 |
Глава двадцать первая 6 глава
|
|
|
|
Она пожелала дождь. Трой в разочаровании покачал головой. Он надеялся, что она перестала сдерживаться, стала немного раскрепощённее, хотя бы чуть-чуть. Ради него.
А ещё Кэм сказала, что их поцелуй ничего не значил. Сразу после того, как оскорбила его, предположив, что он не смог бы продержаться неделю без секса. Ты слишком долго обходился без женского внимания. Неужели она на самом деле думает, что причиной, по которой он поцеловал её, стало воздержание?
Он всё ещё мог ощущать её присутствие за своей спиной с прошлой ночи. Хотя это ничего не значило. Так же, как и поцелуй позапрошлой ночью.
Подул ветер, заставляя высокую, дикорастущую траву возле конюшен раскачиваться. Принося запах трёхдневного навоза.
Из конюшни вышла женщина — высокая, стройная, обладающая природной красотой. Светлые волосы волнами спадали по её спине. Полная грудь так и рвалась из голубой узорчатой фланелевой рубашки. Джинсы плотно обтягивали её бедра. Она улыбнулась безупречной, очаровательной улыбкой, засовывая в карман пару перчаток для верховой езды.
Джастин приобнял её.
— Это Джесси, — представил он.
Она и выглядела как Джесси. И на сей раз он не почувствовал волнения в своём животе, даже в присутствии такой красотки. Неделю назад он бы пустил в ход всё своё очарование, чтобы узнать, куда заведёт его флирт.
Джесси окинула его с головы до ног взглядом, словно хотела проесть себе путь через его одежду. Джастин откашлялся и приступил к представлению присутствующих. Когда он дошёл до него, Трой его перебил:
— Я Трой, а это моя девушка…
Джесси провела языком по своим губам, намеренно увлажняя их и поддразнивая, отвлекая его. Возможность возникновения у него любой элементарной мужской реакции на неё тут же испарилась.
|
|
|
Он сказал «девушка», а она всё равно сделала первый шаг. Джесси потеряла всю свою привлекательность в одно моргание своих зелёных глаз. Глаз, которые не шли ни в какое сравнение с глазами Кэм.
— Камрин, — произнесла Кэм, завершая его предложение и протягивая руку. — Спасибо, что позволили нам сегодня покататься. — Если она и была раздражена его рассеянностью или запинанием, то не показала этого.
— Пожалуйста, — ответила Джесси, жестом указывая следовать за ней.
Фишер разглядывал его.
— Спокойнее, приятель.
Он был далёк от спокойствия.
Эмили всю поездку в машине болтала о катании на лошади. Она была настолько взбудоражена, что ремни автокресла едва её удерживали. Но как только они вошли в конюшню с двенадцатью стойлами, и Эмили увидела настоящую лошадь, она в страхе чуть не взобралась по ноге на Анну. И Трой не мог её за это винить.
Джесси вывела белую кобылу из второго стойла.
— Вы, ребят, можете выбрать любую лошадь, какую хотите. Они все осёдланы и готовы к прогулке. Вот эта — для того, кто поедет с Эмили. Она самая покладистая из всех.
Трой отвернулся от Эмили, спрятавшей лицо в шею Анны, и взглянул на лошадь.
— Какая кличка у лошади?
— Дарби. Ей восемь лет.
Анна подошла к кобыле и погладила её по носу.
— Эмили, хочешь попробовать?
Эмили покачала головой, ёрзая в объятьях Анны.
Трой сунул ногу в стремя и взобрался на Дарби. Затем протянул руки Эмили. Анна передала её, вызвав тем самым у Эмили истерику. Она выгнула спину, крича и брыкаясь. Трой крепко держал её, перекинув ноги девочки через свои колени таким образом, чтобы она села лицом к нему.
— Прижмись лицом к моей груди, — проговорил он, направляя её. — Вот так. Ты не сможешь ничего видеть. Давай попробуем минутку, и если тебе больше не захочется кататься верхом, значит, мы не будем.
Эмили застыла, затем оторвала своё лицо от его груди. Трой медленно поднял поводья и побудил лошадь сделать шаг вперёд. Эмили снова спрятала лицо, но не закричала.
|
|
|
— Её копыта издают звуки, подобны биению сердца, верно? — сказал Фишер Эмили, шагая рядом с лошадью, пока та делала ещё несколько шагов.
Эмили подняла глаза на Троя. Он улыбнулся.
— И отчасти пахнет так же, как твой папа. — Эмили рассмеялась, к большому ужасу Фишера. — Что скажешь? Хочешь попробовать?
Эмили кивнула, так что каждый выбрал лошадь, и Джесси вывела их из конюшни.
— Я подумала, мы отправимся на пастбище, а потом, может быть, через лесные тропы, — сказала она, оглядываясь через плечо.
— Звучит неплохо, — проговорила Хизер. — Здесь так красиво.
Трой прижимал Эмили к груди рукой, в которой держал поводья, а другой рукой придерживал её, когда маленькая девочка выглянула из-за его плеча посмотреть на Кэм. Та ехала на буром мерине по кличке Сладкий Чай. Это должно быть хорошим знаком, говорящим о лошадином нраве.
Они обошли холм и вышли на ровный луг, где яркие полевые цветы разбавляли высокую траву. Вдалеке, из-за леса, можно было увидеть предгорья у основания Скалистых гор. Высота затрудняла дыхание, но вокруг пахло свежестью. Джесси повернула и вышла на тропу между деревьев, достаточно широкую для двух лошадей. Трой, поскольку был к ней ближе остальных, направил свою лошадь так, чтобы ехать рядом с ней. Анна и Кэм последовали за ними.
Жар дня почти не ощущался под сенью деревьев, где воздух был пропитан запахом торфа и почвы. Недалеко от них усердно стучал дятел. На самом деле, это было довольно-таки умиротворяюще. Трой предпочёл бы ехать на «Харлее» через центр Милуоки, но и это было не так уж плохо.
— Итак, Хизер, — проговорила Джесси через плечо. — Какого цвета платья подружек невесты?
— Лавандового. Я подумала о Камрин, когда увидела этот цвет. Он отлично смотрится с тоном её кожи.
Позавчера, если бы Трой попытался представить Кэм в какой-нибудь одежде, кроме нейтральных или светлых тонов, то не смог бы. Даже сейчас на ней были хаки и белая майка. Но увидев на ней то платье, этот цвет в контрасте с её кожей…
Анна согласилась с Хизер.
— Этот цвет ей очень идёт. А какие цветы ты выбрала?
— Знаешь, я не уверена, — ответила Хизер. — Мама Джастина…
|
|
|
Трой не услышал остального, потому что Эмили наклонилась, чтобы рассмотреть ноги лошади. Он покрепче ухватил её.
— Сиди спокойно, егоза. Я не хочу, чтобы ты упала.
— А что это на лошадиных ногах? — спросила она.
Джесси взглянула на Эмили.
— Это подковы. Они защищают ноги лошади.
— Они не похожи на обувь[17].
— Но это и есть обувь.
— Они не похожи на обувь.
Трой усмехнулся.
— Лошадям защита нужна только на нижней части ног. В отличие от ног маленькой девочки.
Удовлетворившись ответом, Эмили кивнула и отвела взгляд.
Примерно после часа езды верхом, Трой начал чувствовать убийственную боль в заднице. Он предложил сделать перерыв, когда они вышли на поляну. Джесси спешилась и привязала поводья к ближайшей ветке. Она подошла к нему, встав рядом с его лошадью, и, беря его поводья, нацепила на лицо улыбку, источавшую секс.
Маленькая стерва.
Эмили снова наклонилась, и, прежде чем Трой успел покрепче ухватить её, выскользнула из его рук.
— Трой, она сейчас упадёт! — крикнула Кэм возле него, потянувшись за Эмили.
В течение тех миллисекунд, что потребовались ему, чтобы в панике размотать поводья с другой руки, Кэм наклонилась слишком далеко, притягивая Эмили к своей груди, и упала с лошади на спину.
Анна спешилась прежде, чем это мог сделать Трой, и подняла плачущего ребёнка.
— Боже мой, с тобой всё в порядке? — Она опустилась на землю и пробежалась руками поверх головы Эмили. — Что-нибудь болит? — спросила она.
Пожалуйста, пожалуйста, детка. Только бы ты не поранилась.
Трой осмотрел Эмили, подняв её руки и пробежав ладонями по её спине, не видя ни царапин, ни порезов.
— Я ничего не вижу. Она выскользнула прямо из моих рук. Я так сожалею. — Он перевёл взгляд с Анны снова на Эмили. — Тебе больно?
Эмили покачала головой, переставая плакать.
Хизер положила ладонь на его руку.
— С ней всё в порядке, Трой.
Фишер присел рядом с ними.
— Думаю, она просто испугалась. Она же упала на Кэм.
Кэм. Всё ещё стоя на коленях, Трой повернулся и отпихнул Джастина в сторону. Она лежала на спине, руки раскинуты в стороны. О нет. О боже, нет.
|
|
|
— Кэм?
Джесси опустилась коленями на влажную землю и неподвижно удерживала голову Кэм.
— Джастин, скачи обратно и приведи помощь. Хизер, привяжи лошадей.
— А может, лучше воспользоваться сотовым и позвонить? — спросила Хизер.
— Здесь не ловит. Джастин знает, как скакать верхом. Он быстро приведёт помощь. Поезжай!
Джастин сел на лошадь и поскакал по тропе, поднимая комья грязи по дороге, в то время как Хизер вскочила, чтобы выполнить просьбу. Трой мог слышать, как она плакала с другой стороны поляны, пока привязывала поводья лошади к соседней ветке.
Воздух со свистом покинул его лёгкие, оставляя его неспособным сделать вдох. Он не мог пошевелиться и просто смотрел на неё; тысяча «прости» проносились в его голове. Он подполз к ней на коленях.
— Кэм?
Она открыла глаза, поморщившись.
— Не так громко.
Когда она попыталась сесть, Джесси положила руку ей на грудь, опуская её вниз.
— Лежи спокойно, на всякий случай.
— На случай чего? — спросила Камрин.
Вернулась Хизер, закончив привязывать лошадей, с мокрым от слёз лицом.
— Ты в порядке?
— Да. Просто голова болит. — Кэм оглядела склонившиеся над ней лица и остановила взгляд на Фишере. — С Эмили всё хорошо? Я попыталась перехватить её…
— С ней всё хорошо, — заверила Анна.
Кэм снова попыталась сесть, но Джесси не дала ей этого сделать. Один из печально известных сердитых взглядов Кэм метнулся к женщине, удерживающей её, так что Трой оттеснил Джесси в сторону и взял голову Камрин в свои руки вместо неё.
— Держи её голову по бокам, — приказала Джесси. — Выше ушей. Если у неё повреждена шея, ты можешь нанести ещё больше вреда.
— Дайте мне встать! — рявкнула Камрин. И её лицо тут же побледнело.
— Не двигайся, милая. Джастин приведёт помощь.
Милая?
Эмили захотела быть возле Кэм, поэтому Анна начала ходить вокруг неё, покачивая девочку на своих бёдрах. Когда Трой вновь посмотрел на Камрин, та выглядела злющей как черт.
— Я отпущу тебя, если ты обещаешь лежать спокойно.
— Отлично. Но со мной нет ничего такого, чего бы не смог исправить аспирин.
Фишер встал на колени рядом с ней и взял её за руку, когда Трой отстранился и присел на корточки. Он посмотрел вниз и увидел кровь, покрывающую его левую руку. Кровь Кэм.
Такая красная.
— Фишер… у неё кровь, — произнёс он, и голос его дрожал вдвое сильнее его рук.
Это было чертовски близко к самой неловкой ситуации, которая когда-либо с ней случалась. А в том списке было много моментов. Все члены семьи, ссорясь и ругаясь, окружили её кровать в отделении службы экстренной медицинской помощи. Свободный больничный халат оставил её заднюю часть тела широко открытой для всеобщего обозрения, а её врач выглядел так, словно должен был танцевать, качая бёдрами, на барной стойке, а не заниматься медициной. Добавьте тот факт, что Трой отказался покидать комнату, в том числе и тогда, когда они её раздевали, — и это стало вишенкой на вершине пломбирного мороженого из преисподней.
|
|
|
Все они ожидали результатов рентгеновского обследования перед выпиской. К счастью, ей не понадобились швы. Порез на затылке был небольшим. Доктор заверил их — Трой несколько раз чуть не свёл того с ума, — что голова сильно кровоточит даже из-за незначительных повреждений.
К тому времени, когда Трой начал раздражать её до крайности, он шлёпнулся в кресло в углу и заткнулся. В следующий раз она его столкнёт с лошади.
— Тебе повезло, что не понадобились швы, юная леди. — Это от мамы. Потому что она сделала всё это нарочно. — Как бы твои волосы выглядели на свадьбе?
— По крайней мере, хоть что-то хорошее из этого получилось, — провозгласила Нана. — Вы видели её врача?
О боже. Нана собиралась приударить за доктором неотложки. Отлично. Просто отлично.
Кума Виола открыла дверь шкафчика и закрыла её.
— Да что там доктор. Вы видели те носки-тапочки, которые они дают в больнице? Я в них просто влюбилась.
А теперь мы можем добавить ещё и кражу. Восхитительно.
В палату вошёл доктор, держа в руках её рентгеновский снимок. Он неловко проталкивался сквозь членов её семьи, чтобы добраться до койки.
— Ничего не сломано. Таз, шея и позвоночник целы. У вас есть незначительное сотрясение мозга, так что больше отдыхайте ближайшие двадцать четыре часа. Кто-то должен будить вас каждые пару часов этой ночью. Было бы неплохо, если бы завтра вы оставались в постели. Никакой изнурительной активности, как например, упражнения... — Нана фыркнула, —… или секс.
Йяка Гарольд рассмеялся.
— Слышишь, Трой? Тебе сегодня ничего не светит.
— Кэм не распознает изнурительный секс, даже если он укусит её за задницу, — сказала Нана. — Но, с другой стороны, её врач… — Нана ущипнула того за зад, от чего бедняга подпрыгнул.
Камрин закрыла глаза, когда персонал неотложки самопроизвольно пустился в пляс. Медсёстры взобрались на стол за дверью её палаты и хором замахали ногами. Врачи сорвали с себя белые халаты, вращая стетоскоп вокруг пальцев и гармонично подмигивая светом линз отоскопа. И как только они достигли пика крещендо, вмешался её врач.
— Ибупрофен хорошо снимает боль. Если у вас появится тошнота или потеря памяти, сразу же приезжайте. У вас есть какие-нибудь вопросы?
Вы уверены, что не сможете положить мою семью в психиатрическое отделение для наблюдения?
— Не-а. Теперь я могу идти?
Он кивнул.
— Я подготовлю ваши рекомендации после выписки. — Он окинул взглядом комнату, напоминая пятилетнего ребёнка, который только что обмочился. — Можете одеваться.
— Ну, по крайней мере, она не будет в гипсе на свадебных фотографиях, — проговорила тетака Миртл.
Трой медленно поднялся, и, прежде чем Камрин успела открыть рот, чтобы помешать ему, начал кричать:
— Она могла погибнуть! Могла быть парализована, а вы беспокоитесь о свадебных фотографиях? Если бы не она, Эмили бы тоже могла стать пациенткой.
Хизер захлопала в ладоши.
— Все на выход. Прежде чем Трой рассвирепеет. Для одного дня достаточно. Идёмте.
Над головой Хизер появился ореол. Вся семья молча вышла из палаты.
Трой сжал переносицу и выдохнул. Он пристально посмотрел на неё сверху вниз, и этот взгляд, промелькнувший на его лице, она никогда прежде не видела. Посмотрев на неё несколько мгновений, он повернулся и боком плюхнулся в ногах её постели.
— Думал, что убью их. Как тебе такие свадебные фотографии? Никого живого. Нам пришлось бы подпереть их как манекены.
Она улыбнулась.
— Они просто переживают. Ты же их знаешь. Они относятся ко всему как к апокалипсису.
Он повернул голову и посмотрел на неё.
— Мне никогда в жизни не было так страшно. Я так рад, что с тобой всё в порядке.
Её грудь настолько переполняли чувства, что трудно было дышать.
— Мне следует сделать футболку: «Я посетила неотложку Боулдера и получила только эту паршивую футболку».
Нахмурившись, он уселся прямо и уставился на неё.
— Ты выбрала этот момент, чтобы блеснуть чувством юмора?
Если бы он только знал. Она пожала плечами.
— По крайней мере, я спасла тебя от поездки верхом обратно в конюшню.
— Боже мой, ты пытаешь быть смешной. Ты ударилась головой сильнее, чем я думал. — Он покачал головой. — Не приведи господь вновь увидеть тебя верхом на лошади.
— Позволь тебе напомнить, если бы ты не флиртовал с той хорошенькой блондинкой, этого бы никогда не случилось.
Его взгляд метнулся вниз к его рукам, и он сглотнул. Кэм зашла слишком далеко. В её животе все упало. Она потянулась к его ладони, но он поднялся и отступил назад.
— Я выйду, чтобы ты могла одеться. Буду ждать снаружи.
Блин.
— Трой, я всего лишь пошутила…
Но он уже ушёл.
Трой вышел во двор Хортонов и сделал глубокий вдох. Он скрестил на груди руки и посмотрел вверх, всё ещё потрясённый тем, насколько ночи здесь холоднее. Вдалеке послышались раскаты грома. Мгновение спустя на западе небо осветила молния. Влажность воздуха увеличилась — буря надвигалась позже, чем прогнозировалось. Свет в его с Кэм спальне моргнул над его головой.
Сегодня он едва не потерял самообладание. Увидев Кэм на земле, с распластанной поверх неё Эмили…
Они стали его семьёй, его единственной настоящей семьёй, задолго до того, как он посчитал, что нуждается в ней. Он убеждал себя, что запаниковал именно по этой причине. Даже сейчас Трой всё ещё боялся, что Ковичи откажутся от него. Хотя, в тишине ночи, он знал, что это ложь.
Где-то в промежутке между правильным и неправильным, между другом и членом семьи — Камрин становилась кем-то большим. Предупреждающие колокольчики прозвенели ещё в его доме, ещё даже до того, как они отправились в Колорадо — когда она врезалась в его стол. Когда он к ней прикоснулся. Повернув голову, Трой посмотрел на то место во дворе, где они целовались.
Он покачал головой. Из-за его невнимательности Эмили или Камрин могли пострадать. На земле нет таких сил, которые позволили бы ему простить себя, если бы это произошло.
С тех пор, как его отца посадили, когда ему было восемнадцать, Трой заключил договор с самим собой: он никогда не станет монстром, каким был его отец. Никогда не поднимет руку, никогда не выпьет больше одной бутылки пива, никогда не причинит боль другому человеку. При любой возможности будет шутить, свободно улыбаться и показывать свои чувства тем, кого любит.
Честно говоря, вероятно, из-за его пакта он никогда не позволял себе влюбиться по-настоящему. Любовь приводит к браку, который, в свою очередь, приводит к детям… И, хотя это вызывало у него отвращение, в его крови струилась ДНК его отца. Понадобится всего секунда, чтобы потерять контроль и повторить цикл насилия.
За его спиной хлопнула дверь. Он обернулся и увидел Фишера.
— Почему ты до сих пор не спишь?
Фишер засунул руки в карманы и встал возле него.
— Могу спросить тебя о том же.
Трой посмотрел на горизонт.
— Я всё ещё вижу их перед глазами, лежащих на земле.
— Я тоже.
— Я так сильно сожалею, Фишер. Мне следовало быть более внимательным.
Фишер повернулся к нему лицом.
— Я не за этим сюда вышел. Это был несчастный случай, Трой. Ничего более. И, к счастью, не имеющий серьёзных последствий.
Фишер был более снисходительным, чем он.
— Тогда что ты хочешь сказать? Я знаю тебя. У тебя что-то на уме.
Фишер посмотрел на окно их спальни, а затем на свои ноги.
— Эмили и Камрин не единственные, кого я продолжаю видеть перед глазами. Тебя тоже. Взгляд на твоём лице, когда ты увидел, что она упала. И тот, что был у тебя в больнице. — Он заглянул ему в глаза. — Ты никогда не смотрел на женщину так, как смотрел сегодня на неё. Так что я не против того, что происходит между тобой и Кэм.
Трой захлопнул рот и внимательно изучал лицо Фишера. Вытянутое, идеально выбритое, с ямочкой на правой щеке. Широко открытые глаза, смотрящие на него, предлагали Трою предельное доверие. Если он становится таким очевидным для Фишера, то что должна думать Камрин? Трой не мог ничего сказать сквозь ком в горле, но его разум стремился выложить своему лучшему другу всю правду.
Никто ничего не сказал. Но, если честно, Трой бы предпочёл, чтобы Фишер на него злился.
Фишер кивнул.
— Спокойной ночи.
Трой пристально смотрел на дверь, пока та не закрылась, а потом уставился в небо, когда пошёл дождь.
Глава восьмая
Уроки жизни согласно Камрин:
Большую часть времени жизнь не проходит мимо меня, она пытается меня переехать.
Камрин в одиночестве сидела на кровати, грызя ноготь, и ждала возвращения Троя. Она хотела стереть тот взгляд на его лице, который появился из-за неё в больнице. Кэм всегда считала, что Трой слишком непрошибаем, чтобы принимать что-либо всерьёз. Может быть, он скрывает свою вину так же, как она прячет своё недовольство.
За окном сверкнула молния, освещая комнату ярче, чем лампа. Она увидела его снаружи и включила свет, чтобы он понял, что она не спит. Их не оставляли наедине с приезда из больницы. А то, что она должна была сказать, было только для его ушей.
Он пришёл несколькими минутами позже, бросил на неё взгляд, а затем стянул с себя влажную рубашку. Каждый раз, когда он снимал рубашку, ей хотелось провести ладонями по его груди, чтобы узнать, какова она на ощупь. Все эти твёрдые мышцы и гладкая, загорелая кожа. Её собственная кожа разгорячилась, когда он встал возле кровати, уставившись на неё, словно не знал, что делать дальше.
— Я не имела в виду то, что сказала, Трой. — Он ничего не ответил и просто продолжал смотреть на свою сторону кровати. — Посмотри на меня. — Когда он взглянул на неё, она едва не разразилась слезами. — Это было не смешно, и я очень сожалею.
Проходили секунды, пока они продолжали смотреть друг на друга, и ей вспомнилось, как однажды ночью, будучи ребёнком, она лежала в постели и слушала плачь Троя через стенку. Она всю голову себе сломала, пытаясь придумать способ, как заставить его почувствовать себя лучше, глупый ребёнок. Она никогда не испытывала подобной печали. У неё странные родители, но они никогда её не обижали. Как ужасно, что единственный человек, который должен тебя любить, так сильно тебя ненавидит.
Она пробралась в спальню, которую он делил с Фишером, и увидела, что её брат спит. Трой быстро вытер лицо и сел на нижней койке. Не желая смущать его, она подошла к полке и вытащила синий пикап «Матчбокс»[18]. Потом вручила ему игрушку. «Возьми его, чтобы он напоминал тебе, что в один прекрасный день ты будешь достаточно взрослым, чтобы уехать, — прошептала она. — Ты ни в чём не виноват».
Она не думала, что тогда это помогло ему, и, вероятно, это не помогло бы и сейчас.
— Ты не виноват.
Вздрогнув, он моргнул, затем сглотнул. Его взгляд метнулся к большим стеклянным дверям балкона, а затем обратно к ней.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо. Со мной всё в порядке, Трой. — Ему необходимо было знать это, поэтому она повторила: — Я в порядке.
— Что-нибудь болит? Тебе нужны ещё лекарства?
— Нет и нет. Я в порядке.
Уголок его рта изогнулся. Он снова посмотрел на двери: наверное, вспоминал их поцелуй в прошлый вечер. Зная Троя, он, скорее всего, пытался соскрести это воспоминание из своей памяти.
— Ощущаешь головокружение или тошноту?
Она вздохнула.
— Трой…
Он подошёл к её стороне кровати и посмотрел на неё сверху вниз.
— Просто ответь на вопрос.
— Нет, я….
— Отлично, — проговорил он. — Хорошо.
Прежде чем она успела сообразить, какого чёрта происходит, он подхватил её и перебросил через плечо. Перед её глазами тут же замелькали образы того, как ему требуется операция на позвоночнике.
— Опусти меня вниз. Иначе ты тоже в конечном итоге окажешься в отделении экстренной медицинской помощи.
Он понёс её к большим стеклянным дверям, открыл их и уже на балконе опустил на пол, под струи дождя. Она метнулась мимо него, чтобы скрыться внутри, но его рука обхватила её талию и вернула обратно. Он поднял ладонь, заполняя дверной проём, а другой рукой нажимал кнопки на своём телефоне.
— Это совсем не смешно, Трой. Пусти меня внутрь.
На его телефоне заиграла мелодия «Поющие под дождём». Он прибавил громкость и положил телефон на ближайший столик.
— Танцуй, — приказал он.
К тому времени она уже была насквозь мокрая и походила на промокшего ленивца.
— Что, прости? — Он улыбнулся, и её сердце камнем провалилось в желудок. Эта его улыбка, будь она не ладна.
— Танцуй, Кэм. Это есть в списке. Я не впущу тебя, пока ты этого не сделаешь.
Её челюсть отвисла. Он же не серьёзно. Сначала заставил загадывать желания на звёздах. Потом напугал её до чёртиков этим фильмом. А теперь это?
— Нет. Это…
— Глупо, — закончил он. — Знаю. Но всё равно сделай это.
Она скрестила руки, чтобы скрыть груди. И как знак протеста. Он вышел к ней под дождь и взял её за руку, обхватывая рукой её талию. Кружась в головокружительном вальсе, он вёл их по всему крошечному балкону, ужасно напевая известную песню Джина Келли.
Изо всех сил стараясь повиснуть на нём, подобно безвольной лапше, она в конце концов сдалась и засмеялась. Кэм обняла его за талию и начала танцевать. Он действительно чокнутый. И она не далеко от него уйдёт, позволяя ему проделывать с ней такое.
Песня закончилась, и Трой остановился, но Кэм никак не могла перестать смеяться. Это было не только глупо, это было безумием.
И, боже, помоги ей, ощущения от этого были превосходные.
Он опустил на неё взгляд, когда над головой раздался раскат грома. Из-за дождя его волосы стали на несколько оттенков темнее, а глаза совсем почернели. По его лицу стекали капли дождя, падая на неё. Она прекратила смеяться и уставилась в ответ. Перестав дышать.
И в этот момент она осознала, что её руки оказались в ловушке между её промокшей насквозь рубашкой и его обнажённой грудью. Мокрой, голой, твёрдой грудью. Она взглянула на свои пальцы, распростёртые на его коже, и всего один раз, просто чтобы узнать, какова она на ощупь, провела ими по его груди, слегка касаясь кончиками. Его сердце тяжело билось под её ладонью. Несмотря на жар, исходящий от неё изнутри, он вздрогнул, будто ему стало холодно, но не предпринял никаких попыток отпустить её.
Его пульс под её ладонью ускорился, пока они продолжали пристально смотреть друг на друга. А мускул на челюсти подрагивал. О чём он думал?
Она думала о том, что они скоро подхватят пневмонию. И потом её семья сможет брюзжать по этому поводу. Всё, чего она хотела — чтобы его рот снова накрыл её губы. Она желала этого больше всего на свете. Непрактичная сторона, которой она никогда не позволяла вырываться наружу, нуждалась, чтобы он её поцеловал. Чтобы заставил её почувствовать себя желанной женщиной, достойной поцелуя на балконе под дождём. Она никогда раньше не испытывала такой первобытной потребности. В её прошлых отношениях было притяжение, но не такое. Хотя Трой ей не парень. Они не пара.
Она сделала попытку отстраниться, но он удержал её. Трой поднял руку, чтобы убрать прядь мокрых волос с её щеки, и она наблюдала, как дёрнулось его адамово яблоко.
Нагнувшись, он приподнял её, как раз достаточно, чтобы занести обратно в спальню и усадить. Её пульс ускорился, в надежде, что он…
Он отдёрнул руки, будто она ударила его током. Нет, она определённо не это имела в виду.
— Отметь в списке, — сказал он. — Ты танцевала под дождём.
Отвернувшись, он закрыл балконные двери и прошёл в ванную. Она не успела даже моргнуть, когда услышала, как он включил душ.
Жар покинул её тело, заменяя непривычное тепло и оптимизм уже знакомой ей пустотой.
Трой взглянул на прикроватные часы и хлопнул рукой по лицу. Осталось ещё четыре с половиной минуты, после которых ему снова нужно будет разбудить Кэм. В первый раз он заставил её посчитать от двадцати в обратном порядке. Ему следовало заставить её по памяти перечислить периодическую таблицу, вот только он сам бы не понял, правильно она ответила или нет. Может быть, на этот раз он смешает всё и попросит её перечислить столицы штатов.
Но и это она тоже знает.
И тогда он подольше сможет послушать её голос. Тихое, сонное убаюкивание, которое сводит его либидо с ума. Он начал придумывать способы рассердить её только ради того, чтобы услышать своё имя из её уст.
Он заставил её смеяться. Во время танца под дождём, к которому он её принудил, он заставил её смеяться. Его грудная клетка до сих пор вибрировала от тех чувств, что пробудил в нём этот звук. Как будто он Супермен. А она — Лоис.
Ещё тогда, в его доме, когда они впервые обсуждали этот план, он пошутил, что притворства вроде этого всегда заканчиваются, имея обратные последствия. Пара преодолевает трудности, не может жить друг без друга и заявляет о своей бессмертной любви с музыкальной интерлюдией.
Он повернулся и посмотрел на её затылок. Кэм не верила в подобную чепуху. Она называла это «бредом». А Трой верил. И он сам рыл себе могилу, допуская даже мысль, что они могут стать друг другу кем-то большим. Какой идиот позволит себе испытывать чувства к женщине, которая не верит в магию?
Он задавался вопросом: раскрепостит ли её выполнение этого, придуманного им, списка?
Он перекатился на бок и похлопал её по спине.
— Кэм, просыпайся. Проверка сотрясения. — Она застонала. И его член дёрнулся. — Как тебя зовут и где ты находишься?
Она перевернулась на спину, уронив при этом простынь и обнажив пупок под краем футболки. Он схватил одеяло, чтобы сдержаться и не придвинуться, не опустить туда свой рот.
— Алиса, и мы в Стране чудес.
Он замер.
Кровать сотряслась, когда она засмеялась. Его глаза сузились. Она перекатилась на бок лицом к нему. Когда Кэм приоткрыла один глаз и увидела выражение его лица, она рассмеялась ещё сильнее.
Но резко остановилась, её рука взметнулась к голове.
— Ох.
— Так тебе и надо, — проговорил он. — Это было не смешно.
|
|
|
