Активность наблюдения и понимание предмета наблюдения

Вторым общим признаком наблюдения как метода и методики следует считать активность наблюдателя в организации процесса

наблюдения, в подготовке и выборе условий наблюдения и фиксации данных, получаемых путем наблюдения. Третий признак отличает психологическое наблюдение с точки зрения включенности наблюдателя в интерпретацию получаемых фактов как научных и психологических.

Уже на первых этапах становления психологии обязательным для исследователя стало связывание теоретической позиции в понимании предмета психологии с оценкой возможностей научного наблюдения. Поскольку психическая реальность, с одной стороны, представлялась недоступной прямому непосредственному наблюдению (кроме метода интроспекции), а с другой — при самонаблюдении явно менялась в результате самой познавательной цели наблюдать, уже эмпирическая психология сознания столкнулась со смешением ярлыков "ненаучности" исследования и "ненаблюдаемости" субъективного опыта человека. Бихевиористы объявили непосредственно наблюдаемым только поведение, представляемое ими первоначально как совокупность внешних и внутренних реакций. Психические явления представлялись существующими лишь в той степени, в какой они могли быть вычленены внешним наблюдателем. И здесь опять имело место смешение критериев научности метода и критерия наблюдаемости изучаемой реальности.

С развитием психологии существенно изменялись и стали более разнообразными представления о том, что, собственно, является фактом психической реальности и что можно рассматривать в качестве психологических данных. Изменилось и представление о том, что можно наблюдать и в какой связи может находиться наблюдаемое с ненаблюдаемой психической реальностью. Современные концепции в силу различий в общих теоретических позициях отвечают на этот вопрос по-разному. Наблюдаемыми в психологии считают:

1) поведение индивидов; 2) чужую деятельность, внешние формы ее протекания; 3) языковое сознание других индивидов, выраженное в их речи; 4) экспрессивные формы эмоциональных состояний;

5) черты личности, проявляющиеся в ее поступках, биографический путь личности и т.д. Не продолжая этого перечня, можно сказать, что представления исследователей о том, что может быть наблюдаемо, определяется пониманием предмета изучения. Это отражается в конкретизации целей наблюдения и путей выделения тех внешних параметров, которые должны фиксироваться наблюдателем. Поскольку уже в цели наблюдения отражен подход исследователя к интерпретации фактов психической жизни человека, то развести описательное и объяснительное наблюдения в психологии чрезвычайно сложно.

Связь активности наблюдателя с точки зрения организации наблюдения и выделения изучаемого предмета, а также целостного и направленного наблюдения хорошо представлена в исследовании ученицы К. Левина Тамары Дембо [90]. Перед ней стояла цель — изучить условия возникновения и динамику гнева. Дембо обосновала адекватность использования наблюдения за действиями, состояниями и высказываниями испытуемого в силу необходимости целостного охвата изучаемого феномена. В специальной лабораторной ситуации при требовании экспериментатора достигнуть практически не реализуемую цель (набросить кольца на далеко стоящую бутылку; достать цветок, не выходя за пределы очерченного круга), т.е. путем создания ситуаций нерешаемых задач, моделировались условия для провокации гнева у испытуемых.

Все люди обладают способностью к идентификации эмоциональных состояний, т.е. узнаванию эмоций, испытываемых другим человеком. Мимика, пантомимика, голос, интонация — вот те внешние проявления внутреннего состояния, на которые ориентируется наблюдатель при определении модальности эмоций. Ориентировка на силу, динамику возникновения и протекания эмоционального состояния, а также на знание содержательного контекста — целостной ситуации — позволяет психологу разграничивать аффективные состояния и собственно эмоции. При идентификации разных эмоций наблюдатели проявляют разную степень согласия. Однако и при верной оценке модальности эмоции они могут неверно вычленять собственные критерии опознания — почему они считают, что это радость, печаль и т.д. [27 ].

Как отметила Дембо, даже хорошо тренированные наблюдатели описывают протекание, т.е. динамику аффектов, схематически, так как воспроизводят только кульминацию, опуская промежуточные фазы процесса развития аффекта. Для понимания же причинно-следственной зависимости изменение несущественных на первый взгляд частностей, например уход субъекта с определенного места, быстрый взгляд испытуемого на близлежащий предмет и т.п., может приобрести существенное значение в целостном контексте происходящего. Включение непосредственно невидимого контекста в оценку воспринимаемых явлений позволяет наблюдателю вычленить такую эмпирическую реальность, как процесс развития гнева. С точки зрения такого представления наблюдаться должны не только собственно эмоциональные вспышки гнева, но и многие другие аспекты: уклонение от попыток решения, выжидания, акции испытуемого по отношению к различным предметам в ситуации, действия, направленные на задачу. Пример выдержки из протоколов наблюдения Дембо: "Испытуемый пробует осуществить на деле

запрещенное инструкцией решение: он встает и пытается достать цветок кольцом, взятым с пола, хотя он знает, что грешит против инструкции" и т.д. Если воспользоваться терминологией самой Т. Дембо, то речь идет о включении в наблюдаемую реальность "динамического угла зрения", который заставляет считать эмпирическими данными при наблюдении гнева ряд действий, не имеющих непосредственно эмоциональной окраски, и, напротив, некоторые эмоциональные проявления испытуемого, наблюдавшиеся в эксперименте, исключить как не имеющие отношения к динамике гнева.