Критика классических доказательств существования

Бога И. Кантом.

Существовавшие доказательства Бытия Бога или начинаются с конкретного опыта наличного мира и восходят к высшей причине вне мира, или начинаются с неопределенного опыта существования вообще, или, начиная вне опыта из одних понятий, приходят к априорной высшей причине. Первые два - эмпирические, последнее - трансцендентальное. Исследуя классические доказательства бытия Бога Кант пишет - «Первое доказательство называется физикотеологическим, второе - космологическим, а третье - онтологическим. Других доказательств нет и не может быть. Я докажу, что разум ничего не может достигнуть ни на одном (эмпирическом), ни на другом (трансцендентальном) пути и что он напрасно расправляет свои крылья, чтобы одной лишь силой спекуляции выйти за пределы чувственно воспринимаемого мира».[23]

Важнейшая задача философской рефлексии состоит в определении онтологического статуса объектов мысли. Названная проблема предполагает разрешение двух связанных друг с другом вопросов: что позволяет сказать о некотором мыслимом предмете, что он существует; что вообще может быть названо существующим, т.е. что значит «существовать»? Применительно к онтологической проблематике эти вопросы, можно свести к следующему: каким образом должен быть представлен предмет в рассуждении, чтобы о нем можно было судить как о существующем.^[24]

Вопрос о правомерности онтологического аргумента рассматривался Кантом задолго до написания "Критики чистого разума" уже в ранний период его творчества. В то время Кант положительно оценивал возможность доказательства бытия Бога a priori, не прибегая к "истинам факта". В дальнейшем доказательствам бытия Бога Кант специально посвящает отдельное произведение - "Единственно возможное основание для доказательства бытия Бога" (1763). В нем Кант более обстоятельно излагает и развивает свое онтологическое доказательство и считает этот тип доказательства единственно полноценным в силу его априорного характера, придающего выводу особую логическую строгость, недостижимую при опоре на какой-либо опыт.[25]

В дальнейшем И. Кант подверг онтологическое доказательство бытия Бога разрушительной критике и опроверг его. Найти формальную ошибку в онтологическом доказательстве нетрудно: по количеству признаков реальный и воображаемый предметы не отличаются друг от друга; разница лишь в том, что идеальное не есть реальное, понятие не есть бытие.[26] Основная идея критики онтологического аргумента Кантом заключается в принципиальной разнице между сущностью понятия о вещи или явлении и объективным существованием их, и заключено в известном афоризме Канта – «Сто действительных талеров не содержат в себе ни на йоту больше, чем сто возможных талеров. В сам ом деле, так как возможные талеры означают понятие, а действительные талеры - предмет и его полагание само по себе, то в случае если бы предмет содержал в себе больше, чем понятие, мое понятие не выражало бы всего предмета и, следовательно, не было бы адекватным ему. Но мое имущество больше при наличии ста действительных талеров, чем при одном лишь понятии их (т.е. возможности их)».^[27] Таким образом, Кант, указывает, что «бытие не есть реальный предикат», а потому оно не может быть включено в понятие бога наряду с другими предикатами; бытие есть лишь «полагание» вещи, и как таковое оно ничего не прибавляет к содержанию понятия.

Критика онтологического аргумента у Канта начинается с констатации абсурдности приписывания трансцендентальным объектам предметного статуса, согласно Канту источник таких наших идей как душа, мир как целое, Бог остается для нас непознаваемым и рационально непостижимым. Это «вещи в себе», объекты умопостигаемого мира. Они недоступны теоретическому познанию.

Завершается кантовский разбор онтологического доказательства вопросом о том, принадлежат ли суждения существования, к числу аналитических или синтетических? Если суждение является аналитическим, заявляет Кант: «то утверждением о бытии вещи вы ничего не прибавляете к вашей мысли о вещи; но в таком случае ваша мысль должна быть или самой этой вещью, или же вы предполагаете, что бытие принадлежит к возможности вещи, и затем уверяете, будто о [ее] бытии вы заключили из [ее] внутренней возможности, а это есть лишь жалкая тавтология». Суждение о существовании возможного сущего является, по Канту, синтетическим, поскольку его существование никак не проистекает из мыслимой в понятии сущности, но добавляется к нему извне посредством его восприятия как существующего под воздействием вещей самих по себе. Заметим, что в отличие от всех в возможности мыслимых вещей, в состав понятия которых существование не входит и не является в этом отношении предикатом, в понятии возможного мыслимого высшего бытия существование аналитически необходимым образом содержится, при том, что это вовсе не означает, что оно, на этом основании, добавляется к нему в действительности. Кант утверждает, что понятие о Боге ничем не отличается от понятия любого другого возможного сущего, а реальность мыслимая в отношении высшего существа как необходимой сущности не включает в себя никакого действительного бытия. Однако если мы вслед за ним признаем, что все суждения о существовании являются исключительно синтетическими, то разве мы не можем отрицать без всякого противоречия предикат существования в отношении понятия высшего существа?^[28]

Система аргументации Канта в опровержении онтологического доказательства, свидетельствует о его намерении вначале показать его внутреннюю несостоятельность, а затем обратиться к положениям трансцендентальной философии, которые объясняют внутренние противоречия онтологического аргумента.

Подобного рода ошибки Кант находит и в другом доказательстве – космологическом, «предполагают, что понятие сущности, обладающей высшей реальностью, вполне удовлетворяет понятию абсолютной необходимости существования, т.е. что от всереальнейшей сущности можно заключать к абсолютной необходимости существования; это то самое положение, которое утверждалось в онтологическом аргументе, следовательно, оно принято и положено в основу в космологическом доказательстве, несмотря на то что космологическое доказательство стремилось избежать его».^[29]

Существование мира требует допущения причины мира, каковой является Бог. По Канту, такое допущение сделать можно, но только нельзя настаивать на том, что эта мысль соответствует реальному положению вещей, ибо понятие еще не есть бытие.^[30]

Наконец, в третьем — физико-теологическом — доказательстве речь идет о всеобщей целесообразности, которую мы обнаруживаем в природе. Не говорит ли она о мудрости Творца? Возможно, отвечает Кант, только Бог в этом случае выступает не в роли создателя мира, а лишь в роли зодчего, обрабатывающего готовый материал. Но главное в другом: здесь повторена предшествующая ошибка — произвольная мысль о причинной зависимости наделена реальностью.^[31]

«Сторонники этого доказательства, дойдя до удивления по поводу величия, мудрости, мощи и т.д. творца мира и не будучи в состоянии идти дальше, внезапно оставляют это доказательство, которое приводится посредством эмпирических аргументов, и переходят к случайности мира, выведенной в самом начале из порядка и целесообразности мира. Далее, от одной этой случайности они переходят исключительно посредством трансцендентальных понятий к существованию безусловно необходимого и от понятия абсолютной необходимости первой причины - к целиком определенному или определяющему понятию ее, а именно к понятию всеохватывающей реальности. Следовательно, физикотеологическое доказательство застряло на пути, перескочило, попав в затруднение, к космологическому доказательству; и так как это доказательство есть лишь замаскированное онтологическое доказательство, то физикотеологическое доказательство достигло своей цели в действительности только с помощью чистого разума, хотя вначале оно отрицало всякое родство с ним и все строило на очевидных эмпирических доказательствах… Таким образом, в основе физикотеологического доказательства лежит космологическое доказательство, а в основе космологического - онтологическое доказательство существования единой первосущности как высшей сущности, и так как для спекулятивного разума нет более путей, кроме этих трех, то онтологическое доказательство, исходящее из одних лишь чистых понятий разума, есть единственно возможное доказательство, если только вообще возможно доказательство положения, столь превосходящего всякое эмпирическое применение рассудка».^[32]

Кант не опровергает существо­вание Бога. Кантовская теория познания имеет дело лишь с кругом человеческого опыта и его переработкой с помощью чистых форм разума. Он лишь показал, что существование вещи нельзя усмотреть в содержании ее понятия. Посредством своих понятий рассудок может мыслить любой предмет лишь в его возможности. Он показал, что ни доказать, ни опровергнуть существование Бога невозможно.[33]

По Канту, существует три вида веры. Прагматической он называет веру человека в свою правоту в том или ином единичном случае. Цена такой вере - один дукат. При пари в десять дукатов человек видит то, что прежде не замечал, а именно что он, вполне возможно, ошибается. Веру в общие положения Кант называет доктринальной. Он готов держать пари на все свое имущество, что хотя бы на одной из видимых нами планет есть обитатели. Это пример доктринальной веры. Сюда же Кант относит и учение о бытии Бога. Доктринальная вера содержит в себе все же нечто нетвердое: нередко затруднения, встречающиеся при размышлениях, отдаляют нас от нее, хотя мы постоянно к ней возвращаемся. Совершенно иной характер носит моральная вера, где вопрос об истинности суждений даже не встает.[34]