Подчинение - 28

Синие джинсы, фирменные ботинки, черная водолазка, кожаная куртка. Для него было важно выглядеть на каждый дюйм полицейским вне работы. Вернувшись с фермы, он получил голосовое сообщение от Фана, в котором говорилось, нет, не о тайской кухне в конечном итоге.
Фан был настроен на индийскую, маленькое погружение с великолепной едой. Ноа был готов к еде, но не к месту, в котором располагался ресторан. Он слишком хорошо знал этот район и окрестности. Фактически, он регулярно их патрулировал. Только сегодня они с партнером миновали этот ресторан шесть или восемь раз.
Ноа на мгновение остановился снаружи, вдруг подумав, что вот с такого вечера и начинают пить. Он, определенно, нервничал. Просто надеялся, что никого из знакомых не окажется внутри, чтобы подслушать их разговор. Сделав глубокий вдох, стараясь выглядеть дружелюбно, он открыл дверь и вошел. На него обрушился запах теплого, пряного карри, один из его любимых ароматов. Неожиданно идея индийской кухни стала более привлекательной.
Он не вполне привык к свету, когда Фан подскочил к нему, хватая его за запястье.
– Ноа, привет, ты вовремя. Тут стол сзади недалеко, пойдем. – А потом он ушел, проскользнув сквозь крошечные проходы между столами, предназначенные для официантов. Волосы Фана по-прежнему походили на яркую медь, но остальное в нем было совсем неожиданным для Ноа. Показушность исчезла вместе с кожаной одеждой, делая Фана похожим на нормального человека, такого же энергичного, но довольно невзрачного в джинсах и светло-голубой толстовке.
Ноа пошел следом за ним, не имея реального выбора. И, конечно же, они оказались сзади, в укромном во всех смыслах месте, и Фан сел спиной к двери, давая Ноа открытый обзор комнаты.
Ноа улыбнулся.
– И тебе привет, – сказал он со смехом. – Ты знал, что это мой участок, или так совпало?
Фан усмехнулся и пожал плечами.
– Предположил. Понял, что если ты работаешь в центре, то тебе знакома моя часть города, и это даже к лучшему. А оружие у тебя с собой? И ты уверен, что ты совсем не верхний? Ты выглядишь чертовски горячо, парень.
Ноа наклонил ботинок и чуть приподнял джинсы, показывая Фану кобуру на лодыжке. Он больше не собирался ничего говорить об оружие.
– Я был верхним несколько раз, но это на самом деле не мое. К тому же, я сейчас сабмиссив по договору, на случай, если ты не заметил. – Он задавался вопросом, сколько из этого множества комплиментов были искренними, и сколько льда взломано ледоколом, но разве это имело значение? Фан пытался проявить дружелюбие и Ноа должен это ценить. Он сбросил куртку и повесил ее на спинку кресла. – Так ты живешь где-то здесь? Я на шесть кварталов севернее. Мы практически соседи. Боже, здесь великолепно пахнет, я сто лет не ел индийскую пищу.
– Я тоже, – снова улыбнулся ему Фан и наклонил голову на бок, становясь похожим на любопытного щенка. – Я живу на несколько кварталов восточнее. Привык проводить здесь обеденные часы. И тебе не нужно быть Домом, чтобы быть верхним, если ты понимаешь, о чем я. Впрочем, это не мое дело. Ну и как прошли твои выходные?
Ладно, Ноа не догадался бы, что речь о Тобиасе, но решил, несмотря на свое неприятие, пока не исключать идею.
– Хм. Спасибо за совет. Каламбур не подразумевался. Выходные были великолепными, спасибо.
– Круто. Итак, почему я здесь? Помимо еды и прочего? – Сразу к делу, без обиняков.
Ноа взглянул на Фана и вздохнул.
– Честно? Потому что по какой-то причине я раздул слона из факта, что ты и Тобиас до сих пор друзья, и мне нужно оставить это. Я надеюсь, у меня получится, если познакомлюсь с тобой немного.
Фан смотрел на него долго. Его глаза были серьезными, а рот сжался в прямую линию. Но внезапно он просиял и засмеялся восхитительным смехом, который можно было посчитать заразительным, если бы Ноа не был столь напряжен.
– Ну, тогда хорошо. Давай, знакомься со мной. Ты или полюбишь меня, или воспользуешься своей пушкой, и мы выясним, куда это приведет. – Фантом откинулся назад и широко улыбнулся. – Спорим, что Тобиас просто любит это. Я словно слышу его сейчас, всего такого заинтересованного и непоколебимого. Боже, это меня чрезвычайно заводит.
Ноа было не до смеха ни тогда, ни сейчас.
– Я уверен, Тобиас сказал тебе, что он об этом думает, когда ты отметился у него, прежде чем принять мое приглашение.
Улыбка Фана стала ещё шире.
– Угу. Сэр был по-настоящему счастлив, что ты меня позвал. Сказал мне, что не возражает. Что хочет, чтобы тебе было комфортно с моим … присутствием в его жизни. Ты разозлился, когда я ему звонил?
– Разозлился? На самом деле нет. Немного расстроился. Я не слишком привык к людям, доводящим меня до ошибок. – Ноа вздохнул. – Может быть, с моей стороны было неправильно звонить тебе, не сказав ему, но стучать на меня действительно было необходимым?
Фан тряхнул головой.
– Ничего общего с тобой, парнишка. Это между мной и Тобиасом. Черта с два я встретился бы с его новым мальчиком, не прояснив это с ним. Я обязан ему жизнью. И было бы крайне подло с моей стороны прийти за его спиной, или сделать что-то подобное, не так ли?
– Хм. Хорошо, в этом есть смысл. Конечно, он не рассказывал ничего такого, но может, он искал причину, чтобы отшлепать меня. – В этот раз Ноа улыбнулся и сделал глоток воды.
Фан рассмеялся.
– Да, спорю, что это было ужасно для тебя. – Он снова наклонил голову, и Ноа увидел отблеск света на золотой сережке. – И как он тогда это провернул?
– Что мое время принадлежит ему, и если я хочу устроить званый ужин, то лучше бы мне быть готовым сначала спросить у него разрешения. – Что-то не давало ему покоя, что-то сказанное Фаном минуту назад. – Подожди, что ты имел в виду, говоря, что обязан ему жизнью?
Фан махнул рукой.
– Он прав, ты знаешь, – сказал, игнорируя вопрос Ноа. – Ты подписал договор. Он знает, где ты, и что ты делаешь. И детка, если он захочет, тебе лучше прыгнуть. Не то, чтобы это было плохо, ты ведь этого хочешь, правильно? Ты хочешь, чтобы кто-то настолько заботился о тебе, хотел тебя защитить, что ты передал бы контроль на все твое свободное время. – Фан наклонился над столом и уставился на Ноа. – Разве нет?
Ноа перегнулся через стол, копируя движения Фана, и пристально посмотрел в ответ.
– Да. Именно этого я хочу. И я знаю, что он прав. Он в большинстве случаев прав. Моя задница до сих пор восхитительно болит из-за этого.
– Хорошо. Тогда какого хрена ты несешь дерьмо, что я на тебя доношу? Измени позицию и иди дальше. – Фан сверкнул на него глазами, немного отстранился, а потом вдруг рванулся вперед и поцеловал его в нос, прежде чем упасть обратно в кресло, и рассмеялся. – Теперь тебе лучше?
Ноа фыркнул, снова сел и уставился на Фана. Тот определенно был заводилой. Ноа безнадежно определил свои чувства между раздражением и изумлением.
– Я не могу решить, ты сумасшедший, или дурачишь меня, – сказал он глухо. – Я решил, что ты паришь мне мозги, и я на самом деле не могу тебя в том винить. Я знаю, что возможно кажусь трогательно нуждающимся в тебе, но сделай мне одолжение? Это мой район, так что не целуй меня снова, хорошо?
Глаза Фана почти комично округлились.
– Ох, как… все нормально. Будто кого-то это волнует. Или будто бы я рискнул навредить мальчику сэра. – Он на миг надулся и закатил глаза. – Хорошо. Больше никаких поцелуев. Что теперь?
– Только здесь, на моем участке. Ты можешь целовать меня где-нибудь еще, пока Тобиас не возражает. Справедливо? – подмигнул ему Ноа. Он полагал, что должен выиграть в этой игре, или Фан уйдет прочь, думая, что он – заносчивая задница. А он не такой. Ну, как правило, не всегда.
– Где-нибудь ещё. Я польщен. Ты восхитительный. Я вижу, почему Тобиас постоянно о тебе говорит. – Фан стал прихорашиваться. Он буквально сидел и «чистил перышки», наклоняя голову вправо и влево, и выпячивая полную нижнюю губу. – Тогда о минете и думать нечего? Круто.
Ноа был почти уверен, что это шутка.
– Что значит, Тобиас постоянно говорит обо мне?
– О, он просто высоко о тебе отзывается. Мы уже сделали заказ?
– Не думаю, что мы делали заказ, – сказал Ноа, выбрасывая из ума картинку с Фаном, делающим ему минет. – Я плачу. Возьми рюмку-другую, если хочешь.
– Не пью, но все равно, спасибо, – сказал Фан, махнув официантке. – Кэти, это мой друг Ноа. Дай ему самое лучшее, ладно?
Крохотная девчушка, которой было не больше шестнадцати, застенчиво кивнула.
– А тебе?
– Твоя мама знает, сладкая. О, много воды со льдом, и вдобавок, что Ноа захочет.
Ноа взглянул на Фана и снова на официантку.
– Я буду тоже, что и он, и если можно, графин с водой. – Девочка кивнула и торопливо ушла. – Я тоже не пью.
– Как вышло? – вопрос был обычным, но осанка Фана немного изменилась. Он неожиданно стал внимательным, словно не собирался относиться к этому как к большой шутке. Серьезный Фан был абсолютно другим существом, хотя изменения были почти незаметными. Доводы Ноа были просты, он не возражал обсудить тему. – Алкоголь опасен, как любой другой наркотик. – Ноа пожал плечами. – Он ухудшает здравое мышление, – сказал он с улыбкой, – а я и без него имел достаточно проблем с ошибочными суждениями. А ты?
– Тобиас. Сказал же, я обязан ему жизнью. Я это имел в виду.
– Не сомневаюсь, что ты это имел в виду. Он спасает меня от всевозможных вещей. Не возражаешь, если я спрошу, что произошло?
Фан пожал плечами.
– Он взял меня наверх, в клубе, на одну ночь. Я хотел больше, и он сказал нет. Я спросил, почему, и он сказал, что я качусь вниз, и он не возьмет меня, пока я не смогу отдать ему все. Позволить ему помочь мне. Так что я оставил город нашел недельную вечеринку и потерял пару дней. Проснулся несчастным и больным и отправился на детоксикацию. Тобиас пришел навестить меня.
Ноа медленно кивнул. Большинство людей думают, что его решение не пить, и фактически его сильное отвращение к любому, кто не знает меры, было своего рода попыткой выделиться или лицемерием. По крайней мере, из-за этого его обычно дразнили, когда он встречался с парнями с работы. Но настоящая причина была в том, что люди просто не знают, когда они теряют над собой контроль. Люди, которым нужна помощь. Кто-то вроде Дэвида.
– Он заботился о тебе. Конечно, он бы пришел. – Ноа делал все возможное, чтобы говорить серьезно, дать Фану знать, что он понял. – Было смело с твоей стороны пойти на это.
– Это было … необходимо. Я был напуган, понимаешь? Я потерял время, потерял работу, потерял все, и мне некуда было идти, и не на кого положиться. – Фан внимательно посмотрел на него. – Тобиас искал меня. Когда я не появился в клубе снова, он стал всех расспрашивать. Он выяснил, что у меня могла быть компания, когда я был чист. А потом он появился и спросил, собираюсь ли я исправиться.
– И тогда он взял тебя? – Ноа начал понимать их связь, которая стала больше, чем договор.
Фан усмехнулся.
– Не-а. Не имел ничего общего со мной, пока я не убедил его, что больше не хочу пить вообще, и что я знаю, что мне понадобится помощь, чтобы оставаться трезвым. Тогда он меня взял. Поставил меня в глубокое подчинение на пару месяцев. Думаю, это было дико. Сначала я недолжен был думать. Вообще. Единственное, что имело значение – забота о нем. Он забрал мою одежду, давал еду, говорил, когда идти спать. И я делал всю работу по дому и прочее.
Ноа вздохнул.
– Хорошо, я понимаю, что ты имел в виду под спасением своей жизни. Ты все время жил с ним?
– Да, в общем-то. Но секса с ним не было... о, месяцами. И мы не были любовниками почти весь тот проклятый год, как он перевез меня к себе.
Появилась Кэти с подносом, уставленным блюдами, и Фан откинулся назад. Цыпленок, рис, говядина и тарелки с овощами быстро заполнили стол. Фан посмотрел критически:
– Лучше принеси больше воды, Кэти.
– Это выглядит в высшей степени острым, – заметил Ноа.
– Ай, давай, чувак. Ты любишь горячее и острое, ты с Тобиасом, – подмигнул Фан.
– Нет, острое это хорошо. Это великолепно, – настаивал Ноа, взявшись за вилку.
– Ладно, твоя очередь. Как получилось, что он стал нужен тебе настолько, что ты испугался, что я уведу его у тебя? Потому что этому не бывать. Мы это уже проходили и ничего не вышло.
Это был существенный вопрос, особенно в свете того, насколько честным Фан только что был с ним. И это не делало ответ легким.
– Назови это уязвимостью. У меня был горький опыт пару раз подряд, и я искренне разочаровался в поиске Дома, который мне бы подошел, не говоря уже о таком, который решал бы мои проблемы. Я перебрал почти всех в клубе. Так что когда Брэдфорд свел меня с Тобиасом, который вообще ничего обо мне не знал, и я действительно собирался отдаться ему, с первого раза после более чем годового перерыва, я так быстро доверился ему, что мне стало страшно. А потом он дал мне номер своего пейджера, чтобы встретиться еще раз, хотя я был уверен, что он никаким боком не хочет кого-то разбитого вроде меня.
Ноа вздохнул. Он выболтал намного больше, чем намеревался, но Фан тоже каким-то образом внушал доверие.
– Я твердо верю, что у него есть все, что нужно, чтобы собрать Шалтая-Болтая, если ты понимаешь, о чем я. И теперь это есть у меня. – Он ткнул вилкой в какой-то рис, покачал головой и замолчал.
– И ты не хочешь, чтобы кто-то изгадил это. Я понимаю. – Фан отщипнул цыпленка. – Я не знаю, как много могу рассказать тебе о нашем разрыве. Я имею в виду, это ведь и его дерьмо тоже. Но знаешь, я могу попробовать, потому что я не думаю, что ты врубишься, пока не услышишь хотя бы часть.
Ноа взглянул на Фана. Он собирался спросить, ему хотелось знать, но он не знал, как подвести к этому. Спасибо, Фан сделал это за него.
– Так выложи мне свою сказку, а он расскажет свою, когда будет готов.
Удивительно, но Фан не сразу согласился.
– Да, может быть. Он может относиться к этому… Ладно, он скрытный. Если он не захочет рассказывать, то не станет. Или кинется в другую крайность и будет говорить и говорить… – Фан прожевал немного риса и поднял бокал с водой.
– Но моя часть? Да, хорошо. Итак, после первого года мы сошлись. Мы жили вместе, в D/S отношениях 24/7, но не полностью, просто… Я все делал для него, он обо мне заботился. Я мог делать, что хотел. Но знаешь, я просто достаточно сильно уважал его, чтобы давать ему знать, куда я отправляюсь.
– Похоже на хорошую договоренность, – про себя Ноа признал, что фактически это были чертовски хорошие условия. Он приступил к рису, потягивая воду между глотками, стараясь избегать излишней эмоциональности.
– Так и было. Следующие три года. За исключением того, что он не бил меня достаточно сильно. Не брался за кнут, пока я не начинал вымаливать и думать, что сломаюсь. И потом он делал это только потому, что мой вид разбивал его сердце. Мы стали ходить к Брэдфорду. Тобиас смотрел, как я истекаю кровью и залечивал мои раны. Мы оба плакали.
– Тобиас сказал мне, что тебе требовалось больше боли, чем он мог дать, – подтвердил Ноа, кивая. Но он не стал говорить Фану, что первый вопрос, который Тобиас задал ему, был об отношении к мазохизму. К тому же Ноа был хорошо знаком с возможностями Брэдфорда, тот мог быстро довести до слез.
Фан пожал плечами, глядя на стол, а не на Ноа.
– Мужик – ветеринар. Он проводит время, успокаивая животных, избавляя их от боли. Не думаю, что это в его натуре. – На миг он поднял взгляд и слабо улыбнулся. – Но мы ведь любили друг друга. Так что мы пытались раздвинуть границы по-другому. Он взял на себя все, забрал все мои права, каждый доллар, любую возможность обойтись без него. И я подписал договор, сделав его моим хозяином.
Ноа уже знал, что это был путь к катастрофе для них, и испытывал отвращение к тому, что Фан должен пересказывать историю. Но он на самом деле верил, что ему нужно знать, чтобы преодолеть бредовую ревность раз и навсегда. Он был уверен, что у него почти получилось, и что эта встреча, в конце концов, была отличной идеей. Он решил немножко помочь Фану с его рассказом, сообщив то, что уже знал.
– Тобиас говорил мне, что границы были выбраны неверно, и в конечном итоге это привело к вашему разрыву.
Фан безрадостно усмехнулся.
– Да. Оказалось, мне нужно что-то, чего он не мог мне дать, как ни пытался.
– Мне жаль, – сказал Ноа, порывисто протягивая руку через стол к руке Фана, не заботясь более о том, что кто-то может это увидеть. – Как ты в итоге выяснил это? Ты разорвал договор или дождался окончания?
– Я, хм. Мне пришлось. – Фан внезапно замолчал и быстро заморгал. – Прости, парнишка. Это его часть. Но поверь мне, нам обоим было больно. Смотри, я люблю его, с этим порядок? И всегда буду. Но я больше не его любовник. Мы переболели долгое-долгое время, после того, как расстались. Даже пытались снова быть вместе. Но мы разошлись в силу объективных причин. Я порву за него, и я останусь с ним рядом всегда, но он – не мой. – Яркие синие глаза встретили взгляд Ноа, и тот поймал себя на мысли, что Фан не мог жить нормально, как все, с такой обнаженной душой он должен был уже давно сойти с ума. – Он – твой. Сделай все возможное, ладно? Он это заслужил.
Ноа удержал взгляд Фана, тщательно обдумывая ответ, прежде чем озвучить его.
– Я обещаю, – серьезно сказал он. – Он этого заслуживает. – Он задумался над своими словами и подал Фану руку. – Послушай, я вижу, что не смог бы никаким образом вас разделить, даже если бы захотел. И тебе нужно знать, что я не хочу и не буду этого делать. Я уважаю ваши отношения. Это по-настоящему редкий вид дружбы. Я рад, что мы встретились. Теперь все выглядит совсем по-другому, и я надеюсь, ты тоже кое-что выяснил для себя.
– Я получил обед с горячим копом, – сказал Фан, слабо улыбаясь. Он пожал в ответ руку Ноа. – Я тоже рад, – произнес тихо. – Ты делаешь то, что должен, и очевидно, ты серьезно к нему относишься. Это делает меня счастливым. Хочешь знать, как свести его с ума?
– Это должен быть вопрос на миллион долларов, после выяснения того, как вы расстались, – пошутил Ноа, помогая Фану поднять настроение.
Фан широко заулыбался и наконец, еще раз пожав руку Ноа, выпустил ее.
– Ты спишь на цепи рядом с кроватью, или на кровати? Потому что у тебя есть два способа. – Он подхватил финку и напал на блюдо с маринованной зеленой фасолью.
– Зависит от ночи, бывает так и так, – ответил Ноа.
– Хорошо. Если ты маленький умный саб, то уже выяснил, что цепь достаточно длинная, чтобы забраться в кровать и сделать ему утренний минет, да? И если ты находишься в постели, то он собирается делать что-нибудь еще, правильно?
Ноа рассмеялся.
– Так и было пару раз.
– Хорошо. Тут вот в чем дело. Ночью, перед тем как лечь спать, принеси ему чай, травяной, без кофеина. По некоторым причинам после чая он чаще ворочается ближе к рассвету. Он мог бы тебе сказать, почему, но честно говоря, мне без разницы. И как только прозвенит будильник, он должен быть на животе. Если тебе повезет, так и будет.
Ноа поднял бровь, и, пользуясь паузой, произнес:
– Это становится интересным, – затем взял кусочек острого цыпленка, и едва попробовав, воскликнул, – О, бог мой! – и кинулся за водой.
– Смотри на курицу, она кусается, – невозмутимо проговорил Фан. – В любом случае, если ты застанешь лежащим на животе, забираешься в кровать сзади, как для минета. И потом просто… лизни его под коленкой. Он подскочит и откроется шире. Тогда приложи побольше усилий и слушай его крики. Он становится диким. Лучше всяких утренних минетов.
– Не может быть, правда? – Ноа знал, что улыбается слишком широко для простого рассказа о риминге, но если мужчина от этого действительно без ума, то он только за. – Это отличный совет. Пробуждение от минета было немного чрезмерным.
– Он кричит.
– Он узнает, что происходит, когда я предложу ему чай перед сном, – рассмеялся Ноа.
Фан затряс головой.
– Ни фига. Я не думаю, что он сам в курсе. О, и если ты спишь в кровати?
Ага? – Ноа снова осмелился попробовать цыпленка. Это было горячо, но до чего здорово.
Фан подмигнул и облизал губы, став отчасти похожим на озорного сумасшедшего эльфа.
– Идешь в кровать со смазкой, если сможешь, или выдави, когда он спит мертвым сном, и подготовь себя. И когда наступит пора его будить, поднимаешься, идешь в ноги к нему, как обычно, но перед тем как он подскочит, забираешься на него и садишься на член.
– Ооох, – Ноа глубоко выдохнул, и почувствовал реакцию собственного члена на высказанное предложение. – Ох, до чего порочно. Великолепно. Ты гораздо более изобретательный, чем я.
– Может, просто больший извращенец, – сказал Фан, подмигнув. – Он учит тебя ходить у ноги?
– Ой, да. – Ноа заметно поморщился. – Проклятые зажимы.
Фан фыркнул.
– Радуйся, что не на члене. Во всяком случае, ходи у ноги все время, если можешь. Когда идете в конюшню, или еще куда-нибудь. Он даже не заметит, но это сделает его … счастливым. Цельным. И заработает для тебя поцелуи, прикосновения и сон в постели.
– Я немного занимался этим, в основном, только для моей собственной практики без этих чертовых зажимов. – Ноа улыбнулся. Это было забавно. Он подумал, будет ли Тобиас доволен, но рассудил, что мужчина должен был знать, что они станут торговать секретами. – Я буду делать это чаще. Итак, есть горячие точки, кроме очевидных? Я в субботу нашел одну на правом плече по ошибке.
– О, одна из приятных. Вторая прямо над его пупком. И бога ради не забывай про соски. Его восхищение тобой передается его члену. – Фан задумчиво кивнул, и доел бобы. – Если у тебя будет возможность, попроси разрешения принести несколько дилдо в дом. Он действительно любит их, но почему-то думает, что они излишние в доме.
– Я задумывался над этим. Думал, странно, что он оставил большую часть игрушек в сарае, – сказал Ноа, отложив вилку. – Это было очень вкусно.
– Рад, что тебе понравилось, – снова улыбнулся Фан. – Думаю, это будет согревать меня несколько дней. И да, он любит держать их там, но если ты сможешь уговорить его взять несколько в дом, это будет хорошо для вас обоих. Он склонен все упорядочивать, даже не зная об этом.
– Всему свое место, – поддразнил Ноа. – Ну, а у тебя самого есть кто-нибудь сейчас?
Фан пожал плечами.
– Не совсем. Я немного играю, но это не похоже на то, что есть у тебя. В основном, мои потребности удовлетворяет Брэдфорд. Мы тоже дружим, так что это помогает. – Он посмотрел на Ноа, снова наклонив голову. – Ты искал этого долгое время, парнишка. Он сделает все, что может, и ты встретил его на полпути, который… ладно. Если ты не я, ты это сделаешь. – Он подмигнул и непринужденно отсалютовал своим бокалом.
Ноа покачал головой.
– Я должен буду присматривать за тобой, да? Слушай, у тебя ведь есть мой номер? Давай встретимся снова. У меня мало друзей в теме, и хорошо бы поговорить с кем-нибудь, не отслеживая при этом, о чем можно говорить, а о чем нельзя. – Ноа махнул кредиткой официантке, и она поспешила рассчитать их.
– Конечно, если ты хочешь. Хм. Хотя ты расстроишься, если мы проясним это у человека?
Ноа взглянул и поймал усмешку на лице Фана. Мелкий проказник. Ноа рассмеялся.
– Нет. В следующий раз я спрошу его до того, как строить планы. – Он похлопал себе по заднице. – Я выучил свой урок, «парнишка».
– Мистер Парнишка для тебя. Или даже Фантом Великолепный. Возможно, «О, да, вот здесь, мне нравится твой язык», если мы играем правильно. – Он был маленький, подпрыгивающий и просто смеющийся, а Ноа вдруг почувствовал, как сильно он устал и вообще был несколько не в себе.
– Хорошо, Фантом Великолепный, я бы предложил отвезти тебя домой, но я сегодня целый день на ногах. Где ты получил такое имя, Фантом?
– Мама была призраком, а папа привидением. – Он казался серьезным. – И как я уже говорил, мой дом в нескольких кварталах, так что все в порядке. Спасибо за ужин, Ноа. Скажи сэру, я передаю привет, и я все еще буду лизать его ботинки, если ты позволишь мне.
Ноа подписал чек и положил кредитку в карман.
– Сделаю. Он, возможно, позвонит мне завтра и станет расспрашивать. – Он подмигнул, поднимаясь и надевая куртку. – Было здорово познакомиться с тобой. И спасибо за откровенность, это ценится, – сказал он, протягивая руку.
– Без проблем, – сказал Фан, пожимая руку. – Всегда приятно поговорить про Тобиаса. Знаешь, я скучаю по нему. Позаботься о нем.
Ноа кивнул, зная, что Фан был совершенно искренним.
– Ты тоже береги себя, – ответил он.
Не терпя затяжных расставаний, Ноа повернулся и направился к выходу из ресторана.

Go home