Социальное конструирование социально-экономических слоев.

Богатство в любом обществе распределяется с большей или меньшей неравномерностью. Одни имеют больше, другие меньше. Однако, как ни странно звучит, объективно социальных слоев, включающих людей с разным уровнем жизни не существует. Индивиды, имеющие тот или иной доход, имущество и т.п., этим фактом не приписываются к тому или иному слою. Слои образуются в результате категоризации, влекущей за собой социальные последствия. Иначе говоря, социальные слои конструируются разнообразными субъектами.

Во-первых, общественное мнение делит общество на «богатых», «средних» и «бедных». В каждом обществе формируется набор критериев, с помощью которых общественное мнение описывает границы между этими слоями. Часто в качестве этих критериев выступают деньги: обладатели определенной суммы, которая в данном обществе считается очень большой, относятся к богатым. Например, в качестве такой магической цифры нередко называется миллион долларов, а его обладатель, получает звание «миллионера», которое выступает в общественном мнении многих стран в качестве синонима слова «богач». Люди, не имеющие денег, «живущие от зарплаты до зарплаты» часто относятся к бедным. Однако объем имеющихся денег обычно не известен общественности, поэтому критерию конструируются абстрактные слои, существующие в головах людей. Идентификация реальных людей по этому критерию затруднительна. Чаще всего это происходит по видимым предметам потребления, которым придается статус символов принадлежности к «богатым», «средним» или «бедным слоям». В России символом принадлежности к богатым выступают большие комфортабельные коттеджи в пригородах больших городов, а символом бедности – так называемое «трущобное» жилье: с одной стороны, это разваливающиеся частные дома без удобств, а с другой – комнаты в «малосемейках», общежитиях, в разваливающихся блочных домах в плохих районах городов (часто в промзонах). По транспорту бедняка не определишь, но человек в «шестисотом» однозначно идентифицируется как богач. В качестве символов богатства выступает место и тип проведения отпуска, характер и объем ювелирных украшений и т.д. и т.п.

Во-вторых, социальным конструированием слоев занимается и государство. Прежде всего оно конструирует их на бумаге в качестве абстрактных категорий. Так, во многих государствах официально устанавливается и регулярно корректируется «черта бедности». Те, кто имеет официальный доход ниже ее, зачисляются в категорию бедных, получает право на пособия, определенные льготы. Таким образом, словесная категория приобретает вид реального социального слоя «официальных бедных» с гарантированным государством социальным статусом. Поскольку реальный доход является трудно фиксируемым критерием, то довольно часто встречаются люди, имеющие вполне приличный по местным меркам уровень жизни, но в то же время получающие пособие по бедности. Чтобы избежать такого надувательства, органы социальной защиты практикуют контроль реального, видимого уровня потребления. Получатель пособия, замеченный в жизни не по средствам, может лишиться государственной помощи и статуса, дающего такое право.

Налоговые органы большинства стран группируют граждан по уровню дохода, от которого зависит объем причитающихся с них налоговых отчислений. Налогообложение потребления – широко распространенный прием обложения состоятельных слоев. История знает повышенное налогообложение обладателей товаров, которые рассматриваются как «предметы роскоши», то есть символы богатства. Один из вариантов выделения состоятельных слоев как особого объекта налогообложения – прогрессивная дифференциация налогов на автомобили в зависимости от объема и мощности двигателя (ставка налога резко возрастает после определенного фиксированного уровня, например, 100 л.с.) или прогрессивное налогообложение доходов

В-третьих, люди часто самоидентифицируют себя в рамках слоевых категорий: «Я бедный» или «Я богатый». Реальная самоидентификация в данной сетке требует соответствующего подтверждения в глазах общественности с помощью символов принадлежности к данному слою. В одних случаях символы совпадают со знаками, то есть индивиды через потребление обозначают свое реальное положение, проявляющееся в их уровне потребления. В других случаях с люди с помощью символов лукавят: одни «прибедняются», другие стремятся показаться богаче, чем они есть на самом деле. Быть и казаться в этой структуре далеко не одно и то же. Быть богатым, с точки зрения многих (но не всех!) людей, - престижно. Отсюда стремление попасть в эту категорию, обозначив переход соответствующими стимулами.

Социальные слои, выделяемые по уровню жизни, обычно имеют и определенный моральный имидж. В условиях первоначального накопления капитала во всех странах широко распространено убеждение, что частным путем быстро не разбогатеешь. Отсюда противоречивый престиж богатства в глазах общества. И Россия не является исключением. Оценка бедных в разных слоях, странах, культурах и эпохах варьируется. На одном полюсе - жалость и сочувствие, на другом - отношение к ним как к людям, которые не хотят работать, ленивы, глупы и т.д.

Слоевая субкультура.

Длительное пребывание людей в условиях однотипного качества и уровня жизни формирует слоевую субкультуру, соответствующий потребительский габитус (свободные привычки, схемы классификации), специфический набор критериев «нормальной жизни», «нормального питания» и т.д., общепринятые в данном слое ценности, устойчивые формы организации потребления и поведения на рынке труда.

Эта субкультура обеспечивает поддержание и воспроизводство границы между слоями, выступая в качестве важнейшего знака, позволяющего отличить «нас» от «них». Кроме того, она придает слою характер социального силового поля, которое навязывает всем людям, попавшим в него, принятые здесь стандарты поведения и ценности, сплачивает (центростремительная сила) «своих» и выталкивает (исключает) «чужих». Силовое поле слоя обладает более или менее мощной силой притяжения, что препятствует его членам выбираться за пределы его границ и переходить в другой слой. Этот механизм торможения действует как в восходящей, так и в нисходящей социальной мобильности, но особенно сильно его влияние в первой [5].

Субкультура как фактор формирования и поддержания слоевой иерархии вызывает в научном сообществе неоднозначное отношение. Исследователи, ориентированные на структуралистскую парадигму, видят в подчеркивании фактора субкультуры стремление увести внимание от социальных причин неравенства к культуре и, таким образом, взвалить ответственность за бедность на бедных, а богатство богатых объяснить их достоинствами [6]. Но эту проблему нельзя обсуждать в рамках противопоставления структуралистской и конструктивистской парадигм. С точки зрения логики деятельностно-конструктивистско подхода, социальные структуры формируют условия, в которых возникает соответствующая субкультура, привязывающая людей к их статусу, обеспечивающая его консервацию. Иначе говоря, общество опускает людей на дно, где они привыкают к этому статусу и теряют (или не могут приобрести) способность «всплывать». Аналогично переплетаются социальные и культурные факторы и в объяснении положения богатых. С человека нельзя снимать ответственности за его судьбу, перекладывая ее только на общество.

Субкультура обеспечивает и социальное исключение. Оно происходит в разных формах. С одной стороны, это буквальное неприятие, выталкивание «чужаков», наблюдающееся и в низших, и в высших слоях; с другой стороны, люди, прошедшие социализацию в определенном слое, часто чувствуют дискомфорт и даже психические муки от пребывания в чужом поле. Особенно мучителен переход «сверху вниз» – из богатого слоя в средний или бедный, повышение статуса – испытание несопоставимо более легкое, чем его падение.

Слой обозначает себя через систему потребительских знаков и символов. В первом случае это элементы потребления, «по которым узнают» принадлежность к определенному слою независимо от желания индивида, которого классифицируют. Во втором случае это элементы системы потребления, которым сознательно придается статус опознавательных знаков, позволяющих опознавать «своих» и примазавшихся к ним «чужих». В первую очередь, конечно, идет закрытие слоев от мигрантов снизу. Наиболее изощренные методы закрытия через потребление вырабатывают высшие слои (см.: Bourdieu 1979), в которых желание не смешиваться с «низшими» сочетается с наличием больших материальных ресурсов для конструирования мощной символической границы. Одним из способов такого закрытия границы является престижное, показное потребление (см. Веблен 1984, Ильин 2000).

В формировании слоевой субкультуры тесно переплетается необходимость и свободный выбор: члены группы ограничены в своем потреблении имеющимися у них материальными ресурсами, но в то же время даже в самых узких пределах нищеты индивид имеет определенную степень свободы выбора, через который он конструирует символы своей идентичности. При одном и том же уровне доходов можно вести трезвый образ жизни или усугублять свое положение пьянством. Диалектика ресурсных ограничений слоя и сознательного стилевого выбора проявляется в категориях образа и стиля потребления: первый навязывается условиями, второй выбирается членами слоя (см. подробнее Ильин 2000).

Длительная жизнь в условиях бедности или богатства приводит к опривычиванию возникающих форм жизнедеятельности, возникают устойчивые системы предрасположенностей, привычек (габитус). Одна из ключевых характеристик потребительского габитуса, формирующегося в поле социально-экономического слоя – исключение «невероятных практик» как «немыслимых» еще до их рассмотрения (Бурдье 2001: 104). Индивид выросший в данном слое усваивает способность по настоящему желать только реально доступное. Все остальное выводится в область фантазий: «А классно бы стать женой миллионера и отдыхать на яхте!»

В результате даже при наличии выбора люди воспроизводят габитусы, сложившиеся в результате длительного пребывания в том или ином слое. Перейдя в силу изменения уровня жизни в иной слой, человек обычно некоторое время воспроизводит габитус прежнего социального положения. В этом состоит феномен «нуворишей», «новых русских» и т.п.: вчерашний бедняк, вдруг разбогатев, продолжает жить в плену предрасположенностей, привычек, потребностей, сложившихся в другом слое, переводя свое потребление на иной количественный (ценовой) уровень, но сохраняя его качественные характеристики (от дешевой водки к марочным конькам, от кабачковой икры – к черной и т.д.).

Одним из важных проявлений различий между социально-экономическими слоями является их отношение к сбережениям. В нем проявляются механизмы как образа, так и стиля жизни. С одной стороны, чтобы сберегать на будущее, надо иметь некоторый избыток сегодня. Поэтому структурные характеристики образа жизни богатых и средних слоев более благоприятны для тех или иных форм сбережений и вложений, чем объективные условия жизни малообеспеченных слоев, живущих «от зарплаты до зарплаты». С другой стороны, на поведение людей в этой области заметное влияние оказывают и культурные характеристики. Можно думать о будущем, стремиться создать его фундамент и подстраховаться от неожиданностей. Но можно придерживаться и иной культурной программы: «Живем сегодня. А будущих проблемах будем думать по мере их появления». Поэтому при одинаковых доходах (т.е. схожих характеристиках образа жизни), часто проявляются стилевые различия, вытекающие из свободного выбора разных доступных культурных программ. Есть богачи, которые все «спускают» здесь и сейчас, и есть бедные старушки, которые копят из всех сил «на черный день».

Выбор культурных программ на поверхности предстает как результат действия сугубо индивидуальных механизмов. Однако, если внимательно присмотреться, то мы увидим за свободным выбором индивида структурное принуждение тех силовых социокультурных полей, в которых он находится или находился: семьи, круга друзей и знакомых, субкультуры своей социальной группы, культурных особенностей религиозной общности, города, страны.

Табл.: Во что вкладывают деньги горожане России

(КОМКОНб R-TGI, 2003 г. // Известия. 2003. 9.12. С. 12).

Взгляд на мир, представления о «нормальном» уровне потребления во многом зависят от того, в каком слое находится человек. Для тех, кто оказался на самом «дне» жизнь среднего человека – предел мечтаний. Кажется, что если иметь все это, то и наступит счастье. Однако по мере движения вверх, проблем не убавляется. В свое время создатели мексиканского сериала «Богатые тоже плачут» попытались показать, что и те, кто сыт и очень хорошо одет не являются небожителями, свободными от обычных мирских бед и забот. Миллионы людей в разных странах мира с удивлением наблюдали богатых и сочувствовали им. Однако в разных слоях – разные представления о «нормальной» жизни. Российский олигарх Михаил Ходорковский так сформулировал свои представления о «нормальной» жизни: Нормальная страна – это, во-первых, когда можно жить без запоров, ходить без охраны и никто на тебя не смотрит сильно завистливыми глазами…(Коммерсантъ Власть 22 – 28.12.2003: 74).