Колин Гувер (Colleen Hoover) 11 глава

Глава 39 АСА

- Ты смотрел фильм «На гребне волны»? - спрашиваю его.
Люк с ненавистью разглядывает меня, тяжело дыша, его ноздри раздуваются. Мне чертовски нравится это.
Он не отвечает. Забавно, что он так быстро раскрыл свой рот, чтобы похвастаться, что он долбаный коп, но, когда дело доходит до меня, он едва ли хочет разговаривать.
- Я не имею в виду тот кусок дерьма, в который они его переделали, Люк. Я говорю об оригинальном фильме с Киану Ривзом и Патриком Швайзем. О, и как его там, из «Ред Хот Чили Пеперс»? Певец?
Смотрю на Люка, что бы он помог мне вспомнить имя этого парня, но он не помогает. Он просто смотрит на меня. Я не знаю зачем я жду его ответа. Опускаюсь на кровать и продолжаю говорить.
- В этом фильме есть часть, где Киану Ривз и его друзья врываются в дом, наполненный наркотиками. Но они не знали, что один из парней, живущий в этом доме, - коп под прикрытием. И из-за своей нетерпеливости и отсутствия плана, они портят все чертово расследование бедного парня. Месяцы тяжелой работы. Помнишь эту часть?
Естественно, Картер не отвечает. Он просто продолжает возится с наручниками за спиной, пытаясь освободить себя.
- Когда я увидел этот фильм впервые, мне было около десяти лет, но я не мог перестать думать об этой части. Я стал одержим ею. Я всегда думал, что бы было, если бы команда Киану только притворялась ФБР. Я думал, как бы развернулась эта сцена, если бы этот ублюдок под прикрытием раскрыл себя, только ради того, чтобы узнать, что Киану вовсе не работал на ФБР. Он только притворялся, чтобы выманить его. Что-то вроде двойного поворота сюжета.
Взгляд Люка падает на дверь, будто сейчас кто-то войдет и освободит его. Я не хочу разрушать его иллюзии, но этого никогда не произойдет.
- В любом случает, - продолжаю я, поднимаясь. – Я думал, это будет достойно съемки. Посмотреть, если кто-то из вас ублюдков настолько тупой, чтобы попытаться предать меня. И если так, были ли вы настолько тупы, чтобы закрутить двойной сюжет.
Я наклоняю голову и улыбаюсь ему.
- Должно быть, сейчас ты чувствуешь себя действительно чертовски тупым.
Его челюсть сжимается. Так же, как и моя, потому что я понятия не имею как теперь к нему обращаться и это выводит меня из себя. Картер? Люк? Труп?
Да. Я предпочту называть его трупом.
- И я имею в виду действительно чертовски тупым, - говорю я, смеясь. – Почему ты так быстро раскрыл себя? Я не коп, но даже я понимаю, что раскрытие прикрытия, это не то, что люди спокойно принимают.
Я обхожу комнату несколько раз, стараясь переварить все, что у меня в голове. Зачем так торопится, чтобы выбраться из ситуации? Будто это был вопрос жизни и смерти. Если бы он не поторопился, то было бы слишком поздно.
Я медленно сажусь на кровать.
- Если только…
Я поднимаю на него взгляд.
- Если только ты раскрыл себя потому что ты из тех парней, которые позволяют своим эмоциям управлять своими действиями. Как называют таких парней? Я уверен, что у нас с тобой совсем недавно был такой разговор.
Я поднимаю взгляд на потолок, задумавшись.
- Ах да, - восклицаю я. – Ссыкуны.
Люк не смеется над моей шуткой.
Скорее всего, это хорошо, потому что, если бы он засмеялся, это бы вывело меня из себя.
Я смотрю на дверь и пытаюсь вспомнить закрыл я ее или нет. Встаю и иду проверить, затем поворачиваюсь и снова смотрю на Люка.
- Но главный вопрос в том, почему ты был так эмоционален в это время? Когда ты должен был быть на вершине игры в прикрытие? Что такого могло быть у тебя на уме, если это не смогли победить тренировки и здравый смысл?
Я делаю пять шагов в его направлении, пока между нами больше не остается свободного пространства. Все это время он поддерживает зрительный контакт, приподняв подбородок, чтобы удерживать взгляд.
- Ох. Точно. Ты был слишком занят волнениями о моей гребаной невесте, вместо мыслей о свой работе!
Я ударяю пистолетом по его челюсти. Его голова поворачивается в сторону. Я почти уверен, что удар был достаточно сильный, чтобы выбить один или два зуба. Но он делает вид, что ему все равно. Он снова смотрит мне в глаза, выглядя еще спокойнее, чем до того, как я ударил его.
Ублюдок.
Я ненавижу, что мне все еще нравится эта его сторона. Тихая, самоанализирующая сторона, которая не ломается от страха. Это впечатляет.
Единственный минус этой стороны является то, что сломать ее может только Слоан.
Интересно, как долго он промывал ей мозги? Использовал ее для расследования? Скорее всего, он медленно настраивал ее против меня с того самого дня, как они встретились.
Я думал, что вчера был плохой день. Я думал, что, избивая своего отца я был злее, чем когда-либо. Но я был не прав. Чертовски не прав.
Наблюдая, как Слоан смотрела на него ожидая инструкций, тогда я был злее чем когда-либо. Невероятно злой. Я никогда не хотел убить кого-либо так сильно, как Картера. Но это бы разрушило мой сюрприз, так что, я должен был подождать.
Я медленно поворачиваю пистолет и прижимаю к его голове, представляя какого это будет, когда я наконец-то нажму на курок. Смотреть, как все его чертовы мозги разлетаются по полу. Мне интересно, какой вред это принесет его голове? Можно ли его будет узнать потом? Когда я приведу Слоан сюда, что бы она посмотрела на него последний раз, узнает ли она его? Или вся его голова взорвется?
Заставляю себя убрать пистолет от его головы, потому что, насколько мне бы не было интересно, что произойдет, когда я убью его, есть несколько вопросов, на которые я хочу получить ответы, до того, как это случится.
Я опускаюсь на корточки напротив него и кладу руки на колени.
- Ты спал с ней?
Я знаю, что в данном случае, это риторический вопрос, потому что, с его стороны было бы глупо отвечать на этот вопрос. Но он еще не доказал, что он самый яркий карандаш в сегодняшней коробке.
- Где вы были, когда ты трахал ее первый раз? В моем доме? В моей кровати? Она кончила?
Люк поджимает губы, увлажняя их. Но опять не отвечает. Его молчание начинает раздражать меня. Я встаю и иду к двери, дважды проверяя, что она заперта. Я даже не уверен, почему хочу, чтобы она была закрыта, у парней все под контролем. Одному из них было приказано подняться наверх и следить за Слоан. Четверо разбросаны между Кевином и Джоном, и я не волнуюсь ни об одном из них. Они чересчур тупые, чтобы быть копами, но мне нравится идея, позволить им нагадить в штаны.
Я все еще не уверен насчет Далтона. Но он в гостиной с двумя парнями, так что, я позабочусь о нем после того, как закончу с Люком.
- Хочешь узнать, какого было, когда я трахал ее в первый раз? – спрашиваю я.
С тех пор, как я вошел сюда, он наконец-то отвечает на мой вопрос. Он едва качает головой в сторону, дважды. Это так незаметно; не думаю, что он даже осознавал, что сделал это. Должно быть, он действительно не хочет этого знать.
Меня это не волнует, Люк. Я все равно расскажу тебе.
Я снова сажусь на кровать. Но на этот раз, я сажусь прямо возле спинки кровати. Я скрещиваю ноги и кладу пистолет на бедро.
- Ей было восемнадцать, - говорю я. – Невинная. Нетронутая. Бедная девочка заботилась о своем брате так долго, что у нее даже не было шанса побыть ребенком. Развлекаться, веселиться, встречаться с парнями. Ты поверишь, если я скажу тебе, что я был первым парнем, которого она поцеловала?
Сейчас, он смотрит вниз, избегая моего взгляда. Я вижу, как пульсируют вены на его шее. Улыбаюсь и вдаюсь еще в большие детали моей истории, потому что мне нравится смотреть, как он ерзает.
- У нее не было опыта, потому что, она была стеснительной. У нее не было опыта, потому что она никому не доверяла. Она росла с жалкой матерью, даже не зная своего отца. Так что, когда я появился, она не знала, что думать. У нее не было никаких бывших, чтобы сравнивать меня с кем-то. Некого, кого нужно было перещеголять. Я просто знал, что, если я буду лучше, чем ее родители, она подумает, что это благословение. Так и было, Люк. Я был так добр к ней.
К счастью, она не была из тех девушек, которые хотели действовать медленно. Первый раз, когда я повел ее на свидание, я поцеловал ее еще до того, как мы добрались до ресторана. Я прижал ее к стене в каком-то переулке, и ей это так понравилось, что казалось, она хочет захлебнуться моей слюной.
Черт. Мое член твердеет, только об одной этой мысли.
- Я уже был в том ресторане, так что знал, в какое время там не будет толпы. И я знал, какой столик заказать, что бы мы были наедине. Она не могла оторвать от меня рук, с тех пор, как мы сели. Как-будто я разбудил в ней что-то, о чем даже не подозревал. И от этого мне захотелось уложить ее на стол, снять с нее платье и трахнуть ее прямо на закусках.
Я никогда не забуду то платье. Это было милое маленькое белое платье с небольшими лямками и желтыми цветами. Оно было шелковым, и я не мог перестать трогать его. На ней были белые босоножки, которые открывали ее красные ногти, и в какой-то момент ужина она сняла их. Мне чертовски понравилось это. Тебе нравятся женские ножки, Люк?
Теперь он смотрит на меня. Я не уверен, что произошло, но он не выглядит таким же спокойным, каким был после того, как я ударил его.
Я был прав. Это единственная тема, которая способна сломить его. Я улыбаюсь и продолжаю свой рассказ.
- Все время, пока мы ели, я очаровывал ее. Говорил ей, какой она была красивой, какой особенной. Что то, что она делала для своего брата, было самой сострадательной вещью, которую я когда-либо видел. И все это время, пока я говорил ей именно то, что она хотела слышать, моя рука медленно спускалась по ее ноге. К тому времени, как официант принес меню, что бы мы заказали десерт, моя рука уже залезла под ее трусики. Официант едва ли успел отойти, как я мой палец вошел в нее.
Я выдохнул, пытаясь контролировать свой пульс. Я даже не могу думать об это не возбуждаясь.
- Сложно описать то, что произошло дальше, потому что, тебе стоило бы быть там. Но я постараюсь.
Я сажусь на кровати и провожу пистолетом по щеке.
- Ее киска… Черт. Она была самой теплой, мокрой и упругой из всех, которые я трогал. Я хотел залезть под стол и зарыться в нее ртом. И она была такой отзывчивой. Полагаю, это было нормально, потому что до этого, ее никогда не трогал парень. Но в этом было что-то волшебное… что-то необычное произошло во мне, когда я дотронулся пальцем до ее девственной плевы. Ее первый оргазм настиг ее в индийском ресторане со вкусом карри на ее языке, моей рукой под ее платьем и моим пальцем глубоко в ней. Это было прекрасно. Чертовски прекрасно.
Я вздыхаю, вспоминая это. А затем смеюсь, вспоминая, что даже не добрался до лучшей части.
- Я должен был поиметь ее. Должен был поиметь ее через эту девственную плеву, пока она не истекла кровью на меня, так что я отвез ее прямо в свою квартиру. Но конечно, после того, как мы целовались около получаса, она попросила подождать. Сказала, что мы слишком торопимся. Но я должен был поиметь ее, Люк. Я не мог дышать. Так что, я просто лежал с ней два чертовых часа. Подождал до средины ночи, а затем начал целовать ее. Трогать ее. Лизал ее клитор, обрабатывая ее во сне, чтобы, когда она проснулась, ей пришлось умолять меня. И это именно то, что случилось. Она проснулась с моей головой между ее ног и через десять секунд, она умоляла меня. Первая ночь, Люк. Это было ее первое официальное свидание. Ее первый поцелуй. Ее первый оргазм. А затем, я уже был в ней, глядя как она морщится и извивается подо мной. Я положил свою руку на ее живот, потому что хотел услышать хлопок, когда толкался в нее. Когда это произошло, она закричала. Для нее это было неожиданно, то, как я только что толкнулся в нее и взял ее пока она все еще наполовину спала. Я не думаю, что тогда она уже полностью проснулась. А затем я начал трахать ее. Сильно. Так сильно, Люк. Я никогда не чувствовал, что хочу быть часть кого-то; быть внутри кого-то больше, чем просто своим членом. Я просто продолжал толкаться, потому что, по какой-то причине, я не чувствовал, что могу добраться достаточно глубоко. Кстати, следы от спинки кровати все еще на стене. Я покажу их тебе, до того, как убью тебя.
Я встаю. И протираю лицо рукой.
- Прошло два года, а я все еще думаю о той ночи. О том, как я себя чувствовал, зная, что я был первым, кто был внутри нее. Первый человек, который заставил ее кончить. Первый человек, чье имя она выкрикнула. И каждый раз, когда я смотрю на нее, я люблю ее немного больше, зная, то, что произошло между нами всегда будет неприкосновенным. Что все первое и последнее будет принадлежать мне. Что она никогда не позволит другому мужчине поцеловать ее. Трогать ее. Войти в нее и все испортить.
Я спокойно подхожу к Люку и снова сажусь перед ним.
- Если я узнаю, что ты все это забрал у меня, Люк, она будет бесполезной для меня. Прости, я должен подняться наверх и найти ее. Думаю, нам троим предстоит серьезный разговор.
Я отправляю двух ублюдков в комнату, следить за Люком, а сам поднимаюсь наверх к Слоан.

Глава 40 СЛОАН

Первое что я сделала, когда поднялась в комнату, это бросилась к прикроватной тумбочке где лежал телефон. Но его там уже не было. Искала повсюду: на полу, на кровати, под ней. И тут я вспоминаю что Аса поднимался наверх прямо перед ужином.
Ублюдок спрятал мой телефон.
Услышав внизу крики, удары, грохот… я побежала в гардеробную и спряталась там. Меньше чем через десять секунд, кто-то начал ломиться в дверь. И когда я услышала «ФБР, откройте!», то вздохнула с облегчением.
Тут же выползла из шкафа и настежь распахнула дверь, но уже через секунду поняла: что-то здесь не так. Агент затолкал меня обратно в спальню, направив на меня пистолет, и захлопнул дверь. Он указал мне сесть на кровать и не позволял шевелиться или говорить, с тех пор как вошел.
Прошло достаточно много времени. Слишком много. Время от времени мне удается разобрать голоса Далтона, Джона или Кевина.
Но не Аса.
И не Люка.
Живот сводит от мысли, что ко всему этому Аса имеет непосредственное отношение. Будет не удивительно, если он придумал очередной абсурдный, но детально проработанный план. Они становятся его фишкой.
- Я арестована? - спрашиваю агента.
Он продолжает стоять у двери, но не отвечает.
- Если я не арестована, я хотела бы спуститься вниз.
Агент качает головой.
К черту этого парня.
Поднимаюсь и пытаюсь его обойти, но парень хватает меня за руку и толкает обратно к кровати. Вот теперь я уверена на все сто процентов, что происходит что-то неладное. Соскакиваю и предпринимаю еще одну попытку.
- Помогите! - кричу, надеясь привлечь чье-нибудь внимание в доме.
Агент закрывает мой рот ладонью и прижимает меня к стене.
- Советую тебе закрыть свой рот и вернуться на кровать.
С силой наступаю ему на ногу, прекрасно понимая, что только усугубляю ситуацию. Но я устала не давать отпор. Он хватает меня за плечи и толкает к стене так сильно, что я ударяюсь головой. Вздрагиваю и пытаюсь поднести руку к голове, но парень хватает мои запястья и прижимает руки к бокам.
- Ах ты маленькая злюка, - произносит он улыбаясь так, будто происходящее его заводит.
Откуда, черт возьми, он появился? От туда же, откуда мудак Джон?
- На помощь! - я снова кричу.
На этот раз парень качает головой и говорит:
- Не знаешь, как держать рот на замке, да? - и неожиданно прижимает свои губы к моим и, блять, я ненавижу мужиков. Я ненавижу их всех. Ненавижу!
Мои глаза широко открыты, пока я пытаюсь сжать губы под натиском его языка. Выглядываю из-за плеч парня, гадая как избавится от него, но тут дверь спальни настежь открывается.
Я одновременно и напугана и рада увидеть Аса.
Какого хера здесь происходит?
Аса глазами обводит комнату и задерживает взгляд на нас – на парне, который все еще пытается завладеть моим ртом. Теперь еще и его рука пробирается мне под футболку. Осознаю, в каком мерзком мире я живу, когда ловлю себя на мысли, что молюсь, чтобы Аса пришёл ко мне на помощь и мне страшно что, с ним я в безопасности.
Ему нужно всего пару секунд, чтобы переварить то, что он видит. Глаза его наливаются яростью.
- Я дал тебе одно гребанное задание, мудила! – Аса орет, подбегая к нам.
Когда парень отпускает меня и оборачивается, Аса успевает вытянуть его пистолет и прижимает дуло к голове парня.
- Всего о дно блядь задание!
Раздается оглушительный звук.
Ничего не слышу, кроме звона в ушах. Глаза жжет, лицо горит. Я зажимаю уши руками и закрываю глаза.
Нет, этого просто не может быть.
Нет, нет, нет.
Слышу, как парень падает на пол, и делаю шаг в сторону, чтобы вытянуть свою ногу из-под его тела.
- Нет, Аса. Нет, нет, нет, - повторяю с закрытыми глазами, продолжая закрывать уши.
- Скорее всего, он подумал, что ты шлюха, Слоан, - произносит Аса, хватая меня за руку. - Но разве можно его винить?
Аса резко дергает меня вперед, и я спотыкаюсь о тело парня. Не отпуская мою руку, Аса ставит меня на ноги и тянет к двери.
Я не открываю глаз. Возможно, я кричу, потому что в горле ужасно жжет, но не уверена: может это просто звон в ушах. Меня неожиданно поднимают в воздух и забрасывают на плечо.
Аса несет меня вниз по лестнице, но последние десять секунд снова и снова проигрываются в моей голове.
Этого не может быть.
Чуть позже Аса кладет меня на кровать. Все еще слишком страшно, чтобы открыть глаза. Проходит еще пару мгновений, и я чувствую, как мне не хватает воздуха. Делаю вдох в перерыве между рыданиями и слышу голос Аса, нависающего надо мной.
- Слоан, посмотри на меня.
Медленно открываю глаза и поднимаю на него взгляд. Аса стоит на коленях надо мной, гладит мое лицо, отбрасывая назад волосы. На его лице и шее несколько капель крови.
Заглядываю в его глаза, его зрачки заполонили все пространство. Две огромные черные точки пристально смотрят на меня сверху вниз, и я начинаю дрожать еще сильнее.
- Слоан, - шепчет он мне, проводя руками по волосам.
Я пытаюсь отвести взгляд, но он хватает мою челюсть и заставляет смотреть ему в глаза.
- Детка, у меня очень плохие новости.
Сомневаюсь, что мое сердце выдержит то, что он собирается сказать. Боюсь, если я открою рот, чтобы ответить, меня стошнит.
- Я знаю про тебя и Люка.
Услышав это имя, мое сердце готово остановиться. Борюсь с потоком слез, который собирается вернуться. Он назвал его Люком.
Как Аса узнал, что Картер это Люк?
Собираю последние капли силы, чтобы прикинуться идиоткой.
- Кто такой Люк?
Аса сканируют мое лицо. Зрачки сжимаются и снова увеличиваются. Легкая улыбка скользит по его лицу, а затем Аса прижимает губы к моему лбу.
- Так я и думал,- шепчет, отодвигаясь от меня. – Это не твоя вина, Слоан. Он промыл тебе мозги. Пытался настроить против меня. Но его зовут не Картер, детка. Он Люк. Спроси у него сама.
Заводит руку за мою спину и поднимает до тех пор, пока я не сажусь на кровать.
И вдруг я встречаюсь лицом к лицу со своим самым страшным ночным кошмаром.
Люк сидит на стуле, его руки в наручниках за спиной. Агония на его лице говорит обо всем, что он думает о нашем теперешнем положении.
Нет.
Аса наблюдает за мной, ждет моей реакции. Я стараюсь контролировать себя – спрятать свой страх, свою боль и страдания. Но осознание того, что сейчас мы оба в руках у Аса, дает мне немного силы притворяться.
Не реагируй. Не реагируй. Не реагируй.
В голове повторяю раз за разом эти слова, в то время как Люк произносит мне то же самое глазами.
Вот чего хочет Аса. Реакции. Делаю все возможное, чтобы не дать ему того, чего он ожидает. Теперь Аса стоит, поэтому я смотрю на него с самым невинным выражением лица, на какое только способна.
- Аса, о чем ты говоришь? Почему Картер в наручниках?
Аса смотрит на меня, будто разочарован. Будто он ожидал, что я раскроюсь и скажу, что знала, что Люк работает под прикрытием. Или, по крайней мере, признаюсь, что я сплю с ним. Аса подмигивает мне.
- Все еще думаешь, что я идиот, Слоан?- спрашивает он и медленно скользит взглядом по Люку.
– Тогда, полагаю, ты не против, если я сделаю это, да?
Аса поднимает пистолет и направляет на Люка, точно так же как сделал за секунду до того, как пристрелил парня в спальне.
Я срываюсь с места и хватаю его за руку, крича:
- Нет! Аса, нет!
И он не стреляет.
Вместо выстрела, рука, что держала пистолет, размахивается и бьет меня так сильно, что я отлетаю на кровать. Мне даже не нужно признавать то, что было у нас с Люком. Моя реакция сделала все за меня.
Аса наваливается на меня сверху, сжимая мои запястья и прижимаясь лбом к моей голове.
- Слоан, нет,- его голос дрожит. – Нет, нет, детка.
Аса отстраняется, и его глаза полны боли.
- Он был в тебе? Ты позволила ему быть в тебе?
Я слишком сильно плачу, чтобы признать это. Я слишком сильно плачу, чтобы отрицать это.
Его лицо искривляется в гримасе, словно Аса считает, что это самое страшное, что могло произойти прямо сейчас. Он застрелил парня, но больше всего расстроен моей возможной изменой?
Отворачиваюсь и сжимаю глаза.
Вот и все.
Вот как я и умру.
Аса утыкается головой между моей шеей и плечом и бормочет:
- Не могу вспомнить, закрыл ли я дверь.
Когда он сползает с меня, я пытаюсь осознать, что Аса только что сказал, но это так бредово, и мой пульс слишком быстрый, чтобы соображать. Я даже не знаю, что и думать. Пока Аса идет к двери, я поворачиваю голову, чтобы найти Люка. Его руки сцеплены за спиной вокруг стула. Но он быстро поднимается, переводит руки через спинку и снова садится. Теперь его руки прямо за его спиной, без какого либо препятствия в виде стула. Все происходит так быстро, мне нужно пару секунд, чтобы понять, что Люк даже не пристегнут к стулу.
Должно быть Аса даже не знает об этом, иначе он никогда бы не повернулся к Люку спиной.
Я бросаю взгляд на дверь, которую Аса запирает. Смотрю на Люка, и он качает головой, указывая оставаться спокойной. Он не может поднести большой палец к губе, но он кусает ее, проводя зубами туда назад.
Поправляю прядь волос, когда Аса прислоняется спиной к двери спальни. Он прижимает пистолет к своей щеке, но смотрит прямо на Люка.
- Я тебе уже рассказывал, как я впервые трахнул ее. Теперь твоя очередь.

Глава 41 АСА

Несколько лет назад.

Отец стоит около окна, наблюдая за мужчинами.
Он следит за ними все время. Папа говорит, что если эти люди узнают, где мы живем, они пристрелят его. Потом они убьют маму, а затем и меня. По его словам, после того как эти мужчины нас пристрелят, они, возможно, даже не расскажут полиции. Оставят нас всех здесь, и наши тела будут гнить в доме, а мыши и тараканы будут ими кормиться.
- Аса! - отец кричит от окна, указывая на входную дверь. – Проверь дверь еще раз.
Я уже дважды ее проверял, но он не верит, что она заперта. Отец просит проверить дверь каждый раз, когда выглядывает в окно.
Не знаю, почему в какие-то дни он думает, что за ним придут, а в какие-то ему наплевать на них. Слезаю с дивана и плетусь к двери. Я могу быстро дойти до двери, но иногда мне страшно, что появятся мужчины, и пристрелят меня, поэтому я мимо большого окна я ползу.
Проверяю дверь.
- Заперто.
Отец смотрит на меня и улыбается.
- Спасибо, сынок.
Ненавижу, когда он называет меня сынком. Папа обращается ко мне «сынок», только когда он напуган, что его пристрелят, а вместе с ним маму и меня. Когда отец напуган, то становится действительно милым со мной, просит помочь ему, типа придвинуть диван к двери или отключить все электроприборы. Сегодня я очень много ему помогал, и он без конца называет меня сынком.
Мне больше нравится, когда отец вообще никак меня не называет, а просто сидит в кресле целый день.
Забираюсь обратно на диван, но прежде папа берет меня за руку и сжимает ее.
- Они здесь, Аса! - шепчет мне и поднимает на ноги. - Тебе нужно спрятаться.
Сердце стучит как бешенное, и я киваю.
Отец серьезно напуган, но мужчины никогда прежде не появлялись. Выглядываю из большого окна, пока папа тащит меня через всю гостиную, но я никого не вижу. Я не вижу никаких мужчин.
Папа выводит меня через заднюю дверь, вниз по ступенькам, становится на колени и хватает за плечи.
- Аса, спрячься под домом и оставайся там, пока я за тобой не приду.
Качаю головой.
- Я не хочу.
Внизу темно, и однажды я видел скорпиона.
- У тебя нет выбора! - шепотом выкрикивает отец. – Не высовывайся, пока я не приду или они нас всех убьют.
Он толкает меня к яме, которая ведет под дом. Падаю на колени, и мои руки утопают в грязи. Не оборачиваюсь. Ползу так быстро, как только могу, чтобы мужчины меня не заметили.
Подтягиваю ноги к груди и стараюсь плакать тихо, чтобы меня не услышали.

Я замерз и проголодался, и плакал, пока солнце не взошло. Но папа сказал не двигаться, я и не двигался. И все еще не шевелюсь. Надеюсь, он не рассердится, но я обмочился, пока спал.
Я не писал под себя во сне с прошлого дня рождения. Если мужчины его еще не убили, папа очень сильно разозлится.

Слышу, как они ходят по дому. Не знаю, убили ли они моего отца. Мама была в спальне, где она проводит большую часть времени, поэтому они могли убить и ее тоже, если нашли.
Но они не убили меня, потому что я поступил именно так, как приказал мне отец. Остаюсь здесь и не двигаюсь, пока он не придет.
Или пока мужчины не уйдут.

Я очень сильно замерз и проголодался, и плакал, пока солнце снова не зашло. Но я по прежнему не двигаюсь. Папа приказал, и я повинуюсь. Больше не чувствую ног. Мои глаза закрыты. Больше не хочу пить, потому что с трубы, что рядом со мной капает вода, и я подставил рот и выпил ее.
Думаю, папу и маму убили, потому что наверху очень тихо. Я не слышал шагов с тех пор, как солнце взошло, или может те люди просто ушли.
Знаю, отец наказал не шевелиться, но если бы он был жив, то пришел бы за мной.
Но он не пришел.
Выползаю из-под дома. На улице темно, а это значит, я был под домом больше суток. Не думаю, что те люди убили маму и отца, а после остались в доме больше, чем на день. А это значит, они скорее всего ушли, и я спокойно могу зайти внутрь.
Когда я пытаюсь встать, то падаю назад. Ноги онемели, а пальцы болят. Ползу к задней лестнице и понимаю, что вся моя одежда в грязи. Боюсь, что испачкаю пол. Пытаюсь оттереть немного ковриком, но только размазываю грязь еще больше.
Хватаюсь за ручку двери и тяну на себя. Все еще не полностью чувствую ноги, но теперь они работают. Когда я открываю дверь и захожу в дом, вижу мертвое тело отца. Оно в кресле в гостиной.
Задерживаю дыхание. Никогда раньше не видел труп, и не хочу смотреть сейчас. Но я должен убедиться, что это мой отец, а не один из мужчин. На цыпочках захожу в комнату, я так напуган, сердце будто бьется прямо в шее.
Подхожу к креслу, глубоко вдыхаю и делаю шаг, чтобы взглянуть на него. Немного удивлен, что покойники не так уж и отличаются от живых.
Я думал, он будет весь в крови или другого цвета, как призрак. Но выглядит так же.
Поднимаю палец и дотрагиваюсь до его щеки. Я слышал, что мертвые холоднее живых, поэтому прижимаю кончик пальца к его щеке, чтобы почувствовать его кожу.
Рука отца тянется к моему запястью и сжимает руку. Его глаза широко распахнуты, и это пугает меня до чертиков. Я кричу.
Папины глаза очень злые, когда он замечает мою одежду.
- Где, черт возьми, ты был, парень? Ты весь в грязи!
Я думал, он мертв.
Но он не умер.
- Под домом, куда ты сказал мне идти вчера. Ты сказал, что придешь за мной.
Отец сильнее сжимает мое запястье, поддается вперед и говорит:
- Никогда, мать твою, не буди меня снова, ты, маленький ублюдок! Сейчас иди в душ, от тебя воняет дерьмом!
Отец отталкивает меня. Делаю шаг назад, все еще растерянный, что он выжил.
Я думал, приходили те мужчины. Я думал, они убили его.
Отец хватает меня за шиворот и выводит из гостиной. Он сказал, что придет за мной, но даже не помнит, что я был под домом.
Чувствую, как в глазах начинает жечь, поэтому бегу прочь из комнаты. Не могу плакать перед отцом, иначе он совсем рассвирепеет.
Иди по коридору к ванной комнате, но все чего я сейчас хочу, это поесть. Никогда прежде мой желудок не был таким голодным. Прохожу мимо спальни матери, где она проводит большую часть времени, ее дверь открыта. Мама спит на кровати, я захожу, чтобы спросить, если ли у нас что-нибудь поесть. Трясу ее, пытаюсь разбудить, но она только мычит и переворачивается.
- Аса, дай поспать, - говорит мама.
Мне не нравится, что она так много спит. Мама говорит, что не может спать, поэтому принимает кучу таблеток, которые помогают ей заснуть. По ее словам, белые – от ночных кошмаров, но она принимает их, когда солнце уже высоко. Я видел.
У нее еще есть желтые, она их называет особыми таблетками. Мама говорит, что бережет их для тех дней, когда хочет мысленно куда-нибудь отправиться.
Я смотрю на баночку с таблетками и мне интересно заметит ли она если я украду одну штучку? Потому что я тоже хочу мысленно куда-нибудь отправиться. Не хочу чтобы моя мысли сейчас находились внутри этого дома.
Беру баночку с желтыми таблетками и пытаюсь изо всех сил, но не могу открыть. Я пока не очень хорошо читаю, потому что только в первом классе, но в конце концов разбираю,что написано в инструкции. Нужно сначала нажать, а потом повернуть.
Следую инструкции и баночка открывается. Смотрю на маму, но она по прежнему смотрит в другую сторону. Быстро беру одну желтую таблетку, кладу ее в рот и разжевываю. Морщусь, потому что это самая мерзкая вещь, что я когда-либо ел. Очень горькая и хочется запить ее. Делаю глоток маминой воды и поласкаю рот.
Надеюсь, она права. Надеюсь, эта таблетка унесет меня куда-нибудь, потому что я уже устал находиться в этой семье.
Закрываю баночку с таблетками и выскальзываю из комнаты. К тому моменту, как я захожу в ванную, мои ноги будто снова не мои.
И руки тоже. Они как будто летят в воздухе.
Включив воду, я смотрю в зеркало, потому что чувствую, как растут мои волосы. Хотя, они не выглядят длиннее. Вроде такой же длины. Но я чувствую, как они растут.
Пальцы на ногах трясутся так же, как ноги. Кажется, сейчас я упаду, поэтому быстро сажусь на край ванны. Забыл снять одежду, но все в порядке, она очень грязная. Думаю, одежде тоже стоит помыться.
Интересно, как долго я сидел под домом. Возможно, я пропустил день в школе. Вообще мне не очень нравится школа, но я очень хотел пойти сегодня, чтобы увидеть, что мама Брэди положила ему с собой на обед.
За обедом Брэди сидит рядом со мной, он каждый день приносит коробку с едой. Однажды мама завернула ему кусок кокосового торта. Он ему не нравится, поэтому Брэди сказал, что я могу съесть его. Он был такой вкусный. Я пришел домой и сказал маме, каким он был вкусным, но она так и не купила мне кокосового пирога.
Иногда мама Брэди пишет ему записки и кладет в коробку с обедом. Он читает их вслух и смеется, потому что думает, что они глупые. Хотя я никогда не смеюсь. Они мне не кажутся глупыми.
Однажды я видел как Брэди выбросил в мусор одну из записок, и поднял ее. Там было написано: «Дорогой Брэди. Я люблю тебя! Отличного дня в школе!»
Я оторвал верхнюю часть с именем Брэди и сохранил записку. Представлял, что это моя мама написала ее для меня, чтобы я прочитал. Вот почему я хотел пойти в школу сегодня, потому что если мама Брэди написала ему еще одну записку, я хотел бы украсть ее и снова притвориться, что она для меня.
Интересно, каково это иметь человека, который скажет такие же слова мне.
Я тебя люблю!
Никто и никогда не говорил мне такого.
Меня тошнит. Такое ощущение, что моя голова крутится под потолком, а глаза смотрят вниз на мое тело, сидящее на краю ванной. Интересно, поэтому мама так любит эти желтые таблетки? Потому что они заставляют ее почувствовать, как жизненно важные части ее тела поднимаются высоко в воздух, где никто не может достать их?
Закрываю глаза и шепчу в никуда «Я люблю тебя», пока летаю в воздухе. Однажды я найду человека и заставлю полюбить меня достаточно сильно, чтобы сказать эти слова. Хочу, чтобы это была девочка. Красивая девочка. Такая, чтобы отец не подумал, что она шлюха.
Будет здорово. Может, она так сильно меня полюбит, что даже испечет кокосовый пирог. Я очень люблю кокосовые пироги.
Если я найду девушку, которая скажет мне эти слова и испечет торт, я не отпущу ее. Не выброшу, как Брэди выбрасывает записки своей мамы.
Она будет со мной навсегда, и я никогда ее не отпущу. Заставлю говорить, что она любит меня каждый день.
«Я люблю тебя, Аса» пообещает она мне. «Я никогда не уйду от тебя.»