Подчинение - 4

Одетый в стильный костюм Брэдфорд, облокотившись на стойку бара, беседовал с незнакомым Тобиасу официантом, но заметив друга, улыбнулся и сразу же направился к нему.
– Тобиас! Позволь мне угостить тебя выпивкой, – предложил он, сопроводив мужчину к столику, чтобы устроиться поудобнее, нежели у стойки. Прекрасно зная, что предпочитает Тобиас,. Брэдфорд сразу же отошел сделать заказ и вернулся обратно. – Меня настораживает, что ты так скоро спустился. Надеюсь, Ноа не разочаровал тебя?
Тобиас посмотрел на него и, демонстративно запихнув галстук в карман смокинга, сказал:
– Это целиком твоя вина.
Потрясенный Брэдфорд тут же стал извиняться:
– Ох… Тобиас, я в самом деле думал, что он в высшей степени подходит тебе. Прими мои бесконечные извинения. Твой ужин за счет заведения, и, если могу как-то ещё исправить ситуацию, я в твоем распоряжении. Казалось, бедный мужчина был готов исполнить любое желание друга.
В полном отвращении к себе тот отмахнулся:
– Нет, всё не так. Ты был совершенно прав, черт тебя возьми, – и, вздохнув и проведя рукой по волосам, признался: – Боюсь, я сделал нечто довольно глупое.
Брэдфорд выглядел озадаченным. Он поднял руку, призывая одного из официантов:
– Никки! Где наши напитки? А, не заморачивайся, просто принеси два бокала и проклятую бутылку. Поторопись. – Взглянув на собеседника, он уточнил: – Никки – новенький. Я пока что им занимаюсь.
Тобиас наблюдал за тем, как друг откинулся назад в кресле и робкий молодой человек поставил перед ним бутылку виски и два бокала. Но когда юноша стал опускаться на колени рядом с Брэдфордом, тот жестом прервал его:
– Всё в порядке. У нас конфиденциальный разговор, щеночек, погуляй.
Никки моментально удалился.
Брэдфорд разлил напиток по бокалам, сделал глоток и выжидающе посмотрел на собеседника:
– Хорошо. Я сдаюсь. Мне придется расхлёбывать кашу, заваренную наверху?
Тобиас не был уверен, что способен выдержать столько потрясений за один вечер. Он уставился на друга:
– Нет! За кого ты меня принимаешь? Он ухожен, укрыт и отлично спит. А безнадежный глупец сидит перед тобой. Ты мог бы меня предупредить, знаешь ли.
Какое-то мгновение Брэдфорд разглядывал мужчину перед ним, а затем разразился искренним смехом, достаточно громким, чтобы привлечь внимание всех в баре. Чувствуя себя неловко, Тобиас ждал, пока друг снова сможет вдохнуть.
– Каких предупреждений ты ждал, Тобиас? Я знал, что он может сломаться с тобой. Знал, что он может пробудить твой интерес, – Брэдфорд казался довольным собой. – Ты платишь не за предупреждения, ты платишь за опыт. Кроме того, ты и сам прекрасно знаешь, если бы я предупредил тебя, ты бы его упустил.
– Да, хорошо, – Тобиас поднял бокал и сделал большой глоток. – Тому, кто ожидает приятного вечера, а уходит озабоченным, без раздумий вручив номер пейджера, позволительно расстроиться. – Он взглянул в стакан и вздохнул, – О, Брэдфорд. Ему нужно так много. Он выглядит таким потерянным и…Черт.
– Ты дал ему свой пейджер? – мужчина был шокирован. – Хорошо. – Он поднял бокал и сделал медленный глоток, прежде чем заговорить снова. – Ноа не нашел то, что пытается найти без малого два года, Тобиас. У него много старания и много проблем, и он не нашел никого достаточно амбициозного. Два года поиска и настойчивых уговоров, чтобы я дал кому-то поработать с ним, и ни один Дом не смог его удовлетворить, несмотря на отзывы об их превосходном опыте. Я начал беспокоиться, что мы вскоре потеряем его как клиента, и тут – чудо из чудес – на листе заказов появляется твое имя.
– Прекрасно, – проворчал Тобиас, – только этого мне и не хватало. – И тоже отпил из бокала, оттягивая время. – Он может пострадать, Брэдфорд, – сказал он тихо. – Он… не любит стоп-слов. Но я думаю, он просто сейчас не знает, где лежат его барьеры и как их расширить. Ему нужно обучаться. Не пойми меня неправильно, он знает все красивые трюки, даже слишком хорошо. Он опускает глаза и играет роль естественно и безукоризненно. Он довел меня до оргазма, но совершенно растерялся при незначительной неудаче, которой он никак не мог избежать. Он был раздавлен разочарованием, хотя все ещё пытался достичь истинного служения. И он был надломлен. – Брэдфорд медленно кивнул, и Тобиас понял, что тот уже знает все, о чем говорилось.
– Прости мне мою самоуверенность, – Брэдфорд потянулся за бутылкой и наполнил оба бокала. – Итак, что тебе нужно узнать о нем?
Тобиас тряхнул головой, чувствуя усталость.
– Не знаю. С кем он играл. Кто был последним предпочтением. С чем я столкнулся.
Брэдфорд покачал головой:
– Хорошо. Для начала, вопрос в том, с кем он не играл. Но если ты ищешь его последнего эксклюзивного Дома, то вон он, в конце барной стойки, в ковбойской шляпе. Его зовут Бретт. Оба настаивают, что решение расстаться было взаимным, и что они были доброжелательны. У меня есть представление, с чем ты столкнулся, но он даст тебе больше конкретики.
Никогда в жизни Тобиас не напивался, но сейчас был близок к этому.
– Его последний Дом – член клуба? – спросил он резко. Ноа не упоминал. Он взглянул на человека в ковбойской шляпе и слегка нахмурился: – Я его не знаю. Думаешь, он знает меня?
Брэдфорд снова рассмеялся, но на этот раз тихо.
– Тобиас, друг мой, тебя знают все.
– Ну конечно, – вздохнул тот. Обычно, это шло ему на пользу, но в данном случае, возможно наоборот. – Ноа не знал.
– О, я уверен, он знает о тебе. Просто не увидел связи, а я не стал уточнять.
– О, спасибо и на этом.
Тобиас понимал, что переборщил с раздражительностью. И что не имело значения ни тогда, ни сейчас, знал или не знал о нем Ноа. Сейчас было важно решить, пройдет ли он через весь бар поговорить с Бреттом или нет. Если он был готов что-то решать.
– Проклятье, – произнес он снова, опустошив бокал. Поднялся, поправил смокинг, надел мятый галстук на шею. – Спасибо, Брэдфорд. Это был запоминающийся вечер, как всегда, – а потом плеснул себе ещё немного и пересёк зал.
Пока Тобиас приближался, Бретт не повернул головы. Скорее всего, видел его в зеркале за стойкой.
– Добрый вечер, – вежливо обратился Тобиас, присаживаясь рядом, – Меня зовут Тобиас. Вы бы не возражали поговорить со мной о Ноа?
– Нет ничего лучше прямых переговоров, – улыбнулся Бретт, повернулся, наконец, и протянул Тобиасу руку: – Приятно познакомиться. Бретт. Но полагаю, Брэдфорд сказал вам, как меня зовут. – Он выглядел неотесанным, с легкой щетиной на лице. – Я видел, вы уходили с ним наверх. Как всё прошло? – человек не скрывал своего скептицизма.
– Думаю, ответ зависит от ваших объяснений, – сказал Тобиас, пожимая Бретту руку. – Он сломался, и мы много говорили о границах. Он запутался. И я хочу знать, как избежать худшего.
Бретт потягивал пиво, но тут приподнял бровь, поставил бутылку на стойку и переспросил:
– Сломался? – он выглядел удивлённым. – Тогда, возможно, вы уже знаете больше, чем я, – признал Бретт. – Вы зашли дальше, чем я за последние шесть месяцев наших сессий. Думаю, они правы насчет вас.
Тобиас сдерживал желание перейти на крик. Он заработал свою репутацию, заслужил своё место, но иногда это сильно мешало. Он хлебнул немного виски и пожал плечами.
– Он говорил, что хочет дисциплины, что не может молчать. Я думаю, ему хотелось увидеть, что я буду делать с бондажом, а я ничего не выбрал. Он красиво подчинялся, умолял позволить ему кончить. Но когда его тело расслабилось, он не смог удержать погремушку. Это сломало его. Не я, а его собственные ожидания.
Бретт кивнул:
– У Ноа есть некоторые проблемы. Не много, но две из них перекрывают остальные, – он снова подхватил бутылку, сделал глоток и продолжил: – В первую очередь его гордость. И второе – его глубоко укоренившиеся страхи. – Бретт махнул бармену дать ещё пива. – Вы действительно хотите знать, почему мы больше не устраиваем совместные сцены, правильно? – Он вытащил сигарету из пачки на стойке перед ним, закурил, но не стал дожидаться ответа: – Правильно. Ладно, это моя вина, а не его. В первый год, когда мы с Ноа работали вместе, всё шло довольно хорошо. Он был немного неуверенный. Я был немного зелёный. Поначалу я не прилагал больших усилий, чтобы подтолкнуть его, да и он не просил о большем. Потом мы поймали свой ритм друг с другом, и Ноа начал испытывать и подталкивать меня сильнее и сильнее. Вплоть до того, что в одну из сессий я пообещал наказать его за неподчинение. Я купил клетку. Тогда мы встречались исключительно у меня. Он высказал некоторые сомнения, сказал мне, что боится, просил не спускать с него глаз и всё такое. Ноа выглядел сильно обеспокоенным, но я даже представить себе не мог…
Бретт вздохнул, выдержал небольшую паузу и продолжил:
- Итак, я отправил его туда, заставил его закрыть замок и бросить ключ мне… Я сел и делал кое-какую работу. Потом извинился за то, что должен был выйти в туалет, сказал ему, куда направляюсь, пообещал быстро вернуться и вышел из комнаты. Как только я покинул комнату, то не смог услышать его протестов. Меня не было пять минут, а когда я вернулся, он был весь в синяках и крови, пытаясь выбраться. Я не представляю, что случилось, почему он запаниковал, а сам Ноа никогда мне не скажет. Когда я схватил ключ и выпустил его, он проклинал меня. Он просто захотел уйти. Мои слова не имели значения, Ноа бы не позволил мне утешить его.
Бретт тряхнул головой и снова отпил пива.
– Я его отпустил. Выбирать не приходилось, знаете ли. Во всяком случае, несколько дней спустя он мне позвонил. Мы встретились здесь, в клубе и долго разговаривали. Ноа рассказал мне о том парне, с которым он был раньше и кому он по-настоящему доверял. Но я полагаю, что этот Дом напился или сделал что-то подобное и предал его. Наши отношения стали не такими, как раньше. Ноа бы злился, если бы я не толкал его достаточно сильно. А я, сказать честно, боялся зайти слишком далеко. Должен признаться, что с ним я вышел за пределы зоны комфорта. Я больше не смог бы добиться его расположения.
Еще могу добавить, что он натуральный саб, он предан, как никто другой, и никогда не станет вам лгать. В любом случае он может быть излишне честным и сказать вам слишком многое. Мне представляется, причина его поражений в его первом парне.
Тобиас осторожно поставил бокал, уговаривая себя, что он здесь не для обучения топов и не для того, чтобы отдалить Ноа от последнего постоянного Дома. Если Брэфорд был прав, мужчины до сих пор оставались друзьями. Так что он не будет называть человека идиотом за то, что тот оставил саба запертым без присмотра и не выполнил свою работу. Даже если ему очень хочется.
Он сфокусировался на своем бокале и попытался привести в порядок мысли, подавляя самые яростные. Боже, хотелось сигарету.
– А плечо Ноа порезал кто-то ещё до вас? – спросил он, составляя в уме список дополнительных вопросов. Этот был нейтральным.
Бретт уставился вниз на стоящее перед ним пиво. Казалось, он погрузился в себя раньше, чем Тобиас заговорил. Но потом, спокойно взглянув на собеседника, ответил:
– Я ещё не работал с ножами. Послушайте, я знаю, что вы думаете. Но я помирился с Ноа. Эта ошибка послужила мне уроком, так что, пожалуйста, оставьте это между мной и Ноа, ладно?
Бретт, вероятно, чувствовал, как Тобиас рассматривал его пачку сигарет, и потому протянул их.
Тобиас не стал сопротивляться желанию, просто взял сигарету и закурил.
– Хорошо, - сказал он, выпустив струю дыма. Судя по тому, что легкие не протестовали, выпито уже слишком много, и на сегодня это не последняя сигарета. – Хорошо. Это не моё дело. Хотя, в каком-то смысле моё. Господи. – Он снова сделал затяжку и глотнул виски. – Каковы основные вещи? Никаких клеток, полной потери чув…Он мазохист? – Тобиас был безусловно уверен, что даже в своем настоящем состоянии он не сможет пройти через это снова.
– Боже, нет. Он не станет уклоняться от кнута, но в действительности может обойтись простым флоггером или плетью. Вы можете завязать его узлом, если захотите, но Ноа не получает наслаждение от боли. Он примет всё, что вы ему предложите. Но вы не добьетесь лучших результатов, если будете бить сильнее, или слишком его унизите. Понимаете, что я имею в виду? Он просто не такой. Лучше почаще заставать его врасплох. Стать непредсказуемым. Похоже, вы это уже выяснили. Хм. Насчет чувств. Повязка на глаза, беруши или кляп – хорошо, но не одновременно. Он паникует.
Тобиас кивнул.
– Имеет смысл. Он хорошо отзывался на мягкую стимуляцию и фразы. Я удерживал его, и он по– настоящему успокоился. – Какое– то время Тобиас размышлял о сказанном, разглядывая стену. – Вообще, я думаю, что получил больший отклик от единственного поцелуя с ним, чем трахая его рот, – Тобиас в рассеянной задумчивости крутил бокал в руках и курил не переставая.
– Вы его целовали? – Бретт зажег очередную сигарету. – Может, мне стоит поменять технику, – он фыркнул. – Ноа очень чувствительный, это меня не удивляет. Я получал его мольбу просто отказывая в прикосновениях. Я доводил его до оргазма только стоя за ним и говоря на ухо, – Бретт воздохнул. – Черт, иногда я по нему скучаю. Он трудный и требовательный. Но он будет хорош для вас.
Тобиас закрыл глаза, представляя, как словами доводит Ноа до оргазма. О, всемогущий боже, ему, в самом деле, пора домой, куда-то, чтобы прийти в себя. На ферму. Это поможет.
– Он заслужил поцелуй, – пояснил Тобиас, гася сигарету. – Я понятия не имею, есть ли у меня то, что Ноа хочет, и знает ли он, что я буду делать. В любом случае, сейчас всё зависит от него, - Тобиас допил бокал и подозвал бармена: – Позвоните на стойку, пожалуйста, пусть вызовут мой автомобиль, – сказав, он снова повернулся к Бретту: – Вы пытались поработать с ним ещё раз?
– Нет, мы решили, что лучше останемся друзьями. Он не доверится мне больше. Он хочет, но не может. Я его не виню, – заключил Бретт и погасил сигарету.
«Вспомни дурака», подумал Тобиас, поймав отражение спускающегося молодого человека в зеркале.
– Тут уютно, – сказал Ноа, останавливаясь между ними и целенаправленно глядя им в глаза. – Выяснили что-нибудь?, – спросил он Тобиаса.
Ноа выглядел приятно взъерошенным. Он не стал застегивать рубашку и надевать жилет. В руке был зажат оставленный лист с номером пейджера.
– На самом деле да, – Тобиас поднялся. – Спасибо, Бретт, за разговор и сигарету, – повернувшись к Ноа, он кивнул, удерживая выражение лица, насколько мог, учитывая выпитое виски. – Спасибо тебе ещё раз. Это был великолепный день рождения.
– Ну и ну! А я думал, мальчикам в день рождения полагается порка, – заметил Ноа, ухмыляясь. – Дайте угадаю, снова двадцать два?
Тобиас слегка наклонил голову.
– Сорок один, щенок. И я думал, одна умная задница получила порку. Ох, погоди, ведь в самом деле получила. – Он слышал, как Бретт посмеивался сзади и бормотал что-то невнятное, похожее на «очевидно, мало».
Одной рукой подхватывая смокинг, Тобиас указал на листок, который держал Ноа и сказал серьезно:
– Используй это, если захочешь.
– Эй, не позволяйте мне это порвать, – запротестовал Ноа. – Я уже ухожу. – Он помахал листочком перед Тобиасом и засунул его в задний карман. – Мне нужно в душ. Какой-то парень кончил мне прямо на волосы. – Он подмигнул Тобиасу и немного скованно пошел к выходу.
Тобиас улыбнулся.
– Любо-дорого посмотреть на него, – сказал он Бретту. – Я слишком много выпил. – Бретт подавил смешок, уткнувшись в пиво, а сбоку появился Никки.
– Сэр, ваш автомобиль подъехал, – произнес он, немного нервничая.
– Спасибо, Никки, – ответил Тобиас, как можно мягче. Мальчик, казалось, готов шарахаться от всякого, кто отвечает менее вежливо. – Как думаешь, он позвонит? – задал Тобиас вопрос Бретту.
Бретт покачал головой и усмехнулся:
– По нему ничего нельзя сказать. Но он только что пошутил на ваш счет. Я бы счел это положительным знаком.
– Ах, но разве это хорошо? – спросил Тобиас риторически. Он махнул рукой и оставил бар, остановившись пожелать доброй ночи на стойке регистрации. И когда он вернулся домой, то все ещё не знал ответа.

Go home