Догоняла Россия Запад или продолжала отставать?

Ну, и о темпах развития российской экономики тех лет. Да, они были высокими, выше чем в странах Запада. Но напомню факты, уже приводившиеся в литературе: совместное исследование, проведённое Хьюстонским университетом США и НИЭИ при Госплане СССР, показало: отставание России от развитых стран Запада при этом не уменьшалось, а возрастало. На старте в 1861 году душевой национальный доход России составлял примерно 40 процентов по сравнению с Германией и 16 процентов по сравнению с США. А в 1913 году – уже только 32 процента от уровня Германии и 11,5 процентов от американского уровня. Как же это могло произойти?

Очень просто: царизм в расчёте на привлечение иностранных инвестиций открыл дверь западному капиталу. Иностранцы строили в России предприятия по добыче и переработке нашего сырья, и объёмы производства росли у нас быстрее, чем в других странах. Но большая часть этого прироста тут же вывозилась за рубеж в виде процентов за кредиты и дивиденды с западных капиталов. Ясно, что среднедушевой доход в ограбленной стране рос медленнее, чем в странах-грабителях. Пока царское правительство искало способы заставить иностранных инвесторов вкладывать свои прибыли в российское производство, поезд уже ушёл, Россия превратилась в колонию стран Запада, сильно отставшую от них. Вот несколько цифр из официальных российских источников.

Россия входила в «Большую пятёрку» великих держав (наряду с США, Англией, Францией и Германией). Однако её доля в совокупном промышленном производстве «пятёрки» составляла лишь 4,2 процента. В общемировом производстве в 1913 году доля России составляла 1, 72 процента, доля США – 20 процентов, Англии – 18, Германии – 9, Франции – 7,2 процента (это всё страны, имевшие население в 2 – 3 раза меньшее, чем Россия). По размерам валового национального продукта на душу населения Россия отставала от США – в 9,5 раз (по промышленному производству – в 21 раз), от Англии – в 4,5, от Канады – в 4, от Германии – в 3,5, от Франции, Бельгии, Голландии, Австралии, Новой Зеландии, Испании – в 3, от Австро-Венгрии – в 2 раза.

70 процентов прироста ВНП в 1900 – 1914 годы дало сельское хозяйство. Доля промышленности составляла 42 процента (в США – 76), сельского хозяйства – 58 процентов.

Ещё большим было отставание России по энерговооружённости и механовооружённости (от США – в 10 раз, от Германии – в 4 раза) и по производительности труда в промышленности (от США – в 9 раз, от Германии – в 4 раза).

В 1913 году в США выплавили 25 миллионов тонн стали, в России – 4,2 миллиона тонн. Россия ввезла из-за границы более 1 миллиона тонн стали и 8,7 миллиона тонн каменного угля. Первые российские лётчики летали на самолётах иностранного производства, с 1914 года начали собирать отечественные самолёты, однако моторы на них были иностранные. Автомобили тоже были исключительно зарубежные. Сравните 100 автомобилей, собранных (только собранных!) в России в 1912 г., с десятками тысяч, произведённых в США. На российских военно-морских судах стояли немецкие и шведские турбины, английские гирокомпасы и дальномеры.

Отставала Россия и по развитию всех видов инфраструктуры. В 1913 году в США насчитывалось более 3 миллионов абонентов телефонной связи, в Германии – 800 тысяч, в России – 97 тысяч (и это при её огромных пространствах!).

М.Назаров указывает на солидные ассигнования из государственного бюджета на строительство заводов и железных дорог. Но он, видимо, не в курсе той игры, какую вели в России иностранные капиталисты при содействии нашего министерства финансов. При поддержке государства строились крупные предприятия. Затем, после поражения в японской войне, был провозглашён курс на всемерную экономию средств. Построенные предприятия остановились, и их за бесценок скупили иностранцы. Об этом Нечволодов написал в другом своём экономическом труде – «Русские деньги». (СПб. 1907). Но это то же преднамеренное банкротство, какое так широко распространено в современной России и служит орудием передела собственности. На предприятиях Урала (впоследствии скупленных англичанами, с чем столкнулся ещё Д.И.Менделеев) из-за отсутствия денег рабочим подчас платили слитками или кусками железа (сейчас в Гусь-Хрустальном платят изделиями из хрусталя, которые рабочие потом пытаются продать заезжим туристам, на одном деревообрабатывающем предприятии – гробами, а в бывших колхозах - подчас навозом). Государственные кредиты частным предприятиям были в большинстве своём просто разворованы, что стало предметом крупных общественных скандалов и судебных разбирательств.

М.Назаров радуется тому, что доля иностранной собственности в России понижалась, что, по его мнению, свидетельствовало о развитии отечественного производства. Да, русский капитал наращивал производство ситца, укреплял свои позиции в хлебопекарной промышленности и пр. Однако ключевые отрасли промышленности находились в руках иностранцев. (Кстати сказать, соавтор Шарапова П.В.Оль занимался исследованием иностранного капитала в дореволюционной России и после революции, показав подлинное засилье капиталистов Запада в экономике царской России.)

В наши дни о засилье иностранного капитала в предреволюционной России писал профессор С.Г.Кара-Мурза в своей книге «Советская цивилизация». Не отрицая, что промышленность России росла довольно высокими темпами, он отмечает, что «в России развивалась та самая «дополняющая Запад» промышленность, почти целиком принадлежащая иностранному капиталу, за которую сегодня ратует Чубайс. Вот каково было положение к 1910 году:

В металлургии банки владели 88 процентами акций, 67 процентов из этой доли принадлежало парижскому консорциуму из трёх парижских банков, а на все банки с участием (только с участием!) русского капитала приходилось 18 процентов акций. В паровозостроении 100 процентов акций находилось в собственности двух банковских групп – парижской и немецкой. В судостроении 96 процентов капитала принадлежало банкам, в том числе 77 процентов – парижским. В нефтяной промышленности 80 процентов капитала было в собственности у групп «Ойл», «Шелл» и «Нобель».

В дальнейшем захват российской промышленности и торговли иностранным капиталом не ослабевал, а усиливался. В 1912 году у иностранцев было 70 процентов добычи угля в Донбассе, 90 процентов добычи всей платины, 90 процентов акций электрических и электротехнических предприятий, все трамвайные компании и т.д.».

Знает ли М.Назаров, почему главный город Донбасса назывался Юзовка? Потому что он сложился вокруг металлургического завода, построенного англичанином Джоном Юзом. В России заработали свои миллионы целых три поколения Нобелей, оседлавших наш нефтяной бизнес, производство взрывчатых веществ, станкостроение (впоследствии Альфред Бернхард Нобель выделил из своих миллионов средства на учреждение Нобелевской премии). Неплохо зарабатывали в России Ротшильды и другие известные на Западе семейки.

Но главное – М.Назаров, как и в случае с золотой валютой, и при оценке капитала не учитывает роль качества.

Зачем олигарху приватизировать нефтепромыслы и трубопроводы, тратить на это миллиарды, когда есть возможность получить в собственность «вентиль на трубопроводе». Стоимость этого вентиля по сравнению с остальными составляющими системы исчезающе мала, но тот, в чьих руках он находится, становится полным хозяином системы. Ведь ему достаточно «перкрыть кран» - и вся система остановится.

Вот таким «вентилем» в экономике служат банки. А в руках иностранного капитала оказалась почти вся российская банковская система, о чём написал Ю.Г.Жуковский, которому можно верить, потому что он одно время возглавлял Государственный банк России.

Жуковский в книге «Деньги и банки» (СПб. 1906) раскрыл механизм ограбления России после слома финансовой системы, разработанной (лично!) Николаем I. От Государственного банка отсекли отдел, занимающийся обеспечением внешнеэкономической деятельности частного сектора. Госбанк стал вести только операции, касающиеся казны. Но собственно торговля была всецело лишена его услуг, вся масса оборотов частных лиц, торговли и промышленности была сосредоточена всецело в руках частных банков и банкирских контор». Из 40 акционерных банков (из них 9 петербургских и 4 московских) собственно русскими (и то условно) были только два: Волжско-Камский и Торгово-промышленный, отнюдь не самые крупные. При этом нерусские банки не имели отделений в провинции, потому что в их задачу не входило содействие развитию экономики регионов, вообще производительных сил, они занимались исключительно валютными спекуляциями, в которых поднаторели с незапамятных времён. Деньги всей России шли в Петербург, где промышленность и торговля были ничтожны по сравнению с Москвой, а что говорить о всей России? Работал насос, высасывавший деньги из страны, не давая ей по-настоящему развиваться, и перекачивавший их за рубеж. (Совсем как ныне Москва обескровила экономику остальной России.)

Естественно, сразу же появилась, особенно в Петербурге, армада нерусских частных банков, играющих на курсе российского рубля, началась игра на русском рубле и на заграничных биржах. При этом частные петербургские банки действовали согласованно с берлинскими банками. А форма балансов этих банков была умышленно так запутана, чтобы со стороны в их деятельности невозможно было разобраться (по сути, велась двойная бухгалтерия, но правильный баланс был недоступен российским контролирующим органам). Ну, а кто контролирует денежные потоки, тот и хозяин экономики страны. Можно сколько угодно козырять цифрами роста доли русского капитала в стране, но факт контроля иностранного капитала над российской экономикой начала ХХ века не скрыть.

С введением размена бумажных денег на золото золотые деньги уходили из страны, оставляя взамен макулатуру. И России приходилось занимать золото у тех стран, куда оно утекло.

И зря М.Назаров пинает СССР по каждому удобному поводу. В советский период наша страна, несмотря на причинённую войнами разруху, не просто значительно сократила отставание в среднедушевом национальном доходе от развитых стран Запада (при гораздо более справедливом распределении создаваемого богатства) Она ещё и вышла на передовые позиции во всех областях жизни, обогнав на ряде направлений науки и техники и государства Европы, и США.

А что касается дореволюционной России, то всё же получается, как писали об этом и Шарапов, и Нечволодов: статистика показывала, что в стране проводится удачная финансовая политика, расходы не превышают доходов, а на деле положение было России бедственное, её хозяйство, при формальных показателях роста, разорялось. И никому исправить эту картину, не прибегая к фальсификации, невозможно. Шарапов, Нечволодов и др. сто лет назад более правильно оценили положение современной им России, чем нынешние «монархисты-энциклопедисты».