Примечание к части 4 страница

Я живу — не придумаешь лучше, сам себя подпирая плечом, сам себе одинокий попутчик, сам с собой не согласный ни в чем. Игорь Губерман В первую неделю декабря с Грейнджер стало происходить что-то странное. Она все чаще уходила в себя, почти не разговаривала, хотя по-прежнему выполняла любые поручения и задания, однако после сразу же уходила в свою комнату. Она внезапно перестала задавать вопросы, на уроках больше не поднимала руку и из лаборатории старалась уходить как можно раньше. С одной стороны Снейпа это вполне устраивало, ведь она больше никак его не доставала и практически не попадалась на глаза, но в большей степени его это настораживало. Он больше не контролировал ее обучение, не мог смотреть за ее работой (а он очень многое объяснял ей именно в процессе варки очередного зелья), он даже не мог на нее сорваться из-за ее апатичного состояния. Однако проявлять заинтересованность в ее самочувствии было бы чересчур. Захочет – сама расскажет. Она же гриффиндорка, она не сможет долго терпеть. В какой-то момент она все равно сорвется и все ему выложит. В конце концов, у нее снова появилось некое подобие друзей. На лекциях Слизерина она неплохо общалась с Драко, что поначалу немало его удивило. А все остальные занятия она посещала с Рейвенкловцами и очень тесно поладила с Луной Лавгуд. Этого ее выбора он тоже не мог понять. Казалось, двух более непохожих людей не найти: одна – вечно собранная рациональная реалистка, вторая – рассеянная мечтательница не от мира сего. Но это было лично ее дело, и лезть в это Снейп не собирался. В себе замыкаться перестала, и ладно. Хотя ее поведение откровенно раздражало его. Ну вот чего ей спокойно не живется? Почему в ее жизни вечно какие-то проблемы? Посчитать только, сколько раз за этот семестр он находил ее без сознания - это же немыслимо! Даже вспоминая пресловутый грифовский талант к нахождению неприятностей на свое мягкое место. И вообще, он-то тут причем? Почему вечно ему достается роль вытаскивания этих проблемных созданий из очередных приключений, куда они снова залезли не подумав. Хотя, слово «думать» вообще не свойственно представителям этого факультета, за редким исключением, вроде Минервы и, собственно, его Ученицы. Однако в учебное время размышлять о ней было практически некогда. Пусть девчонка и взяла на себя многие его обязанности, но дела декана Слизерина он по-прежнему выполнял сам, а их было немало. Да и спокойные дни таким заведениям, как школы, только снятся. Не бывает тут такого, чтобы ничего не произошло. Если вам вдруг показалось, что в школе ничего не происходит, значит, вы просто плохо осведомлены, либо вас это происшествие не касается, потому вам не сообщили. Но количество несчастных случаев на квадратный метр в Хогвартсе, как школе магической, определенно превосходило все допустимые нормы. Дети – это настолько непредсказуемые существа. В их головы может забрести такое, чего взрослый человек даже в самых больных фантазиях навоображать не сможет. Но взрослые детям для того и нужны, чтобы разгребать то, что они натворили. Причем, большинство детей творят не со зла или из мести, как это могли бы сделать взрослые, а из бескрайнего любопытства. Вот только вытаскивая их из плодов этого самого любопытства, порой об этом забываешь. Так и хочется наорать, а лучше выпороть, чтоб больше вообще до конца жизни никуда не лезли. Пусть применить свою запугивающую технику ко всей школе он не мог, но вот заставить их беспрекословно подчиняться его приказам в его кабинете – вполне. То же касалось его змеек: они доверяли ему, они уважали его, в меру его боялись, что давало ему полный контроль над каждым подопечным. Но вне факультета они могли натворить такое, что он начинал сомневаться в наличии мозгов у этих творителей, чем они напоминали ему студентов враждебного дортуара. Возвращаясь к себе после занятий, он изучал талмуд, вверенный ему Ученицей. За год странствий она умудрилась насочинять более полусотни заклинаний, причем совершенно разной направленности. В свое время он тоже этим занимался. Но, в отличие от нее, он создавал магические формулы спонтанно – просто выкрикивал сочетания звуков и направлял палочку на объект, чаще всего увеличенный помидор, и смотрел на результат. Тогда как она основательно изучила всю доступную литературу еще на первом курсе после пары лекций Филиуса и все эти годы изобретала что-то новое. Ранее придуманные заклинания она тоже прикрепила в тетради, но они заметно отличались от того, что она написала в походах. Те листы были потрепанные, местами порванные и аккуратно склеенные, некоторые слегка обожженные, а некоторые наоборот чем-то промоченные, и все надписи как будто сделаны впопыхах. Новые же листы были чистыми, белыми, почерк на них был ровный, убористый, даже на ощупь они были другие. Плюс, из интереса сколдовав над рукописью Апарекиум*, он обнаружил, что на обратных сторонах листов девушка вела нечто вроде военного дневника, где записывала все события как происходившие непосредственно с ними, так и вообще в магмире, причем даже прикрепляла к ним статьи из газет. Но, прочитав первую же запись дневника, он наложил обратно чары невидимости и продолжил изучать ее заклинания. «29 июля 1997 год Получила письмо от Рона: сказал, чтобы перебиралась к ним. Как я боялась этого дня. Спустилась вниз. Мама и папа смотрели телевизор. Взмах рукой и одно единственное слово, после которого я исчезла из их памяти и их жизни. Думаю, я больше их не увижу. Вряд ли мы сможем пережить этот год. Простите, родные мои, но так будет лучше. Так вы останетесь живы. Прощайте. » И все-таки, он не переставал удивляться ее стойкости. Столько пережить, тащить все на себе, потерять все в одночасье и так быстро отойти от своих переживаний, в угоду окружающим. Невероятное создание. Самопожертвование переходит все мыслимые границы. Существует категория людей, которые, желая принести этому миру как можно больше добра и пользы, постоянно делают хуже самим себе, с завидным постоянствам попадая в новые неприятности и сочиняя самим себе новые проблемы. Такие люди встречаются довольно редко, но их отличаешь при первом же общении – заметно уставшие, как правило, довольно хрупкие на вид, но с железным стержнем внутри, готовые при малейшем намеке прийти на помощь. Вот эта девчонка к ним и принадлежала. Только такие люди обладают еще одной особенностью: несмотря на всю их положительность, они отвергнуты обществом. Они любимы всеми, но не нужны никому, пока не потребуется их помощь. Ими пользуются все, кому не лень, а потом о них вытирают ноги и забывают. Но если любой другой после одного-двух таких случаев послал бы к чертовой бабушке всех и каждого, то эти верят в лучшее в людях и снова и снова позволяют себя использовать. Грейнджер всегда казалась ему разумной и в меру гордой, но, как оказалось, она способна наплевать на себя и перешагнуть через свою гордость, когда кто-то нуждается в ее помощи. Даже сейчас она взвалила на себя добрую половину его работы, избавляя его от ненавистной рутины. Она умела чувствовать людей, тонко подмечала, что им нужно и что им нравится, максимально возможно принимая на себя весь негатив их существования. Но однажды наступает момент, когда эти люди больше не могут приносить себя в жертву. Нельзя все время только отдавать – в какой-то момент становится просто напросто нечего отдавать. А учитывая, что сильной эта девчонка никогда не была, но ее заставили таковой стать, просто удивительно, что она не сломалась раньше. Это невольно вызывало уважение. Подходил к концу уже второй выходной, но гриффиндорка даже не высунулась из своей комнаты. Да, он не давал ей никаких поручений, но это не значит, что она должна сидеть целыми днями взаперти. Уж лучше бы надоедала вопросами или требовала пойти погулять с друзьями, просилась бы в Хогсмид, да что угодно, только не абсолютная тишина, исходящая из ее комнаты. Это ненормально для нее столько молчать. - Финли! - Да, Хозяин? - Ты можешь узнать, чем занимается моя Ученица, так, чтобы она об этом не узнала? - Да, Хозяин, сейчас. Эльф исчез, чтобы через мгновение появиться на том же месте. - Ну? - Она сидит на полу в углу комнаты и разговаривает с собственным заклинанием, Хозяин. - То есть как? С каким еще заклинанием? - С заклинанием от… - домовик понизил голос и прошептал, - дементоров. - Как он выглядит, Финли? - Кто, Хозяин? - Ее патронус. Ну, как выглядит заклинание? - Это ворон, Хозяин, большой иссиня-черный ворон. Снейп постарался скрыть удивление и отпустил слугу. Но раньше это не был ворон. Он полностью уверен, что раньше у нее была то ли норка, то ли выдра, то ли хорек какой, но не птица точно. Почему у нее сменился патронус? И почему им стал именно ворон? Снейп вынул из бара бутылку огневиски и бокал, опустился на диван и начал не понимать. А не понимал он многого. *** Я в глазах твоих утону, можно? Ведь в глазах твоих утонуть - счастье. Подойду и скажу: " Здравствуй, Я люблю тебя". Это сложно... Нет, не сложно, а трудно, Очень трудно любить, веришь? Подойду я к обрыву крутому Стану падать, поймать успеешь? Роберт Рождественский Девочка сидела на полу возле кровати и с удивлением наблюдала за прыгающей по полу птицей. Когда она по привычке вызвала патронуса, чтобы окончательно не сходить с ума и не разговаривать с воображаемым собеседником, она никак не ожидала увидеть его таким. Она давно привыкла к своей маленькой пушистой несуразной выдре, которая обычно ложилась возле нее, укладывала голову и передние лапки на колени и, пока у хозяйки хватало магических сил, она ее слушала. И именно этот зверек был единственным ее слушателем, единственным, кому она могла спокойно рассказать о своих проблемах. Но сегодня, вместо бывалой подруги, из палочки вылетел гордый немного взлохмаченный Птиц и посмотрел на нее исподлобья, слегка наклонив голову. Она сразу поняла, что это ворон, но он был слишком большим и слишком необычным для патронуса, потому как отливал черным. Еще ни в одной книге девушка не видела упоминания, что патронус может иметь цвет, они всегда должны быть светло-голубой дымкой, но никак не иссиня-черным сгустком пара. И, тем не менее, ворон оказался благодарным слушателем. Он смотрел на нее, пока она рассказывала о своих проблемах, осуждающе хмурился, если она начинала врать себе, и заглядывал ей в глаза каждый раз, когда она пыталась удержаться от слез. А прежде чем исчезнуть, он взлетел к ней на руку и, беззвучно каркнув ей прямо в лицо, испарился. Подобное поведение ее духа определенно настораживало, но одновременно с тем немного радовало, ведь теперь был кто-то, кто ее слушал и хоть как-то реагировал на ее реплики. А поскольку она уже два дня ни с кем не разговаривала, то такой «собеседник» вполне ее устраивал. Ну а если уеду - напишешь? Я хочу быть с тобой долго Очень долго… Всю жизнь, понимаешь? Я ответа боюсь, знаешь... Она боялась выйти из комнаты. Снейп всю неделю как с цепи сорвался. Казалось, он пытается выговориться за ту неделю, которую отсутствовал. Она как раз попыталась убедить себя, что она ему безразлична, когда он вдруг стал проявлять неподдельное внимание к ее персоне в целом и ее успехам в частности. Все, что ей оставалось, это как можно тактичнее избегать с ним столкновений. Но от этого стало только хуже. Создавалось ощущение изоляции. Луна, увидев ее, поздравила с новой любовью. Ну вот как она умудряется все видеть? Откуда талант замечать все? Ведь Гермиона еще сама для себя не могла определиться, что она чувствует, а с ней такое бывало нечасто. По-хорошему, выбить бы все это из головы и жить дальше. Но так могла бы сказать только расчетливая и логичная ее часть. К ее сожалению, с эмоциями редко к чему можно относиться рассудительно. Любая логика летит к чертям, когда сердце внезапно решает влюбиться. Вот только так уж устроены девочки, что влюбляются всегда в тех, кто их не любит, а еще лучше не замечает. Даже самые-пресамые умные, даже самые-пресамые логичные, даже те, которых называют черствыми и бесчувственными, все равно в какой-то момент влюбляются. Знать бы еще, что это за момент такой? Почему однажды, она осознает, что больше не может жить без какого-то очередного невнимательного болвана? Почему этот самый болван всегда в упор ее не видит? Почему она не может влюбиться в кого-то, кто точно влюбится в ответ? Почему никогда ничего не совпадает? И вообще, что должно так перевернуться в мире девочки, что ее крыша вдруг съезжает в тартарары и, помахав на прощанье платочком, дарит на память чувство, от которого хочется спрыгнуть с вершины астрономической башни? Ты ответь мне, но только молча, Ты глазами ответь, любишь? Если да, то тогда обещаю, Что ты самым счастливым будешь. О, это состояние, которое испытала на себе каждая девушка, когда смотришь на объект своей влюбленности, или уже любви, и понимаешь, что ты ему нахрен не сдалась, что он в твою сторону даже и не глянет, а если и глянет, то не как на девушку своей мечты, а как на дуру/просто одноклассницу/просто соседку/просто ученицу/просто коллегу (нужное подчеркнуть). И хоть на стенку лезь от такого отношения. Если нет, то тебя умоляю, Не кори своим взглядом, Не тяни своим взглядом в омут. Пусть другую ты любишь, ладно… А меня хоть немного помнишь? В этот момент есть два варианта. Либо девушка опускает руки и изо дня в день просто наблюдает за Ним и ненавидит себя за это. Либо резко превращается в хищную самку-охотницу, готовую ожидать свою жертву часами, сутками, неделями, а порой и годами и заманивать ее в свои жуткие ядовитые сети. Первый вариант губителен для самих девушек, второй для их избранников. Гермиона по натуре своей не могла причинить боль другому человеку, тем более тому, кто стал для нее настолько дорог, поэтому предпочла первый вариант. Именно из-за этого она не вылезала из мрачного угла своей комнаты и строила из себя Плаксу Миртл, сутками страдая о собственной глупости и опрометчивых чувствах. Но поскольку часть разума еще не покинула ее, она не хотела показывать подобную слабость другим, считая очень глупым реветь на виду у всего замка о том, чего исправить не можешь. А здесь она исправить явно ничего не могла. Я любить тебя буду, можно? Даже если нельзя, буду! И всегда я приду на помощь, Если будет тебе трудно! Роберт Рождественский *** Учусь терпеть, учусь терять и при любой житейской стуже учусь, присвистнув, повторять: плевать, не сделалось бы хуже. Игорь Губерман Как там заявляла девчонка? Война закончилась? Мы выиграли Последнюю Битву, и наступил мир? Ха! Не тут-то было! Он чувствовал это. Какой-то задней мыслью, предполагал, что что-то все равно произойдет. Предчувствие бывалого шпиона не обмануло. На следующий день он вспомнил, что нет ничего «прекраснее», чем проснуться с воющей с похмелья головой. Пришлось выпить антипохмельного и заставить себя появиться на завтраке. К его удивлению в то утро он обрел дополнительное «счастье» - выслушал от Минервы довольно резкое требование срочно явиться в ее кабинет. Подобные просьбы он получал редко, и обычно они означали, что либо кто-то из змеек так накосячил, что требовалось вмешательство декана, либо он сам где-то чего-то натворил, и ему хотят лично высказать, что именно. Какова же было его реакция, когда госпожа Директор с трудно скрываемым волнением показала ему письмо нового Министра Магии, где сообщалось о небольшой группировке из скрывшихся от поимки Пожирателей и им сочувствующих, решивших развлечься по старой памяти. Ничего особо страшного и серьезного они не натворили. Устроили что-то наподобие показательного выступления, вроде того, что было на Кубке Мира по квиддичу сколько-то там лет назад, в год возвращения Лорда. Но этого хватило, чтобы как следует припугнуть магическое сообщество. Слишком свежи были раны, оставленные ПСами, слишком страшно было представлять, что подобное может повториться. И вот теперь он стоял пред ясные очи руководителя Хогвартса и ждал, чего от него потребуют на этот раз. Макгонагалл говорить не спешила. - Северус, ты присядь. Хочешь печенье? - Минерва, вы решили подражать покойному Альбусу? Еще лимонные дольки из шкафа достаньте и добавьте к речи «мальчик мой», чтобы меня переклинило на дежавю. Директриса слабо поморщилась и продолжила: - Ладно, прости, перейду сразу к делу. В общем, поскольку ты единственный полностью оправданный Пожиратель Смерти, Министерство хотело бы, чтобы ты снова стал двойным агентом. - И как они себе это представляют? Меня открыто признали невиновным, вручили Орден Мерлина, и теперь думают, что хоть один из Псов поверит, что я не предавал их Хозяина? - Разумеется, нет. Просто, как считает господин Министр, ты смог бы быстрее выследить их, напасть на их след, потому что ты… думаешь так же, как они и понимаешь их образ мыслей. А как Мастер Зельеварения и талантливый легилимент, ты мог бы скрываться под оборотным и некоторое время дурачить им головы. - А господин Министр не уточнил, что они со мной сделают, если узнают? - Он понимает, что это большой риск… - Нет, Минерва, это огромный риск, я бы даже сказал, смертельный риск. Потому как они наверняка захотят отомстить за предательство. - Министр хотел вручить тебе довольно солидную награду, если все получится. - И все деньги пойдут на то, чтобы собрать меня по кусочкам, как и в случае с Золотым Трио? Спасибо, проходили. Минерва, вы сами-то понимаете, что предлагаете? - Северус, я вовсе ничего тебе не предлагаю. Я лишь доношу до тебя желание Министерства. - Тогда, я бы хотел узнать ваше мнение по этому вопросу. - По-моему, это полнейшая чушь. Они уже в формулировке просьбы обращаются к тебе, как к временно освобожденному преступнику. Нюхлеру ясно, что они не станут тебе помогать в случае чего. Это выглядит как предложение красиво погибнуть на пользу общества. - Меня предельно радует, что наши мнения сошлись. А я в ближайшее время умирать не собирался. - Северус, мальчик мой, но ведь кто, если не ты смог бы выйти на них и довольно продолжительное время запутывать следы? Здесь твой талант и многолетний шпионский опыт пригодились бы как нельзя кстати. Снейп резко развернулся к стене: - Альбус, вам еще не надоело рисковать моей жизнью? Вы даже с портрета умудряетесь посылать меня в лапы смерти. Если честно, постояв в одном шаге от нее, я осознал, насколько ценю жизнь и не хочу ее терять. - Я рад это слышать, мой мальчик. Однако в данной ситуации любой неверный шаг обернется ее потерей. Но ты достаточно умен, чтобы идти по верной дороге, тогда как любой новичок оступится при первых же движениях. - Кто-то не меняется и покинув сей бренный мир. Опять говорите загадками, Дамблдор. - Такова роль мудрого волшебника. - То есть вы считаете, что я обязан согласиться? - Я такого не говорил. Я лишь сказал, что твои шансы выжить в подобной среде и добиться успеха выше, чем у любого другого. - Что подразумевало, что я обязан согласиться. - Но Альбус, это же безрассудно! Как ты можешь предлагать ему идти практически на верную смерть? - Не волнуйтесь, Минерва, я не в первый раз слышу от Дамблдора это предложение. И поверьте, в предыдущие разы оно звучало куда неприятнее и обиднее. - Ты и правда хочешь согласиться? - Не хочу, но придется. Нужно только решить, кто станет заменять меня на лекциях, если мне вдруг придется на них отсутствовать? - У тебя, мой мальчик, кажется, появилась весьма талантливая Ученица… - Грейнджер?! Ни за что! Ей никогда не сыграть меня так, чтобы никто не заметил подмены. - Ты недооцениваешь ее способности, Северус, она очень одаренная девочка. - Альбус, не сходите с ума. Это немыслимо. Невозможно. Нет, нет, и еще раз нет. Я не позволю. Это будет слишком явно видно. - Зря ты так, Северус. Мое последнее общение с Гермионой показало, что она переняла от тебя привычку все комментировать, причем не без доли язвительности. - Ну, хоть что-то полезное для реальной жизни она должна была почерпнуть из Ученичества. Других кандидатур, как я понимаю, нет? - У меня нет. - Ладно, Минерва, я согласен. Так и передайте Министру. Но если я выживу, он обязан наградить меня просто по-королевски. Благо, опустошенные банковские счета многих чистокровных семей должны были дать ему эту возможность. Все подробности, надеюсь, вы передадите в письменном виде через эльфов. Спешу откланяться, - с этими словами он вылетел из кабинета, громко хлопнув дверью. - Ну я же говорил, что он согласится. - Альбус, это было нечестно и ужасно несправедливо по отношению к нему. Вы же знали, что он не сможет отказаться, если просьбу выдвинете вы, а не Министр. - Знал, Минерва, разумеется, знал. Но так будет лучше для всех. И так будет лучше для него самого, поверь мне. - Ох, Альбус! * Апарекиум — Проявляющие чары. Обнаруживает невидимые чернила. _______________ Спасибо всем, кто продолжает оставлять комментарии. Знайте, новые части появляются именно благодаря вам! Надеюсь, новая глава вас не разочаровала. По-прежнему жду ваших отзывов, мне правда важно ваше мнение ^. ^

Глава 14