна была быть
обезврежена посредством перевода их в концентрационные лагери или
расстрела. О таком же случае, на этот раз связанном с убийством свя-
щенника, упоминается в мартовском протоколе.

Политические руководители в Польше также принимали участие
в жестоком обращении с местным населением. В письме, посланном
имперским управлением безопасности в ноябре 1942 года, всем началь-
никам отделов СД, сообщалось о явно преступном соглашении между
Гиммлером и Тираком, согласно которому поляки, восточные народы,
евреи и цыгане лишались права на слушание их дел в суде. Этот приказ
основывался на бесстыдном утверждении, что эти народы являются
представителями низшей расы на территории Германии.

Особенно интересно в этом соглашении, что во всех случаях необ-
ходимо было безусловно информировать об этом гаулейтера. Зачем нуж-
но было информировать его об этом, если не за тем, что могла возник-
нуть потребность в его помощи и содействии?

Я.перехожу к рассмотрению доказательств, относящихся к раб-
скому труду, которые, быть может, яснее всех других имеющихся у нас
доказательств по поводу отдельных преступлений, показывают, как
серьезно все группы корпуса политических руководителей были заме-
шаны в использовании рабского труда. Все свидетели, вызванные защи-
той, отрицают тот факт, что им было известно о плохом обращение
с иностранными рабочими или что они лично плохо обращались с ними.
Н д чего стоят эти показания в свете представленных суду доказательств?
Обращение, которому подвергались польские сельскохозяйственные рабо-

Вернуться

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ РЕЧЬ ОБВИНИТЕЛЯ ОТ ВЕЛИКОБРИТАНИИ 801

чие, заботу о которых должны были осуществлять в особенности бауерн-
фюреры, состоявшие в штабе гау-, крейс- и ортсгруппенлейтеров,
явствует из инструкций, изданных для крейсбауерншафтен в Карлсруэ
в марте 1941 года. Эти инструкции были изданы в результате перегово-
ров между государственной ассоциацией крестьян в Бадене и высшим
руководителем СС и полиции в Штуттгарте и были встречены с «боль-
шим удовлетворением». Польский рабочий не имел более никакого права
жаловаться. Ему запрещалось пользоваться транспортом, посещать уве-
селительные места и церковные службы. Ему запрещалось менять место
работы, его рабочий день не был нормирован. Я цитирую:

«Каждый наниматель имеет право применять телесные наказания
в отношении рабочих польской национальности... В каждом подобном
случае наниматель может не давать никакого отчета в своих действиях
официальным организациям. Сельскохозяйственные рабочие польской
национальности должны, если возможно, быть расселены вне селения,
не в домах, а в конюшнях и т. д. При этом угрызения совести не дол-
жны влиять на проведение подобных действий».

Возможно ли в действительности, чтобы подобные инструкции изда-
вались только в Карлсруэ и нигде более? Возможно ли, чтобы в то
время, как с поляками в Бадене обращались, как с животными, в сосед-
нем гау их принимали в число членов семьи? Об этом говорил в своих
показаниях свидетель Мор, вызванный на заседание комитета в качестве
представителя бауернфюреров. Я цитирую: «...Фактически во всех слу-
чаях, как я полагаю, за очень небольшим исключением, иностранного
•рабочего принимали, как родного, в семью крестьянина. Он питался
вместе со всеми членами семьи и бывал повсюду вместе с этой кре-
стьянской семьей».

В промышленных районах ответственность за заботу об иностран-
ных рабочих несли политические руководители германского трудового
фронта. Заукель в марте 1942 г. издал следующий приказ: «Обеспечение
питанием промышленных рабочих, находящихся в поездках в пределах
.империи, является обязанностью управления германского трудового
фронта. Иностранные рабочие, работающие в Германии, подлежат веде-
нию германского трудового фронта в том случае, если они не работают
в сельском хозяйстве. Все лагери иностранных рабочих, используемых
не в сельском хозяйстве, независимо от того, кто снабжает и содержит
эти лагери, подлежат ведению германского трудового фронта. В герман-
ских областях гаулейтеры получают право инспектировать и контроли-
ровать выполнение этих приказов».

Нет необходимости напоминать вам об ужасных условиях, в кото-
рых влачили жалкое существование рабочие Эссена. И вновь я задаю тот
же самый вопрос: возможно ли, чтобы гаулейтеры, крейслейтеры, ортс-
группенлейтеры, целлен- и блоклейтеры и политические руководители
германского трудового фронта в Эссене не знали об этих условиях, когда
бараки, в которых рабочие жили, и карцеры, в которых они находились
ъ заключении и подвергались пыткам, расположены, как показывают
фотографии, рядом с литейными цехами заводов Круппа, причем
железнодорожная заводская ветка проходит в нескольких футах от их
дверей, а заводские подъемные краны поднимаются чуть ли не над их
крышами.

Заявляют, что даже если действительно подобные условия и

51 Нюрнбергский процесс, т. II

802 РЕЧИ ОБВИНИТЕЛЕЙ ПО ДЕЛУ ПРЕСТУПНЫХ ОРГАНИЗАЦИИ

существовали в Эссене, то они были исключением и объяснялись только
каосом, вызванным бомбардировками авиации союзников. Но это не так.
Еще до того, как начались бомбардировки Эссена, директор паровозо-
строительных заводов Круппа жаловался на то, что «люди приходили
утром на работу без хлеба и инструментов. Во время перерывов военно-
пленные прокрадывались к немецким рабочим и просили кусок хлеба,
жалуясь на голод».

Не может быть также и того, чтобы эти условия существовали и по-
добное обращение с рабочими практиковалось только в Эссене.

В марте 1943 года Геббельс решил, что необходимо созвать совеща-
ние по вопросу об увеличении выпуска продукции. Протокол этого сове-
щания гласит:

«Практиковавшееся до сих пор обращение с рабочими, присланными»
с Востока, привело не только к уменьшению производительности, но и
оказало особенно неблагоприятное влияние на политическую ориентацию
населения завоеванных восточных территорий, и в результате наши вой-
ска испытывали, как это всем известно, большие затруднения.

Обращение с иностранными рабочими, которое до сих пор заметно
отличалось от обращения с подданными западных и восточных стран,
должно быть по возможности одинаковым и особенно следует поднять
жизненный уровень рабочих, присланных с Востока».

Из этих протоколов мы можем заключить, каково было отношение
партийной канцелярии к этому вопросу — той партийной канцелярии, от
которой получали указания политические руководители нацистской пар-
тии. Ее представитель (я цитирую) «указал на те разногласия, которые
уже возникают и которые могут сказаться на германском народе в слу-
чае, если иностранцам будет дана большая свобода».

Однако необходимость в увеличении военной продукции была самой
важной проблемой, и, несмотря на опасения, высказанные его предста-
вителем на совещании, 'имевшем место в марте, 5 мая 1943 г. Борман от
имени партийной канцелярии направил меморандум всем рейхслейтерам,
гаулейтерам, фербандсфюрерам, крейслейтерам и ортсгруппенлейтерам.
Вышеперечисленные лица инструктировались в духе того, чтобы более
гуманно обращаться с иностранными рабочими, хотя в то же время
«лица германской расы настаивали, что патриотическим долгом является
соблюдение различия между ними и гражданами других национально-
стей. Несправедливость, оскорбления, обман, жестокое обращение и т. п.
не должны более иметь места. Избиения, как форма.наказания, запре-
щаются».

Разве этот документ не показывает, что все до одного свидетели за-
щиты говорили здесь совершеннейшую ложь? Разве он не говорит, мо-
жет быть, более ясно, чем любой другой документ, о той беспощадной
жестокости, к которой политические руководители национал-социалист-
ской партии подстрекали германский народ? Разве не выходит за пре-
делы нашего понимания, что в наш век просвещения в большой цивили-
зованной стране назревает необходимость в том, чтобы правительство
издавало для своих политических руководителей приказы о прекраще-
нии жестокого обращения с мужчинами и женщинами, которых они
угнали в рабство? Разве не кажется непостижимым, что правительству
пришлось запретить своим политическим руководителям и своим нани-
мателям избивать работающих на них мужчин и женщин?