 |
Скульптура и жертвоприношение (по текстам о строительстве и изобразительном искусстве из пуран)
|
|
|
|
Доклад написан на материале трактатов по вастувидье, входящих в состав «Агни-пураны», «Матсья-пураны» и «Гаруда-пураны» (VI-IX вв.). Вастувидья – это традиционная отрасль знания в древней и средневековой Индии, связанная со строительством, архитектурой и изобразительным искусством. Часть исследуемых трактатов посвящена созданию скульптурных изображений основных богов индуизма. В данных текстах само создание статуи рассматривается и описывается как жертвоприношение. На всех этапах создания статуи предписывались многочисленные жертвоприношения и обряды, служившие для освящения самой статуи и ее постамента. Они как бы вдыхали жизнь в тело создаваемого образа бога. Эти обряды следуют схеме более древних обрядов, связанных с похоронными и поминальными ритуалами, когда с помощью жертвенных предметов создавалось новое тело умершего человека. Все используемые в подобных обрядах объекты соотносились с определенными частями человеческого тела, а одновременно – с космическими, географическими объектами и мифологическими персонажами. С их помощью в ритуале воспроизводились представления об изоморфизме микро- и макрокосмоса. Именно подобные обряды и их описание в тексте сформировали особое представление о творении и рождении как строительстве из отдельных частей и элементов. Интересно, что создание текста также начинает восприниматься как такого рода конструирование. Особенно ярко это проявляется в форме построения пуран, которые представляют собой огромное по объему перечисление разнообразных знаний о предметах, образующих одновременно тело вселенной, историю ее формирования, а также самого бога, который проявляется в многообразии мира.
|
|
|
Хапизов Ш. М.
Сочинение XVII в. «Рисала фи хикайа аджиба вакат фи-д-Дагистан фи карйат Ириб» как источник по истории Дагестана
В ходе археографической работы в сел. Ириб и Цуриб Чародинского района Республики Дагестан М.Г. Шехмагомедовым были обнаружены два списка оригинального арабоязычного сочинения, касающегося событий, произошедших в 1666 г. в сел. Ириб.
Содержание сочинения изложено в предисловии: «Это рассказ об удивительном случае, который однажды произошел с джиннами в дагестанском селении Ириб в 1076 году». Затем следует диалог с джиннами, их «королем» и руководителем ирибской общины – ученым Талхатом. Указывается конкретное время (4 февраля 1666 г.) и место встречи (мечеть).
Нам удалось обнаружить 4 списка данного сочинения, самый старый из которых принадлежит сборной рукописи ХVIII в., хранившейся в библиотеке имама Чародинского района Рахманил Исмаила (вариант А). В фонде М.-С. Саидова, хранящемся в ИИАЭ, сохранилась лишь копия (вариант Б), переписанная во второй половине ХIХ в. Более поздние копии хранятся в библиотеках известного алима ХХ в. Али Каяева (вариант В) и покойного дибира сел. Ириб Чародинского района Мухамадмирзал Ахмада (вариант Г). Последняя копия, видимо, переписана с варианта А, поскольку обе копии в текстовом отношении идентичны, а Мухамадмирзал Ахмад и Рахманил Исмаил были друзьями и коллегами. Вариант В переписан самим Али Каяевым в начале ХХ в. по рукописи, принадлежавшей известному ученому ХVIII в. Абубакару из сел. Аймаки. Вариант Б, хранящийся в рукописном фонде ИИАЭ, наименее информативен, поскольку не содержит даже имени автора сочинения, которое имеется во всех остальных вариантах.
Факт существования упомянутых личностей, а также датировка указанных событий сомнения не вызывают: об этом говорят и другие заслуживающие доверия источники. Так, например, на кладбище селения Ириб имеется могила сына упомянутого в рассказе ученого Талхата. Имеются сведения и о некоторых арабских рукописях, переписанных «в медресе нашего патрона Талхата в селении Ири».
|
|
|
Резюмируя, стоит отметить уникальность этого источника, поскольку среди дагестанских арабоязычных сочинений мы не находим рассказов о джиннах.
Целуйко М.Ю.
Слои и структурно-жанровые группы в тексте «Основных записей о деяниях царства Цинь», главы 5 «Исторических записок» Сыма Цяня
Основным единым письменным источником по изучению истории царства Цинь остается 5 цзюань «Исторических записок» Сыма Цяня «Основные записи о деяниях дома Цинь». Однако исследователи зачастую ограничиваются некритическим отношением к тексту памятника и приходят к пересказу его содержания без предварительного текстологического исследования. В результате все сообщения источника получают одинаковый научный статус, а противоречия в тексте памятника невозможно однозначно разрешить.
Изучение археологического материала, имеющегося в КНР, дало возможность проверить некоторые из этих противоречивых утверждений, особенно тех, которые дают сведения о территории царства Цинь и его экспансии. Это дало основание критически проанализировать текст памятника с опорой на дополнительные внешние данные.
Метод этого анализа состоит в выделении слоев текста, которые различны по форме и структуре, с последующей их интерпретацией в качестве принадлежавших к разным жанрам источников, на которые опирался автор «Исторических записок» при составлении 5 цзюаня. Были обозначены точные границы слоев в тексте и выделены четкие структурно-жанровые группы, на которые распадается памятник: «хроника», «генеалогия», «историко-литературный нарратив», «доклад», «ретроспективное обобщение».
Для верификации полученных данных было проведено сравнение структуры и формы жанров «хроника» и «доклад» с аналогами, имеющимися в эпиграфике на бамбуковых табличках, принадлежавших чиновнику царства Цинь (эпиграфические тексты из Шуйхуди III в. до н.э.). Было установлено соответствие между письменными формами и их эпиграфическими аналогами.
Чалисова Н.Ю.
Суфийский nafs как термин доктрины и персонаж жития: проблемы перевода
|
|
|
В докладе речь пойдет о термине nafs (араб. «душа», «сам»), относящемся к числу наиболее «проблемных» для перевода. Он обозначает одно из ключевых понятий суфизма ‒ животное начало в человеке, «я» как обиталище страстей и желаний, с которым мистику надлежит бороться на пути к единению с Богом. Противостояние наущениям nafs требует неустанного самоанализа, поэтому термин приобрел особое значение в суфийской психологии, а перипетии борьбы с nafs, подвижнического самообуздания Божьих людей, составили особый кластер сюжетов суфийского житийного нарратива.
В первой части доклада прослеживается история термина nafs (употребление в коранических контекстах и хадисах, в сочинениях философов и мутакаллимов, в доктринальном суфизме) и формирование коннотации «низменная душа» (также «низшая душа», «чувственная душа», «животная душа», «плотская душа» ‒ таковы принятые варианты перевода nafs на русский язык).
Во второй части обсуждается функционирование термина в «Поминаниях друзей Божьих», как в речениях подвижников (которые ʻАттар переводит с арабского), так и в историях о самообуздании подвижников, которые ʻАттар арранжирует в «персидском» вкусе, опираясь на иранскую дидактическую традицию. В них nafs выступает как самостоятельный персонаж, наделенный могуществом большим, чем сам Иблис; зачастую употребляется персидский аналог xvad, xvadī «сам», «самость». В таких контекстах переводы типа «низменная душа» оказываются неудобными и по сути неверными. В заключении предлагаются варианты перевода, указывающие не на «степень» души, а на собственное «я» человека.
Шехмагомедов М.Г.
|
|
|
