 |
СНГ. Чечня. Северный Кавказ 5 глава
|
|
|
|
Я не собираюсь ставить под вопрос территориальную целостность Грузии, хотя, вообще говоря, здесь есть очень много вопросов. И главное — двойной стандарт, если хотите, с самого начала состоит именно в этом. Почему при развале Советского Союза союзная республика имеет право на независимость, а автономная республика не имеет? Потому что в ней меньше народа? На каком основании? Все законы, как вы знаете, даже закон, принятый Съездом народных депутатов СССР о праве выхода из Союза ССР (был такой Закон, принятый в 1990 г., сейчас мало кто о нем помнит) были нарушены Беловежским соглашением. Поэтому считать, что союзная Грузия имеет право на независимость, а автономная Абхазия не имеет — это политические игры и двойной стандарт. С самого начала этот двойной стандарт сыграл роковую роль в развязывании грузино-абхазского конфликта.
Поэтому я убежден, сегодня посылкой отряда Гелаева Шеварднадзе добивается своих целей. Эти цели связаны с тем, чтобы выдавить российских миротворцев, обострить проблему Абхазии. И уже есть косвенный ущерб. Рассуждают: дойдут боевики до Сочи, не дойдут они до Сочи? На самом деле в виртуальном плане они до Сочи уже дошли. Потому что следы от этого конфликта, от нестабильности в этом регионе — это падение числа отдыхающих на будущий год в этом районе, нежелание туда ехать, не только в Абхазию, но и в Сочи тоже. Очень многие люди, которые было успокоились и решили свои туристические или курортные маршруты проложить именно туда, теперь двадцать раз подумают. Ущерб уже нанесен. Ущерб будет еще большим, если действительно кто-то из боевиков, пусть не в сплоченном составе, пусть единицами просочатся на российскую территорию, а в принципе это вероятно.
|
|
|
Здесь ни у кого не должно быть никаких сомнений. Сегодня роль России в том, чтобы восстановить в этом районе статус-кво. Переговоры о грузино-абхазском урегулировании должны быть, естественно, продолжены. Отношения с Грузией надо выстраивать официально. Не надо бояться никаких ультиматумов. Руководство Грузии, к сожалению, избрало не лучший для своего собственного народа вариант жизни. А именно — постоянно интриговать и сталкивать между собой народы на Кавказе. И мало того, постараться затянуть и столкнуть в этом регионе между собой Соединенные Штаты и Россию. Чем иным является поездка Шеварднадзе в Соединенные Штаты? Желанием заручиться поддержкой США в этом возможном столкновении с Россией, постоянное желание вмешать в это другие мировые державы, которые никакого отношения к Кавказу не имеют.
Мы же должны выполнять свои обязательства как посредники, как участники переговоров. И наши солдаты должны находиться на месте. Потому что этот миротворческий контингент защищает не только русское население Абхазии (о нем почему-то никто не подумал, а первые погибшие были именно среди них), они защищают граждан России, которые живут, например, в моем родном городе Сочи. Потому что если будет в Абхазии дестабилизация — это не Афганистан. До Афганистана еще тысячи километров, а до Сухуми меньше двухсот. Спасибо.
Ведущая: Спасибо большое. Пожалуйста, ваши вопросы. Представьтесь только.
Вопрос: Вы сегодня говорили о выводе миротворцев и вводе туда украинских миротворцев, ооновских, натовских, неважно каких. Сегодня наш министр иностранных дел поехал в Тбилиси как раз по этому вопросу. Насколько приемлем вариант, скажем, если бы к российским миротворцам присоединились миротворцы из других стран СНГ, насколько это может устраивать интересы России? Это во-первых.
Во-вторых, нынешнее обострение ситуации в Абхазии, в принципе, насколько я понимаю, очень сильно отразится на экономике Грузии, потому что буквально недавно они подписали контракт о прокладке через территорию газопровода Баку -Тбилиси — Эрзрум, который по идее должен был сделать Грузию энергетически независимой от России. Это как в будущем повлияет на отношения Тбилиси и Москвы, поскольку в принципе нестабильность в регионе может повлиять и на сроки постройки этого газопровода?
|
|
|
К.Затулин: По поводу участия других сил, кроме российских в миротворческом контингенте.
Я еще раз хочу напомнить, что когда в 1994 г. наши войска там появились как миротворцы, они еще не были миротворцами СНГ. Это были российские миротворцы, направленные по приказу Президента, который затем внес этот вопрос в Совет Федерации в соответствии с нашей Конституцией, и Совет Федерации подтвердил мандат на проведение миротворческой операции. Затем, через некоторое время, это стало миротворческой операцией СНГ. На Совете глав государств СНГ было решение о том, что этот миротворческий контингент — это теперь миротворческий контингент, находящийся в зоне конфликта по поручению Совета глав государств СНГ. Отсюда то, что сказал Президент Путин — что это не наши миротворцы, а миротворцы СНГ. Формально он в этом отношении был прав, хотя, по сути, очевидно, что это наши миротворцы. И я хотел бы заметить, что присоединение туда других сил в принципе вероятно.
Но мы прекрасно знаем, что такое миротворческие операции, и какую роль играет состав миротворческих сил. Ну, например, обращу внимание на миротворческую операцию в Косово. Мы там, если вы помните, занимались марш-бросками, забирали аэродромы, требовали себе сектор. Мы этого так и не получили. Спасибо Виктору Степановичу Черномырдину и российским дипломатам, которые так проводили переговоры, что утратили все позиции в ходе миротворческой операции. Сегодня Россия слабо представлена в командовании миротворческих сил в Боснии, в Косово, что произошло в силу того, что не достигли, скажем, договоренности о своем секторе. В результате произошло то, что произошло, например этническая чистка в Косово. И сербов при наличии там миротворческих сил оттуда выгнали, из исторического центра сербской земли, где жили к этому моменту, конечно, албанцы, но жили и сербы. И их теперь там нет, почти нет, несмотря ни на каких миротворцев.
|
|
|
Поэтому вопрос участия здесь других сил, и интересов, которые имеют в этом регионе другие державы, это вопрос очень глубокого и тщательного обсуждения. Мне не кажется, что интерес России в том, чтобы здесь были другие миротворцы, чтобы открывался ящик Пандоры, а мы надеялись на то, что очень может быть мы убедим президента Лукашенко послать туда белорусских солдат, допустим. Ничего не вижу в этом плохого, в Белоруссии нет никаких особых интересов в этом регионе. Но сам принцип, что там появятся, кроме российских, другие солдаты, он приведет к тому, что завтра могут появиться и турецкие войска со своими интересами, и украинские войска со своими интересами. Я хочу заметить, поскольку вы задаете от имени украинского канала свой вопрос, конечно, у Украины есть там интересы. Украина состоит в блоке ГУУАМ без участия России. В чем в данном случае расчет Шеварнадзе, почему он говорит об Украине? Потому что рассчитывает, что с Украиной ему легче будет договориться о том, чтобы эти миротворческие силы были не столько миротворцами, сколько полицейскими, которые будут вынуждать Абхазию возвратиться в Грузию. Вот с чем связана вся игра вокруг состава миротворческих сил.
Теперь в отношении газопровода, который должен пройти через Грузию. Я уже запутался в тех проектах газопроводов, которые строятся на территории Грузии. Одно могу сказать, мы однажды посчитали, а сколько Грузия от этого получит, от любых газопроводов, в любом направлении. Вы знаете, получается на самом деле, что все это сумасшествие в Грузии по поводу газопроводов, которые пройдут через ее территорию, не стоит выеденного яйца. Максимум, что она может получить, если пройдет газопровод, от транзита, восемьдесят миллионов долларов в год. Эти 80 миллионов долларов — существенная сумма для грузин. Но проблемы Грузии она не решает. Поэтому нынешний режим в Тбилиси просто стал рассматривать проблему газопровода не столько с точки зрения экономической, хотя он об этом вроде бы печется, сколько как военно-политическую гарантию. Потому что все знают, как строят газопровод: вначале приходят техники-эксплуатационники, потом войска для охраны
|
|
|
газопровода. Построив газопровод, Эдуард Шеварднадзе рассчитывает, что он тем самым привлечет не столько инвестиции в экономику Грузии, сколько солдат тех стран, которые заинтересованы в этом газопроводе. Это план оккупации Грузии, которая будет поддерживать дружественное правительство в Тбилиси. В то время, как российские базы должны быть немедленно выведены, на чем Грузия постоянно настаивает и везде обостряет этот вопрос, должны быть введены другие войска — это вопрос внешнеполитической ориентации Грузии.
А в экономическом плане на сегодня Грузия — это несостоявшееся государство. Потому что на две трети бюджет Грузии формируется за счет гуманитарной помощи Запада. На эти деньги содержатся государственные структуры. Эти деньги разворовываются теми людьми, которые работают в государственном аппарате. На эти деньги, вероятно, содержится и полиция и те вооруженные силы, которые есть в Грузии. А граждане Грузии, 800 тыс. грузин живут здесь, в Российской Федерации, потому что они вынуждены здесь жить, чтобы иметь работу, чтобы семьи кормить. Семьи грузинские кормятся таким образом за счет рабочих мест в России, а государство Грузия содержит Запад, откуда и ориентация, и кричащая разница между грузинским руководством и грузинским народом. Грузинское руководство находится на содержании у Запада, на две трети, по крайней мере. А граждане Грузии находятся на содержании у России по сей день. Не только на содержании за счет присылки этих денег, но и за счет того, о чем говорил Путин. Он говорил о цене на газ, он говорил о цене на энергию, он говорил о долгах. Народ Грузии живет за счет России по-прежнему. Но ее политическая элита не ценит этого и не хочет ценить. Почему? Потому что родственники Эдуарда Шеварднадзе не вынуждены ездить в Россию для того, чтобы зарабатывать себе на хлеб. Им хватает гуманитарной помощи, которую присылает Запад.
Ведущая: Спасибо. Пожалуйста, ваши вопросы, коллеги.
Вопрос: 3 канал. Если все-таки российские миротворцы выйдут из Абхазии, сможет ли грузинская армия противостоять абхазской армии? Какая армия сильнее и как в таком случае будут развиваться события?
К.Затулин: Я как раз бы не хотел выяснения, какая армия сильнее. Это главный мой мотив.
Что касается абхазской армии, то планов наступления в Грузию у нее не было. Если бы у них были такие планы, они бы сделали это в 1993 году, когда, можно сказать, Грузия была абсолютно не защищена после Развала своих вооруженных сил в Абхазии. Они этого не сделали. И, кстати говоря, на всякий случай мы подкрепили это своими военными Демонстрациями, демонстрациями Черноморского флота.
|
|
|
Что касается грузинской армии, то я очень много слышу о том, как ее пестуют, как появляются у Эдуарда Шеварднадзе после каждой поездки или кого-то из руководителей дополнительные возможности, передаются катера, передаются вертолеты. Вот только что после поездки Шеварднадзе в Соединенные Штаты было передано несколько вертолетов в порядке, так сказать, гуманитарной помощи Грузии и т.д.
Но лично у меня впечатление, поскольку никто не хочет умирать, что на самом деле особо полагаться на дееспособность своих вооруженных сил Грузии не приходится. Все время пытаются использовать фактор беженцев, людей действительно обездоленных, ограбленных, вынужденных бежать, из их среды и рекрутируют партизан, диверсантов и т.п. И натравливают их на Абхазию, сами не желая воевать, натравливают беженцев. Вообще, беженцы превратились в постыдный козырь, с помощью которого руководство Грузии пытается достичь своих политических целей в этой истории.
Число вернувшихся в Гальский район это не наша выдумка, это данные наблюдателей ООН, пофамильно их переписавших. Но этого недостаточно было. Заставили, принудили часть вернувшихся, взывая к их патриотизму, к их долгу перед Грузией, а некоторых забросили специально для этого, — чтобы там развернулась диверсионная война, которая то затихает, то, наоборот, усиливается и ведется в Гальском районе все это время. Конечно, до таких столкновений, как в эти дни там дело не доходило, но война велась. Война тихая, диверсионная. И здесь, конечно же, руководство Грузии несет ответственность за то положение, которое сложилось с возвращением беженцев. Руководство Абхазии тоже несет ответственность. Но эта ответственность возникла как результат войны, где не разбирали кто прав, кто виноват. Можно много убеждать кого бы то ни было, что надо оставаться на месте и никуда не бежать, но страшно же. Это же люди, разговаривающие на твоем языке, вошли в 1992 году и начали всех грабить. И постепенно ты оказался втянут в этот конфликт, рядом кого-то убили, твоего родственника, твоего знакомого.
Я считаю, что из меня пытаются сделать врага Грузии. Если ты хочешь говорить честно о том, что происходит, обязательно ты на чьи-то интересы наступаешь, особенно в конфликтных вопросах. Но я считаю, что руководство Грузии в отношении беженцев ведет себя слишком цинично. Потому, что если бы у руководства Грузии были сила воли и мужество, вместо того, чтобы устраивать интриги против Абхазии, победившей в этой войне, вместо того, что вести войну слов против Абхазии, чтобы устраивать диверсионные атаки против Абхазии, могли бы предложить какие-то другие меры, гуманитарные в первую очередь. Понимая, что в том, что произошло в Абхазии, в первую очередь повинно грузинское руководство. Оно принимало роковое решение в 1992 году. Даже политически это было глупостью, потому что грузин тогда в Абхазии было во много крат больше, чем абхазов. И при любом развитии спокойного демократического процесса они бы добились своего рано или поздно. Но Шеварднадзе нужно было в тот самый момент укрепиться у власти в Тбилиси, провести демонстрационный акт, и он вляпался в эту историю вместе со всей Грузией, которой он руководит.
Поэтому в том, что касается главного вывода, главный вывод для грузинской элиты должен был бы быть — извлечь уроки из происшедшего. Она этого вывода не сделала. А все, что происходит — решение парламента убрать российские войска, риторика вот эта, соревнование в оскорблении России, Абхазии и всех остальных — это означает, что политическая элита Грузии не сделала никаких выводов из событий 1992-1993 годов. Она по-прежнему надеется, что кто-то за Грузию — Америка, Украина или еще кто-нибудь — решит ее проблемы. Она по-прежнему во всем видит вину чью угодно, но только не свою.
Вопрос: Вы говорите о том, что Россия ни в коем случае не должна убирать свой миротворческий контингент, но в то же время там фактически идут боевые действия. Сегодня последовало заявление лидера «Мхедриони» Иоселиани о том, что если официальный Тбилиси не вмешается в происходящие, то куда пойдут его отряды? Даже миротворческий контингент сегодня не способен прекратить эскалацию конфликта.
К.Затулин: Стоп. На каком основании Вы сказали, что он не способен? Его что пытались каким-то образом использовать, и он оказался неспособным?
Вопрос: Что делать России, получается что российский контингент Должен принять участие в том, что там происходит. Что Вы думаете по этому поводу?
К.Затулин: Я хочу ответить на вопрос. Извините, что я Вас прервал в ходе вопроса, но Вы говорили, на мой взгляд, известные вещи и говорили правильно. Потом вдруг сделали странный, на мой взгляд, вывод, который не вытекал из того, что Вы сказали до этого.
Вы сказали, что, поскольку Джаба Иоселиани заявил, что они могут пойти в Абхазию, то российский контингент не боеспособен. Вы что, знаете о каком-то сражении, где российский контингент столкнулся с «Мхедриони», и «Мхедриони» победили, и российский контингент бежал? Давайте не будем себя запутывать.
Вопрос: Там сейчас грузинские отряды, которые ведут бои, правильно? С отрядом Гелаева во главе. Там есть российский миротворческий контингент, который стоял, стоит, а война все равно идет. Почему его не выводить, если он там ничего не делает?
К.Затулин: Я, прежде всего, хотел бы заметить, что российский контингент стоял и стоит с 1994 года. И несет потери. И оттого, что он там стоит, ни у кого не возникает соблазна начать войну по всем правилам -с употреблением тяжелых танков, артиллерии, с попытками форсирования реки Ингур в боевом составе и т.д. Вот, что происходит оттого, что там стоит российский контингент. Война бывает разная. Бывает война, которая шла, как я сказал, в Гальском районе в ограниченных масштабах. Бывает, как сейчас, попытка использовать прорыв через Кодорское ущелье чеченских боевиков и их, с одной стороны, списать со счета в Тбилиси, а с другой стороны запалить фитиль войны в Абхазии. И совсем другая ситуация, если это реальные боевые действия. Вот в этом случае, конечно, миротворческий контингент играет большую роль. Я считал бы уже на этом этапе, в том, чтобы ликвидировать банду Гелаева, наши войска — все равно миротворческие или иные — должны быть задействованы. Потому что Гелаев, вообще, к Абхазии не имеет прямого отношения. Гелаев с Абхазией до сих пор не воевал, вот только сейчас начал. Гелаев — это наша проблема. И надо быть изрядными трусами, чтобы прятаться за спинами абхазов для ликвидации своего собственного врага. А, к сожалению, это происходит. Давайте вещи называть своими именами.
Теперь, что касается российского контингента. Нападение на российский контингент значило бы нападение на организацию, которая их туда послала — СНГ и Россию, откуда этот контингент прислан. Я думаю, что это понимает, в том числе, и руководитель «Мхедриони». И не принимайте, пожалуйста, всего того, что в самовозбуждении говорят люди, особенно такие горячие, как в Тбилиси, за истину в последней инстанции. Они уже вчера Сухуми взяли. Вы знаете об этом? Вчера было сказано, что Сухуми с утра взяли. Грузинские агентства сообщили со ссылкой на своих партизан. И я все ищу подтверждения, вроде бы и Шеварднадзе где-то об этом сказал, что в Сухуми вошли.
С места: Уже дали опровержение
К.Затулин: Уже дали опровержение, но много еще чего будет сказано. Делите на десять. И оттого, что люди говорят, не следует бежать. Еще ничего не произошло. Будьте спокойны и оставайтесь на своих местах. И этим вы предохраняете не только возникновение конфликта, но и своих бережете в России. Потому что наши миротворческие отряды — я все время пытаюсь вам доказать, они на самом деле охраняют весь этот регион. Так же, как вы понимаете, что надо помогать Северному альянсу в Афганистане. Не будем помогать, талибы будут в Таджикистане и Узбекистане. А дальше? Не дай Бог, еще через тысячу километров пустынь окажутся на границах с Россией. Точно такая же, гораздо более близкая ситуация, сжатая до предела, между рекой Ингури и рекой Псоу, где граница между Россией и Грузией в Абхазии.
Ведущая: Спасибо. «Московская правда», пожалуйста, Ваш вопрос.
Вопрос: Возможно ли изменение мандата миротворческих сил, если боевики там продолжат свои операции?
Затулин. Мандат миротворческих сил состоит в том, что они находятся по обеим сторонам реки Ингури и прилегающей зоне, и отслеживают невозобновление военных действий. Например, контролируют отсутствие в этом регионе тяжелой техники. На первом этапе, когда их вводили, они прямо занимались сбором оружия и уничтожали, скажем, то вооружение, которые невозможно вывезти из этого региона. Они занимались этими работами. Безусловно, 2 тысячи человек — это недостаточная сила для того, чтобы проводить активные боевые действия. Но, во-первых, это число может быть в случае необходимости увеличено. Во-вторых, то, с чем мы сталкиваемся в Кодорском ущелье — это прямое нарушение условий перемирия. Это прямое нарушение договоренностей между Грузией и Абхазией, где гарантом являются Россия и Организация Объединенных Наций. Напомню, на первом этапе, 8 октября, был сбит вертолет, где были наблюдатели ООН, и вывод о том, что сбили его именно отряд Гелаева, боевики чеченские и грузинские, был сделан не нами, а генералом Фордом, который расследовал обстоятельства этого инцидента. Он прямо об этом заявил.
Поэтому то, что касается действий, сегодня миротворческий континент должен доложить своему руководству — способен ли он принять участие вместе с абхазскими вооруженными силами в ликвидации боевиков. Я лично считал бы, что это было бы правильно. Если он недостаточно способен, то я считаю, что все происходящее в мире дает нам основания к тому, чтобы мы приняли соответствующее решение и усилили этот миротворческий контингент.
Сделали бы хоть какой-то вывод из того, как ведут себя в таких случаях американцы: это боевики? Боевики. Это диверсанты? Диверсанты. Это отряд Гелаева, которого мы все время домогались, чтобы он был выдан? Да. Где он находится? В Абхазии. Уничтожьте его!
Ведущая: Константин Федорович, я вынуждена Вас прервать. Сейчас начнется очередное мероприятие. Можно в эксклюзивном порядке продолжить. Два слова о перспективе российско-украинских отношений, пожалуйста.
К.Затулин: Я не думаю, что перспектива российско-украинских отношений находится в такой связи с развитием в районе Грузии и Абхазии. Хотя, безусловно, периодически какие-то со стороны Украины заинтересованности в том, чтобы там побывать, высадить туда свои войска, возникают. Честно говоря, это было бы странно после всего, что произошло только что с украинской ракетой, попавшей в российский самолет. Не столько даже со сбоем украинской ПВО, сколько с десятидневным враньем по этому поводу со стороны Украины. Мне было бы странно представить себе, что сейчас люди, которые так неосторожно обращаются с оружием, должны в этом месте сменить российских миротворцев. Это, во-первых.
Во-вторых, Украина, безусловно (я об этом говорил), имеет некоторую заинтересованность. Она состоит в попытке совместно с Грузией сколотить внутри СНГ блок под названием ГУУАМ — так скажем, внероссийский, без участия России. И плюс ко всему, абхазы это хорошо знают и всегда подчеркивали в ходе боевых действий 1992-1993 гг. — наличие украинских наемников, а некоторых также идейных борцов из УНА-УНСО на грузинской стороне. Они принимали участие в конфликте. Не государство Украина, но те люди из Украины, которые везде и всюду борются с Россией, с москалями. Вот они принимали участие, это было. Они в Чечне боролись, они и в Абхазии боролись, где угодно находят себе работу. Поэтому я не думаю, что со стороны Абхазии будет заинтересованность подтвердить их мандат. Абхазия вряд ли, на мой взгляд, даст согласие на изменение состава контингента. Напомню, что в основе всего этого, если это честная игра, должно быть обоюдное согласие. В 1994 г. оно было дано и Абхазией, и Россией, и Грузией. Если бы не было такого обоюдного согласия, не было бы миротворческого контингента.
Спасибо за внимание.
Ведущая: Мы благодарим Константина Федоровича за то, что он нашел время ответить на наши вопросы.
«Аргументы и фанты», 16.10.2001
ВЫВОД — НЕ ВЫХОД
Впервые после окончания грузино-абхазского конфликта 1992-1993 годов в Абхазии опять начались военные действия. Как нашей стране вести себя в этой ситуации?
Директор Института стран СНГ Константин Затулин:
Положение малоприятное, ибо Абхазия — регион, граничащий с Россией. Сейчас Эдуард Шеварднадзе добивается своих целей: выдавить российских миротворцев и обострить положение в мятежной республике. Наш миротворческий контингент находится там уже семь лет. Правда, к своему изумлению, недавно я услышал из уст президента России, что мы готовы удовлетворить просьбу официальной Грузии и вывести его. Я не совсем с этим согласен.
Почему? Для этого достаточно вспомнить историю. Наши миротворческие войска были введены туда в 1994 году, сразу после окончания конфликта, когда абхазские силы разгромили грузинские войска. У Абхазии тогда не было желания продолжать войну, а у Грузии — сил. Этот прежде самый богатый в России курортный регион был полностью разорен. В какой-то мере этому способствовала и экономическая блокада, введенная Россией. В 1994 году прошли переговоры при участии ООН и ОБСЕ, на которых Абхазия и Грузия обратились к России с просьбой ввести в Абхазию те самые миротворческие силы. Я хочу обратить внимание: обращение было обоюдным. Конечно, каждая сторона питала свои прямо противоположные надежды. А теперь выясняется, что Россия обязана немедленно вывести войска, в том числе и миротворческий контингент. И это государственная позиция, озвученная президентом России!
Кое-что в заявлении Владимира Путина кажется целесообразным. Несомненно, мы признаем территориальную целостность Грузии и поэтому обязаны вывести войска, но не миротворцев. Ведь они семь лет являются буфером, предотвращающим возобновление военных действий. За это время от рук так называемых неконтролируемых групп сепаратистов, вроде бы неизвестно откуда взявшихся на территории Абхазии, погибли 89 российских солдат и офицеров.
На места своего постоянного жительства стали возвращаться беженцы. Теперь большинство этих людей, лишившись российской защиты, возвратятся в Грузию на другой берег реки Ингури.
Мы не признаем Абхазию как независимое государство, но это в любом случае — сторона конфликта. В этом качестве ее признает ООН и ОБСЕ, следовательно, и просить о выходе должны обе стороны.
Мой отец 30 лет служил в Пограничных войсках, сначала в Абхазии, потом в Средней Азии. Я прекрасно знаю: когда басмаческая банда прорывалась со стороны того же Афганистана на территорию СССР, принимались все меры, чтобы ее полностью уничтожить. А сейчас все говорят, что банда Гелаева пытается прорваться через Абхазию в Россию, а мы размышляем. Мы должны все сделать, чтобы ее уничтожить, и это никак не связано с отношением к Грузии.
Это террористы. Если Тбилиси заявляет, что не имеет к ним никакого отношения, можем ли мы обидеть грузин, ликвидируя бандитов? А если
Грузия высказывает нам претензии, то, значит, она поддерживает бандитов и террористов, это уже; похоже на объявление России войны.
В этой ситуации странно звучит утверждение Владимира Путина, что военные действия в Абхазии — внутренний конфликт в другой стране, не касающийся нас. Таких вещей президент великой державы, если считать Россию таковой, говорить не должен. Разговоры о выводе нашего миротворческого контингента не должны вестись, если мы хотим обеспечить стабильность на своих южных рубежах. Ссылки типа «пусть-де разбираются сами», по крайней мере, некорректны. Конечно, Грузия с Абхазией воевать не будет, у нее на это просто нет сил, но, если на смену российскому контингенту миротворцев будут введены миротворцы из стран СНГ, наши позиции в регионе сильно ослабнут. Грузии выгодно выдавить Россию из Абхазии и привлечь международный воинский контингент. Она надеется чужими руками присоединить непокорную территорию, то есть заставить миротворцев из СНГ исполнять те полицейские функции, которыми отказалась заниматься Россия. Я не ставлю вопрос территориальной целостности Грузии под сомнение. Хотя с юридической точки зрения у абхазцев есть сильный аргумент: ведь в законе, предоставившем республикам СССР право на самоопределение, ничего не говорилось о запрете на самоопределение для автономных республик. А ведь все, что не запрещено законом, разрешено.
Кстати, откуда взялись террористические банды? Мне кажется, ситуация здесь следующая: все это время нам врали. Официальный Тбилиси возмущался, что мы утверждаем, будто на грузинской территории находятся боевики. Обижались, что из-за этого мы ввели визовый режим. После 11 сентября российский МИД передал Грузии ноту с требованием немедленно выдворить боевиков. А вместо этого их перевезли на «КамАЗах» в Кодорское ущелье. Якобы для помощи в сборе земляных орехов. Эдуард Шеварднадзе отправился в США заручаться поддержкой его позиции. Никогда не поверю, что несколько сотен вооруженных до зубов мужчин надо было тащить за 400 км по горным перевалам для сбора урожая.
Мы не можем остаться в стороне от этого конфликта еще хотя бы и потому, что косвенный ущерб России уже нанесен. Можно сколько угодно обсуждать, собиралась ли банда Гелаева прорваться в Сочи или нет — виртуально до главного российского курорта они уже дошли. От места их дислокации до города меньше 200 км. Курортный регион только начал возрождаться, но теперь те — пока еще достаточно редкие — отпускники, которые решили проложить свои летние туристические маршруты через Сочи, десять раз подумают, прежде чем приехать туда. Ущерб уже нанесен. Он будет еще больше, если хоть какая-то часть боевиков дойдет до российской территории.
Еще один странный момент. Владимир Путин призвал выводить миротворческий контингент — сразу после проведения Конгресса соотечественников, где он говорил, что теперь для России вопрос их положения за рубежом становится приоритетным, обещал поддержать русскоязычное население за пределами нашей страны. Как мы сможем поддержать русских в Абхазии, выведя оттуда свои миротворческие войска?
Сегодня для России важно добиться установления мира рядом с нашими границами и упрочить свое положение в регионе. Необходимо помешать Эдуарду Шеварднадзе продолжать политику сталкивания лбами различных стран. Ведь привлекая сейчас международный миротворческий контингент в Абхазию и заручаясь поддержкой США, он противопоставляет друг другу крупные мировые державы. Мы не должны этому потворствовать. Не хочется возобновления войны в этом регионе и нового долговременного конфликта.
Мы выразили готовность, в том числе и на уровне высшего государственного руководства, содействовать контртеррористической операции США в Афганистане. Помогать в вооружении Северного альянса, переправлять гуманитарные грузы для нужд гражданского населения, конечно, необходимо. Такой подход соответствует российским национальным интересам. Меня удивляет другое: поддерживая безусловно нужную контртеррористическую операцию в тысяче километров от российской границы, мы проявляем такую щепетильность по отношению к террористам и бандитам, движущимся к нашим рубежам.
|
|
|
