Период передышки 1223—1237 годов 8 глава

Псков находился под неусыпным надзором Ростиславичей: с 1208 года и, по крайней мере, до их окончательного ухода из Новгорода в 1221 году в Пскове всегда находился кто-нибудь из близких родственников Мстислава — большую часть времени

это был его брат Владимир, которому, видимо, даже удалось стать свидетелем взятия Новгорода в 1221 году владимирским князем Юрием ⁶¹. Что касается самого Новгорода, то, как только Мстислав оставил город зимой 1214/15 года, чтобы произвести разведку в Галицкой земле, оппозиция воспользовалась его отсутствием и под лозунгом, который Мстислав якобы сам провозгласил перед отъездом — «вы вольни въ князехъ»,— послала за суздальским князем Ярославом, третьим сыном Всеволода и зятем Мстисла­ва ⁶³. Но это первое пребывание Ярослава в Новгороде было не­долгим. Он, как мог, преследовал сторонников Мстислава, но сопро­тивление его правлению было слишком сильным, и, услышав, что возвратившийся из Галицкой земли Мстислав собирает в Смо­ленске войско⁶⁴, Ярослав отъехал в Торжок. Оттуда он стал предпринимать враждебные действия против Новгорода: после неурожая во всех новгородских районах, кроме Торжка, он, подав пример многим будущим завоевателям Новгорода в XIV и XV веках, перекрыл жизненно важный поток продовольствия в город с восто­ка, заблокировав реку Тверцу. Послы из Новгорода, умолявшие его вернуться и снять блокаду, были в полном составе аресто­ваны, как и многочисленные новгородские купцы, оказавшиеся в то время в Торжке⁶⁵. Дружина, посланная из Суздальской земли в подкрепление Ярославу, совершила набег на Торопец ⁶⁶. Путь для возвращения в Новгород был Мстиславу открыт. 11 февраля он вернулся в находившийся в тяжелом положении город, арестовал там назначенного Ярославом в Новгород правителя и приказал своему зятю отпустить всех захваченных новгородцев и оставить Торжок, но, получив отказ, 1 марта 1216 года двинулся с новгородским войском на восток. Через два месяца война закон­чилась: Ярослав и его братья потерпели поражение, а Мстислав вернулся, чтобы снова единолично и неоспоримо править Новгоро­дом.

Степень авторитета Мстислава — и его популярности — в Нов­городе на протяжении десяти лет правления, наверное, лучше все­го можно оценить по его способности ладить с боярами, точнее, поддерживать дружественные отношения с той их частью, которая была настроена против Ростиславичей. Приблизительно половину времени его правления посадниками были поддерживавшие Ростиславичей бояре; но в оставшуюся часть времени эту должность занимал Твердислав, сын Михалки Степановича, твердого сторон­ника суздальского правления, и именно Твердислав был рядом с Мстиславом в кризисный момент: в 1212 году, когда новго­родская дружина, несмотря на просьбы Мстислава, отказалась идти дальше Смоленска в походе Ростиславичей против Ольговичей. Именно Твердиславу удалось тогда убедить войско следовать за своим князем.

В Новгороде, конечно, существовала кое-какая оппозиция Мстиславу. Даже придворный летописец, всегда готовый восхвалять все, что бы Мстислав ни сделал, не мог об этом умолчать. В 1210 году, например, твердый сторонник Мстислава Митрофан, архиепископ новгородский, был по какой-то причине смещен и направлен

 

В Торопец, расположенный на территории Ростиславичей ⁶⁸ Не надо забывать и о том, что в 1215 году во время отсутствия Мстислава его противникам удалось призвать суздальского князя. И все-таки его авторитет был столь велик, что в 1212 году, когда Мстиславу нужно было убедить новгородцев пойти с ним и его родичами в поход, который не имел к новгородцам никакого отно­шения и никак не затрагивал их интересы, он просто созвал вече и изложил людям суть дела, чтобы услышать в ответ древнюю формулу согласия: «Камо (куда), княже, очима позриши (посмотришь) ты, тамо мы главами своими вьржемъ (сложим наши головы)» ⁶⁹.

Когда Мстислав в последний раз покинул Новгород, это не означало, что правлению Ростиславичей в городе пришел конец (оно продолжалось еще четыре года), но это знаменовало собой конец постоянного присутствия Ростиславичей в этом регионе. Когда в июле 1217 года Мстислав объявил о своем намерении отправиться в Галицкую землю для новых завоеваний, новгородцы просили его остаться. Но он был непреклонен. Перед отъездом Мстислав, однако, предусмотрел условия для продолжения правле­ния Ростиславичей в Новгороде: архиепископу Митрофану было разрешено вернуться, а из Смоленска был призван старший сын киевского князя Мстислава Романовича Святослав ⁷¹.

Вскоре после прибытия Святослава в городе начались волне­ния. Первый кризис произошел в январе 1218 года, когда разго­релась вражда между основными соперничающими группиров­ками. Из путаного описания событий в местной летописи более или менее ясно одно: это была попытка представителей Торговой стороны и Неревского конца, двух надежных оплотов Ростиславичей, скинуть просуздальски настроенного посадника Тверди-слава. Святослав пытался повлиять на волнующееся вече, длившееся целую неделю, и потребовал, чтобы Твердислав был смещен. Но в тот день победили представители просуздальского Людина конца: Твердислав остался посадником, а между двумя сторонами был на скорую руку заключен шаткий мир ⁷².

Нет сомнений в том, что именно неспособность Святослава преодолеть волнения в Новгороде и обескровить оппозицию, заставила киевского князя Мстислава заменить его своим вторым сы­ном Всеволодом, который по крайней мере уже имел некоторый опыт правления в Пскове. Поначалу он добился успеха. Вскоре после прибытия Всеволода, в феврале 1218 года, по городу стали распространяться слухи, что Твердислав связался с суздальскими князьями Юрием и Ярославом и убеждал их воспрепятствовать тому, чтобы походы новгородцев в район Северной Двины пересекали Суздальскую землю. Была ли в этих обвинениях какая-то Доля "правды или нет, но на этот раз Твердислав вынужден был отдать должность посадника своим соперникам ⁷³. Чуть позже архиепископ Антоний, сменивший в 1210 году поддерживавшего Ростиславичей Митрофана, был сведен с кафедры, несомненно, в Результате падения Твердислава. Антоний укрылся в Торжке, а его соперник Митрофан был снова провозглашен архиепископом.

Но и у Антония были сторонники. В конце 1218 или в начале 1219 года он вернулся в Новгород — в это же время Твердислав снова сделался посадником ⁷⁴ — и оспорил право Митрофана на архиепископство. У Всеволода и новгородцев не было другого пути, чтобы решить затруднительный вопрос о двух архиепископах в одном городе, кроме как передать это дело в руки митрополита. Митрофан и Антоний были отправлены в Киев. Учитывая бли­зость митрополита к Киевскому княжескому столу и, конечно, то влияние, которое оказал киевский князь, глава рода Ростиславичей, на его суд, не приходится удивляться, что митрополит ре­шил дело в пользу Митрофана, а Антонию передал Галицкую епархию в Перемышле ⁷⁵.

Третий после отъезда Мстислава кризис, поразивший Новгород, произошел в 1219 году. Снова в центре волнений оказался по­садник. По каким-то причинам, о которых летописец умалчивает, Всеволод обрушил свою ярость на Твердислава. Город охватили беспорядки; приверженцы обеих группировок даже вооружились, и открытые столкновения были предотвращены только архиепископом Митрофаном, которому удалось убедить Твердислава, объявлен­ного больным, оставить свою должность и постричься в монахи. Посадничество снова перешло в другие руки.

Летописи не указывают, к какой из боярских группировок принадлежал новый посадник Иванко Дмитриевич. Не дают они нам возможности и понять, что творилось в Новгороде с 1219 по 1221 год ⁷⁶. Так или иначе, должен был произойти радикальный поворот в общественном мнении, так как в 1221 году новгородцы без объяснения причин внезапно потребовали от Всеволода, чтобы он уходил: «Не хочем тебе; пойди, камо хочеши» ⁷⁷. Это был конец гегемонии Смоленска в Новгороде, больше никогда никто из Ростиславичей не сидел на троне на Ярославовом дворе. Митрофан и посадник Иванко были посланы с предварительной делегацией новгородских граждан во Владимир просить у Юрия князя. С тех пор всегда — за исключением коротких периодов правления Ольговичей (Михаила из Чернигова и его сына Ростислава) — Новгород получал князей только из Суздальской земли. Правда, часто бы­вало так, что эти князья сменяли один другого с пугающей быстро­той ⁷⁸, но поначалу, по крайней мере, это было не столько результа­том столкновения интересов бояр или отражением противоборства между Новгородом и Владимиром, сколько выражением воли вели­кого князя. «Оже ти не угодьно дьржати Новагорода сыномь,— говорили Юрию посланцы из Новгорода, когда его сын бежал из города вскоре после того, как был послан туда в 1221 году,— а въда ны брати (и дай нам брата)» ⁷⁹.

Проясняют ли события первых двух десятилетий XIII века в Новгороде вопрос о взаимоотношениях между боярским влиянием и княжеской властью? Есть ли какие-либо свидетельства изменений в общественной жизни города по сравнению с условиями XII столетия, какие-либо признаки движения Новгорода к неза­висимости, к возникновению тех элементов республиканской формы

правления, которые стали столь явными в XIV веке? Трудно сделать сколько-нибудь обоснованные выводы из-за спутанности событий, описанных в источниках, большинство из которых, однако, несут на себе отпечаток того времени и, по-видимому, мало иска­жены позднейшими редакциями⁸⁰. И все же остается слишком много загадок, противоречий, нерешенных вопросов. Новгородцы, очевидно, сохраняли достаточную свободу, чтобы избавляться от своих князей и просить внешних правителей (во Владимире и Киеве) присылать им князей. С другой стороны, сильные князья, и новгородские, и внешние, могли ставить свои условия, причем часто независимо от того, какая часть бояр одерживала верх в это время⁸¹, и решающим образом влиять на борьбу за власть между различными боярскими группировкам: в 1207 году, например, Всеволод III побудил новгородцев выступить против сторонников Ростиславичей. Более того, довольно трудно, если не невозможно, сказать, в какой степени новгородские традиции могли ограни­чивать, если вообще ограничивали, княжескую власть. Пытался ли какой-нибудь посадник, скажем, Твердислав или Иванко Дмитриевич, идти на компромисс с целью объединить бояр перед лицом княжеской власти? Кроме того, интересно, был ли какой-то элемент «преемственности» (правопреемственности, наследования) в чередовании посадников? Другими словами, неизбежно ли смена просуздальского посадника сторонником Ростиславичей предполагала насильственное свержение предыдущего или же действо­вала какая-то система выбора, что могло бы свидетельствовать об укреплении боярской оппозиции по отношению к князю?

Выводы можно сделать только предварительные. Во-первых, оказывается, что известия 1200—1223 годов не содержат никаких свидетельств ослабления или падения княжеской — или даже посаднической — власти. Во-вторых, в этот период между боярами и князем никаких новых отношений не развилось, элементы дого­ворных связей между князем и Новгородом стали возникать позд­нее.

Так что общий вывод, по нашему мнению, должен быть сделан такой: никаких заметных изменений не произошло, и структура отношений между князем и Новгородом в первой четверти XIII столетия оставалась в целом такой же, какой она была во второй половине XII века. Новгороду предстояло пройти еще долгий путь, чтобы приблизиться к подлинной независимости и республиканской форме правления.

ССЫЛКИ И ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Борис умер в 1188 г., Глеб — в 1189 г

2 ПСРЛ, т. 1, стб. 434

ПСРЛ, т 25, с. 108 По малоправдоподобному предположению Татищева, Дослав, Владимир, Святослав и Иван должны были получить Переславль, Суздаль, Юрьев Польский и Стародуб соответственно (Т а т и щ е в, т 4, с. 342), согласно •'ШС (с. 110. под 1213 г.) Ярослав должен был получить Переславль, Владимир —

Юрьев Польский, а судьба Святослава и Ивана должна была быть вверена Юрию как великому князю.

⁴ ПСРЛ, т. 25, с. 108 (также в Е, Лье и Ник).

⁵ ПСРЛ, т. 1, стб. 436—437.

⁶ Выделенные А. Н. Насоновым «владимирские фрагменты» (Насонов. Исто­
рия, с. 201 и далее). Эти владимирские известия (1207—1220 гг.), встречающиеся
в М (и часто в Е, Лье и Ник), очевидно, впервые появились во владимирском своде
начала XIII в. (см.: Лурье, с. 57); они попали в М и другие более поздние
летописи через предполагаемый свод 1472—1479 гг.— См.: Приложение 1. Летописи

⁷ ЛПС, с. НО.

⁸ Там же, с. 110—111.

⁹ Там же, с. 111; ПСРЛ, т. 1, стб. 437.

¹⁰ ЛПС, с. 111; ср. М, где дается несколько иное описание этого события
(ПСРЛ, т. 25, с. 109).

¹¹ ПСРЛ, т. 25, с. 109.

¹² Кострома была сожжена, а Соль Великая (расположенная к юго-западу от
Костромы), возможно, основной поставщик соли для Суздальской земли, была захва­
чена. Оба города были частью территории Юрия. Константин также взял Нерехту,
южнее Костромы, входившую в земли Переславля (ЛПС, с. 111, ПСРЛ, т. 25,
с. 109. В Л отсутствует).

¹³ ЛПС, с. 111 — 112.

¹⁴ Там же, с. 112; ПСРЛ, т. 25, с. ПО; т. 1, стб. 437—438.

¹⁵ В 1215 г. Константин даже послал подкрепление в помощь Ярославу в его
войне с Мстиславом Мстиславичем за Новгород (ПСРЛ, т. 25, с. 111).

¹⁶ Там же, с. ПО; ЛПС, с. 112.

¹⁷ Полное описание содержится только в С/ и HIV (ПСРЛ, т. 5, 1925 г., с. 193—
201; т. 4, с. 186—197); другими словами, это часть предполагаемого «свода 1448 г.».
Основным источником этой длинной замечательной повести является, очевидно,
несохранившаяся смоленская летопись или рассказ о подвигах Ростиславичей (автор
дважды называет смоленских князей «наши князи» и один раз упоминает о грамоте,
содержащей запись разговора Юрия с Ярославом перед последним сражением, кото­
рую «взяша смолняне по победе»). HI содержит более краткую, но явно современную
событиям версию (НЛП, с. 55—57, 254—258), а М, Е, Лье и Ник близки в основном
к версиям С/ и HIV, но в них опущена большая часть мест в поддержку Ростислави­
чей (ПСРЛ, т. 25, с. 111 —114). В Л только сжато изложены итоги конфликта
(ПСРЛ, т. 1, стб. 439—440) Подробный анализ проблем источников по «Повести о
битве на Липице» см.: Лурье. Повесть о битве.

¹⁸ ПСРЛ. т. 5, с. 195; т 4, с. 189; т. 25, с. 112.

¹⁹ Ср., однако: Лурье. Повесть о битве, с. 113.

²⁰ В 1215 г. в Южном Переяславле их брат Владимир взял в жены дочь черни­
говского князя Глеба, что, возможно, указывает на готовность Юрия и Ярослава
искать союзников против Ростиславичей.

²¹ ПСРЛ, т. 5, с. 196; т. 4, с. 190.

²² ПСРЛ, т. 5, с. 198—199; т. 4, с. 193—194 (повторено в М). В. Н. Татищев дает
числа 17 250 и 2 550 соответственно (Татищев, т. 4, с. 350). Ср.: Ник: 17200
и 550 (ПСРЛ, т. 10, с. 75).

²³ ПСРЛ, т. 5, с. 198—199.

²⁴ Там же, с. 199—200; т. 4, с. 195. Ср.: Ник, где числа раздуты до 315 и 90 (ПСРЛ,
т. 10, с. 75). В HI числа не приводятся.

²⁵ ПСРЛ, т. 5, с. 201; т. 4, с. 196; т. 25, с. 114; НПЛ, с. 56, 257.

²⁶ После ухода в 1214 г. Иоанна, епископа владимирского, суздальского и ростов­
ского, Юрий назначил Симона, настоятеля монастыря Рождества Богородицы во
Владимире, епископом владимирским и суздальским, а Константин, в то время кня­
живший в Ростове, рукоположил в сан епископа ростовского своего духовного отца
Пахомия После смерти Пахомия в 1216 г. сан епископа ростовского принял Ки­
рилл I.— См.: ПСРЛ, т. 1, стб. 438, 439.

²⁷ Упоминается только в М, Е, Лье и Ник (т. е., вероятно, фрагменты летописи
Юрия), но отсутствует в летописи Константина (Л). — См.: ПСРЛ, т. 25, с. 115. По
Татищеву, Юрий согласился с тем, что после его смерти Владимир перейдет к стар­
шему сыну Константина (Татищев, т. 4, с. 352).

²⁸ ПСРЛ, т. 1, стб. 442. Татищев добавляет, что младший сын Владимира дол­
жен был получить Белоозеро, когда вырастет (Татищев, т. 4, с. 356).

²⁹ ПСРЛ т 1, стб. 442—444.

³⁰ Со описание Татищевым прибытия во Владимир в 1218 г. епископа полоцкого
Владимира (ошибочно указан 1217 г Датировку см.: Л). «Володимер... принес же
Константину] книги многи гречестии от древних учитель, веды бо, яко князь любяше я
' имрния всяка» (Татищев т. 4, с. 354). Он также говорит, что он купил много
^ПЗе\есГ книг которые он перевел, и что его библиотека состояла из более чем 1000

* одних только греческих книг (там же, с. 356).

'> ³¹ Он был взят в плен половцами в 1215 г.

³² Только в Г и Ник: ТЛ, с. 291; ПСРЛ т. 10, с 50.

* ³³См-Татишевт4с. 340, 341; ПСРЛ, т. 10, с. 60

^{1 34} ПСРЛ т 25 с 116 (под 1219 годом); т. 5, с. 201; т. 4, с. 199. Ср. версию - Татищева согласно которой «югры» (т. е. жители Устюга) с трудом отбили их нападе-' 1ие ТоУнжу князья захватили (Т а т и щ е в, т. 4, с. 357). Об Унже см, К у ч к и н

^НиЖз^Н5^Ио_ч^Не№^ГОп^Ро°д^Дробное описание булгарского похода 1220 г. и последующих по­сольств к Юрию см.: М (ПСРЛ, т. 25, с. 116-117), также в Е и Лье. В Л (ПСРЛ, т 1, стб. 444—445) дается только краткое изложение. Описание географии похода гм • Кучки н. О маршрутах, с 42—44.

³«ПСРЛ т 1 стб 445 См.: Кучки н. Нижний Новгород, с. 236 и далее.

³⁷ Татищев, т. 4, с. 369; ПСРЛ, т. 10, с. 98; см. также: К а р г а л о в,

°' ^69з8~Ярослав приходился внуком Мстиславу Великому и был женат на осетинской княжне сестре первой жены Всеволода III.-См. генеалогическую таблицу II.

³⁹ НПЛ, с. 45, 239, 240. Шведы (или датчане, или норвежцы) названы «варя-

^гамИ«>' _НПл _с 49—50 246. Всеволод сказал новгородцам, что, учитывая прибли­жающиеся военные действия («в земли вашей рать ходить»), Святослав слишком юн («...Святослав мал»).

⁴¹ НПЛ, с. 50, 246.

⁴² НПЛ с 50 247 В Л Янин (Янин. Новгородские посадники, с. 118) считает,
что казнь некого Алексы Сбыславича, «приказ» о которой отдал брат Дмитра Мирош-
кинича, была подстроена Лазарем с целью возбудить негодование сторонниками
Мирошкиничей.

⁴³ ПСРЛ, т. 1, стб. 430.

⁴⁴ Янин, Новгородские посадники, с. 117—11».

⁴⁵ НПЛ, с. 50, 248 (под 1209 годом).

⁴⁶ Янин. Новгородские посадники, с. 117.

^4Т НПЛ, с. 51, 248. _

⁴⁸ Согласно HI Твердислав был назначен, когда Всеволод послал Ярослава
в Новгород (февраль 1208 г.) (НПЛ, с. 51, 248, под 1209 годом). Однако более веро­
ятно, что он стал посадником сразу после веча в ноябре 120/ г

⁴⁹ Отец Мстислава умер и был похоронен в Новгороде в 1180 г., прокняжив
там чуть более шести месяцев (НПЛ, с. 36, 226).

™ НПЛ с 51 249 (под 1210—1211 годами, но см.: Б е р е ж к о в, с 255—256)

⁵¹ Татищев, т. 4, с. 340. Но см. также последующее послание Всеволода
Мстиславу (НПЛ, с. 51, 249).

⁵² О событиях зимы 1208/09 г. путанно и противоречиво рассказывается в трех
различных сообщениях: HI; ЛПС (под 1212 годом11 и М (под 1208 годом); Л (под
1209 годом). См.: НПЛ, с. 51-52, 249; ЛПС, с. 69; ПСРЛ, т. 25, с. 107, т. 1, стб. 435.
См. также: Т а т и щ е в, т. 4, с. 340—341.

⁵³ НПЛ с 52 249 (под 1211 годом, но см.: Бережков, с. 2ЪЪ)

⁵⁴ «Приде Дмитр Якуниць из Руси (Смоленска?), и съступися Твьрдислав по-
садничьства по своей воли стареишю себе» (НПЛ, с. 52). В. Л. Янин, принимая дату
1211 г считает это свидетельством нового порядка старейшинства среди боярских
группировок, признаком согласия между боярами (Янин, Новгородские посадники,
с 124-125) Более вероятной датой, по нашему мнению, является 1209 г. (запись,
следующая непосредственно за описанием соглашения между Мстиславом и Констан­
тином).

⁵⁵ НПЛ, с. 51, 249.

* Там же, с. 52, 250.

⁶⁸ Два в?210 г. (НПЛ, с. 52, 250, под 1212 годом), один в 1212 г. (НПЛ, с 52—53,

251, под 1214 годом), один в 1216 г. (ПСРЛ, т. 5, с. 201; также в HIV, M и Ник, но не упоминается в HI) и один в 1217 г. (НПЛ, с. 57, 258).

⁵⁹ См.: Шаскольский, с. 4.

⁶⁰ Во время совместного новгородско-псковского похода под началом Владимира
Мстиславича из Пскова и Твердислава против Медвежьей Головы (Otenpaa, Oden-
pah), расположенной в 120 км к западу от Пскова (1217 г.), эстонцы попросили нем­
цев о помощи. В последовавшем бою новгородцы убили двух немецких воевод
(рыцарей?) и одного захватили в плен (НПЛ, с. 57, 258).

⁶¹ В 1225 г. или в начале 1226 г. Владимир помог защитить Торжок от литов­
ского нападения: он вполне еще мог находиться в Пскове в это время (НПЛ, с. 64,
269, но см.: Р а п о в, с. 182) В 1212 г. Владимир был временно заменен в Пскове
Всеволодом, сыном киевского князя Мстислава Романовича, но в 1216 г. вернулся
(НПЛ, с. 52, 53, 55, 250, 251, 255).

⁶² Там же, с. 53, 252. Ср. Ник, согласно которой «новогородци.. хотяше господина
князя своего от себя изгнати», поскольку он был «зело смыслен и мужествен» для них
(ПСРЛ, т. 10, с. 67).

⁶³ В 1214 г. в Северном Переславле Ярослав женился на Ростиславе, дочери
Мстислава (ЛПС, с. 111).

⁶⁴ Об этом сообщается только в М (повторено в Е, Лье и Ник), согласно которой
Мстислав призвал своих родичей Владимира Рюриковича «ис (Южного) Переяславля»
и Всеволода Мстиславича «ис Киева» помочь ему отобрать Новгород у Ярослава.—
См.: ПСРЛ, т. 25, с. 110—111.

⁶⁵ НПЛ, с. 53—55, 252—254; всего было арестовано «более 2000».

⁶⁶ Упоминается только в М (повторено в £ и Лье). Юрий послал своего брата
Святослава и своего воеводу Михаила Борисовича, а Константин послал своего сына
Всеволода (ПСРЛ, т. 25, с. 111).

⁶⁷ То, что Митрофан был сторонником Ростиславичей, можно понять по событи­
ям 1207 г.— именно он помешал новгородцам бросить тело бывшего посадника Дмит-
ра Мирошкинича в Волхов. Заметим также, что, когда в 1218 г просуздальски
настроенный Твердислав потерял должность, Митрофан был восстановлен.— См.:
НПЛ, с. 57—59, 259—260.

⁶⁸ «Того же [1210] лета, на зиму, месяця генваря въ 22... злодеи испьрва не хотя
добра, зависть въложи людьмь на архиепископа Митрофана с князьмь Мьстиславомь,
и не даша ему правитися и ведоша и [его] в Торопьць... Тъгда же бяше пришьл,
преже изгнания Митрофаня архиепископа, Добрыня Ядреиковиць из Цесаряграда
[Константинополя]... а сам пострижеся на Хутине у святого Спаса... и послаша и в
Русь [т. е. в Киев] ставитъся [на посвящение в сан]; и приде поставлен [как]
архиепископ Антонии...» (НПЛ, с. 52, 250).

⁶⁹ НПЛ, с. 53, 251.

⁷⁰ Там же, с. 57, 258—259.

⁷¹ Там же, с. 58, 259.

⁷² Там же, с. 58—59, 259—260.

⁷³ Там же, с. 59, 260.

⁷⁴ Там же, с. 60, 261. В летописи не дается никаких объяснений этой перемены

⁷⁵ Там же, с. 60, 261 О Митрофане и Антонии см.: Хорошев, с. 41 и далее.

⁷⁶ Записи в HI под 6728 (1220—1221) годом покрывают события 1219 г. (за
исключением пострижения Твердислава в монахи 8 февраля 1220 г.). Одна запись
под 6729 (1221 —1222) годом об уходе Всеволода относится к 1221 г.— См.: Береж­
ков, с. 260—261.

⁷⁷ НПЛ, с. 60, 262.

⁷⁸ В 1221 г. был послан 7-летний сын Юрия Всеволод; зимой 1222/23 года он
«побеже в ноць утаивъся из Новогорода с всемь дворомь своимь», и его заменил
брат Юрия Ярослав. В!223 г. Ярослав оставил Новгород, и Всеволод был послан
обратно только для того, чтобы в этом же году снова бежать.— См.: HI, под 1222/23
годом (НПЛ, с. 61).

⁷⁹ НПЛ, с 61, 263.

⁸⁰ Это особенно относится к HI, которая дает большую часть сведений об этом
периоде. Некоторые записи были, конечно, утрачены, но большинство новгородских
«кризисов» описаны свидетелем с неподдельной выразительностью.

⁸¹ Например, в 1207 г. Константин легко убедил новгородцев идти походом против
Чернигова во время посадничества Дмитра; Мстислав убедил их присоединиться к
нему в походе опять-таки против Чернигова, когда посадником был Твердислав

ГЛАВА 4

ТАТАРСКИЕ НАШЕСТВИЯ

Первое нашествие 1223 года

Обширная Татаро-монгольская ' империя Чингис-хана была создана за очень короткое время. В начале XIII века племена ко­чевников, населявших северную часть теперешней Монголии и зем­ли вокруг озера Байкал, не имели какой-либо формы политического объединения. Однако в 1206 году собрание вождей различных ро­дов, курилтай, назначило верховным правителем главу одного из монгольских племен, Тимучина, который подчинил себе основные племена татар, кераитов и найманов. Ему было дано имя и звание Чингис-хан. Завершив объединение и организацию военных сил Чингис-хан начал свой великий поход на Северный Китай. Война продолжалась, то затухая, то разгораясь с новой силой, в течение двадцати лет; к 1215 году Пекин был в руках монголов и большая часть Северного Китая и Маньчжурии находилась под монгольским правлением. После завоевания королевства КараКитай в Центральной Азии монголы захватили огромную, но раздробленную Хорезмскую империю Мухаммеда II, охватывавшую тер­риторию современных Узбекской, Таджикской и Туркменской союз­ных республик, а также Афганистан и большую часть Ирана. Дойдя до Азербайджана, самого западного района Хорезмского государ­ства, военачальники Чингис-хана Джебе и Субедей попросили ве­ликого хана разрешить им продвинуться дальше на север и на­нести удар по «западным землям». Пока Чингис-хан со своими тремя сыновьями, Джучи, Чагатаем и Угедеем, завершали завое­вание Хорезмских земель, Джебе и Субедей разгромили Азер­байджан и Грузию и двинулись на Северо-Кавказскую равнину. Там во второй половине 1222 года они столкнулись с аланами (осе­тинами) и кипчаками (кочевыми племенами половцев). Арабский историк Ибн-ал-Асир (1160—1233) сообщает, что, хотя осетины и половцы объединились для сопротивления монголам, тем удалось разбить этот союз с помощью простого приема, позднее, в 1223 году, повторенного в неудачной попытке внести раскол между русскими и половцами. К кипчакам были направлены послы с подар­ками, призывавшие их оставить осетин на том основании, что монголы и кипчаки были «одного рода», тогда как осетины — из дру­гого племени. Уловка подействовала, и монголы сначала наголову

разгромили осетин, а затем своих «братьев по крови» — кипча­ков. Взяв в начале 1223 года Судак (Сурож) на южном побережье Крыма, монголы, по-видимому, перегруппировались в южнорусских степях Дешт-и-Кипчак перед тем, как продолжить нанесение удара по «западным землям».

Создается впечатление, что русские либо ничего не знали о походах и завоеваниях полчищ Чингис-хана, либо не делали об этом записей, по непонятным причинам игнорируя военные успехи татаро-монголов. Весть о том, что в южных степях появился но­вый враг, Мстиславу Мстиславичу в Западный Галич принес его тесть хан Котян, чьи кочевья располагались, вероятно, невдалеке от самой восточной излучины Днепра ³. Через короткое время рус­ские потерпели свое первое поражение от татар. События 1223 года описаны во многих русских источниках ⁴. Некоторые из них очень подробны, точны, изобилуют фактами; другие черпают сведения из вторых рук. Летописи, воспроизво­дящие эти источники, часто основаны на двух и более из них, и хотя они могут противоречить друг другу в каких-то деталях и часто несут на себе печать местнических интересов, тем не менее они дают неискаженные сведения из локальных летописей тех рай­онов, которые были вовлечены в события 1223 года.

Всего сохранилось четыре летописи, отражающие древнейшие описания. Самая краткая из четырех (летописец Переславля Суздальского) воспроизводит в смягченном виде несохранившуюся киевскую княжескую летопись и в то же время отчасти отражает взгляды летописцев Владимира и Ростова на события, до которых им не было особенного дела, или по крайней мере они так счи­тали. Новгородская Первая летопись содержит значительно более полную версию Киевской летописи, но, естественно, ничего не сооб­щает об отношении к происходящему новгородцев, поскольку они не принимали никакого участия в совместном походе на восток. Тон рассказа опять-таки довольно нехарактерен для стиля новго­родских летописей: настроение апокалиптического смирения, пол­ное отсутствие враждебности к татарам, особенно подчеркивание роли бога в нашествии татар («приидоша пакы попущени богом»), горький антиполовецкий тон — все это больше подходит для стояв­шего на пороге катастрофы Киева, граничившего со степью, чем для процветавшего торгового Новгорода. Юго-западная Ипатьев­ская летопись дает контаминацию рассказов, где заметны сужде­ния летописцев Черниговского княжества и Волынской земли; под­виги местных князей Даниила и Василька легли в основу второй половины летописи ⁶. Подвиги Даниила и его западнорусских соотечественников (особенно доблестного Мстислава Ярославича из Луцка), исходя из того, что мы уже знаем, вполне могли быть пло­дом воображения летописца; но подчеркивание роли Мстислава Святославича, наследовавшего после своего брата Глеба княже­ский престол в Чернигове, и значительное внимание, уделяемое черниговскому княжеству и его мелким князькам, не оставляют сомнений в том, что рассказ, содержащийся в Ипатьевской летописи, основан в первую очередь на еще одной несохранившейся

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: