Подчинение - 17

Возможно, это возвращение через двор было самым странным в жизни Тобиаса. Ноа, конечно, глядел вниз. Но он был взволнован и, вероятно, не чувствовал себя в безопасности. На самом деле Тобиас не видел никакого способа успокоить его. Не в этот раз, когда Ноа шел следом в полном замешательстве. Разумеется, позже, как только они оба окажутся в безопасной комнате.
Поднялись наверх, и Тобиас все ещё не произнес ни слова. В коридоре он указал на безопасную комнату и сказал:
– Я собираюсь проверить пэйджеры. Я бы хотел, чтобы ты вновь разделся, и я мог бы проверить твою сбрую. А потом мы поговорим, малыш. Я буду через минуту.
Ноа замялся, но мигом справился с собой:
– Да, сэр, – и скрылся в безопасной комнате. Тобиасу был слышен его вздох в зале и красноречивое поскрипывание кожаной сбруи, когда Ноа стал раздеваться. Тобиас покачал головой, в основном сокрушаясь над собой, и пошел в спальню. Он расположил все пэйджеры на комоде – два своих, рабочий Ноа и еще один, который он передал Ноа утром в понедельник. Все четыре, с пустыми экранами, неподвижно и тихо лежали в ряду. Слава богу, никто им не звонил. Тобиас подозревал, что в этот момент они не смогли бы нормально ответить. И его работа в исправлении ситуации.
Он стойко посмотрел на свое отражение в зеркале, изучая себя. Серьезное лицо, упрямый подбородок… Он сознательно заставил себя расслабиться. Это уменьшило напряжение вокруг глаз, сделало лицо более мягким. Все ещё суровое, строгое, но не сердитое. Он не был сердит, не на Ноа. В самом деле, Ноа научится, и у них все будет в порядке.
Он повел плечами, развернулся на каблуках и легкими шагами направился в безопасную комнату. Он знал, что должен сказать и сделать, чтобы восстановить равновесие. Наступило время разъяснить некоторые вещи его сильно жаждущему сабу. Ноа стоял на коленях в центре комнаты. Прекрасный в позе демонстрации, голова опущена, руки за спиной.
– Ты в порядке? – тихо спросил Тобиас. – Физически? Кожа не повреждена, и я не могу найти каких-либо повреждений мускулов, но я не в твоей шкуре.
Ноа дернулся и слегка повернул спину, словно проверяя перед тем, как ответить.
– Я все еще немного напряжен, сэр, но со мной все будет в порядке, спасибо, – его голос был так же тих, хотя казалось, в нем отсутствует обычная уверенность.
– Хорошо. – Тобиас подошел к нему, вынуждая немного подвинуться, и осторожно снимая пояс. Бондаж был отброшен, и Тобиас провел пальцами вдоль кожи, где остались отпечатки ремней. – Все нормально? Я собираюсь убрать пробку. Ты будешь чувствовать себя странно, я уверен.
Ноа кивнул в ответ, и сдвинулся, приноравливаясь к действиям Тобиаса.
Пробка была вытащена и отложена в сторону. Тобиас убедился, что кожа нигде не натерла, что Ноа был в хорошей физической форме, как и ожидалось.
– Все хорошо тогда, – поднимаясь, сказал он. – Что дальше. Ты оденешься, – он подошел к шкафу и вытащил чистые штаны, боксеры и футболку, – и я буду говорить. Потом ты подумаешь, и мы обсудим, что делать.
Он протянул одежду и подождал, пока Ноа безмолвно оденется. Тобиас бесстрастно наблюдал за ним, затем подошел к шкафу, повернулся, опираясь на него, и скрестил лодыжки.
– Кажется, ты не понял, что я имел в виду под служением, малыш, – сказал Тобиас без выражения. – Я не стремился заставить тебя кричать от боли. Тот факт, что ты позволяешь мне бить тебя, выполняешь работу, и делаешь мне минет, не то служение, которого я жду.
Ноа вскинулся, но поймал себя прежде, чем его взгляд достиг пояса Тобиаса. Тобиас ждал, пока Ноа боролся с желанием заговорить, возможно, возразить, и спустя мгновение, Ноа вздохнул и снова опустил глаза в пол. Он не расслабился полностью, но, казалось, был готов слушать.
– Тот факт, что ты позволил мне бить тебя до тех пор, пока ты не мог больше выдержать, не служение, Ноа. Это соревнование с самим собой, и оно не принесло мне удовольствия. И я знаю, что в этом нет удовольствия даже для тебя. Тогда в чем смысл? Меня не волнует, как долго ты можешь продержаться. Не имеет значения, как сильно я могу тебя бить. Меня бы не заботило, если бы ты мог выдержать не больше пяти ударов, малыш. Эта боль не для меня. Она для тебя, и я могу тебе её дать, но хочу кое-что взамен. Я хочу, чтобы ты доверял мне. Хочу, чтобы ты был честным со мной.
Тобиас выпрямился, оттолкнувшись от шкафа.
– Как я могу направлять тебя к твоим пределам и дальше, если я не знаю, где они? У тебя был желтый, и если бы ты был честен в своих реакциях, ты бы воспользовался им. Ты пропустил этот момент, ты почти подобрался к красному, и я мог реально повредить тебе. Когда я тебя бью, мальчик, ты можешь что-то сделать. Стонать, кричать, умолять…, все, что угодно. Покажи мне свою реакцию, дай мне узнать тебя. Позволь мне работать с тобой и не быть для тебя преградой, из-за которой ты переступишь через себя. Ты понимаешь?
Пока Тобиас говорил, Ноа хмурил брови. Он медлил с ответом, задумчиво прикусив губу. Он кивнул сам себе несколько раз, прежде чем озвучить ответ.
– Да, сэр, – вздохнул он. – Думаю, теперь я понимаю.
– Я хочу контролировать твои ощущения, – твердо заявил Тобиас. Он медленно обошел вокруг Ноа, держа себя в руках и намеренно говоря резким тоном. – Я хочу знать, что говорят тебе твои чувства. Я хочу знать без сомнений, что ты испытываешь. Я буду главным. Если ты держишься до последнего, то неважно, кто тобой руководит. Все, что имеет значение, что кто-то тебя бьет. И это буду не я. Ты и я прошли через это, мальчик. Это не игра. Ты – мой, и я – твой Мастер. Я приму твое честное служение. Мы все выяснили?
– Да, сэр, выяснили, – ответил Ноа более тихо и еще более осознано.
– Хорошо. – Тобиас остановился у Ноа за спиной и коснулся его плеча. – У нас все будет в порядке, дорогой. Но прямо сейчас мы должны решить ещё один вопрос. То, что произошло сегодня, больше не повторится. Чтобы закрепить урок, вечером тебя ждет наказание. К тому же ты заработал час в углу, лицом к стене, чтобы ты мог подумать. Я должен позаботиться о некоторых вещах, но я оставлю таймер. Когда он сработает, ты можешь выйти из угла, но не из комнаты. Я вернусь, и ты мне скажешь, сколько ударов ты заслужил, и каковы твои новые перспективы служения.
Ноа потянулся и коснулся пальцев Тобиаса рукой.
– Да, сэр. Я тщательно подумаю об этом, сэр, – заверил он Тобиаса и снова уронил свою руку на колено.
Тобиас кивнул.
– Тогда в угол. У тебя час.
Ноа осторожно поднялся и отправился в угол, занимая естественно позицию демонстрации и глядя в стену. Тобиас отыскал в шкафу таймер и медленно повернул регулятор.
– Он может напугать до чертиков, когда прозвонит, и я прошу извинений за это. Я забываю его заменить. – Он поставил таймер на кресло, надеясь, что обивка несколько заглушит звонок. – Я вернусь позже, – мягко произнес он, а затем повернулся и покинул комнату.

Go home