Подчинение - 23

Это был, по мнению Тобиаса, один из лучших дней за долгое время. Ноа выполнил свои утренние обязанности быстро и легко, вспомнив почти все, о чем ему было сказано неделю назад. В доме он был безупречным, уделив все свое внимание приготовлению завтрака, стремлениям Тобиаса и уборке в духе стандартов миссис Миллер. В конюшне он вычистил стойла, и проинструктированный насчет Пятнышка, в этот раз не поворачивался к твари спиной и избежал каких-либо укусов. Затем они смогли покататься пару часов на Темной Диане и Криспине, наслаждаясь осенним утром.
После обеда они побывали в игровой, и Ноа легко продемонстрировал каждую позицию, которую назвал Тобиас, и показал, что с каждым разом становится быстрее. Он только улыбнулся, когда Тобиас поддразнил его по поводу каждодневной практики, хотя мысль Тобиасу скорее понравилась. Неудивительно, что образ Ноа, проводящего время в тренировках позиций в неизвестной комнате, просто чтобы быть лучше для своего мастера, имел свою привлекательность.
В очередной раз на поводке Ноа получил малую толику боли, правильно погрузившись в сабспейс, и он был прекрасен в этом. Так хорош, что когда Тобиас решил использовать шипованный паддл, то вздохнул и объявил, что единственная причина, по которой Ноа получит жесткую порку – всего лишь желание Тобиаса. И наконец, когда задница Ноа раскраснелась, а его член был до болезненного напряжен, Тобиас нашел свое освобождение во рту Ноа и оставил своего мальчика жаждущим и голодным, но благодарным за проявленное к нему внимание.
Да, хороший день, думал Тобиас, заканчивая одеваться после душа. Он уловил запах чеснока и чего-то еще, возможно, соуса, и ускорил свои движения. Он хотел видеть член Ноа, его все еще красную задницу, ловко выставленную в кожаном бандаже, который Тобиас надел на него. На полпути вниз по лестнице он услышал чирикающие звуки и нахмурился, пытаясь определить их. Казалось, они доносились из его кабинета... Один из пейджеров. Он выложил все четыре на стол этим утром, планируя проверить их перед ужином. Перескакивая каждую вторую из оставшихся ступеней, он поспешил в кабинет, добираясь до самого тонкого из пейджеров, того, которым Ноа пользовался на работе.
Там было пусто. С замиранием он быстро сообразил, что сигнал не мог быть с его рабочего пейджера, который был отключен. Маловероятно, что Ноа мог прислать сообщение на пейджер Тобиаса, который тот ему выдал. Оставался последний, тот, о котором знали Ноа и Фантом.
Он выключил его и проверил текст, убеждаясь, что там не было кода 911, понурился, поддаваясь неохотной улыбке. Фан знал, как выбрать удачный момент. Сокрушительно вздыхая, Тобиас подхватил мобильник и нажал быстрый вызов, направляясь в кухню. Фан немедленно ответил. Звук его голоса совпал с появлением Тобиаса в кладовой, где вкалывал Ноа.
– Алло?
– Я получил твое сообщение, – непринужденно сказал Тобиас.
Ноа поднял глаза на звук голоса Тобиаса и тот ему кивнул, принюхиваясь к запаху соуса и прижимая телефон к уху.
– Работа, сэр? – тихо прошептал Ноа.
Тобиас отрицательно покачал головой.
– Хорошо, – проговорил он губами, указывая на сковороду, и затем направился к окну. Он чувствовал взгляд Ноа на себе, пока шел, и своевременно оглянувшись, поймал момент его возвращения к плите.
– Ты быстро, – бодро сказал Фан. – Не отвлекаю ни от чего?
– Думаешь, я бы тогда позвонил? – Тобиас взглянул в окно и, развернувшись, оперся на подоконник. – Ты ведь лучше меня знаешь.
– Точно! Я настолько хорошо тебя знаю, что могу сказать, что у тебя был хороший день, и твой мальчик прямо сейчас готовит твой ужин, – Фан счастливо рассмеялся. – Скажи мне, что я неправ.
Тобиас взглянул на Ноа и усмехнулся.
– Нет, ты не ошибся. День был хорошим.
Ноа посмотрел в его направлении, сначала улыбнувшись. Но чем дольше он мешкал, тем слабее была улыбка, пока не растаяла совсем, и он со вздохом снова отвернулся к плите.
– Видишь, я знал это, – бодро говорил Фан на ухо. – Ну как? Что происходит? Все налаживается? Ты знаешь, я говорил с моей дорогой Элизабет.
– Правда? – переспросил Тобиас отвлеченно, наблюдая за Ноа. Казалось, он продолжал заниматься готовкой, помешивая соус и протирая пасту, но небольшое и внезапное напряжение в плечах было безошибочно очевидным.
– Да. И она сказала, он учится готовить, и что он убирается также хорошо, как и я.
– Приятно слышать. Я рад, что она заметила. – Он выпрямился и направился прямо к Ноа, положил руку ему на плечо. Мускулы напряглись от его прикосновения, и он нахмурился.
– Я лучше пойду, Фан.
Возникла пауза.
– Я думал, что не отвлекаю, – потрясенно проговорил Фан.
– Ты нет, но я думаю, что у меня тут проблема. – Ноа фыркнул в ответ, и потянулся к плите, чтобы уменьшить жар под соусом.
– Ох, дорогой. Я рад, что это не моя задница. Позвонишь мне на следующей неделе?
– Скоро, Фан. До свидания. – Тобиас демонстративно отключил телефон и положил на стойку.
– Ноа.
– Да, сэр? – ответ Ноа был резок.
– У меня тут проблема? – Он подвинулся в сторону и облокотился на стойку так, чтобы видеть лицо Ноа.
Ноа покачал головой.
– Вы отключили телефон, сэр. Так что теперь это решило проблему.
Тобиас прищурил глаза.
– Извини?
– Никаких проблем, сэр. Ужин почти готов. Я пойду накрывать на стол. – Ноа развернулся и направился мимо Тобиаса в столовую.
Тобиас встал прямо, оттолкнулся от стойки и собрался.
– Нет, не пойдешь. Ты немедленно подойдешь ко мне и объяснишься.
Ноа остановился и подошел назад к Тобиасу.
– Разрешите говорить откровенно, сэр? – В тоне Ноа не было и намека на тепло. Его обычно уважительные слова граничили с неуважением, словно он выплюнул их через губы.
– Не разрешаю. Я не думаю, что твое нынешнее настроение позволит сказать хоть что-то осмысленное, не говоря уже об откровенном и уважительном. Разве что у тебя есть веские причины желать, чтобы я не делал личные звонки в моем собственном доме?
Ноа нахмурился сильнее.
– Я не могу обсуждать это без вашего разрешения говорить открыто, сэр. Поэтому я надеюсь, что вы примете мои извинения и позволите мне накрыть на стол.
Тобиас вздохнул.
– Отлично. Говори. Но знай, что ты уже заработал четыре удара сегодня за проявленное неуважение и ответ «нет проблем», когда они, очевидно, есть.
Ноа потряс головой в ответ.
– Очень хорошо. Значит, четыре, сэр. – Он сделал глубокий вдох, прикусывая губу, перед тем, как выдохнуть. Казалось, он тщательно выбирает слова. – Вы уже осведомлены, как непросто мне даются разговоры о Фане, сэр. К сожалению, я вижу мало пользы в выражении моих чувств по поводу вашего звонка ему в данный момент. Я прекрасно помню полученный ответ, когда я со всем уважением просил вас в безопасной комнате не упоминать о нем. Я уверен, что ваше точное слово было «принято». – Он поерзал, скрестил руки на груди и его голос стал чуть мягче и менее сердитым. – Вы совершенно невосприимчивы к разговорам о моих чувствах относительно него, так что мои объяснения были бы пустой тратой времени.
– Это пустая трата времени просто потому, что как мой сабмиссив, ты не имеешь права указывать, с кем мне дружить, Ноа, – тихо сказал Тобиас. Его голос был серьезен. – Ты не имеешь права, позволенного или нет, проявлять неуважение к кому-либо в моей жизни. Фантом был моим любовником, и сейчас он – близкий друг. Я не намерен притворяться, что это не так, и не намерен отслеживать мои разговоры о нем. Однако я сделаю все возможное, чтобы избавить тебя от твоей очевидной незащищенности из-за него в пределах этих ограничений.
– Я вижу. И вы можете сказать, что были влюблены в него, сэр? – смело спросил Ноа.
– Да, конечно, – легко ответил Тобиас. – Но сейчас уже нет.
– И вы действительно думаете, что обсуждения вашей последней любви уместны при мне? Позволять звонить ему в моем присутствии после таких выходных, как этот? Вы правы, что не мое дело в том, кто ваши друзья.
Тобиас был ошеломлен, когда Ноа намеренно нарушил первое основное правило подчинения и поднял глаза, встретив взгляд своего мастера. Он продолжил, говоря медленно и четко:
– Пока вы категорически не исключите возможность эмоциональных отношений между вами двумя, я буду думать, что Фан – мое дело. – Ноа сглотнул, с каким-то дискомфортом в глазах, какого не бывало и при порке. – Вы откажитесь от этого, сэр? Возможно, я неправильно понял вас, но я так не думаю.
Тобиас встретил взгляд Ноа и надеялся, что сам он выглядел также твердо, как чувствовал.
– Нет, я не откажусь от этого. Тем не менее, я склонен думать, что дискуссия о моем последнем сабе и опыте, который я с ним приобрел, является весьма актуальной в том, что мне нужно от тебя. Также, я не понимаю, почему мои звонки ему, когда бы то ни было, становятся предметом спора с тобой. Я не с Фаном. Он мне не раб, не любовник, не саб. Я не трачу свободное время, планируя удовлетворить его нужды, и не провожу выходные, помогая ему, ложась с ним, наслаждаясь им.
Ноа вздохнул и вновь опустил глаза. Он откашлялся перед тем, как заговорить, но его голос все еще звучал грубо.
– Это выглядит как конкуренция, сэр. С того момента, как он пускал на вас слюни в тот день в клубе, прямо передо мной. Он знал, что делает. И он точно знал, когда позвонил сегодня, разве нет? Он специально выбрал время. Уверен, вы заметили это. Возможно, он просто играет с вами в игры, но я чувствую, будто они относятся ко мне и я… Мне не нравится это. – Он опустил руки по бокам и вздохнул, – Это отвлекает и разрушает мой настрой, сэр.
Тобиас протянул руки и заключил Ноа в свои объятия, не позволяя начальному сопротивлению Ноа остановить его.
– Дорогой. Он знал, когда позвонить, потому что он знает, в какое время я ем по выходным, и что ты бы это готовил. Хотя он ничему не помешал. И в клубе он обратил внимание: я – желанный, и если ты хочешь быть моим, тебе следует постараться. Ты должен знать, что я не заключаю сделок. – Он провел рукой вниз по спине Ноа. – Я не заключаю сделок. И ты – мой. Понимаешь?
После тихого момента Тобиас почувствовал, как руки Ноа медленно обвились вокруг его талии. Грудь Ноа расширилась, и он громко вдохнул.
– Да, сэр, – последовал ответ, приглушенный его плечом. Ноа слегка расслабился. – Мне жаль, сэр. Пожалуйста, простите меня. – Руки Ноа сжали его на короткий миг, и затем он покорно соскользнул на колени у ног Тобиаса и склонил голову перед ним. – Я хочу молить о прощении, сэр, за мое неуважение, хотя я почувствовал себя лучше, будучи честным.
– Я уверен, что так, – согласился Тобиас. – И все же на одном прощении далеко не уедешь, малыш. Я не думаю, что мы полностью покончили с этой темой. И я немного обеспокоен, как быстро ты смог выскочить из своей позиции. Я знаю, что твои эмоции были сильны, но не могу полностью спустить это с рук. Два удара, в этот раз. Если это случится снова, я не буду столь великодушным.
– Всего шесть, сэр. Спасибо. – Казалось, Ноа справился со своими эмоциями. Он поднялся и подошел к плите, чтобы помешать соус. – Это подгорит, если я оставлю его чуть дольше. Присядьте, пожалуйста, сэр, и позвольте мне служить вам. – Тобиас просто так и сделал. Такой идеальный день, теперь щеголяющий великолепно красным шрамом. Он сидел в столовой, прекрасно осознавая, что тема Фантома, их отношений и незащищенности Ноа была только смещена в данный момент, но никак не закончена в действительности. И теперь у него было наказание саба перед сном вместо ночи, которую он ждал с таким нетерпением, чтобы разделить постель до утра.
Единственным реальным способом обойти это, было позволить Ноа искупить свою вину, решил Тобиас. В конце концов, какое удовольствие быть главным, если ты не можешь поменять положение вещей так, чтобы получить желаемое? Он был уверен, приятно теплый Ноа в его постели стоил шести ударов.

Go home