 |
Литературный энциклопедический словарь 140 глава
|
|
|
|
Так, противопоставление языка и речи оказывается ослабленным, т. к., напр., авторские окказионализмы, или писательские неологизмы, остающиеся с точки зрения лит. языка “на уровне речи”, т. е. не принимаемые общеязыковой нормой, в Я. х. л. тем не менее поднимаются “на уровень языка”, поскольку явно относительным становится и противопоставление системы узуса и нормы. Статус окказионализма с точки зрения Я. х. л. тем самым как бы пересматривается и повышается. Поэтому не только “прозаседавшиеся” (В. В. Маяковский), “смехачи” (Хлебников), “белибердоносец” (М. Е. Салтыков-Щедрин) или “кюхельбекерно” (Пушкин), но и такие факты, как “еуы”, “бобэоби” или “окалошить”, становятся полноправными единицами Я.х.л., единицами языка, хотя, разумеется, и с различной аксиологией.
Соответственно смягчается оппозиция между синхронией Я. х. л. как его актуальным временным срезом и диахронией как реальной историей его становления (см. Синхрония I диахрония). Временная координата при этом, конечно, сохраняется, но ясно, что в слове как единице Я.х.л. представлена и актуальная история преобразований этого слова. Иначе говоря, Я. х. л. как бы предлагает нам творч. “историю слова в слове” (В. Н. Волошинов).
Для антиномии парадигматика / синтагматика указанное понимание Я.х.л. существенно в том отношении, что представляет слово не как парадигму словоформ и значений, лексико-семантйч. вариантов, но и как парадигму контекстов, конкретных словоупотреблений в их синтагматич. связях, подобно тому как слово-заглавие является представителем целого произведения. Тем самым возникает новое понятие парадигмы (кон)текстов на том же -“уровне языка”, т. е. в Я.х.л. Заостренное противоречие между традиц. лингвистикой и “металингвистикой”, к-рое подчеркивал Бахтин (точнее говорить не о мета-, а о “транслингвистике”), понимается теперь как единство противоположностей, дополнительных в отношении друг друга. Так, необходимы и лингвистика текста, и его поэтика и эстетика, а поэтика как часть теории лит-ры получает методологич. и практич. поддержку со стороны лингвистич. поэтики в ее статусе науки о Я. х. л., значение к-рой постоянно подчеркивали Виноградов и др. классики филологии. Поэтому традиц. противопоставление язык / литература теряет свой смысл применительно к Я. х. л., а заостренные формулировки типа “рифма — явление не языка, а литературы” обнаруживают свою недиалектичность, поскольку рифма — несомненный факт и Я. х. л. и лит-ры как таковой, т.е. нек-рой эстетич. реальности.
|
|
|
Вместе с тем было бы неверно видеть в Я. х. д. замкнутую в себе систему, особую надстройку над обычной речью, некий корпоративный код с узкоцеховыми правилами игры, доступный лишь для избранных. Я. х. л. не просто развивается за счет разл. сфер коммуникации, о к-рых уже говорилось; он сам входит в еще более широкую языковую систему, представляя собой наиболее полное эстетич. выражение творч. аспекта национального языка. Но установка на творчество, в т. ч. на эстетически значимое творчество, типична для каждого нормального носителя языка, поэтому многими своими приемами, тропами, способами словопреобразования Я. х. л. объединяется с разг. речью, просторечием, языком науки и даже молодежным жаргоном в особое функциональное единство, к-рое и имеют в виду, когда говорят о поэтическом языке как о нац. языке с учетом всех его творч. аспектов. -Отличает же Я.х.л. от иных подсистем нац. языка то, что для худож. произв. типично непрерывное использование эстетич. (поэтич.) функции языка, тогда как в иных видах речи она проявляется лишь спорадически.
|
|
|
С другой стороны, распространенное понимание Я. х. л. только как языка отд. произведений характеризует атомарный подход к лит. процессу. С точки зрения языковой формы движения материи лит. процесс обнаруживает динамич. единство противоречивых тенденций лишь относительно независимого развития плана содержания, т.е. семантики, “приращений смысла”, и планавыражения, т. е. внешней материальной формы (как нек-рых аналогов эстетич. отношений между категориями формы и содержания). Условная синхрония Я. х. л. не может быть адекватно воспринята и описана вне системных отношений между этими планами, включающих в себя, что принципиально важно, и актуальную диахронию. Так, если для функционирования нормированного лит. языка существенны лишь совр. парадигмы и значения, напр. слова “ветер”, то для Я. х. л. не менее важны и такие архаич. употребления, как “О, ветре, ветрило!” из “Слова о полку Игореве” или тютчевское “О чем ты воешь, ветр ночной?”, и такие конкретные поэтич. находки разных эпох, как “ветер вдохновенья” (Э. Г. Багрицкий) или “ветер века” (А. Т. Твардовский). Подобные
ЯЗЫК
==525
с точки зрения лит. языка “факты речи” поднимаются в Я.х.л. на уровень языка как общенар. системы и образуют в нем особые эстетич. парадигмы форм и значений. Задача изучения нац. истории Я. х. л. еще не решена и стоит перед филологией как одна из самых неотложных.
Из сказанного ясно, что собств. нормы Я. х. л.— это творческие нормы отношения к языку.
Сохраняя свое ядро на протяжении мн. читательских поколений, они могут быть подвержены значит.,изменениям в результате деятельности отд. крупного писателя, стилевого направления или течения. Следует различать не только внутр. нормы отд. худож. произведения (сообщений, текстов) — неоднородные вследствие динамизма худож. структуры, несовпадения образов автора, рассказчика и персонажей, различий между авторской и несобственно авторской речью (как в рассказах М. М. Зощенко или — иначе — в “Двенадцати” А. А. Блока),— но и нормы, характерные для отд. идиостилей. Необходимо также учитывать и т. н. беллетристич. нормы: особенно тесно связывая Я. х. л. с лит. языком, они представляют собой готовые, сложившиеся и обезличившиеся нормы Я. х. л., расхожий набор (впрочем, тоже непрерывно меняющийся) никому не принадлежащих и особенно популярных средств выражения, тяготеющих к штампам, к-рый в силу его простоты и доступности обладает несомненными и сомнительными одновременно достоинствами базисного элементарного стиля Я. х. л.
|
|
|
И простота и сложность Я. х. л., к-рым пользуются писатели-современники, заключены в пределах максимальной для данной эпохи системы выразит, средств. Одни художники слова усложняют и обогащают эту систему, другие используют из нее лишь нек-рые более или менее широкие и проверенные ближайшей историей подсистемы (см. Прием и Минус-прием). В эволюции идиостиля обычно своеобразно сочетаются процессы языкового “опрощения” и “усложнения”, но отд. языковые характеристики каждого идиостиля проецируются на более общие, типологич. характеристики Я. х. л., в к-ром, кроме элементарно-беллетристического, не требующего особых творч. усилий, можно выделить еще два стиля, противостоящих не только ему, но отчасти и друг другу,— ел ожн ый и простой (или “классический”). Поэтич. идиолект как характеристика любого идиостиля, но особенно значимая для писателя, разными своими чертами и сторонами может быть ориентирован на разные стили Я. х. л. Так, изобилием метафор-сравнений типа “пахучий иякиш тишины” или “костер рябины красной” идиостиль С. А. Есенина тяготеет к сложному стилю языка рус. поэзии 20-х гг. 20 в., почти полным отсутствием приема паронимии — к простому, а нек-рыми рифмами (“не тая — твоя”) и видами повторов (“Ветры, ветры, о, снежные ветры...”) — к беллетристич. стилю.
В связи с тем, что стили Я, х. л. “неравномощны” по используемым средствам выражения, существенно различно и. содержание, к-рое каждый из них способен передавать; это справедливо также в отношении связанных с ними стилевых течений в лит-ре и отд. идиостилей. Популярный поэт-песенник с понятной ориентацией на беллетристич. стиль обычно и не претендует на глубокое проникновение в особо сложные явления жизни и общества; с другой стороны, результаты худож. познания, фиксируемые как в сложном, так и в простом стилях Я. х. л., лишь с течением времени оказывается возможным “перевести” на беллетристич. стиль, представляя их уже в виде нек-рого “общего места”. Однако сосуществование и известное “противоборство” разл. стилей Я. х. л. и стилевых течений объективно необходимо для нормального развития лит-ры, к-рому призвана содействовать и оптимальная стилевая политика общества как составная часть языковой политики (о к-рой речь шла выше). И в этом отношении с Я. х. л. сопоставимы язык кино и языки др. искусств, чем объясняется такой большой интерес к Я. х. л. со стороны семиотики.
|
|
|
• ПотебняА.А., Эстетика и поэтика, М., 1976; Сб. по теории поэтич. языка. Поэтика, в. 1—2, П., 1919; Виноградов В. В., К построению теории поэтич. языка, в сб.: Поэтика, т. 3, Л., 1927; его же, О языке худож. лит-ры, М., [1959]; его же. Стилистика. Теория поэтич. речи. Поэтика, М., 1963; Тынянов Ю., Якоб сон Р., Проблемы изучения лит-ры и языка, в кн.: Тын я новЮ.Н., Поэтика. История лит-ры. Кино, М., 1977; Якоб сон Р., Лингвистика и поэтика, в сб.: Структурализм: “за” и “против”, М., 1975; Винокур?.Ο., Θзбр. работы по рус. языку, М., 1959, с. 229-56, 388-93; Л а р и н Б. А., Эстетика слова и язык писателя. Л., 1974; [Панов М. В.], Стилистика, в кн.: Рус. язык и сов. общество..., А.-А., 1962; Шмелев Д. Н., Слово и образ, М., 1964; Степанов Ю. С., Франц. стилистика, М., 1965; My кар ж о в с к и и Я., Лит. язык и поэтич. язык, в сб.: Пражский лингвистич. кружок, М., 1967; Синтаксис и норма. [ Сб. ст.], М., 1974; Хре стоматия по теоретич. лит-ведению. [Изд. подготовил И. Чернов], кн. I], Тарту, 1976; Бахтин М. М., Эстетика словесного творчест ва, М., 1979; Григорьев В. П., Поэтика слова. На материале рус сов. поэзии, М., 1979 (лит.); Переверзев В.ф., Основы эйдологич. поэтики, в его кн.: Гоголь. Достоевский. Исследования, М 1982; Введение в лит-ведение, под ред. Г. Н. Поспелова, М., 1983 с. 165—242; Храпченко М. Б., Язык худож. лит-ры, “Новый мир”, 1983, № 9, 10; D? с г о t О., Т о d о г о v Tz., Dictionnaire encyclopedique des sciences du langage. P., [1972]; Current trends in linguistics, v. 12 — Linguistics and adjacent arts and sciences pt 2 The Hague—P., 1974; M o u n i n e G., Les difficultйs de la poйtique Jakobsonienne, “L'Arc”, [Aix-en-Provence], 1975, № 60; Sound, sign
==526 ЯЗЫК
and meaning. Ouinquagenary of the Prague linguistic circle, Ann Arbor, 1976 [Michigan Slavic Contributions, № б]. См. также лит. при статьях Речь художественная и Поэтический язык. В. П. Григорьев, ЯЗЫКОЗНАНИЕ, л и н г в и с т и к а, я з ы к о в еде ние, наука о языке как средстве общения. Я.—не единственная наука, изучающая язык; так, логика рассматривает язык в системе логич. форм мысли; психология исследует роль языка в формировании и функционировании человеческой психики;^ для семиотики язык — частный случай знаковой системы. Наконец, литературоведение трактует, язык,' как материал художественного (лит.). творчества и как систему средств, обеспечивающих худож. восприятие лит. текста..··...,·:".
|
|
|
История Я. зарождается в кон. 1-го тыс. до н.э.—нач. l^r тыс. н. э. Непосредственным толчком к осознанию И систематизации фактов языка послужили практйч. потребности, связанные с обучением неродному языку (или др. вариантам родного языка). В Др. ИнДии это было изучение священных ведийских текстов, отражающих брдее ранний этап в развитии др.-инд. языка (санскрита) в развивавшихся из него живых языков — пракритов; в Др. Китае — изучение и перевод иноязычных буддийских текстов. В араб. странах необходимость в Я. определялась крайней диалектной дробностью араб. языка; iijloме того, изучение и толкование Копана во всех мусульм. странах требует изучения классич. араб. языка 7 в. н. э. То же касается др,-евр. языка Ветхого завета и Талмуда, языка, к-рый к началу н.э. уже давно перестал быть живым разг. языком евреев, сменившись сначала арамейским, а. затем языками идиш (германским) и сефардским (романским). Этот этап в развитии Я. можно назвать? ρ ΰ: г магическим.. · ' ' ·.
Параллельно, но по иным причинам элементы Я. появились в Др. Греции. Строго говоря, язык рассматривался греч. авторами только в системе риторики, с одной стороны, и философии — с другой; совет” венно Я. в антич. эпоху не было. Тем не менее именно к'греч. и р.им. ученым 1—4 вв. н. э., прежде всего к Александрийской филологической школе, восходят такие общепринятые в 19—20 вв. понятиЯуЯ., как части речи, звук, слог, грамматика, стиль (лингв.) и т. д. Вплоть до конца европ. Возрождения, т. e. до 16 в., в средневековой, а затем ренессансной науке продолжал господствовать философско-логич. подход к языку, что позволяет говорить о философском этапе в развитии Я..
В эпоху Возрождения заметен резкий Подъем интереса к изучению языков, прежде всего греческого и “золотой и серебряной” латыни. С другой стороны, в основных гос-вах Европы складываются обвденац. и лит. языки (см. Национальный язык. Литературный язык);'ся,с^·у1 междунар. связи; великие географич. открытия влекут за собой нербходимость изучения языков коренных жителей Африки,. Америки, Юго-Вост. и Вост. Азии, Австралии и Океании. Однако в Я. продрджает господствовать философско-логич. точка зрения, согласно?ΐροϋ δр.-греч. и лат. языки отражают универсальную логич. Структуру языка, под к-рую “подтягивались” и факты др. живых языков, этих действительное своеобразие игнорировалось. Следующий этап,· охватывающий (в Европе) 16— нач. 18 вв., знаменует собой рост интереса к языкам иной структуры и тенденцию к собиранию и; иакопле-цию языкового материала. Для этого (дескриптивно г о) этапа характерно создание многоязычных словарей (Эрвас-н-Папдуво, Ю. Ц. Скалвгер — Франция, в России — Паллас) и появление первых систематич. описательных грамматик, хотя и на логич. основе. Наиболее известная из; них—т.н. грамматика Пор-Рояля 'во Франции...·,,,: Li. i
В кон. 18— нач. 19 вв. Я1 вступает в сравни т ельнр-ис то,· рический этап своего развития, когда впервые в лингвистич.'н9;уку входит принцип историзма, вырабатывается представление о родстве языков и создается методика реконструкции предшествурэщего состояния родств. языков (общего языка, языка-основы, или прагЬыка). Идеи сравнительно-историч. Я. впервые были сформулированы в работах ф. Боппа, Р. Раска, Я. Гримма, А. X. Востокова и Ф. ЩЯегеля. Материалом для сравнительно-всторич. реконструкции.первоначально послужили индоевроп. языки (германские у Раска \“ Гйт"ма, славянские у Востокова и т. д.); в дальнейшем, в сер. и кон. 19”., были созданы обобщающие сравнительно-историч. грамматики как отд. групп языков (германских, романских, славянских), так и иядоевроп. языков в целом (А. Шлейхер, К. Бругман и Б. Дельбрйк; А. Мейе и др.), а также отд. семей ненндоевроп. языков (напр семитских)..,.·..·. /., В 20—40-х гг. 19 в. в борьбе с логич. направлением в Я. рождается новый подход к исследованию языка. Этот подход характеризуемся вниманием к структуре языка и ее специфике в конкретных языкам; более строгим определением самого языка как предмета Я:; стремлением рассматривать язык не только как застывшую систему, но и как процесс (или систему процессов, или деятельность). У колыбели этого структурно-динамического этапа в истории Я. стоит нем. лингвист и философ В. Гумбольдт; близкие идеи, хотя и в несколько ином плане, развивали X. Штейнталь и А. А. Потебня. Т. о., к сер. 19 в. европ. Я. синтезирует в себе идеи и подходы четырех последовательных этапов своего развития. Оно, с одной стороны, продолжает развивать нек-рые идеи логич. направления, с другой—создает (на новой основе) методику описательного анализа конкретных языков, соответствующую их типологич. сченифике; далее, в нем господствует историч. подход; наконец, впервые создается собственно теория языка, или общее Я. Именно с'этого времени можно говорить о возникновении Я. как отдельной' неуки
со своим предметом, методом и с определ. методологией языка как объекта Я. Изменение этой методология и определяет дальнейшее развитие Я. как науки.
Рассматривая язык как систему индивидуальных процессов, сме няющих друг друга в история, развитии и обобщающихся лишь в сознании говорящих, Я. 70-х гг 19 в. вступило вмладограммати чески и этап, наиболее ярко представленный т.н. Лейпцигской школой (Г Остхоф и К. Бругман, Г Пауль и др.). В России идеи младограмматизма отстаивала Казанская школа, а позже— Москов екая школа ф. ф. Фортунатова.:: Уже в кон. 19 в. во Франции и одновременно в России и Польше в рамках младограмматизма начали высказываться идеи лингвистич. социологизма (И. А. Бодуэн де Куртенэ, К. Аппель, А. Мейе; особую позицию занимал Г · ЕЦухардт — основоположник ареального подхода в совр. Я.). Характерным для социологического этапа в развитии Я. является подход к языку как обществ, явлению, а к языковой способности говорящего как к индивидуальной pea лизации языка в ее социальной ценности. Подобная трактовка язы ка в соответствии с общими тенденциями науки первых десятиле тий 20 в.— поставила на новой методологич. и онтологич. основе вопрос о системности языка. С другой стороны, несводимость индивидуальной речевой деятельности к простой реализации языковой системы привела k противопоставлению языка и речи (Ф. де Соссюр и возглавляемая им Женевская школа).
Для заруб. Я., начиная с 20-х гг 20 в., характерен сдвиг интереса от вопросов сущности (онтологии) Языка к вопросам методологии и методики его исследования, отразившийся 'в распространении разл. школ т. н. структурализма (Копенгагенская школа Л. Ельмслева; амер. дескриптивная лингвистика, в особенности Иельская школа 3. Харрис и др.). Внимание к структуре, однако, не во всех школах и направлениях привело к отказу от исследования языковой онтологии. Так,.наиболее мощное направление Я. 1-й пол. 20 в.— Пражская школа, развивавшая идеи Бодуэна де Куртенэ, сформулировала функциональную теорию Я. Близкие идеи высказывались в советском Я. в 20—30-х гг (Л. В. Щерба, Л. П. Якубинский). В рамках' этого — функционально с тр уктурного — этапа развития Я. особенно обострилась борьба разл. методологич. подходов к языку как предмету Я. (с одной стороны, марксистско-ленинская трактовка языка и близкие к ней материалистич. теории, с другой разл. ответвления идеализма, позитивизма, неопози тивизма).., ', С т p у к т ура современного Я. Объектом Я. является речевая деятельность Человека, процессы речевого общения., Однако внутри этого объекта, общего с др. науками, выделяется,специфич. предмет Я., определяемый по-разному на разных этапах развития Я. многими его школами и направлениями. Для марксистско-ленинского Я. предметом является язык как практическое, “действительное” сознание и одновременно основное, важнейшее средство человеческого общения, как перенесенная (знаковая) форма социальной деятельности людей. Поэтому в центре его внимания стоят не сами по себе формальные характеристики языка и языков, а то, как они обслуживают процессы общения и обобщения при помощи языка (см. Функции языка). В этом смысле центром совр. Я. являются, с одной стороны, семантика (семасиология), изучающая языковые знаки как единицы номинации (обозначения) в их соотнесенности с познавательной и коммуникативной деятельностью и друг с другом; с 'другой — функциональный синтаксис, изучающий законы организации языковых знаков в целостные высказывания и тексты. Отсюда структура совр. Я. имеет двойную ориентированность. Одна группа дисциплин, входящих в его состав, изучает систему •“текст — образующие текста” гл. обр. с точки зрения правил или процессов производства осмысленного текста и объективных факторов, обусловливающих вариантность этих процессов (правил): лингвистика текста, семантич. синтаксис, функциональная стилистика, социо-, психо- и этнолингвистика. Др. группа яэыковедч. дисциплин изучает знаки как таковые, а также средства их организации: семантика и лексикология, морфология и формально-структурный синтаксис, словообразование, фонетика.
Указанные дисциплины изучают общие (универсальные) закономерности строения и функционирования любого языка как обобщение частных закономерностей, свойственных отд. языкам, и могут быть отнесены как к исследованию языка, так и к исследованию языков. Другой ряд дисциплин связан с исследованием структуры, форм существования и развития конкретных языков. Это — типология, изучающая вариантность языковых структур; диалектология,
лингвистич, география и ареальная лингвистика, изучающие терр. варианту языка; история языка и сравнительно-историч. языкознание, изучающие соответственно процессы историч. изменения отд. языков и процессы развития языков и диалектов из общего источника (языка-основы); теория и история лит. языков и т. д.
Существенным тормозом на пути развития Я. являлись, с одной стороны, подмена изучения онтологии, т. е. сущностных характеристик реальных языков, методикой и методологией лингвистич. исследования (сравнительно-историч. Я. кон. 19— нач. 20 вв.; структурализм, особенно дескриптивная лингвистика; “порождающая” грамматика Н. Хомского); с другой —“европоцентризм”, т. е. перенос на языки с иными структурно-типологич. особенностями понятий и методов, выработанных на материале древних, а позже — совр, языков Европы (лат. и греч., англ., рус., франц., нем.).
Прикладное Я. Как и большинство наук, Я. развивалось как взаимодействие изучения конкретного материала (т. е. различных языков), его теоретич. обобщения и практич. приложения этих теоретич. положений. В европ. Я. наиболее важными сферами такого приложения были обучение иностр. языкам и составление словарей (лексикография). В 20 в. возникают новые области прикладного Я.: теория перевода (в дальнейшем— также теория машинного перевода), теория языкового строительства, (разработка письменностей и орфографий для разл. языков, терминологии, лит. языков), нейролингвистика и др. Все эти практич. области оказали и оказывают обратное влияние на теоретич. Я.
Я. и изучение литературы, В античном Я. проблемы собственно Я. были неотделимы от изучения риторики, поэтики и стилистики. Начиная с эпохи Возрождения изучение языка как материала лит-ры (теория лит. языков) превращается в самостоят. дисциплину внутри Я.; однако лишь в нач. 20 в. было выработано представление о функциональном многообразии языка и о поэтическом языке как одном из функциональных вариантов общего языка. Это представление, первоначально выступавшее в форме Противопоставления языков “практического” и “поэтического” (В. Б. Шкловский, Л. П. Якубинский и др. представители т. н. русского формализма), в дальнейшем (Пражская школа, в особенности Р. О. Якобсон) породило идею “поэтич. функции” языка и поэтич. речи и привело нек-рых совр. исследователей к отождествлению поэтики и лингвистики, т. е. стремлению интерпретировать поэтику (специфич. закономерности построения худож. текста) исключительно на лингвистич. уровне. Наряду с этим в совр. науке осталась недостаточно разработанной важнейшая проблема зависимости поэтич. структур (прежде всего систем стихосложения) от специфики конкретного языка. Эта проблема была поставлена впервые в 20-х гг. Якобсоном (“О чешском языке”) и сов. ученым Е. Д. Поливановым, выдвинувшим (не осуществленную до сих пор) идею создания “Корпуса поэтик” — Corpus poeticarum.
Исследования поэтич. и прозаич, текста во франц. структурализме (Т. Тодоров, Ю. Кристева и др.) связаны как с лингвистич. структурализмом, так и с философией неофрейдизма (Ж. Лакан и др.), трактующей язык как не поддающуюся рациональному анализу трансцендентную реальность. С другой стороны, на франц. структурализм оказали сильное влияние идеи семиотики и теории'культуры (К. ЛевиСтрос и др.).
ЯЗЫК
==527
В различных направлениях Я. 2-й пол. 19—нач. 20 вв., прежде всего в работах рус. языковеда Потебни и представителей его Харьковской школы, а за рубежом — в работах Б. Кроче и представителей т. н. лингвистич. идеализма (К. Фосслер и др.), язык выступает как носитель творческого (худож.) начала, а слово — как свернутый худож. образ.
В сов. Я. вопросы стилистики худож. текста составляют традиц. предмет разработки. Наиболее значит. исследования в этой области принадлежат русисту акад. В. В. Виноградову; большой вклад внесен также учеными, занимающимися этими проблемами на базе англ., франц. и др. языков. Особое направление составляют работы в области семантического (и вообще лингвистич.) анализа поэтич. слова.
В последние десятилетия в мировой, в т. ч. советской, науке возникла и получила широкое распространение лингвистич. теория худож. перевода. С ней смыкается совсем новая науч. область — лингвострановедение, изучающее отражение в языке (в т. ч. языке художественной литературы) особенностей культуры народа и ориентированное на обучение этому языку иностр. учащихся. Задачи обучения (родному или иностр. языку) в основном имеет в виду и практич. стилистика. Другие сферы ее приложения — теория и практика редактирования, журналистика и т. п.
• Фортунатов ф.ф., Избр. труды, т. 1—2, M., 1956—57· В и н оград ов В. В., О языке худож. лит-ры, М., 1959; Б од у эн де КуртенэИ. А., Избр. труды по общему языкознанию, т. 1—2, M., 1963; Звеги н це в В. А., История языкознания XIX и XX вв. в очерках и извлечениях, ч. 1—2, 3 изд., M., 1964—65; Осн. направления структурализма. M., 1964; Общее языкознание. Библиографич. указатель лит-ры, издан ной в СССР с 1918 по 1962, M., 1965; Структурное и прикладное языкознание. Библиографич. указатель лит-ры, изданной в СССР с 1918 по 1962, M., 1965; Реформатский A.A., Введение в языковедение, М., 1967; Федоров А. В., Основы общей теории перевода, 3 изд., М., 1968; С о сею? Φ. δе. Курс общей лингвистики, в его кн.; Труды по языкознанию, пер. с франц., М., 1977; Общее •языкознание, [т. 1—3], М., 1970—73; Щерба Л. В., Языковая система и речевая деятельность, Л., 1974; БенвенистЭ., Общая лингвистика, пер. с франц., М., 1974; А миров а Т., О л ь? о в ик о в Б,, Рождественский Ю., Очерки по истории лингвистики, М., 1975; Арутюнова Н. Д., Предложение и его смысл, М., 1976; Л а ион з Дж., Введение в теоретич. лингвистику, пер. с англ., М., 1978; Новое в лингвистике, в. 1—7, М., 1960—73; Новое в заруб, лингвистике, в. 8—13, М., 1978—82; БудаговР.А., филология и культура, М., 1980; его же. Язык — реальность — язык, М., 1983. А. А. Леонтьев.
ЯКУТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА, лит-ра якут. народа, развивающаяся на якут. яз. В богатом и жанрово разнообразном якут. фольклоре особенно распространен героич. эпос олонхо — сказания о подвигах богатырей, защищающих людей от злых чудовищ (исполнялся сказителями — олонхосутами). Письменность, на основе рус. графики, была введена в 1819 — нач. 1820. Появление письменной Я. л. связано с революц. событиями 1905—07, когда возникли газеты “Якутский край” (1907—08) и “Якутская жизнь” (1908— 1909), журн. на якут. яз. “Голос якута” (1912—13). Особое развитие Я. л. получила после Окт. революции. Основоположники Я. л.: поэт, фольклорист, языковед А. Е. Кулаковский, драматург, поэт и прозаик А. И. Софронов. Зачинатель сов. Я. л.—?.Α. Ξйунский. Среди известных писателей Якутии — Семен П. Данилов, Софрон П. Данилов, Элляй (С. Р. Кулачиков), Н. Е. Мординов, Л. А. Попов, Д. К. Сивцев. В 'Якут. АССР начинает развиваться лит-ра на долганском яз. (поэтесса Огдо Аксенова).
Лит. периодика: жури. <Хотугу сулус” (<Полярная звездам; выходит с 1956 на якут. яз., с 1964 — и на рус. яз.).
• Пухов И. В., Якут. героич. эпос олонхо, М., 1962; Сы ромятниковГ.С., Становление социалистич. реализма в якут. прозе, Якутск, 1967; Очерк истории якут. сов. лит-ры, М., 1970; Новые горизонты якут. лит-ры. Сб. ст., Якутск, 1976; Б ил юкина А. А., Якут. сов. драматургия 20-х гг., Новосиб., 1982; Егоров А., Протодьяконов В., Павлова В., Писатели Якутии. Библиографич. справочник, Якутск, 1981.
Г. Г. Окороков.
==528 ЯКУТ — ЯПОН
ЯМАЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА, лит-ра народа гос-ва Ямайка. Устное нар. творчество коренных жителей Ямайки, индейпев-араваков, истребленных исп. колонизаторами в 17 в., не сохранилось. Фольклор негровкрестьян, составляющих осн. часть населения, имеет афр. корни. Письменная Я. л. на англ. яз., возникшая в 18 в., долгое время ориентировалась на образцы метрополии. Нац. темы и социальные проблемы впервые встречаются в произведениях 1-й пол. 20 в. Протест против расового угнетения, дискриминации черного человека в капиталистич. мире отличает в 2030-х гг. поэзию и прозу К. Мак-Кея. Подъем совр. Я. л. неразрывно связан с ростом нац.-освободит. движения на о. Ямайка после 2-й мировой войны 1939—45. Тяжелая судьба обитателей гор. окраин, жизнь трудового люда и его борьба за свои права в центре романов Р. Мейса и Дж. Хирна. Стремление осознать культурно-историч. корни своего народа, проследить истоки его нац.-освободит, борьбы характерно для романиста В. Рида. Идеями панафрика низма навеян его роман “Леопард”. Своеобразие мировосприятия ямайских негров, особенно крестьян, все еще сохраняющих приверженность нек-рым древним афр. традициям и верованиям, привлекают внимание вступившего в лит-ру в 60-х гг. О. Паттерсона. В совр. поэзии, также тяготеющей к отражению нац. действительности, широко используются фольклорные мотивы. Получает развитие и драматургия.
• С ou 11 hard G. R., Race and colour in Caribbean literature. L.. 1962; The Islands in between: essays on West Indian literature, 1968; Modern black novelists, Englewood Cliffs, 1971; Ram с h a n d К., The West Indian novel and its background, L., 1972.
|
|
|
