 |
Глава 15. Власть, пол и репродуктивный успех
|
|
|
|
Социальные отношения у обезьян: различия между полами
В настоящее время для объяснения социальности у приматов предлагаются две
гипотезы: гипотеза пресса хищников и гипотеза межгрупповой конкуренции за
пищевые ресурсы. Обе гипотезы сходятся в одном важном пункте: они
признают, что виды существенно различаются, в первую очередь, по характеру
внутригрупповых отношений между самками. Пища является основным объектом
конкуренции самок, тогда как самцы соревнуются друг с другом за обладание
самками (рис. 15.1). Такой расклад объясним в силу различия факторов
полового отбора, действующих в направлении самок и самцов.
В настоящее время можно считать доказанным, что итоговая приспособленность
(количество общих генов, переданных потомству данным индивидом и его
близкими родственниками) и репродуктивный успех (количество оставленного
потомства) определяются разными факторами для самцов и самок у всех видов
млекопитающих. Американский антрополог В. Лоу доказала, что это правило
остается неизменным и применительно к человеку.
Какой фактор определяет тип связей между представителями одного пола в
пределах группы? Одни авторы полагают, что это конкуренция на межгрупповом
уровне, другие обращают внимание на причины, порождающие внутригрупповую
конкуренцию. Если отталкиваться от базовых теорий эволюционной биологии,
самки более всего озабочены поиском ресурсов питания. В процессе
формирования группировок у самок неизбежно возникает конкуренция за
пищевые ресурсы. Там, где пищу легко монополизировать, внутригрупповая
конкуренция принимает открытые силовые формы (яванские макаки, макаки
|
|
|
резусы) и отношения самок характеризуются деспотизмом и непотизмом
(предпочтение родственников). Матрилинейные системы (социальные структуры
с упором на тесные родственные связи между самками) у приматов,
по-видимому, являются результатом эволюции социальных систем в условиях,
когда пищевые запасы подлежат монополизации и контролю.
Там, где пищевые ресурсы небогаты и распределены в пространстве,
конкуренция носит завуалированный, непрямой характер и с высокой долей
вероятности формируются социальные структуры без тесных связей между
самками (саймири — обезьяны Нового Света). Если же ресурсы имеются в
изобилии и распространены на большом пространстве, а не сконцентрированы в
небольшой зоне, конкуренция между самками и вовсе отсутствует (Тома-совы
лангуры), а отношения между самками характеризуются исключительной
терпимостью. Самки не объединяются в сплоченные группы по
родственно-клановому признаку и их связи друг с другом выражены слабо.
Типы внутригрупповых отношений между самками (тесные или слабые связи)
формируются, главным образом, под влиянием прямой внутригрупповой
конкуренции за пищу. Этот фактор оказывается более значимым, нежели
межгрупповая конкуренция за ресурсы. Многие виды со слабой внутригрупповой
конкуренцией между самками листоядные (гориллы), тогда как большинство
видов с развитыми связями самок на групповом уровне специализируются на
питании фруктами (макаки). Дополнительным стимулом к объединению самок в
группы является опасность нападения со стороны хищников.
А как обстоит дело с самцами? Ведь они — неотъемлемая составная часть
социальных объединений и у обезьян, и во всех человеческих культурах.
Модель, прогнозирующая отношения между самцами была предложена Я. ван
Хофом и К. ван Схай-ком. Исходя из социоэкологических представлений,
именно самки являются основным ограниченным ресурсом для самцов. Ресурсом,
|
|
|
которым крайне трудно делиться с другими самцами (ведь реальным отцом
детеныша в каждом случае может стать лишь один из них). Отбор неуклонно
действует в пользу тех самцов, которые оставляют больше потомства, кто
способен обеспечить себе доступ к большему числу репродуктивных самок.
Вклад самцов в непосредственное воспитание детенышей у большинства обезьян
незначителен. Исключение составляют обезьяны Нового Света (игрунки,
тамарины, тити, каллимико, совиные обезьяны) — у которых самцы заботятся о
детенышах, носят, кормят и защищают. Поэтому для межсамцовой конкуренции,
пищевые ресурсы — фактор значимый, но вторичный. Правда, ресурсы можно
монополизировать и защищать от других самцов, привлекая ими самок. В силу
этих обстоятельств, самцы менее «сентиментальны» и «привязчивы» друг к
другу, а самки к своим родственницами и подругам проявляют большую
терпимость. Союзы самцов друг с другом в основном принимают формы
кооперативных агонистических (враждебных) альянсов против других самцов
или реципрокного альтруизма (оказание взаимных услуг).
Указанные различия в отношениях к представителям своего пола являются
базовыми. Различия сохраняются и у современного человека. Наши данные,
наряду с исследованиями других авторов, показывают, что с раннего детства
мальчики и девочки ведут себя различно: мальчики более агрессивно и
конкурентно, а девочки более дружелюбно и подчиненно (рис. 15.2). Девочки
демонстрируют большую социальную компетентность уже в дошкольном возрасте
(рис. 15.3). Женщины более склонны к состраданию и жалости и во многих
действиях руководствуются эмпатией (способность к сопереживанию). У мужчин
ведущим фактором, определяющим социальные решения, является конкуренция.
Кооперация самцов и самок в сообществах у современных африканских
человекообразных обезьян и у предков человека
Разнообразие типов иерархических структур у современного человека можно
рассматривать как результат эволюционного развития социальных структур у
ранних гоминин. Отдельные общие черты социального поведения последних
представляется возможным реконструировать на основе данных по
|
|
|
социоэкологии ныне живущих приматов. Прежде всего, интерес в этом плане
представляют наши ближайшие родственники — шимпанзе и бонобо. Последний
общий предок человека и шимпанзе существовал в Африке примерно 7 миллионов
лет назад. Разделение единого вида протошимпанзе на шимпанзе и бонобо
произошло и вовсе «недавно» — примерно 2-3 млн. лет назад, и, поэтому, ни
один из видов не является филогенетически близким человеку.
Большинство специалистов сходятся во мнении, что социальные структуры
ранних гоминин строились на принципах патрилокальности, родства между
самцами и конкурентных альянсов между ними. Однако в отличие от
этнографических обществ, родство между самцами должно было в этих случаях
определяться по материнской линии, поскольку отец был неизвестен. Именно
такая модель поведения типична для шимпанзе и бонобо. Вместе с тем,
патрилокальность у человекообразных обезьян не всегда однозначно связана с
доминированием мужского пола над женским. Например, у бонобо самки
покидают родную группу, достигнув половой зрелости, но их статус в группе
достаточно высок. Самки могут даже сообща доминировать над самцами при
конкуренции за доступ к ограниченным пищевым ресурсам.
У шимпанзе связи между самками действительно менее прочные и
дружественные, чем между самцами, и все же, они способны периодически
организовывать устойчивые избирательные коалиции друг с другом. Например,
по наблюдениям Ф. де Ваала, самки в колонии Арнемского зоопарка
участвовали в выборе лидера группы и, порой, определяли социальное
положение конкретного самца. В естественной среде обитания коалиции самок
выражены менее отчетливо. Однако, когда в одном сообществе оказываются
мать и взрослая дочь, кооперация самок принимает выраженные формы
(подобные примеры описывает Дж. Гудолл в национальном парке Гомбе,
Танзания). Такое случается в двух случаях: когда часть самок, достигнув
зрелости, остается в родном сообществе, или когда в соседнее сообщество
|
|
|
переходят мать и дочь.
Раньше принято было думать, что связи между самками в сообществах гоминин
были слабыми. Дело в том, что, в отличие от низших узконосых обезьян
(макак, мартышек, павианов), связи между самками вряд ли опирались на
родственные отношения: и у шимпанзе, и у бонобо самки не формируют
матрилиний и часто покидают родную группу, достигнув половой зрелости. В
условиях патрилокальности какая-либо существенная роль самок в системе
управления группой считалась маловероятной. С накоплением полевых
материалов о социальных отношениях в сообществах бонобо, эта точка зрения
постепенно пересматривается. У бонобо самки в целом обладают более высоким
социальным статусом, чем у обыкновенного шимпанзе, и могут даже сообща
объединяться против самцов, доминируя над ними. В этом плане их сообщества
отчетливо матрицентричны.
Во многих человеческих обществах женщины явно продолжают следовать той же
модели, и их связи друг с другом характеризуются исключительной
стабильностью. В значительном числе традиционных обществ женщина, переходя
в дом мужа, устанавливает тесные связи, включая совместную работу по дому
и обязанности по выращиванию детей, с родственницами мужа. Замужняя
женщина часто продолжает поддерживать тесные связи с родителями, сестрами
и тетками. Связи мужчины с родственниками жены представляют важную
социальную характеристику многих обществ охотников-собирателей (например,
бушменов).
По-видимому, роль самок в сообществах ранних гоминин была значимой, а их
связи друг с другом хорошо развиты, однако, маловероятно, что самки
принимали участие в межгрупповых конфликтах (если таковые имели место) или
патрулировали границы своей территории наравне с самцами.
Инфантицид: у обезьян и человека
Другим, часто игнорируемым фактором, способствующим развитию дружественных
связей между самками, является опасность инфантицида (убийство детенышей
своего вида) со стороны самцов (как будет показано ниже, такая адаптация
реально существует у нескольких видов приматов). Инфантицид является одной
из важнейших репродуктивных стратегий у самцов приматов. В человеческом
обществе инфантицид попадает в категорию стратегий манипулирования
родительским вкладом. По данным В. Шивенховела, дети, рожденные от
внебрачных связей, или дети от прошлых браков оказываются более вероятными
жертвами инфантицида в 15 из 39 традиционных обществ, практикующих этот
обычай. Не только на Новой Гвинее, но и в большинстве культур мира убивают
преимущественно новорожденных девочек. В большинстве случаев убивают детей
|
|
|
женщины (в том числе и сами матери), однако «смертельный приговор»
преимущественно выносится супругами или родственниками коллективно.
Отсутствие одного или обоих биологических родителей также является
существенным фактором риска для ребенка. Данные по аче, современным
охотникам-собирателям Парагвая, дают возможность заключить, что дети, не
имеющие отца, имеют в 15 раз больше шансов погибнуть от инфнтицида в
возрасте от двух до пятнадцати лет, чем их сверстники, имеющие отцов.
Инфантицид в современном обществе продолжает практиковаться в качестве
мужской репродуктивной стратегии. По данным М. Дали и М. Вильсон, в
западных обществах риск погибнуть в первые два года жизни у усыновленных
детей в 65 раз выше, чем у сверстников, живущих с двумя биологическими
родителями, причем, убийцами оказываются преимущественно приемные отцы
(рис. 15.4).
В сообществах приматов инфантицид снижает итоговую приспособленность
самок. Поэтому у них выработались специальные стратегии, препятствующие
убийству детенышей самцами. У одних таксонов обезьян (например, у макаков
и мартышек) это достигается за счет исключительной сплоченности самок. Они
коллективно защищают детенышей от самцов пришельцев. У других таксонов
(например, колобусов или лангуров) типичной реакцией на чужака является
эмиграция самок и дробление группы на более мелкие.
Не последнюю роль в защите от инфантицида играют стратегии, направленные
на формирование постоянных связей самец-самка. Развитие устойчивых парных
отношений могло играть определенную роль в эволюции человеческого общества
(не важно, являлись ли эти отношения моногамными или полигамными). Однако
само по себе наличие устойчивой связи самец-самка еще не обеспечивает
защиты от инфантицида. Как уже отмечалось выше, инфантицид в традиционных
обществах может носить селективный характер: родители предпочитают иметь
сыновей, а не дочерей. Если в семье уже имеется одна девочка, все
последующие убиваются вскоре после рождения.
Иерархия, доминирующий пол и дележ пищи
Шимпанзе и бонобо по ряду признаков социального поведения отличаются друг
от друга. Кого же из них следует считать ближе по своей социальной
организации к предкам человека?
Одни авторы видят в качестве модели шимпанзе обыкновенного, другие —
отстаивают приоритеты бонобо. Очевидно, что на этот вопрос трудно дать
точный ответ, однако определенные допущения, с учетом данных о сходстве
морфологии и экологии сравниваемых видов, имеют право на существование.
Данные из области социоэкологии приматов указывают на сложный характер
взаимосвязей между моделью дисперсии и характером доминирования в пределах
пола и между полами. Шимпанзе и бонобо разительно различаются между собой
по этим показателям (таблица 15.1). У шимпанзе самцы тесно связаны друг с
другом, и эти связи напрямую определяют структуру иерархии в сообществе.
При изменении положения самца на иерархической лестнице, меняется и круг
его партнеров по альянсам. Груминг (чистка шерсти) у самцов шимпанзе,
является эффективной социальной тактикой, обеспечивающей формирование
альянсов против других членов группы. Напротив, у бонобо иерархия самцов
выражена менее отчетливо, самцы реже объединяются друг с другом и редко
формируют конкурентные альянсы.
У бонобо связи между самками значительно более выражены. Поскольку
большинство взрослых самок в группах у бонобо не родственники,
единственным объяснением данного феномена является тот факт, что при
переходе в новую группу они активно практикуют стратегию «социальной
адаптации». Суть стратегии сводится к установлению дружественных связей со
старейшей и наиболее высокоранговой самкой. В отличие от самцов шимпанзе,
груминг между самками бонобо положительно коррелирует с дружественными
связями, и не может объясняться в терминах платы вышестоящей особи за
поддержку в агрессивных конфликтах. Высокоранговые самки бонобо не только
не являются более частым объектом груминга по сравнению с подчиненными
самками, но зачастую сами чаще чистят низкоранговых партнерш.
У шимпанзе дележ пищей более типичен для самцов, чем для самок. У бонобо
дележ пищей более типичен для взаимоотношений в парах самец-самка, однако,
дележ растительной пищей между самками (в том числе неродственными) также
не является исключением из правил. Отношения между самками бонобо в целом
характеризуются высоким уровнем социабиль-ности: самки часто вступают в
дружественные контакты друг с другом, и взаимные умиротворяющие действия
между ними — явление распространенное. Представляется, что у предков
человека отношения между самками более соответствовали модели бонобо.
Социальное поведение и репродуктивные стратегии у шимпанзе, бонобо и
предков человека
Различия между шимпанзе и бонобо в структуре социального поведения отчасти
объяснимы, если обратиться к анализу конкуренции между самцами за доступ к
репродуктивным самкам. У самок бонобо период псевдоэструса (наличие
набуханий половой кожи в период, когда зачатие невозможно) значительно
длиннее, чем у шимпанзе, и в этих условиях попытки доминантного самца
монополизировать самку приносят меньше выгод. Самки демонстрируют
сексуальную активность, будучи беременными, и вскоре после рождения
детеныша. Сексуальное поведение у бонобо (как у самок, так и у самцов)
часто используется для снятия социальной напряженности.
Обращаясь к моделям поведения ранних гоминин, нужно иметь в виду, что на
каком-то этапе эволюции в линии, ведущей к человеку, произошло
исчезновение внешних признаков овуляции. Аналогично самцам бонобо у самцов
ранних гоминин могла понизиться внутригрупповая конкуренция за самку
(таблица 15.1). Отсутствие сезонности размножения у этих форм также должно
было снижать межсамцовую конкуренцию. Доминирующим фактором, снижающим
половую конкуренцию, могла выступить синхронизация менструальных циклов
самок из одной группы (отголоски этого явления наблюдаются и у
современного человека).
В этих условиях эффективность практики монополизации рецептивных самок
доминантным самцом была бы сомнительной.
Данные палеоантропологии свидетельствуют, что ранние гоминины (например,
A.afarensis) обладали сильно выраженным половым диморфизмом по размерам
тела, сопоставимым с таковым у современных горилл, орангутанов или
павианов гамадрилов. У современных приматов большие размеры тела самцов,
как правило, связываются исследователями с половым отбором и внутриполовой
конкуренцией. Наибольший диморфизм отмечается у видов с полигинными
системами социальной организации, в рамках которых конкуренция самцов за
доступ к самкам принимает особо выраженные формы. Применительно к ранним
гомининам эти параллели имеют, по крайней мере, одно существенное
ограничение: у приматов конкуренция между самцами сопряжена не только с
увеличением общих размеров тела, но и приводит к увеличению размеров
клыков.
Для антропологов одной из загадок является выраженный половой диморфизм у
ранних австралопитековых (A. afarensis), так как эта форма рассматривалась
в качестве предковой для линии Homo. Половой диморфизм австралопитековых
не укладывается в общую схему, описанную выше для отряда приматов.
Хотя у ранних австралопитековых клыки были крупнее, чем у более поздних
гоминин, и несколько крупнее у самцов, чем у самок, совершенно очевидно,
что размеры клыков у самцов были много меньше, чем следовало бы ожидать,
исходя из данных о различии размеров тела самцов и самок. Даже если
социальная организация ранних австралопитековых и строилась на принципах
выраженной конкуренции между самцами, должны были существовать мощные
факторы, действующие в направлении уменьшения размеров клыков у самцов и
самок. Эти факторы должны перевешивать преимущества, которые могли
извлекать самцы от больших клыков.
Удлинение периода детства и взаимоотношения между полами
В процессе эволюции рода Homo происходит увеличение общей
продолжительности жизни и значительное удлинение периодов детства и
юности. Продолжительное детство и связанная с этим беспомощность младенцев
делали матерей более зависимыми от других членов группы. До недавнего
времени считалось, что единственным выходом из этой ситуации было активное
привлечение мужчин (отцов) к заботе о потомстве. В начале 80-х годов XX
века К. Лавджой предположил, что моногамия (устойчивые парные связи между
самцом и самкой) сформировалась уже у ранних австралопитековых и многие
особенности социального поведения более поздних форм являются следствием
этой трансформации. Однако в дальнейшем эта точка зрения была
пересмотрена. Современный человек и его гомининные предки с большой долей
вероятности эволюционировали как виды, ориентированные на полигамию. Как
было показано нами (Бутовская, Файнберг, 1993) ранние гоминины могли
практиковать стратегию ограниченного промискуитета (это означает, что
самки вступали в половые связи с несколькими самцами, а самцы — с
несколькими самками, но при этом имело место избегание половых связей
между близкими родственниками). Между отдельными самцами и самками у
ранних гоминин могли существовать и дружественные связи, аналогично тому,
как это происходит у макак или павианов. Наличие таких предпочтений не
обязательно коррелирует с сексуальными связями.
По мере удлинения периода младенческой беспомощности (с возникновением
Homo erectus около 2 млн. лет назад) мог произойти и переход к
формированию устойчивых пар. В настоящее время трудно сказать однозначно,
принимало ли это формы сериальной моногамии (существование пары
мужчина-женщина определенное время) или умеренной полигамии. Отголоски
практики сериальной моногамии, по мнению американского антрополога X.
Фишер, можно обнаружить в большинстве современных обществ: анализ динамики
разводов свидетельствует, что пик их приходится на 4-й год совместного
существования. С другой стороны, особенности строения половой системы
современных мужчин свидетельствуют, что человек эволюционировал как вид,
практикующий полигинию (связи одного мужчины с несколькими женщинами).
Гипотеза «заботливых бабушек»
Изменения в структуре онтогенеза привели к еще одной значимой инновации —
появлению менопаузы. Менопауза имеет место только у человека и в
выраженном виде у других современных приматов отсутствует. Ее
возникновение для антропологов являлось загадкой до тех пор, пока Н.
Блертон Джонс с соавторами не предложили гипотезу, объясняющую данное
явление. Гипотеза «заботливых бабушек» предполагает, что пожилые женщины
играли, и играют в настоящее время, существенную роль в выживании детей.
Исследования, проведенные в современных обществах охотников-собирателей и
у ранних земледельцев, как в матрилинейных (счет родства в таких обществах
идет по материнской линии), так и в патрили-нейных группах (счет родства
по отцовской линии), подтверждают справедливость этого предположения.
Действительно, бабушки со стороны матери часто обеспечивают значительную
долю пропитания для внуков, принося растительную пищу и мелких
беспозвоночных (аче Парагвая, хадза Танзании, бушмены Намибии). Кроме
этого бабушки присматривают за старшими детьми.
С точки зрения эволюционной психологии менопауза является адаптивным
новообразованием. Старшие женщины имеют меньше шансов выкормить
собственных детей из-за повышенной смертности, но они могут повышать свою
приспособленность, заботясь о внуках.
Социальное устройство групп и диета у австралопитековых
О диете животных можно судить по строению их пищеварительного тракта и
особенностям зубной системы. Последнее оказывается исключительно важным
для палеоантропологии.
Ранние гоминины (австралопитековые) питались преимущественно растительной
пищей. Причем, маловероятно, чтобы основу их диеты составляли фрукты, как
это отмечено для современных шимпанзе и бонобо. У раннего представителя
го-мини н, сахелянтропа чадского, отмечена более толстая зубная эмаль,
более крупные коренные зубы, стерты кончики клыков, что свидетельствует о
том, что особи этого вида регулярно употребляли грубую растительную пищу.
Анализ зубной поверхности показывет, что ранние австралопитековые были
специализированными растительноядными формами. Растительная пища могла
составлять более 90% диеты австралопитековых.
Весьма часто зубная система у приматов отражает адаптацию к пищевым
ресурсам, которые используются именно в голодные сезоны. Даже когда речь
идет о тропических лесах, и современные африканские человекообразные
обезьяны в это время начинают потреблять листья и молодые побеги. Ранние
гоминины также сталкивались с проблемой сухих сезонов. В этих условиях они
нашли иное по сравнению с шимпанзе решение: судя по зубной морфологии,
важным источником пищи для них стали подземные клубни и корневища.
Идея о существенной доле клубней в диете австралопитековых базируется не
только на данных о строении зубной системы, но и оправдана с точки зрения
экологии, ботаники и палеонтологии. Прежде всего, очевидно, что клубни,
как водозапасающие продукты, имеются в большом количестве в саванне. По
данным А. Винсента в саванне Танзании плотность пригодных к пище клубней
составляет до 40 000 кг на кв.км., в сравнении лишь со 100 кг корнеплодов
на кв. км. в тропических лесах Центрально-Африканской Республики по данным
С. и А. Хладиков.
Homo erectus и анатомически современные Homo: диета и взаимоотношения
между полами
Примерно 1.9-1.8 млн. лет назад человек широко расселился по территории
Африки и впервые покинул ее пределы. Началась колонизация Евразии.
Освоение новых территорий стало возможным благодаря морфофизиологическим
(увеличение общих размеров тела, снижение полового диморфизма, изменение
пропорций и формы тела, удлинение нижних и укорачивание верхних
конечностей, изменение строения пищеварительной системы, совершенствование
дыхательной системы) и поведенческим перестройкам (изготовление орудий
ашельского типа; передача навыков изготовления орудий; новые способы
добычи и обработки пищи; большая социальная интеграция) произошедшим у
Homo erectus.
Данные археологии и палеонтологии позволяют предполагать, что Homo erectus
уже регулярно охотился на крупного зверя. На стоянках (точнее, на местах
разделки туш), датированных 2,0-1,5 млн. лет найдены скопления костей
крупных животных (преимущественно копытных), несущие на себе следы
каменных орудий. Одно из свидетельств — костные останки женщины, обитавшей
в Кооби Фора (северная Кения) примерно 1,6 млн. лет назад. На ее длинных
костях было обнаружено аномальное разрастание верхнего костного слоя,
которое специалисты связывают с избыточным потреблением витамина А.
Женщина могла получить подобное отравление лишь одним способом: регулярно
используя в пищу печень крупных хищных животных. Аналогичные симптомы
поражения костей описаны у исследователей Арктики, вынужденных питаться
печенью полярных медведей. Другим аргументом в пользу большой доли мясной
пищи в рационе эректусов служит форма их зубной системы: зубы этих гоминин
хорошо приспособлены к разрыванию на части мяса и менее пригодны к
регулярному пережевыванию и перетиранию грубой растительной пищи
(последняя могла бы служить альтернативой мясной диете в сухие сезоны
года).
С развитием практики регулярной охоты на крупного зверя могли произойти
важнейшие перестройки социальной жизни первобытных коллективов:
1. Повышение кооперации между мужчинами, входящими в группу, что было
необходимо для успешной коллективной охоты и защиты от соседних групп
(кооперация мужчин могла осуществляться на родственной основе).
2. Развитие практики дележа пищей (прежде всего, мясом) в пределах группы.
3. Увеличение средних размеров группы.
4. Развитие речи (усовершенствование способов передачи информации на
расстоянии без участия рук).
С эректусом связано также первое использование огня на местах стоянок
(обогрев, защита от хищников в темное время суток). Именно Homo erectus
первым освоил и термальную обработку пищи (как растительной, так и
животной) (таблица 15.2). Изобретателями новой технологии с большой долей
вероятности являлись женщины, проводившие у огня больше времени.
Термальная обработка пищи, сделав ее лучше усвояемой, оказала существенное
влияние на морфологические перестройки тела человека (укорочение размеров
корпуса и, прежде всего, брюшного отдела). С Homo erectus в настоящее
время принято связывать и окончательное разделение труда между полами, при
котором за мужчиной всецело закрепилась роль охотника и защитника группы,
а за женщиной — роль собирательницы (растительные продукты, мелкие
беспозвоночные) и хранительницы очага.
Homo erectus сумел адаптироваться к жизни в условиях выраженной сезонности
и расселился там, где само выживание группы существенным образом зависело
от регулярной и успешной охоты. В этих условиях должен был происходить
интенсивный отбор на кооперацию и дележ пищей с членами группы. Мы
располагаем лишь косвенными, палеоантрополо-гическими свидетельствами в
пользу этого предположения (см. выше), а также данными из области
этнографии современных охотников и собирателей. К. Хилл и М. Хуртадо
провели анализ данных о процессах распределения пищи в группах у аче
восточного Парагвая (80% диеты составляет мясной рацион). Оказалось, что в
среднем две трети пищи, потребляемой каждым индивидом были добыты
сородичем, не входящим в состав нуклеарной семьи потребителя. Такая
система распределения пищевых ресурсов обеспечивает оптимальные условия
для выживания группы в целом и существенно снижает риск остаться голодным.
Таблица 15.2. Влияние мясной пищи и термальной обработки на дневное
количество потребляемой с пищей энергии в гипотетической диете ранних Homo.
Условные обозначения: Предполагаемый дневной рацион ранних Homo равный
2000 кал/день состоял примерно из 20% фруктов, 20% семян и 60% клубней.
Суммарный сухой вес пищи для такой диеты равен 967 г. Во всех последующих
расчетах сухой вес остается стабильным. Предполагается, что включение мяса
в диету привело к сокращению потребления других источников пищи в равной
степени. Термальная обработка пищи обеспечила поступление удвоенного
количества энергии, полученной из углеводов, содержащихся в клубнях и до
60% из углеводов, содержащихся в семенах. (Дано по Wrangham et al., 1999).
Развитие системы дележа пищей на групповом уровне можно связывать с
проявлением реципрокного отбора. Первые шаги в этом направлении,
по-видимому, были сделаны эректусом.
Традиционные и современные взгляды на развитие общества (а был ли матриархат?)
Долгое время в отечественной истории первобытности преобладала точка
зрения о единообразных путях социальной эволюции в разных районах мира. В
рамках этих представлений считалось, что в развитии общества
присутствовала стадия, характеризующаяся доминированием женщин в семье и
обществе — матриархат. В настоящее время представление о матриархате
полностью ушло в прошлое. Дело в том, что мы не располагаем данными ни об
одном обществе (современном или исторически описанном), в котором бы
властные функции систематически осуществлялись женщинами, и в котором
политические решения были бы устойчивой прерогативой женщин. Как отмечает
О. Ю. Артемова, даже в матрилинейных обществах, где счет родства ведется
по материнской линии, упраатение традиционно осуществлялось мужчинами,
родственниками тех женщин, через которых прослеживалось родство. Как в
патрилинейных, так и в матрилинейных обществах, мужчины обладают более
высоким статусом и властью по сравнению с женщинами.
В рамках представлений о матриархате, как стадии развития человеческого
общества, бытовала также гипотеза о большей древности социальных структур
со счетом родства по материнской линии. Эволюционисты этнологи полагали,
что первично связи между мужчинами и женщинами не были фиксированы,
отношения между полами носили промискуитетный характер (беспорядочные
половые сношения мужчин и женщин), а позднее брак приобрел групповые
формы. Однако это предположение не находит подтверждения ни в
этнографических источниках, ни в данных приматологии. По мнению О. Ю.
Артемовой, счет родства по материнской линии был характерен для ранних
земледельцев (акан, малаяли, минангкабау). Хотя у охотников-собирателей
они также известны, для них более характерны патрилинейные или
билатеральные системы счета родства. Обычно сторонники гипотезы
исторической первичности матрилинейного счета родства ссылаются на якобы
многократно зафиксированные факты перехода от матрилинейности к
патрилинейности и на отсутствие обратных переходов. Подобные свидетельства
еще нуждаются в дополнительном анализе. В самом ли деле это переход от
одного счета родства к другому или реконструкция перехода по пережиткам —
не известно.
В советской этнологии долгое время преобладало представление, что
патриархат представлял собой универсальную стадию в развитии общества и
был тесно сопряжен с периодом разложения первобытнообщинного строя и
зарождением классов (М. О. Косвен, А. И. Першыц, Ю. И. Семенов).
Патриархат характеризовался такими признаками, как непререкаемая власть
отца в семье, захват мужчинами властных функций в обществе,
патрилинейность, полигиния, брачный выкуп.
В настоящее время считается очевидным, что не все общества, обладающие
социальной и имущественной стратификацией, имеют (или имели в прошлом)
патриархальное устройство. Доминирование мужского пола над женским в семье
и обществе, счет родства по отцовской линии в выраженной форме
присутствует у одних охотников-собирателей (например, у австралийских
аборигенов) и отсутствует у других (бушмены, пигмеи, хадза). Патриархат
представляет собой социально-бытовой уклад жизни, и его возникновение не
связанно однозначно с конкретным уровнем социально-экономического развития
(Артемова, 1998).
Выше мы уже говорили о том, что филогенетические взаимоотношения между
разными группами гоминин не укладываются в линейную схему, а скорее
напоминают куст. Развитие человеческого общества также не укладывается в
линейную схему. На формирование тех или иных типов социальной организации
существенное влияние могли оказывать филогенетическая инерция,
специфическая история конкретной группы и экологические условия (среда
обитания). По мнению Р. Фоули, социальная организация человека сходна с
таковой у современных шимпанзе. Важным моментом здесь является
патрилокальность.
Есть все основания думать, что политическая власть уже на ранних стадиях
развития общества по большей части концентрировалась в руках мужчин.
Важнейшим шагом на пути к формированию человеческого общества являлось
формирование более крупных и могущественных политических объединений и, по
мнению Е. Тейлора, Л. Уайта и К. Леви-Строса, роль ведущей интегрирующей
силы в этом процессе сыграла экзогамия. Тейлор писал, что «у первобытных
племен существует один единственный способ поддержания устойчивых альянсов
друг с другом, и этот способ — обмен брачными партнерами. Женщины
осуществляют особую функцию мирителей. Являясь сестрами по отношению к
одному клану и женами по отношению к другому (экзогамия), они прилагают
массу усилий, чтобы снизить вероятность взаимных нападений и восстановить
нарушенные отношения, если столкновения все же имели место». Е.
|
|
|
