 |
Глава одиннадцатая ноябрь 1920 – август 1921
|
|
|
|
На рассвете, 26-го ноября 1920 г. в момент выхода из печати «Положения о Вольном Совете», Гуляйполе напоминало Запорожскую Сечь, блокированную неприятелем. Улицы были загромождены обозами, пехотинцы торопили крестьян-подводчиков, пулеметные тачанки летели за село, откуда слышалась стрельба и где рыскала разведка, выдвигая дозоры на возвышенности. Наскоро сформированная конница толпилась у обоза артснабжения, получая седла, сабли, присланные из Харькова — все готовились к встречному бою. Правительственные красные войска медленно, но грозно, колоннами подходили со всех сторон, за пять верст рассыпаясь в цепи.
Пехотный полк Савонова и батальон телеграфной связи Дерменжи, будучи застигнуты врасплох красными войсками на ст. Пологи, спешно отступили на д. Шагарово. Сипливый, бежавший с Глазуновым из Б. Токмака с русскими орудиями, прикрывал отступление полка, не имевшего обоза. Из Гуляйполя на встречу были высланы подводы, которые, подобрав цепи, доставили их в село.
Пехотный полк Клерфмана, стоящий в Малой Токмачке, ночью подвергся налету 42-й стрелковой дивизии красных. Не имея собственного обоза и достаточного охранения, он был окружен и без выстрела капитулировал. Клерфман с полковой конницей (три сотни) пробился через цепи и прибыл в Гуляйполе, по дороге опрокинув красный батальон курсантов. Он рассказывал: «Красные командиры из пулеметов расстреливали пленных, полк целиком погиб».
После мы узнали, что расстреляли около тысячи повстанцев, остальные спрятались в крестьянских хатах, рассеялись.
Положение наше было убийственно-отчаянным. Со станции к Гуляйполю подходила Петроградская бригада курсантов, с Полог — 42-я дивизия, с Федоровки — Богучарская бригада, с Покровской — Интернациональная кавалерийская бригада и со стороны Успеновки и Туркеновки — кавалерийские войска. С каждой минутой кольцо войск становилось прочнее. К тому же, среди наших частей, а их было 1 000 сабель, 2 000 штыков при 16-ти орудиях и 150-ти пулеметах, находился подозрительный красный кавдивизион, самовольно прибывший из Шагарово.
|
|
|
В это же утро Гуляйполе обстреляла артиллерийским огнем Интернациональная кавбригада и повела наступление, но была выбита с окраины. Вокруг населенного пункта разгорелись упорные бои. Село несколько раз переходило из рук в руки. Обе стороны несли тяжелые потери[1038]. Однако кольцо сжималось, и мы, подавленные событиями разрыва договора и коварством красных, оставив в Гуляйполе склады с оружием, потянулись на Успеновку. Подозрительному кавдивизиону дано было боевое задание — опрокинуть с пути части красной бригады.
В полутора верстах от села началась атака. Подозрительный дивизион бросился первым и проявил себя сверх ожидания. Кавбригада будучи охвачена с флангов, побежала на Н. Успеновку, преследуемая нашей, с позволения сказать, армией. Первый бой, таким образом, был выигран. Кавбригада на изморенных лошадях была настигнута в с. Б. Янисоль и почти целиком капитулировала.
Красная же пехота, заняв Гуляйполе, была отвлечена обысками, арестовывая оставшихся мужчин. Естественно, от нас она отстала на расстояние двухдневного перехода. Это дало возможность прийти в себя, реорганизовать части.
27-го ноября командюж Фрунзе приказывал командарму 4[1039]. «Мне непонятно, почему вы отложили операцию на утро 27 ноября тогда, как это следовало сделать согласно моему приказанию в ночь с 25 на 26 ноября. Начтыла приступил к операции с рассветом 26-го, и успешно развивая действия, овладел к вечеру 26-го ноября М. Токмачкой и Пологами и подошел вплотную к Гуляй-Полю. Приказываю действовать со всей решительностью и беспощадностью. Всех, без исключения, махновцев как добровольно сдавшихся, так и захватываемых в плен, арестовать и передать в распоряжение Особого отдела»[1040].
|
|
|
И тогда же директива Армиям Южного фронта от 27-го, искажая даты и факты, гласила: «Ввиду отказа Махно выполнить требования Реввоенсовета фронта о расформировании его частей и открытого вооруженного выступления против нас, части фронта с утра 26 ноября приступили к активным действиям против махновских банд.
Приказываю:
Первое. Борьбу вести со всей решительностью и беспощадностью, ставя задачей полное истребление банд и уничтожение очагов бандитизма.
Второе. По занятии районов расположения махновских отрядов провести беспощадное разоружение всего населения.
Третье. В случае выхода каких-либо частей противника из-под наших ударов вести конными частями безостановочное преследование, не стесняясь никакими границами и имея в виду полное уничтожение всех остатков шаек.
Четвертое. Для окончательного восстановления порядка и создания органов революционной власти распоряжением соответствующих Ревсоварм во всех районах, захваченных бандитизмом, назначаю следующие тыловые районы 4-й армии: р. Днепр, р. Плоская Осокоровка, Славгород, Чаплино, Андреевка, р. Сухие Ялы, ст. Доля, г. Мелитополь — все включительно для 4-й армии. Р. Плоская Осокоровка – Славгород включительно, Синельниково исключительно, Дмитриевское, Петропавловка, ст. Чаплино — для фронтового отряда.
2-й Конной армии продолжить движение и сосредоточиться в районе Цареконстантиновка, Туркеновка, ст. Волноваха. Штарм 2-й Конной — Волноваха. В указанном районе немедленноi приступить к ликвидации банд и разоружению населения...»[1041].
А 29-го ноября Мартыненко докладывал на заседании Екатеринославского губкома о своей последней поездке в «царство Махно». В протоколе говорилось: «...Бывшее объединение с Махно имело различные последствия. С одной стороны, то, что красноармейцы раньше, идя на фронт, чувствовали, что в тылу все расстраивается, в этом отношении соединение нас с Махно имело свои хорошие стороны. Затем союз с Махно произвел сдвиг в крестьянской массе. Крестьяне как бы поняли необходимость тесного фронта всего трудового элемента против Врангеля. Благодаря союзу Махно с нами, начался также процесс размежевания среди самих банд. Армия Махно состояла из 2-х отрядов 12 тыс. человек... Среди махновцев можно найти кого угодно: в социальном и национальном отношении. В бою они великолепны, и в этом отношении имели влияние на красные части. Махновцам был прочитан доклад о Советской власти (более ответственным работникам). Всего было проведено два совещания, где удалось выяснить физиономию этой массы. Среди них много революционных элементов, боровшихся с петлюровцами, Григорьевым, но все они совершенно неразвитые. Если бы партийные организации уделили много внимания на политическую работу среди махновцев, то результаты были бы самые хорошие...
|
|
|
Т. Ворошилов, ссылаясь на разговор с Харьковом, сообщает следующее: приказ, данный Махно, о том, чтобы розоружить банды, не был исполнен. Махно направился к Бердянску, с ним 300 сабель, все боеспособные ушли с ним. Крымские махновцы двигаются ему навстречу. Рассчитывая наши силы, можно сказать, что через две недели можно ликвидировать махновцев»[1042].
Тогда же 29-го ноября мы находились в с. Константиновка, что верст 40 юго-западнее Юзово (Донецк), где заседал Совет Революционных Повстанцев Украины (махновцев) совместно с членами Штаба и ответственным командным составом.
В протоколе № 7 значилось:
«Слушали: 1. Доклад тов. Белаша о полнении членов штаба.
2. Избрание начальника штаба.
3. Доизбрание членов Совета и утверждение тт. П. Рыбина и Марина членами Совета.
4. О дальнейших задачах Рев. Повстанч. Армии Украины (махновцев).
5. Конструирование следственной комиссии для разбора дел контрмахновского движения.
Постановили:
1. а) Заседание признало необходимым расширить состав членов штаба и дополнить к членам штаба тт. Белашу и Щусю еще трех членов. б) Большинством голосов из присутствующих 21-го избраны нижеследующие тт.: Дерменжи — единогласно, т. Кузьменко — 11 за, 10 воздержались, т. Зверев — 10 за, 11 воздержались.
|
|
|
Примечание. Ввиду того, что тов. Зверев не получил большинства голосов из присутствующих, заседание постановило т. Зверева считать временным членом штаба.
2. Ввиду того, что тов. Гавриленко находится в Крыму, тов. Белаша заседание утверждает Начальником Штаба Рев. Повст. Армии Украины (махновцев), а тов. Гавриленко считать полевым начальн. штаба.
3. Ввиду отсутствия членов Совета, заседание постановило доизбрать членов Совета. а) Утверждается т. Василевский в члены совета, как кандидат. б) тов. Буеренко избирается в члены совета — 11 за, 1 против, 8 воздержалось. в) тт. Рыбин и Марин утверждаются единогласно.
4. а) Временно по силе возможности уклоняться от боев и заняться энергично организацией армии и объединения повстанческих отрядов, а также стараться связаться с отрядом тов. Вдовиченко. б) Организация армии и других заданий, связанных с армией, возлагается на штаб армии. в) Заседание выражает пожелания командному составу, чтобы каждая боевая часть выделила несколько артиллерийских лошадей и направила их в артиллерию в распоряжение инспектора артиллерии. г) Снабдить пехотные полки по два пулемета. д) Имеющийся по частям излишек пулеметов сдать немедленно командиру пулеметного полка.
5. Вопрос снимается с обсуждения и переносится на очередное заседание совета.
Председатель Совета. Секретарь П. Рыбин»[1043].
На следующем заседании там же в с. Константиновке от 30 ноября 1920 г. в протокол № 8 записали:
«Слушали:
1. Конструирование комиссии для расследования дел контрмахновского движения,
2. Ассигновка денежных средств для Культотдела.
Постановили:
1. В комиссию избраны тт. Василевский, Карташев и Галина Андреевна (Кузьменко — А. Б.)
2. Выдать Культотделу 500 000 руб. аванс.
Председатель Совета. Секретарь П. Рыбин»[1044].
Работало и красное командование.
В Москве, на заседании РВС Республики под председательством Троцкого трудились над задачей военной власти на Украине.
В протокол № 124 записали:
«1 декабря 1920 г.
Слушали: О задачах военной власти на Украине (Фрунзе, Лебедев).
Постановили: 1. Впредь до ликвидации Махно и украинского бандитизма вообще Южному фронту сосредоточить на этой задаче целиком и полностью свое внимание, не отвлекаясь oт нее для общеорганизационных задач и вопросов...»[1045].
А на следующий день, 2-го декабря, начальник тылового района 4-й армии издал приказ № 1 о введении осадного положения в Мелитопольском, Бердянском, Александровском и Мариупольском уездах.
В нем говорилось:
««Могучим ударом Красной Армии разбит и уничтожен барон Врангель.
Трудящиеся Украины могли бы, наконец, приступить к мирному труду, хозяйственному строительству, но на пути к мирной трудовой жизни встали бандитские шайки Махно, терроризирующие мирное население и разрушающие органы Советской власти.
|
|
|
Пьяные бандиты, разнузданные громилы и разбойники продолжают предательскую гнусную работу.
Они разрушают народное хозяйство, убивают бойцов Красной Армии, вырезывают мирных жителей, губят и без того небогатое хозяйство республики.
Несмотря на заключенный договор с Советской властью, Махно отказался выполнить приказ Революционного Военного Совета Юго-Западного фронта о расформировании своих частей и слиянии их с частями Красной Армии, но поднял вооруженную борьбу против Советской власти.
Карающая рука рабочих и крестьян в последний раз обрушится на банды и беспощадно истребит их раз и навсегда.
В боях в районе Гуляй-Поля уничтожены главные силы Махно, но и теперь преследование остатков шаек продолжается. Проводится тщательная очистка районов от оставшихся бандитов. В связи с этим:
1. Уезды Мелитопольский, Бердянский, Александровский и Мариупольский объявляю на осадном положении.
2. Появление на улице или выезд из города, села или деревни позже 24 часов воспрещается.
3. Лица, захваченные после указанного времени без надлежащего разрешения, будут немедленно расстреливаться без суда и следствия.
4. Уличенные в укрытии и оказании помощи махновцам подлежат немедленному расстрелу.
5. Нарушение приказов по тыловому району 4-й армии будет караться расстрелом.
В развитии сего приказываю:
1. Всем знающим о месте пребывания махновцев, под страхом расстрела доносить об этом ближайшему начальнику воинской части.
2. Немедленно выдавать всех махновцев, состоящих или бывших в отрядах Махно.
3. Сдать немедленно оружие, вне зависимости от того имеются ли на него удостоверения или разрешения.
4. Сдать немедленно кавалерийское снаряжение, седла... Начальник тылового района IV-й армии Грюнштейн...»[1046].
Ожидая данных глубокой разведки и контрразведки, мы переживали за судьбу нашей Крымской группы и всех повстанческих отрядов на Украине, стремились ближайшие отряды собрать в один кулак. К тому же в Гришинском районе крупных войсковых красных частей было немного, да и те поведением не походили на военных, остерегались нападать. Лишь иногда были бои местного значения, обыкновенно оканчивающиеся артиллерийской перестрелкой.
А вообще было всякое. Например, и такое печальное недоразумение.
В ответ на занятие Гуляйполя красными Махно издал приказ, в котором, в частности, говорилось: «...Отдельная Интернациональная кавалерийская бригада, состоящая из бусурманов и москалей, с невиданной дерзостью напала 26 ноября сего года на Гуляй-Поле... И причинила войскам народно-революционной армии громадный урон...
Приказываю избегать столкновения с нею... Командиров, комиссаров и бусурманов в плен не брать...»[1047].
И вот разведка доложила, что появилась бригада «бусурманов».
Происшедшее описывает красный командир, участник боев, так называемой северной группы, образованной специально для борьбы с махновцами.
«...Штаб группы сначала был в Синельникове, потом перешел на ст. Межевая – Чаплино. В состав группы входили: Сводная Заволжская отд. бригада. Киргизская отд. бригада, 19-я бригада “Внус”, отряд т. Покуса (два полка “Внус”), бронесилы и некоторые другие части, занимавшие район Синельниково – Павлодар – Гришино – ст. Дон. Ввиду такой разбросанности, связи между частями не было да и со штабом связь была ненадежной, что конечно отражалось на своевременности ориентировки и ее достоверности в смысле взаимной проверки. Быстрота же переброски махновских отрядов и стремительность их движения при почти полной враждебности населения по отношению красноармейских частей еще более увеличивало остроту недостатка связи. С самого начала операций, то есть выдвижений частей к ст. Синельниково, приходилось идти вслепую по незнакомой местности, зная лишь, что мы замыкаем кольцо окружения махновских банд, но где, именно в данный момент, находятся эти банды точно не знали ни штаб, ни мы — строевые части.
Идея оперативного окружения не могла быть осуществлена уже по одному тому, что физически почти невозможно было связать части и захватить ими, сжимая кольцо банды, быстро с изумительной ловкостью и гибкостью ускользавшей из этого кольца. Если бы окружение и удалось, то неодинаковый качественно состав красноармейских частей, в особенности, слабый комсостав, обеспечивал махновцам легкость его прорыва даже при незначительной смелости и силе.
Стратегическое окружение было более целесообразным, зато требовало и больших сил, а значит громоздкости и тяжеловесности, благодаря чему также не могли служить гарантией уничтожения банд в ближайшее время. Махновцы при своей чрезвычайной приспособленности, легкости, громадным связям с местным населением и прекрасному знакомству с местностью могли в любой момент рассеяться по населенным пунктам, рассыпаться по всему району окружения, пробраться небольшими кучками вплоть до одиночек за его черту, чтобы вновь слиться в компактной массе для налетов, скажем, хотя бы в северной части Полтавщины или в районе Старобельск – Беловодск или Теплинского леса Изюмо-Славянского района.
Однако идея окружения была положена высшим командованием в основу операции против Махно. Части передвигались, сосредоточивались и вновь разбрасывались в каком-либо районе предполагаемого окружения, люди и лошади выматывались, а Махно разгуливал в этом районе, как ему хотелось, вынюхивал, нацеливался и вдруг делал, где нужно было по его соображениям, стремительный наскок, брал какую-либо бригаду или полк в плен, отнимал обозы, патроны, орудия и т. п. и выскакивал из кольца на простор. Не потрепанный и ослабленный, но, наоборот, усиленный и вновь снабженный всеми видами боевого довольствия — оружием, патронами, снаряжением, обозом и людьми, “гулял”он после таких набегов с высоко поднятой головой, твердо убежденный в своем превосходстве — моральном и материальном, он еще глубже врастал своими корнями победителя и “освободителя”в кулацко-шовинистическую гущу украинского повстанчества и безалаберной толпы уголовщины всякого ранга... Так было в районе Верхн. Токмака – Пологи – Конские Раздоры – Мариуполь – Бердянск. Он выкатился оттуда и очутился в районе Волноваха – Доля – Ново-Михайловка – Константиновка между речками Катлагач и Волчья.
К тому же отряды Махно в это время еще не все были в сборе и шли к намеченным им пунктам с разных сторон. Отряд Бровы шел из Павлоградского района через Синельниково и Гуляйполе, отряд Лебедя из-под Славянска через ст. Демурино на Б. Янисоль до линии р. Мокрые Ялы к верховьям р. Гайчулы: из Крыма махновские отряды прорвались в направлении к Гуляйполю, из Бердянского района они стремились также на север, словом, можно было ожидать налетов со стороны махновцев тех, которые уже были в окружении, хотя бы и стратегическом, и тех, которые шли на соединение с окруженными, это, конечно, еще более ослабляло и делало нецелесообразной осуществление идеи окружения. Весь район Екатеринослав – Синельниково – Гришино – Доля – Волноваха – Мариуполь – Бердянск – Мелитополь был насыщен бандами различной величины и разных качеств, шпионы и разведчики повстанцев-махновцев были в каждом селе, в каждом хуторе, шныряли всюду и везде, то под видом нищих, то красноармейцев, ищущих свои части, или рабочих с шахт, покупающих на уголь хлеб, то раскаявшихся дезертиров, даже бывших коммунистов, обиженных женщин — вдов и сирот, ищущих “защиты и правового суда”и т. п. Вот почему штаб махновцев всегда располагал самыми точными, тщательно проверенными и своевременными сведениями о всех красноармейских частях, их составе, продвижении, группировках и различных даже моральных свойствах, то есть противник обладал тем, чего у нас почти не было. 29-го ноября из штаба сев. группы было получено приказание очистить район южнее Синельниково от банд. Задача была возложена на Сводн. Заволжскую и Киргизскую бригады, объединенные под одним командованием.
По сведениям отряд Бровы, силой около 400 чел., расположился в с. Григорьевке (Кривой Рог), что 60 в. ю.-вост. ст. Синельниково, и там пьянствует. Решено было сделать налет на Григорьевку, для чего было назначено два эскадрона Заволжских гусар и 2 эскадрона киргиз, которые отправились и в результате... ноль: повстанцы выскочили из Григорьевки, приблизительно, за час до прихода нашей кавалерии, относительно которой нужно сказать, что она была не на высоте своего положения. Комсостав был слаб, вял, совершенно неинициативен и не обладал почти никаким опытом партизанской войны на Украине. Красноармейцы же были мало сбиты и втянуты и, благодаря влившимся недавно пополнениям, представляли в большей части сырой, не закаленный состав. Неудача Григорьевской операции объясняется еще тем, что командир отряда по своей крайней осторожности, граничащей с неуменьем, задержал отряд версты за три от Григорьевки, выслав один взвод в качестве разведки, что отчасти подхлестнуло бандитов к стремительному выступлению из села, и они ушли, таким образом, безнаказанно преследуемые нашей кавалерией.
Дня через три после этого гусарский полк Заволжской Сводной бригады был выброшен в Гавриловку, что 12 вер. южнее ст. Демурино, где по сведениям нашей разведки группировались части отрядов Бровы и Лебедя. Гусары въехали в село вечером с мерами предосторожности двумя дорогами, хотя крестьяне, попадавшие им навстречу, все в один голос заявляли, что в селе нет никаких солдат: “Нема никого”. Когда колонна придвинулась к самой церкви, со всех сторон открылась ружейная (точнее из “обрезов”или “кусаков”, как называют на Украине обрезные винтовки — специфическое оружие бандитов) и пулеметная стрельба. Цепи повстанцев оказались с флангов — по дворам и хатам, а в лоб били пулеметы из-за плетней и заборов, усаженных черешнями, что в сумерках не было заметно. Гусары в панике выкатились из села, потеряв часть обоза, несколько пулеметов и около двух десятков убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Когда за селом они быстро привели себя в порядок и в боевом строю снова повели наступление на Гавриловку, в ней уже никого не было, и до утра разведка не обнаружила присутствие где-либо в окрестностях на 15 вер. ни одного бандита. Гавриловка была занята вторично без единого выстрела. Повстанцы же, как после выяснилось, балками, без дорог, прошли на рысях в ночь до 30 верст в направлении на Большую Мнхайловку (Дибривский лес).
Чтобы, хотя до некоторой степени осуществить идею окружения, командованию, за недостатком сил, приходилось дробить бригады и дивизии, растягивая их частями по значительному кругу, в сущности удар наносился растопыренными пальцами, тогда, как Махно в пунктах своего налета действовал компактными массами...
Точных сведений о Махно, о Брове и о Лебеде не было; связи с другими частями Красной Армии также: когда, где, сколько, что делает — вопросы казались праздными и совершенно открытыми. Все было благополучно “На Шипке все спокойно”...
3-го декабря Кирбригада с утра выстроилась в Комарь для движения на Богатырь. Вся улица была занята колонной, сторожевые заставы были уже сняты, авангард стоял на окраине села, и комбриг со штабом, находясь в голове колонны, ожидал вытягивания хвоста. Конечно, все это было преступным разгильдяйством со стороны комсостава и т. п., но расплата выпала на долю красноармейцев.
В момент такого выжидания, без всяких мер охранения и разведки, вдруг по Комарю был открыт с трех сторон пулеметный, ружейный и артиллерийский огонь. Комарь расположен на берегу речки: с северо-восточной, восточной и юго-восточной стороны его окаймляют небольшие горные увалы, за которыми и скрывалась махновская группа в 1, 1/2, 3 вер. от самого села. Минут через 10 после обстрела Махновская кавалерия бросилась в атаку, имея впереди пулеметы на тачанках с расстрелом вперед, вправо, влево. Около 10 пулеметов влетели карьером в улицу, на которой вытянулась колонна, расстреливая в упор сидящих на лошадях и подводах красноармейцев. За пулеметами скакали кавалеристы, которые довершили работу пулеметов шашками. Комарь был охвачен полукольцом махновской кавалерией, поэтому выбраться из села было почти невозможно. Все это было произведено среди бела дня так быстро и неожиданно, что киргизы в панике не произвели ни одного выстрела, ни один из командиров не попытался установить хоть какой-нибудь порядок, чтобы дать отпор; и командиры, и джигиты, красноармейцы бросились врассыпную, преимущественно спасаясь к реке, единственной стороне села, незаметной махновцам и не обстреливаемой ими. Получился затор, и в какие-нибудь 20–30 минут Кирбригады не существовало. Успели выскочить человек сто с 2–3 пулеметами, остальное досталось махновцам, то есть: конная батарея целиком, 8 пулеметов на тачанках, все патроны, обоз и т. д. Зарублено было до 150 человек (махновцы рубили без пощады, сгоняя красноармейцев в кучки, трупы были страшно изуродованы), около 200 было раздето донага и загнано в один большой дом под замок, часть взята была с собой.
В это время к Комарю подходил из Ново-Павловки батальон стрелков, но верст за 5–6 до села встретил бегущих навстречу очумелых джигитов, от которых не мог добиться никакого толку, кроме слов “массая Махно”, которая изрубила всю бригаду. Разведка донесла, что действительно махновцы заняли Комарь, что их очень много, бригада порублена и т. д. Командир не решился двигаться в наступление тотчас же, не надеясь на свои силы, но махновцы уже заметили пехоту. Спешно рассортировав имущество Кирбригады и пленных, они также стремительно выкатились из Комаря по направлению Янисоль. Впоследствии оказалось, что разведчики-махновцы ночевали в Комаре вместе с Кирбригадой и ночью с возами выехали из села и предупредили свои части, находившиеся в Богатыре. На заре они подошли к Комарю и, пользуясь отсутствием разведки и охранения, ударили в лоб Кирбригады.
Здесь был сам “батько”Махно с отрядом до 4 000 чел. при 8 орудиях...
К вечеру 4 и 5 XII стали возвращаться пленные Кирбригады от махновцев из б. Янисоль и др. мест. По их словам, их в это время прибыло до 50 человек, атаку на Комарь делала так называемая 2-я группа махновцев-повстанцев, состоящая из 3-х кавполков, одного пехотного, комендантского эскадрона, сотни “батько”Махно (“Чертова сотня”), 2-х батарей и отдела снабжения. Всего от 3 500 до 4 000 чел. Пехотный полк состоит большей частью из дезертиров-украинцев, но есть алтайцы, семипалатинцы и др. сибиряки. Пехотный полк считается менее надежным боевым элементом. Вооружены все хорошо, крутят папиросы, сахару вволю, есть спирт и самогонка, патронов много, пулеметов до 25 шт., настроение превосходное. Где находится 1-я группа — неизвестно, однако махновцы, по их словам, ожидают в скором времени соединения с ней, а также и с группой уже прорвавшейся из Крыма к Гуляй-Полю. Сейчас 2-я группа движется к Гуляй-Полю на соединение, прежде всего с пулеметными полками. Отрядов Бровы и Лебедя пока у них нет, но они также скоро сольются в громадную единицу “повстанческую Украинскую армию махновцев”...
В этот же день на Комарь стали выходить партии бывших в плену у Махно красноармейцев 125 бригады, потрепанной им в районе Гуляй Поля. По их словам, бригада была почти разгромлена — взято махновцами 2 орудия, почти весь обоз, пленных до 2 000 чел., пулеметы и т. д.
Получалось впечатление, что Махно всюду и везде бьет, что нет ему отпора, что он неуловим и, следовательно, борьба с ним нашими силами невозможна. Разгром Кирбригады, помимо всего, совершенно деморализовал дух бойцов, они потеряли абсолютно веру в свои силы, в свое умение, и страх перед лихой рубкой “повстанцев”подавил их настолько, что они оказались неспособными выехать в разведку днем на одну версту от села на ровной местности. Такое настроение передавалось и другим кавалеристам...»[1048].
Мы же 5-го декабря 1920 г. находились в с. Б. Янисоль, там же приняли решение направить войска для взятия Гуляйполя, где пополниться боеприпасами и людьми, поддержать повстанческие районы морально, а ВРСовету Повстанческой (махновцев) находиться в с. Федоровке, ждать Крымскую группу и подхода повстанцев после операции в Гуляйполе, а затем провести реорганизацию в войсках.
На рассвете 6-го декабря после сильной артподготовки повстанцы атаковали Гуляйполе, в котором находились полки 42-й дивизии. 373-й полк после упорного четырехчасовою боя был почти весь изрублен или пленен. Тяжелые потери понес и 374-й полк. За день боев 125 я бригада, в которую входили эти полки, потеряла 1 400 человек. В бою участвовали бронепоезда красных. Бой продолжался до 4-х часов дня[1049].
Что касается Крымской группы, то до 10-го ноября с ней существовала достаточно прочная связь при помощи конных курьеров, полевой почты, а также секретных сотрудников, которых посылали с пакетами.
После 10-го ноября наша полевая связь прекратила свое существование из-за отдаленности, разрушения ее соввластыо, а частично была отозвана ввиду начавшейся телеграфной связи. Числа 16-го прервалась и телеграфная связь.
Крымская группа Совета Революционных Повстанцев Украины (махновцев) несла гарнизонную службу в г. Евпатории и его окрестностях, в том числе и по берегу Черного моря.
23-го ноября штабу Крымской группы был вручен приказ командюж Фрунзе № 00149/пш, в котором, в частности, говорилось:
«...Все части бывшей повстанческой армии, находящиеся в Крыму, немедленно ввести в состав 4-й армии, Реввоенсовету которой поручается их переформирование...»[1050]. На что общее собрание командиров и штаба группы ответило отказом, мотивируя его тем, что в мирное время группа подчиняется штабу в Гуляйполе и что этим приказом нарушается пункт 1-й военного соглашения.
В ответ на это 24-го ноября в штаб командюж, находящийся в г. Мелитополе, были вызваны ком. группы С. Каретников и нач. штаба П. Гавриленко. Они долго колебались, а потом решили ехать, приняв меры предосторожности и оставив вместо себя тт. Марченко и Тарановского.
По прибытию в г. Мелитополь они были арестованы вместе с ранеными: командирами Осипенко и Вильгельмом, а также другими повстанцами, ехавшими на лечение в Гуляйполе. Несколько дней спустя они были расстреляны при активном участии командования Сводной дивизии курсантов.
В это же время, 25-го ноября, Полештадив красной сводной курсантов прибыл в г. Мелитополь, где находился в то время штаб тыла 4-й армии, в оперподчинение которого дивизия переходила.
«Начтыла 4-й армии т. Грюнштейн немедленно по прибытии Полештадива сообщил Начдиву, что в городе находится махновский отряд силою от 60 до 100 сабель, служивший связью между штабом махновской армии в селе Гуляй-Поле и так называемой Полевой его армией, действующей в Крыму, что мелитопольский гарнизон ненадежен и что штаб тыла армии не чувствует себя в полной безопасности; на основании вышеизложенного начтыларм настаивал на ускорении прибытия головных частей дивизии в Мелитополь для ликвидации банды в ночь с 25 на 26 ноября. Начдив назначил для выполнения этой задачи 7-ой стрелковый полк. Командиру полка было послано на автомобиле приказание не останавливать полк на ночлег в д. Н. Даниловка, а продвинуть его к ночи в г. Мелитополь, совершив безостановочный 60-верстный марш, самому же командиру прибыть на автомобиле в Полиштадив за получением указаний.
Комполка засветло приезжает в Мелитополь, выясняет с представителем особого отдела силы и расположение банды (по сведениям особого отдела численность ее доходила до 400 сабель), разрабатывает план окружения ее и к часу 26-го ноября встречает свой подошедший полк, с которым окружает предместье Мелитополя — Песчаное, где, по сведениям особого отдела, находилась банда.
После окружения производится облава, продолжающаяся до 6 часов и не дающая никаких результатов. По сведениям местных жителей банда еще утром 25 ноября ушла из Песчаного; напасть на ее след не удалось. На чем эта маленькая операция и кончилась.
Представитель особого отдела был искренне удивлен, узнав, что банды не было в Песчаном уже в тот момент, когда он впервые сообщил о ней Штадиву сводной...»[1051].
В ночь на 26-е ноября Крымская группа в районе Евпатории была окружена красными войсками, дороги также были перекрыты войсками. Повстанцам-махновцам был объявлен ультиматум с требованием сложить оружие — войска заняли боевые позиции.
Тогда же было совещание командиров и штабов, на котором ультиматум красных был отвергнут, как оскорбительный, и были избраны: А. С. Марченко вместо арестованного С. Каретникова, а Тарановский вместо П. Гавриленко.
Повстанцы готовились к прорыву и глубокому рейду из Крыма на соединение с Азовской группой и главным штабом.
Рассыпав пулеметы по линии обороны, повстанцы, дабы красным дивизиям показать силу сопротивления, дали в воздух салют из всех пулеметов. Красные войска были деморализованы и по фронту прорыва, не оказав сопротивления, сдались в плен.
Только здесь, прочитав приказы Фрунзе, повстанцы оценили свое положение. Но выбор был сделан.
Оставив пленных у города, Крымская группа форсированным маршем поднимается к Перекопу, чтобы выйти на простор.
В справке Оперотдела штаба командующего всеми вооруженными силами на Украине Фрунзе говорилось:
«Снявшись, в ответ на наше предложение о сдаче оружия, с позиций, занимавшихся махновцами на берегу Черного моря, отряд Каретникова около 4 часов 27 ноября пошел на север и днем того же числа пробился через расположение 7 кавдивизии у Н. Лезы, захватив в плен большую часть 2 кавбригады. Продолжая движение на север, махновцы провели ряд боев в течение дня и вечера 28 ноября, во время которых ими захвачены часть 155 бригады 52 дивизии и батальон 4 латышского полка...»[1052].
9-ю кавдивизию повстанцы не атаковали, а, сойдясь с красными бойцами, стали брататься и это был ответ на приказ Фрунзе. Дивизия в бой не вступила[1053].
В донесении красные потом напишут по этому поводу:
«Вследствие быстроты и неожиданности развернувшихся событий и неподготовленности, ввиду этого в политическом отношении красноармейского состава начало было неудачным. Красноармейцы, не разбиравшиеся в анархо-бандитских идеях... не проявили достаточной твердости и упорства в борьбе с тем, с кем они еще несколько дней шли рука об руку»[1054].
Крымская группа повстанцев двигалась западнее шоссе Симферополь – Перекоп колонной в три версты длиной. Ее преследовала 5-я кавалерийская дивизия. У селения Айбар в 23 часа 27-го ноября она была атакована повстанцами и вынуждена была ретироваться.
После боя 28-го ноября у деревни Воинка с частями 3-го конного корпуса повстанцы вышли к ст. Юшунь, где встретились с 1-й стрелковой дивизией[1055]и, пройдя между озерами, вышли к Литовскому полуострову, имея целью выйти из Крыма тем же путем, что и вошли в него. Но в Сиваше оказалось много воды, что помешало переправиться через него вброд. Поэтому часть повстанцев решила переправляться через Сиваш вброд, а основная группа направилась к Перекопу.
В приказе от 27-го ноября Фрунзе писал:
«По донесению командарма 6 махновский отряд Каретникова в составе пулеметного и конного полков проскочил через заградительную цепь наших войск и двигается в направлении Перекопа. Имеется основание предполагать, что не позднее завтрашнего дня отряду удастся выбраться из Крыма. Одним из наиболее вероятных направлений его дальнейшего движения является район Гуляй-Поле...»[1056].
Группа же в 2 часа ночи 29-го ноября вышла к Перекопу, где, предъявив армейский пропуск и пароль, под видом 46-й красной дивизии сблизилась с заставой 1-й стрелковой дивизии, сбила ее и вышла на оперативный простор.
Хочу обратить внимание читателя, что красная пропаганда делает ударение на грабительских, пьяных и погромных качествах повстанцев.
Но, очевидно, Крымская группа махновцев мало чем отличалась от регулярных войск красных, раз прошла через порядки 6-й армии, не вызвав к себе подозрения «коврами, перинами, винными запасами, наличием женщин и т. п.».
Пройдя Перекопский вал и произведя короткий отдых юго-восточнее Перво-Константиновки, группа ночью прошла через Строгановку в северо-восточном направлении и за день, с незначительными боями, достигла района Агайман, где остановилась на ночевку, а утром 30-го атаковала в с. Нижние Серогозы кавполк сводной дивизии курсантов и выбила его из селения, освободив дорогу на северо-восток.
В справке оперативного отдела штаба Фрунзе говорилось:
«Из Крыма отряд Каретникова выходит в составе, примерно, 1 000 сабель, 300 тачанок с пехотой и пулеметами, 4 орудий и после ряда мелких боев 1 декабря занимает Тимошевку, где забирает (в) плен 370 полк 42 дивизии.
Встреченный частями 1 Конармии после упорных боев, во время которых у противника отбивается 370 полк, захватываются 4 орудия, почти весь обоз, до 200 пулеметов, 700 лошадей, 800 пленных и 17 000 винтпатронов и уничтожается свыше 800 бандитов, отряд Каретникова двумя группами прорывается через желдорогу в одной версте севернее ст. Федоровка...»[1057].
Об обстановке и положении в Мелитопольском уезде в бюллетене ЦК КП(б)У говорилось следующее:
«...Особенно неблагополучной по бандитизму является Балковская волость, где Ревком все время находятся под ружьем. Всей волости ежедневно угрожают налеты бандитов с плавень.
За ней следует Веселянская волость, где бродят группы бандитов, которые разгоняют ревкомы. В некоторых пунктах волости милиция перебита бандитами. В с. Хитровке в конце декабря жизнь совершенно замерла, мужчин<
|
|
|
