 |
Глава девятая февраль – сентябрь 1920 6 глава
|
|
|
|
Нач. Оперотд. СРПУ (махновцев) — В. Белаш»[899]
В военном дневнике за эти дни я фиксировал:
«16/7 в 6 часов вечера выехали по дороге из с. Михайловка в с. Долгенькое. Подъехав к линии жел. дороги на ст. Шидловка, завязался бой с бронепоездом и прикрытием 100 человек пехоты бронепоезда. Мы одержали победу и переехали линию жел. дороги Славянск – Лозовая, и утром прибыли в с. Долгенькое.»
17/7 с утра мы имели связь с большевиками (коммунистами) по телефону, остались ими не замеченными. В 10 часов утра я, дабы ввести в заблуждение большевистские части, передал им телефонограмму следующего содержания:
«Срочная военная телеграмма.
Штабу Повстанческих войск Украины (махновцев). 17/7-20 года 11 час. дня.
Копия командирам группы № 5 с. Некременное № 3 с. Ново-Дмитриевка № 4 с. Христище № 2 с. Маяки № 1 с. Корулька
Предписание.
1) Все группы разделить на три отряда, придав каждому из них по полку кавалерии, по 2 орудия с достаточным количеством снарядов.
2) Группе № 5 с двумя отрядами стать на линии Сергеевка – Варваровка и отряд оставить в резерве в с. Михайловка, действовать энергично, стараясь зайти в тыл зарвавшимся интернациональным войскам армии ВОХРА и наголову разбить последних.
3) Группе № 3 стать на линию, касаясь с. Некременное, Барвинки и Ивановка, севернее Барвинки принять все меры разгрома красных, направления Барвенковкй.
4) Группе № 4. Демонстрировать наступление группы № 2 на запад — Славянск, с расчетом оставить один отряд в селе Христище.
5/7 группе № 2.[900]
Сего 17 июля 12 час. ночи выйти из с. Маяки на дорогу г. Славянск – Шурово и на рассвете повести главный удар г. Славянска, тогда, как группа № 4 вступит в бой. Кавалерии действовать фланговыми обходами, на что в состав группы № 2 входит 2 кавалерийских полка, 3 пехотных при 8 орудиях. По занятии города Славянска назначить начальника гарнизона и коменданта гарнизона, которые в первую голову должны разобраться с арестованными и разрушить тюрьмы арестных домов.
|
|
|
6) Группе № 1, придав 3 пехотных полка, 5 кавалерийских при 1 пулеметном полку, при 16 орудиях, выйти на линию Борисо-Глебск – Верхняя Берека. Действовать самым энергичным образом, разрушать на своем пути все преграды, стараясь перерезать линию жел. дороги Славянск – Харьков и Лозовая – Харьков.
Дальнейшее распоряжение группе № 1 будет сообщено секретно.
7) Штаб армии и Совет Революционных Повстанцев (махновцев) остается на старом месте, куда должны прислать все донесения и установить тесную связь между всеми частями.
8) Всех, как красноармейцев и командиров, добровольно сдавшим оружие, не расстреливать, а препровождать в штаб армии, где они будут опрошены; добровольцы могут остаться у нас, не желающих распустить на все четыре стороны.
Нач. Оперотд. СРПУ (мах.)
В час дня выехали из села Долгенькое на г. Изюм, который был после боя занят нами. Взято до 200 пленных, до 50 000 комплектов шаровар, шинелей, белья, простыней, сапог, 8 бричек патронов, сахар и очень много другого военного добра. Много увезено нами, но много и осталось. Освобождены из тюрем арестованные красными 200 человек, которые вошли добровольно в наши ряды. Тюрьму сожгли»[901].
Мы продолжали рейд и предписания управляли войсками:
«21/7-20 года. с. Отрадное Харьковской губ. Змиевского уезда.
Предписание
Штабу Особой группу войск СРПУ (махновцев) по оперативной части. № 39.
Противник по данным сведениям сосредоточивает свои силы на ст. Беляево в районе Волвенкина с целью, чтобы разбить нашу группу.
Наши задачи — пройти линию жел. дороги Харьков – Лозовая с расчетом не встретить сопротивление как бронепоездов, так и других выступивших вооруженных частей.
|
|
|
Конечный пункт назначения — с. Преображенское, с. Середовское, Верхний Орел, что в 15 вер. западнее разъезда Бечевка, а посему предлагаю:
1) Всей группой выступить из с. Михайловна, Отрадное – Добролюбовка – Бабиновка ровно в 6 час. вечера 21 июля по маршруту: Белоцелевка, Зеленая, х. Степановка, д. Лукашева и Преображенская. При движении соблюдать все меры охранения, в особенности при подходе к линии жел. дороги. Если будет обнаружен бронепоезд на нашей дороге, немедленно рассыпать полк пехоты Викторова и стараться отрезать бронепоезд. Для спокойного проезда необходимо будет этой пехоте занять цепью позицию в сторону Харькова и Лозовой по линии жел. дороги на расстоянии от нашей дороги на 4-5 верст.
2) За 1 час перед выездом выделить 2 подрывных отряда, на обязанности которых лежит взорвать линию жел. дороги: 1-му отряду взорвать в 1-й версте у ст. Лихачева, 2-му отряду — у разъезда Беляева.
3) Движение производить следующим порядком: В голове разъезд и дежурный взвод, 2. пехотный полк Викторова при одном орудии, 3. кавполк Гаркуши, 4. батько Махно, штабной взвод и штаб группы, Совет, контрразведка, команда “люисистов”, 5/3 резервных орудия, 6. артсклад, 7. пулеметный полк Кожина, 8. лазарет, 9. снабжение, 10. пехотный полк Клейна, 11. Пехотный полк Клерфмана, 12. кавполк Щуся.
4) По приезду в с. Преображенское должен оставаться штаб группы, Совет, пулеметный полк Кожина, кавполк Гаркуши, пехотный полк Викторова и резервная артиллерия. В х. Лисовинский — артсклад, в д. Середовки — лазарет и полк Клейна. В д. Верхний Орел пехотный полк Клерфмана и кавалерийский полк Щуся.
5) На случай изменения положения будет особое распоряжение. Назначить ночные и дневные условные знаки.
Начальник Оперотд. СРПУ (махновцев) — В. Белаш»[902].
»25/7-20 года. с. Марьяновка Полтавской губернии Константиновского уезда.
Предписание
Штабу Особой группы войск СРПУ (махновцев) по оперативной части. № 42.
Противник старался нас обойти и взять в кольцо, но ввиду нашего налета, он окончательно деморализован, но все-таки может преследовать. Наши задачи: отыскать посильный нам отряд красных, у которых добыть патроны. Такой отряд по словам жителей находится в с. Карповке. В связи с патронами нам необходимо переехать линию жел. дороги и занять конечный пункт с. Михайловку и Гуляй-Степь. Во изменение предписания Оперативн. отд. от 24/7-20 г. за № 41 предлагаю:
|
|
|
1) Выезд назначается в 2 часа утра 26-го июля одновременно всей группой по одной дороге из с. Марьяновки и Тишниковки в с. Михайловку и Гуляй-Степь, что в 25 вер. юго-западнее от с. Карповки по маршруту Карповка, Шелковичное заведение, Федоровка, Тарановщина, Михайловка и Гуляй-Степь.
2) Назначить два подрывных отряда, на которые возложить задачу взорвать линию железной дороги западней Карповки и у разъезда Нежеланная.
3) Повести наступление на ст. Карповку, а обоз[903]пропустить, если будет возможно у с. Карповки, через линию жел. дороги, а если не будет возможности, то пропустить обозы у с. Федоровки через линию жел. дороги, избегая обстрела бронепоездов.
4) Принять все зависящие меры охранения, разведки и связи.
5) В случае изменения положения будут особые распоряжения.
Нач. Оперотд. СРПУ (махновцев) — В. Белаш»[904]
От Гуляйполя до Зинькова на всем пространстве нам попадались красные части ВОХРа. Эти войска были предназначены для тыловой службы и представляли собой, в основном, небольшие единицы, не свыше батальона. Но были весьма многочисленные, так на начало июля численность их на Украине была свыше 20 тысяч человек[905]. Они, хорошо вооружившись бронепоездами, охраняли железнодорожные узлы, города, заводы, фабрики и частично выполняли обязанности продовольственных и карательных отрядов. Попадались батальоны и отряды ЧК, караульные роты и батальоны, отряды местных формирований, а также крупные единицы регулярных войск. Но махновской армии, к этому моменту возросшей до 12 000 штыков, 3 000 сабель, около 600 пулеметов, 16 орудий, конечно, они не могли противостоять. Очень часто при первой встрече, красноармейцы, уничтожая своих командиров, переходили на сторону махновцев.
Единственно сильной войсковой единицей была Чаплинская группа, пополненная после первого поражения. Она прикрывала тыл 13-й Красной армии и насчитывала в своих рядах до 5 000 штыков, 1 000 сабель, при 12 орудиях. Кроме того, в ней были чекистские элементы, как-то: батальоны ЧК Харьковского, Питерского, Московского и других центральных городов.
|
|
|
13-го июля, когда мы проходили Юзовский район, Чаплинская группа неожиданно напала на нашу левую колонну — пехотную группу Клейна и с помощью бронепоездов разбила ее окончательно в районе ст. Кураховки. Группа Клейна состояла тогда из 3-х полков (3 000 штыков) и одного кавполка (500 сабель) при 100 пулеметах и 5-ти орудиях. Клейн успел выхватить два орудия, 30 пулеметов и кавполк: все остальное попало в плен. Тут же на месте чаплинцы расстреляли до 2 000 пленных, а остальная тысяча, какими-то путями, спаслась от расправы, укрывшись на чердаках, и лишь через несколько месяцев попала в армию. В отместку за поражение, Клейн, поднимаясь к северу от с. Солнцево, 15 июля налетел на Гришино и разгромил все советские организации.
В тот же день он соединился со штармом в с. Шахово, где была выделена специальная военная комиссия из 11 человек выборных от частей под моим председательством на предмет выяснения причин поражения. Комиссия установила, что на стоянке Клейн вел себя беспечно, не выставив наблюдателей и застав, была плохая связь и разведка между группами, ночью образовался разрыв кавалерии от пехоты. Смертный приговор, вынесенный комиссией Клейну, был заменен строгим выговором и переводом на полк, в котором был, между прочим, батальон (600 человек) китайцев, латышей, повстанцев других национальностей.
21-го июля Чаплинская группа вновь бросилась на нас в наступление. Разгромить ее, конечно, не представляло больших трудов, но мысль, что это отразится на врангелевском фронте в пользу генерала, остановила нас. Мы не приняли боя, а, свернувшись, ушли по намеченному маршруту.
Кобеляцкий уезд, если читатель помнит зиму 1919 г., был нашим северным операционным плацдармом. Кроме дивизии Бибикова и группы Матяжа, там находился наш отряд в 2 000 штыков, 4 000 сабель, 4 орудия и пулеметы Макеева. С приходом Красной Армии эти силы частично рассосались в ее рядах, остальные опасаясь попасть в руки ЧК, бежали в свои районы или попрятались здесь же, на Полтавщине.
В Кобыляцком уезде мы встретили новые отряды: Матяжа до 700 штыков, Живодера — 600 штыков и Левченко[906]— 500 штыков. Эти атаманы между собой враждовали за первенство: в них было развито антисемитское движение. В с. Китай-Городе мы их влили в один полк и назначили командиром Живодера. В то время Левченко был подчинен петлюровскому повстанкому, и, кажется, был его членом. За его антисемитские воззрения, за частичные погромы комиссия антимахновских дел приговорила его к расстрелу, а отряд — к разоружению. Но он, дождавшись ночи, бежал на Правобережье Днепра.
|
|
|
Третье августа ознаменовалось упорным боем с чаплинцами в с. Пески, что в 30 верстах северо-восточнее г. Кременчуга. Вечером группа неожиданно пошла в наступление и успела уже занять левый берег р. Хорол. Но наша конница, во главе с Махно, ударила ей с тыла и смяла обоз, забрала 16 пулеметов, 4-е орудия и до 500 пленных, остальные бежали на Полтаву. Пленные после митинга остались в наших рядах.
В районе Манжелея — Пески мы встретили новые партизанские отряды осколки бывшей группы Блакитного.
В то время, когда красный террор особенно процветал на Украине, эти отряды соединились для самозащиты. В начале июля они объединились под руководством петлюровца Скирды и занимали район Пески. Теперь они были разрознены и добровольно вливались в нашу армию. Все вместе взятые отряды: Рядно, Петренко, Калиберды, Беленького и других, не могли составить даже полка. К тому же они были весьма автономны и просились оставить их в районе для защиты своих сел. Их просьба была удовлетворена.
9-го августа армия заняла г. Зеньков, где обезоружила местный батальон ВОХРа.
Второй рейд знаменовался разрушением государственного аппарата и террором административных лиц (предревкомы, милиция, председателей комнезамов, ЧК, карательных отрядов и т. п.), освобождением из тюрем арестованных и разрушением самих тюрем.
Разъяснением населению причин борьбы, пропаганду и агитацию идей Свободных Советов, самоуправления, которые устраняют само существование бюрократии, пропаганду творческой инициативы каждого, пропагадну анархо-коммунистических идеалов без насилия и надзора партий и личностей.
Рейд свыше 750 верст прошел селами и городами Екатеринославской, Харьковской и Полтавской губерний (см. карту).
Армейская газета «Вольный повстанец»в своем № 44 (1920 г.) писала:
«За время рейдов и пребывания в Екатеринославской губ. от 20 мая до 9 августа 20 года нами в бою взяты целиком в плен следующие красные части: 1) 323-й батальон, 2) эскадрон 6-го кавполка червоного казачества, 3) 522-й стрелковый пехотный полк, 4) 1-й ударный батальон, 5) 429-й батальон ВОХРа, 6) 430-й батальон ВОХРа, 7) батальон 7-го трудполка с полковым обозом, 8) маневренный отряд тыла 14-й армии, 9) запасный батальон 14-й армии и много других мелких частей. Итого — 13 400 человек.
В бою нами разбиты следующие части красных: 1) 3-й латышский зап. бат., 2) 233-й батальон ВОХРа, 3) Чаплинская группа, 4) 520-й стрелковый пехотный полк, 5) 521-й пехотный полк, 6) 5-й, 6-й, 8-й отряды, 7) запасный батальон Изюмского гарнизона, 8) 173-й орловский батальон и много других красных частей. Итого — 26 000 – 30 000 штыков.
В бою с нами красные потеряли убитыми до 2 000 чел., большинство из них большевики-коммунисты и комсостав. В бою с нами взято 5 орудий, 2 300 штук снарядов, 93 пулемета, 2 миллиона четыреста тысяч патронов, 3 600 винтовок, 25 000 комплектов шаровар и шинелей, 25 000 комплектов белья, обоз 46-й дивизии, парк 3-го артиллерийского дивизиона, лазарет 13-й армии и много другой военной добычи...».
Весь пройденный путь сопровождался выделением из резерва командного состава организаторов, которые оставались на местах с отрядами в 50-60 штыков при нескольких пулеметах каждый, с заданием формироваться, то есть объединять вокруг себя местные повстанческие элементы, пропагандировать идеалы анархизма-коммунизма и самоуправления, пропагандировать идею Третьей Социальной революции, разрушать институты насилия и произвола.
Откомандировывались организаторы и в более отдаленные районы.
Так Буданов едет на Старобелищину, где оперировал Каменев, посланный туда в 1919 г.; Воробьев в Теплинские леса, что в Изюмском уезде к Сыроватскому и Колесниченко; Огарков остается в Павлоградском уезде; Москалевский — в Юзовском районе; Вдовиченко — в Бердянском и Мариупольском уездах; Каленик[907]и Чалый — в районе Великомихайловки; Брова[908]в Новомосковском уезде и т. д.
Город Зеньков утопает в лесах, которые тогда были наполнены повстанцами группы Христового и Бутовецкого. Они, как и все махновцы, Совправительством в начале 1920 г. были объявлены вне закона. Только был нами занят город — Христовой и Бутовецкий не замедлили явиться в штарм. Им было выдано оружие и деньги. В своих рядах они насчитывали до 3 000 штыков и 300 сабель при 2-х орудиях. Кроме того, атаманы: Карабут, Рубан и Кацюра, прибывшие из Чигиринского района, также получили оружие и деньги.
Таким образом, внешняя обстановка благоприятствовала махновщине. Повстанчество росло, армия увеличивалась. Культотдел расточал лозунги о Вольном Советском строе, печатая новые десятки воззваний.
В частности, газета «Путь к Свободе»писала:
«Махновщина не есть анархия. Махновская армия не состоит из анархистов и не является анархической армией.
Анархистский идеал “всеобщего счастья и равенства”не может быть добыт усилиями какой бы то ни было армии, даже если бы она целиком состояла из одних анархистов. Революционная армия в лучшем случае годится для разрушения старого, в деле же строительства, созидания и творчества любая армия, естественно, опирающаяся на силу и приказы, совершенно бессильна и вредна. Не анархистские армии, не отдельные герои-одиночки, не группы, не конфедерация анархистов создадут для рабочих и крестьян свободную жизнь, а только труженики сами сознательными усилиями могут устроить свое счастье без властей и хозяев.
Под махновщиной разумеется то повстанческое движение, которое уже два года проходит под руководством анархиста Махно.
В махновских рядах объединены добровольцы крестьяне и рабочие, восставшие с оружием в руках для борьбы с притеснителями.
Это движение за все время своего существования не колебалось, оставаясь неизменно непримиримым как против буржуазии, кулаков и помещиков, так и против чиновников различных правительств гетманской и петлюровской, деникинской и коммунистической властей.
Ближайшая задача махновцев — добиться Свободного Советского строя, без партийной диктатуры, без власти чиновников. Каждый махновец возможный анархист, и по окончании войны и возвращении домой — строитель будущего».
Об интернационализме и недопустимости антисемитизма много писалось в прокламациях и газетах.
Так «Вольный повстанец»от 11 августа 1920 г. писал:
«По прибытии первых частей в Шишаки неизвестно до сих пор штабу, коих частей повстанцами был изрублен местный учитель-еврей, который совершенно вне всякой политики (и совершенно невинный человек). Ввиду этого совет армии и штаб группы не намерен дальше допускать самочинных расстрелов кого бы то ни было и загрязнения нашего движения. Приказываю командирам частей и начальникам команд объяснить повстанцам, что для нас не есть враг нашего революционного Движения мирный житель, но, наоборот, будь-то русский, еврей, армянин и т. д., стоящий у власти, это и есть наш враг.
Б. Махно».
Между тем, внутренний разлад начал разъедать армейский организм. Известный синдикалист и набатовец Барон-Полевой неизменно проповеды-вал идеи закрепления занятого района и применения анархистских экспериментов. Кроме того, он стремился гуляйпольскую и новоспасовскую группы анархистов подчинить секретариату «Набата», к тому времени состоявшему из синдикалистов и незначительного числа коммунистов.
На экстренном заседании Совета со штабом армии и культотделом, Барон поставил вопрос о дальнейшей связи секретариата «Набата»с махновщиной.
После его доклада выступил Долженко, который, от лица союза анархистов Гуляйполя, сказал следующее:
«Дорога, избранная махновщиной, верна. Говорить о закреплении района для формирования Советского Строя, значит повторить старую ошибку. Во-первых, армия недостаточно сильна, чтобы удержаться в блокаде. Во-вторых, она не может оторваться от громадной оперативной и продовольственной базы, не может стать замкнутой единицей. К тому же, крестьянство разбито на группы и не представляет цельного организма. Одна из них объединяется вокруг большевиков, другая — вокруг петлюровцев, третья — вокруг белогвардейцев, четвертая — вокруг махновщины. Эти группы ведут между собой борьбу экономическую, и большевики стремятся влить в нее классовую струю. Но мы же боремся за внеклассовое общество и отказываемся разжигать классовые страсти. Мы двигатели 3-й революции и создатели новых лозунгов, мы среди борющихся классов являемся как бы центральным, революционным бродилом, которое приводит в движение угнетенное многомиллионное крестьянство. Как видно, повстанчество вкраплено в Украину, как самостоятельный организм. Но в нем нет единообразия, нет единой армии, нет единой воли, нет единого лозунга. Наше революционное бродило, приводящее в движение крестьянские группы, не способно дать определенное направление этому движению. Нас мало для того, чтобы приступить к созидательной работе, да и глупо теперь, когда не закончена разрушительная работа, за это браться. Занятие района не может уничтожить власть, отчего такая идея как разоружение повстанчества в пользу борющихся политических властнических партий — реакционна.
Третью революцию может создать народ, но, ни в коем случае, наша армия. Вот и полезно, чтобы она была революционным центральным бродилом, вокруг которого будут группироваться недовольные элементы. Вместе с ними армия будет продолжать борьбу с властническими государственными организациями. Поэтому, чтобы стать сильной, наша революция должна охватить все народные группировки. Сохранив профессиональные союзы и экономически-хозяйственные организации, мы должны вести неустанную борьбу за счастье неимущего класса.
Октябрьская революция создала целую сеть таких организаций. Нам надо только очистить их от политического влияния большевиков, и тогда они станут нашими, социалистическими.
Вы знаете, что общественная жизнь России в прошлом была мало развита, отчего правительство принимало неимоверную силу. Вместе с господствующей партией оно представляло, да и теперь представляет, особую группу имущего класса. Расширение по Марксу правительственной деятельности в настоящее время усиливает ряды коммунистической партии. Это верно. Но расширение функций государства, как вы знаете, и увеличивает силу бюрократии, партийной или административной, это все равно, которая из них является более важной. Это судья, стоящий между преступником и его жертвой. Его поощрительные законы — удар по рабочим и беднейшему крестьянству или милость кому-либо из них за счет какой-либо другой социальной группы.
Большевики стали отщепенцами, хотя они и выдвигают лозунги пролетариата. Государство стало хозяином орудий производства и блажителем индустриального пролетариата, которого фактически у нас почти нет. Это маленькая группа, во имя которой издаются законы, и которая, вместе с партией, является особой группировкой над пролетариатом. И вот, мы будем бродить по селам, будируя сознание крестьянства, а вы уходите на заводы и также будите уснувшие страсти рабочих, выдвигая их прямую задачу — социализацию орудий производства. Не согласны на этом поприще вместе работать — мы с вами порываем связи навсегда и будем считать вас, как обособленную группировку в анархическом организме».
Вначале Барон возражал. Но под конец признал, что необходимо городским анархическим организациям влиться в профсоюзы, добиваясь советской трибуны, что махновщина должна остаться центральным, революционным «бродилом»на селе. В отношении политического руководства махновщиной и организации чуть-ли не анархической партии с руководящими тенденциями, он заверил, что, рано или поздно, мы к этому сами придем.
У него сложилось мнение, что махновщиной верховодит Махно, окрыленный славой и ставший украинским Бонапартом. Но он ошибался, как и многие, особенно, биографы Махно. Надо было видеть, как Махно представлял собою послушного представителя гуляйпольской, новоспасовской и дибривской анархических групп, объединившихся в «Союз анархистов Гуляйпольского района». Он не самовластвовал. Новоспасовцы, гуляйпольцы и дибривчане, зачинщики восстания в тылу гетмана, всецело управляли его действиями. Он ничего не предпринимал без согласия «Союза», который часто действовал без его ведома, а порою вопреки его желанию. Члены «Союза»оказывали ему почтение, где это нужно было, но наедине обходились с ним, как с равным. Не допуская постороннего влияния на батьку, «Союз»не желал иметь других приближенных и доверенных, кроме гуляйпольцев, новоспасовцев и дибривчан. Так было и с печатью и подписью. Если подпись Махно, по каким-либо соображениям, была необходима, «Союз анархистов»ее брал даже против его воли.
Вот, кто потрясал гетманщиной, деникинщиной, большевиками; вот, кто объединял, организовывал и руководил махновщиной. Махно же в движении занимал почетное положение и был доверенным лицом анархического коллектива в лице «Союза анархистов Гуляйпольского района».
Красные части, между тем, подходили к г. Зенькову и насчитывали солидное войсковое соединение: до 7 000 штыков, 1 000 сабель, пулеметы, орудия, бронепоезда. 12 августа произошел бой, в результате которого красные, оставив до 1 000 пленными, 6 орудий и 20 пулеметов, отойти в южном направлении. 14 августа они, соединившись с Чаплинской группой, снова перешли в атаку. Но четырехчасовым боем были отброшены на восток, оставив свыше тысячи пленными.
В это же время в сводке № 113 для членов ЦК Информационного отдела ЦК КПУ от 13 августа 1920 г. сообщалось:
«Общее положение на местах.
...Екатеринослав.
Улучшение, о котором сообщалось в сводке на прошлой неделе, оказалось только внешним.
Было разбито несколько бандитских отрядов, но не уничтожено.
В Криворожском и Верхнеднепровском уездах появились новые мелкие банды, которые идут на соединение с Махно.
Почти повсеместно бандитизм начинает принимать петлюровскую окраску. Чувствуется связь и организованность, чего не наблюдалось раньше.
В махновских бандах работают бывшие боротьбисты Матьяш и Олейко (бывшие члены Екатеринославского губкома боротьбистов)...
...Полтава.
Бандитизм по губернии развился до больших размеров. Бандитами заняты Гадяч и Зеньков. Последний занят махновцами. Бандитами разграблены Циглеровский сахарный завод, Венгерский и Глебенский.
По мнению президиума Политгубисполкома операции ведутся недостаточно успешно потому, что руководство ими исходит из Харькова. Необходимо перенести полевой штаб, ведущего операции в Полтаве.
Завинформотделом ЦК»[909].
В это время писатель и гуманист В. Г. Короленко, проживающий в г. Полтаве писал Луначарскому:
«...Вся наша Полтавщина похожа на пороховой погреб, и теперь идет уже речь о расстреле заложников, набранных из мест, охваченных повстаньем. Мера, если ее применить, бессмысленная, жестокая и только вредная для тех, кто ее применяет...»[910].
Там же В. Короленко писал о Махно:
«...Вообще это фигура колоритная и до известной степени замечательная. Махно — это средний вывод украинского народа (а может быть и шире). Ни одна из воюющих сторон без него не обходилась. Вам он помог при взятии Донецкого бассейна. Потом помогал добровольцам, хотя бы пассивно, очистив фронт. При последнем занятии Полтавы махновцы опять помогли вам. А затем Советская власть объявила его вне закона. Но он над этим смеется, и этот смех напоминает истинно мефистофельскую гримасу на лице нашей революции...»[911].
15-го августа 1920 г. армия повстанцев оставила г. Зеньков, поручив его охрану группе Христового, к тому времени выросшей до 6 000 штыков, 500 сабель, 40 пулеметов и 4-х орудий, а сама ушла в обратный путь.
На рассвете 16 августа был занят г. Миргород, где местные жители грабили продсклады.
Здесь остался отряд (100 штыков) Кацюры, а мы шли на юг. В городе к нам попали газеты, сообщавшие, что врангелевский десант генерала Назарова, высадившийся 9 августа в Новониколаевской станице, что в 60–70 верст западнее г. Таганрога, прошел ст. Матвеев-Курган, стремясь проникнуть в Новочеркасский округ. 14 августа Врангель снова повторил десантную операцию в Азовском и Черном морях на Кубань и в Черноморскую губернию. Один из них высадился в станице Ахтари, другой — в Карантин-Бугазе (на Тамани) и третий — между Новороссийском и Анапой. «Приняты срочные меры для их ликвидации», — писали газеты.
Кроме того, они повествовали о Польском фронте следующее:
«В начале мая 3-я польская армия генерала Кальницкого заняла Киев и северное правобережье Днепра. К 26/5 1-я конармия Буденного сосредоточилась в районе Умани и, перейдя в тыловой рейд 8-го июня, заняла Бердичев и Житомир. 12-я Красная Армия, тем временем, развивая наступление, заняла Киев. Конный корпус Гая сосредоточился на правом фланге польского фронта и также, как и 1-я конная армия, перешел в тыловой рейс и 10/7 заняли Минск и Молодечно. Группировка конных масс по флангам польскую армию ставила под угрозу. К 14-му июля Буденный вышел из Долбуново на Львов, а Гай — из г. Вильно на Гродно. 20/7 Красная Армия заняла г. Дубно, Слоним, Шары, а 26-го: Тернополь, Броды, Радзивилов и 27-го — Осовецкую крепость. К 3-му августа правый фланг при поддержке Литовских войск, выдвинулся западнее Брест-Литовска, Ломжи, а середина — в Ковель. Таким образом, к 15 августа на польском фронте установилась линия фронта 15 верст восточнее Львова, 50 верст восточнее Люблина, 20 верст восточнее Ивангорода, в 10 верстах восточнее Варшавы, западнее и южнее Полоцка, восточнее Торна и южнее Лебау.
Разработанный командующим армиями Западного фронта М. Тухачевским план наступления глубоко охватывающим маневром правого фланга фронта в обход Варшавы, не был шедевром военного искусства. Он не был обеспечен прочным базированием, оси захождения, это был, собственно, глубокий рейд к Варшаве.
Войска были истощены и ослаблены и держались на том, что «были сильны духом и не боялись противника»[912].
Ударная группа Пилсудского повела наступление на открытый левый фланг Тухачевского и опрокинула его. Окруженные главные силы фронта без снарядов, без снабжения и патронов, прижатые к границе Восточной Пруссии сражались за свое выживание, а Тухачевский со штабом находился далеко от своих войск, в глубоком тылу, из салона вагона по карте и телеграфу управляя ходом операции. Но и эта связь вскоре была прервана. Войска фронта остались без командующего и без управления. Финал операции проходил без участия Тухачевского, так как он не додумался в эти критические дни появиться в попавших в западню войсках.
Некоторые части, в том числе и корпус Гая, были разбиты и из-под Варшавы остатки их прорвались в Восточную Пруссию, где были интернированы.
17-го августа Совправительство заговорило о перемирии с Польшей, а мы обсуждали вопрос ликвидации десанта Назарова. Мы считали что, если Назаров продвинется в глубину Дона, ему удастся поднять восстание, с которым Красная Армия, в силу поражения на Польском фронте и на Крымском фронте, не в силах будет бороться. Чтобы предупредить восстание на среднем Дону и отстранив офицеров, рядовую массу казаков влить в свою армию, мы решили идти туда.
|
|
|
