Подчинение - 7

Подчинение - 7

Было все ещё темно, когда Тобиас оставил свою квартиру. Его дорожная кружка с кофе наполнила кабину грузовика паром и обещанием кофеина. Он знал, что солнце будет высоко к тому времени, когда он прибудет на ферму, но это не могло уменьшить его наслаждение пустыми городскими улицами. Сияние светофоров уводило его из одной жизни в другую.
Ему подумалось, что, возможно, этот красивый и романтичный образ своей символичностью больше подошел бы какому-нибудь фильму или заурядному роману. Но дальнейшие размышления рассеялись, и он снова стал тем, кем был по дороге из одного дома в другой. Неважно, куда он ехал и с кем разговаривал, он по-прежнему оставался самим собой. Он – Тобиас Винсент, ветеринар, начальник, партнер, Дом, фермер-любитель и счастливый сукин сын. Пожалуй, больше и добавить нечего.
Дорога прошла быстро и гладко, долгожданная рутина, несмотря на ранний подъем и остаточные проявления предыдущей ночи. Он очень хорошо знал, что был все ещё немного не в себе, больше от понимания, насколько он выбился из практики, чем от чего-либо ещё. Вечер был хорош, чертовски хорош, и он наслаждался бы, обдумывая его позже. Он бы желал получить удовольствие от переговоров, составления списка и перехода от его собственных потребностей к тем, с которыми он хотел бы помочь Ноа. Один на своей большой кровати он бы…
Позже. Надо разобраться с лошадьми, отметиться у миссис Миллер и позаботиться о сотне маленьких вещей. Всему свое время. А сейчас время приготовить чай для миссис Миллер с толикой меда и каплей лимона. Лично он терпеть не мог подобное, но она в свои восемьдесят три была устойчива в своих вкусах.
Он тихо вошел в дом, прекрасно осознавая, что ещё пять лет назад она бы встретила его у дверей, проведя до этого час за работой. Она и сейчас также много работала, как и раньше, просто делала все в медленном темпе. Но с другой стороны он был счастлив, когда она наняла девочек для уборки. Конечно, они все уверяли, что девчонки всего лишь навещают её. Три раза в неделю, без заминки. Прикидывая, не сделать ли ещё и тосты к чаю, Тобиас почти подошел к кухне, когда внезапно наткнулся на Миссис Миллер с чайником в руке.
– Доброе утро, – сказал он, уверенный, что она видела, как он подскочил.
Она лучезарно улыбнулась ему. Казалось, она была чрезвычайно счастлива, наконец, сделать что-то шокирующее.
– Доброе утро, доктор. Усаживайся, и я принесу твой кофе и решетку для тостов.
Он покачал головой в восхищении и в точности выполнил её требование, удобно устроился за круглым кухонным столом. Обычно он завтракал в солнечной комнате, вместе с миссис Миллер или без неё. Обед часто проходил на свежем воздухе, а ужин – всегда в столовой. И ему очень даже нравились ранние перекусы на кухне.
Миссис Миллер вернулась из кладовой с подносом, на котором была его кружка, тосты, кофейник и сливочник. Она поставила тяжелый груз на стол, посмотрела на Тобиаса краем глаза и сказала:
– Миленочек звонил мне вчера вечером.
– Черт, – не подумав, выпалил Тобиас и сделал вид, что прикусил язык. Сквернословить за столом, где бы то ни было, в присутствии миссис Миллер не позволялось. – Простите. Могу ли я спросить, чего этот негодник хотел?
Она закатила глаза, села, деликатно взяв свою чашечку с чаем.
– Конечно, чего он всегда хочет. Он хочет, чтобы ты ему позвонил и настаивает, что это важно. – Выражение её лица неожиданно стало хитрым, – Я думаю, он бы хотел вернуться к тебе, – уверенно сказала она.
Тобиас закатил глаза. Деликатность миссис Миллер давно износилась.
– Нет, он не хочет. Да и я не принял бы его обратно. Боюсь, мадам, ваш миленочек должен быть разжалован в экс-миленочка.
Она поцокала языком и придвинула тосты ближе, дожидаясь, пока он послушно возьмет ломтик. Затем заметила:
– Девушка может мечтать, не так ли? Фантом принес столько энергии в дом.
Тобиас приказал себе не смотреть на неё. Он не мог отрицать, что Фан это делал.
– Я могу попросить его приехать погостить, – сказал он с неожиданным воодушевлением, – в том случае, если вы пообещаете бросить вашу идею свести нас вместе вновь. Фантом приезжает – я уезжаю.
– Правда? – она ухватилась за это, как дворовая кошка за опрометчивую мышь, и он застонал.
– Весьма вероятно, что Фан захочет поговорить об этом, – сказал он. – Теперь, моя дорогая леди, меня ждет встреча с кузнецом, звонок Фантому и игра в ферму. Мы с вами посплетничаем за ужином, хорошо?
– Да, доктор, – согласилась она, улыбнувшись ему. – Он – славный мальчик?
Тобиас улыбнулся в ответ, думая о Ноа в это время:
– Он – хороший мальчик. Он вам понравится.

Go home

Подчинение - 8

В два тридцать Тобиас повернул в сторону дома и поднялся на крыльцо, готовый сделать перерыв и выпить чего-нибудь холодного. День был теплым и чуточку влажным после внезапного утреннего ливня. Тобиас заработал немного времени, чтобы посидеть на солнышке с миссис Миллер и выпить чая со льдом.
Она, мило укутавшись, уже поджидала его. Он нашел её, счастливо покачивающуюся в своем кресле-качалке рядом со столом. Вошел и замер от нежной картины: его домоправительница, её корзинка с вязанием, чай со льдом и печенье. Его манило собственное кресло. И когда он, улыбнувшись, проходил мимо, миссис Миллер дотянулась до корзинки с вязанием и вручила ему мобильный телефон:
– Номер шесть для быстрого вызова. И тогда, может быть, ты получишь свой холодный чай.
Тобиас подумывал возразить, только чтобы доказать себе, что он уже достаточно взрослый для этого. Но мысль о том, как она простой улыбкой отправит его в дом, остудила его. У него осталась гордость, немалая её часть, и он хорошо выбирал свои битвы.
Он стянул ботинки в прихожей и, поднимаясь наверх, на ходу нажал кнопку быстрого вызова. По крайней мере, этот разговор он проведет в относительном уединении своей спальни. Сигнал прошел трижды, прежде чем Фан поднял трубку.
– Желтый.
– Ты хочешь, чтобы я уже притормозил? – Спросил Тобиас, прищурившись от странного приветствия. – Мы ещё даже не начали.
Последовало ошеломляющее молчание, а потом Фан стал хохотать:
– Я сказал «Алло», а не «желтый». У меня такое произношение. Смирись.
– Полагаю, придётся. Или это будет вовсе не весело. Господи. – Тобиас сел на край кровати, слушая, как Фан снова смеётся. – Миссис Миллер скучает по тебе, – сказал он, когда тот успокоился.
– Ах, моя Элизабет. Как она? Судя по её голосу, все великолепно.
– С ней все хорошо. Я сказал ей, что попрошу тебя приехать.
– Правда? Когда?
Тобиас слегка нахмурился, думая о подходящей дате.
– Я не совсем уверен. Не на этой неделе. Может быть, на следующей? – Он мог слышать шелест переворачиваемых страниц в ежедневнике, с которым Фан не расставался.
– Не пойдет, – сказал Фан с сожалением. – Вот что тебе скажу, я посмотрю, что можно сделать. Может, удастся выбраться в какой-то день. Конечно же, я согласую это с тобой.
Тобиас понимал, что «в какой-то день» означало, «когда тебя нет поблизости, и я могу все выведать у неё, а она у меня, и мы вместе задумаем интригу». Вообще-то, это не было проблемой. Он знал, что они беспокоятся о нем, возможно, больше, чем кто-либо ещё за всю его жизнь.
– Отлично, – согласился он. – Принеси ей что-нибудь милое.
– Безусловно. Итак, хочешь услышать сплетни о себе или сам скажешь мне, что происходит?
Тобиас вздохнул, опрокинулся на кровать:
– Я предполагаю, что мы не можем избежать этого разговора?
– Ты, правда, хочешь, чтобы я снова появился в баре и сам посмотрел?
– Я был бы счастлив убить тебя, ты знаешь.
– Я знаю, – сказал Фан грустно.
И после долгого молчания Тобиас, наконец, сказал:
– Тебе не стоит так сильно беспокоиться, Фан. Но спасибо за заботу.
– Спасибо, – шепот в ответ. – Но я не согласен, Тобиас. Особенно, если то, что я слышал – правда.
Тобиас поморщился:
– Хорошо, скажи мне, как сильно изгадили историю.
Он почти почувствовал, как Фан немного взбодрился. Слухи были маленьким лакомством для него, и шанс поделиться ими, особенно с объектом разговоров, был просто подарком.
– Хорошо. Основная версия такова, что ты позвонил и сказал что придешь, и что ты хотел бы форель.
– Святой боже, ты собираешься рассказывать мне про каждый чих?
– Так что на кухне уже знали, и Брайн…
– Ох!
– …почти что получил оргазм и многие из них были готовы. Правда твою репутацию можно поносить хоть каждый день в течение года и не повторяться.
– Фан!
– Нет, действительно. Парни готовы ходить по воде, чтобы их заметили, и никто даже не говорит об этом. Они просто несколько дней выглядят так, словно плавают в экстазе. Хорошо, все, кроме Пэта. Какого дьявола ты с ним делал? Я имею в виду, целых пять дней? Он словно легенда, поднялся наверх с тобой в пятницу и не спускался вниз до утра среды.
– Это неважно. – Было очень и очень немного вещей, о которых Тобиас никогда бы не стал говорить, и в том числе о времени, проведенном с Пэтом. Он не рассчитывал на пять дней. Действительно, началось все тем вечером, первым, который он провел с Ноа. Но прошло всего только несколько месяцев с тех пор, как он освободил Фана, и это был слишком короткий срок. Долгая сессия в пятницу перешла в субботу и воскресенье, для того чтобы он поплакался Пэту в жилетку, поговорил с ним и получил разумное объяснение происходящему. И с понедельника на вторник он провел сессию как награду и благодарность им двоим. Он никогда не хотел бы пережить это снова.
Он вдруг предельно ясно увидел себя в будущем, через год или два. Как Ноа серьёзно и честно объясняет, что для него наступило время двигаться дальше, искать что-то новое. Он ахнул, картинка была настолько яркой и острой, что могла поранить.
– Фан, я…
– Хорошо. Там была суматоха, потому что ты не забронировал комнату, и потом все это происходило прямо в столовой. Брайн рассказывает каждому, как Ноа встал на колени и, по общему мнению, он был взволнован тем, что, наконец, он подобрался к наивысшей вершине, и он может просто растечься лужицей, которую просто вытрут. Вообще, каждый жалел, что это был не он. И, эй, знаешь, может быть, когда ты вернешься через несколько месяцев, то они получат ещё один шанс?
Тобиас сглотнул, едва ли обратив на это внимание. Он мог видеть выспавшегося Ноа на кровати, мог попробовать на вкус пролитые им слезы.
– Да.
– А потом ты появился в баре в далеко не идеальном состоянии, и не только довел до пятен Бредфорда, но поговорил с Бреттом и напился. Все вокруг сошли с ума, умирая от любопытства.
– Не говоря о том, как ты обратился ко мне.
– Да, ладно. Я беспокоюсь. Подай на меня в суд.
Тобиас фыркнул в трубку.
– Тишина в течение недели, и все вроде замирает. Но слово поднимает ставки, покажется ли Ноа в пятницу. И знаешь, что? Он звонит и бронирует комнату для тебя.
– Как ты это узнал? – спросил Тобиас с любопытством.
– Я был с Брэдфордом, когда поступил звонок.
Ох, Тобиас решил не думать об этом.
– Ты спросил, – сказал тихо Фан.
– Спросил. Давай дальше.
Он слышал вздох Фана, мог представить, как тот проводит рукой по своим волосам так, что они топорщатся.
– Итак, место взорвалось. Каждый просто… Иисус, Тобиас! Три года с тех пор, как ты поднимался наверх с кем-либо, более чем один раз. Дьявол, восемь лет, если не считать меня! Там есть парни, не представляющие, что ты когда-либо был другим, считающие, что ты берешь мужчину единственный раз. И Ноа… Он испытывает топов, как большинство людей испытывает… Хорошо, он перепробовал большинство топов. Так что я решил поручить Сэнди прикрыть меня на несколько часов в пятницу, и крутился поблизости.
– Мне это не доставило удовольствия, Фантом, – кротко заметил Тобиас. – Твое действо было чрезмерным, пугающим и оскорбительным.
Фан фыркнул: – Я бы принял это, если бы ты сказал, что я был невежлив с тобой.
– Ты был. То, как ты действуешь по отношению ко мне, получает ответную реакцию, ты это знаешь. Это неоспоримый эффект твоего обучения и абсолют твоего рабства.
Последовала длинная пауза.
– Ты больше не владеешь мной, Тобиас, – тихо сказал Фан.
Тобиас закрыл глаза:
– Нет, больше нет.
– Смотри, – продолжил Фан спокойно, – я молился на тебя. А он ещё даже не был твоим сабом, он для тебя еще просто парень. Да, я действовал намеренно и своими действиями подчеркнул, что ты важен для меня, что я сделаю для тебя что угодно и готов публично целовать тебе ноги. И если он хочет делать это тоже, отлично, но он не единственный. Он должен быть лучшим.
Странно, эти слова тронули Тобиаса.
– Фантом, ты никогда не изменишься, да? – спросил он с улыбкой.
– Неа. И сейчас, ладно, самая важная новость в том, что ты вышел рано и выглядел счастливым, и затраханный Ноа спустился вниз по лестнице. Вокруг причитания и разодранные одежды, и чертовски много сабов, проклинающих свое невезение. Скажи мне, это правда? Он – твой мальчик теперь?
Тобиас сел, потирая джинсы одной рукой.
– Я не знаю. Я… Формально ничего нет, если это то, что ты хочешь знать. Мы собирались поговорить позже, на этой неделе, за пределами клуба. Но…
– Но? – голос Фана понизился до его собственного.
– Я все испортил, Фан. Вы были правы, ты и Брэдфорд. Я ждал слишком долго. Мой контроль исчез, достаточно, чтобы отвлечься, и я был вынужден бороться, чтобы сохранить спокойный голос. Я хочу спать с ним, держать его, заботиться о нем, и больше чем что-либо ещё. Я хочу его. Это будто… вернуться на восемь лет назад. Такое чувство, что я отхожу от края пропасти.
– Ох, сэр…, – голос Фана был полон сочувствия. Пожалуй, единственный человек на планете, кто действительно мог понять, что Тобиас имеет в виду и о чем он беспокоится.
– Я спросил Бретта, не мазохист ли Ноа, – прошептал Тобиас. – Я уже знаю, что не смогу на это пойти. И мысль, что спрашивая об этом, я уже думал о длительных отношениях, желая… Боже, Фан, что я делаю?
– Ты поговорил с ним о том, что он хочет. Ты убедился, что ваши нужды совпадают. И ты ухватился за шанс. Последняя ночь была так хороша, как слухи о ней?
– Возможно лучше. Я так им гордился, Фан. Он так хочет учиться, и так отдается…Словно он голодал и просто получил пищу. И я чувствую, что у меня есть для него целая ферма.
– Тогда перестань бояться того, что может случиться в будущем и живи сегодня.
Слова казались слишком знакомыми, слишком избитыми, неестественными для Фана, и Тобиас обратился к воспоминаниям. Он, прямо в конюшне, с Фаном, стоящим на коленях, плачущим и просящим свободы. Они вдвоем говорили почти всю ночь и, наконец, признали, что рабство должно закончиться. Потребность в боли управляла Фаном, была его неотъемлемой частью и требовала подпитки. И Тобиас не мог быть с ним дальше в этом путешествии. Иногда и любви недостаточно.
– Фан?
– Слушаю.
– Если ты собираешься цитировать меня, по крайней мере, выбери что-то оригинальное, – сказал он с легкой улыбкой.
– Да, Тобиас. Ты в порядке?
– Я буду в порядке. Я поговорю с тобой на следующей неделе.

Go home