Ключевые проблемы философии

Семь основных вопросов философии

Итак, мы уже знаем, что философ отличается от ученого тем, что решается задавать такие вопросы, на которые в принципе невозможно получить однозначные ответы. Если талантливый ученый — это человек, который сумел решить ту или иную сложную научную или техническую задачу, то талантливым философом скорее всего назовут мыслителя, увидевшего еще одну, не известную ранее фундаментальную проблему мироустройства или человеческого бытия.

Философию интересует множество самых разнообразных вопросов: куда движется человеческая цивилизация и как формируются смыслы культуры, почему возникла жизнь и чем человек отличается от животных; что является определяющим — единичное или общее, форма или содержание; в чем сущность свободы и чем детерминировано бытие индивида и т. п. Уже философы античности сумели обозначить такие кардинальные проблемы природного мира, социума и человека, решение которых люди ищут более двух тысяч лет.

Как же разобраться в этом Монблане проблем и связанных с их решением философских направлений? Есть ли какой-то ключ в царство вопрошающей философии?

Да, можно выделить по крайней мере семь базовых вопросов, отличающихся одной особенностью — все остальное множество философских вопрошаний в конечном итоге является их частным случаем, той или иной их конкретизацией. Следует заметить, что в результате развития мыслительной практики каждый из этих семи вопросов постепенно развернулся в тот или иной раздел философского знания. (А некоторые из этих разделов даже отпочковались в специальные философские дисциплины.)

Что же это за вопросы? Обратимся к таблице. {79}

У этих вопросов есть несколько замечательных свойств. Назовем некоторые.

Во-первых, каждый вопрос несводим к другим и невыводим из них; он в этом смысле независим, несет в себе некое изначальное автономное содержание.

Во-вторых, любая достаточно серьезная попытка ответить на один из вопросов в конечном счете требует обращения к другим. Их глубинную взаимосвязь можно представить в виде следующей схемы: {80}

В-третьих, все люди, жившие и живущие на Земле, находятся в одинаковом положении относительно бесконечной загадочности этих проблем; ученый, вооруженный знаниями современной науки, имея в своем распоряжении всю информацию системы Интернета, оказывается столь же безоружным перед этими вопросами, как и любой человек «с улицы» или далекого африканского селения.

Зачем же тогда изучать философию? Затем, чтобы в осмыслении своей жизни опираться на многовековой опыт духовных исканий человечества. А эти искания — не просто интеллектуальная игра, а единственный для каждого из нас путь, осуществить в себе человека.

Наконец, еще одно замечание. Каждый ключевой вопрос философии конкретизируется с помощью определенной системы более специальных вопросов. Так, если мы хотим разобраться в том, как устроен мир, мы должны рассмотреть соотношение категорий «бытие» и «небытие», «изменчивость» и «устойчивость», «целое» и «часть», «возможное» и «действительное», «единичное» и «общее» и т. д. При этом оказывается, что всякая попытка осмыслить, например, диалектику единичного и общего, ставит нас перед необходимостью занять определенную позицию в споре между номиналистами и платони {81} стами (реалистами) по вопросу о природе так называемых универсалий, а желание понять соотношение чувств и разума в познании возвращает к полемике между сенсуалистами и рационалистами. Особенно остро протекали философские дискуссии последних столетий о соотношении мышления и бытия, духа и природы. Порой этот спор достигал такого накала и приобретал столь важную методологическую значимость, что Ф. Энгельс обозначил его как «основной вопрос философии». Возводить этот вопрос в «основной», придавать ему статус «самого главного» с точки зрения современной философской культуры было бы большой натяжкой. Но в методическом плане такой подход имеет определенную ценность. Поэтому мы предлагаем ниже подробное изложение этой проблемы с учетом исторического контекста.

Основной вопрос философии по Энгельсу

Есть ли главный, великий, основной вопрос философии среди множества других? Размышляя над природой философского сознания, Ф. Энгельс более ста лет тому назад пришел к выводу, что есть.

«Великий основной вопрос всей, в особенности новейшей философии есть вопрос об отношении мышления к бытию... философы разделились на два больших лагеря сообразно тому, как отвечали они на этот вопрос. Те, которые утверждали, что дух существовал прежде природы... составили идеалистический лагерь. Те же, которые основным началом считали природу, примкнули к различным школам материализма». (Ф. Энгельс. Л. Фейербах и конец классической немецкой философии. М., 1982, с. 16—17.)

Вопрос об отношении мышления к бытию (духа к природе, сознания к материи, идеального к материальному и т. п.) в разные времена выражался в разных формах и по-разному формулировался. В своей классической формулировке «что является первичным: дух или природа?» он играет заметную роль и в древней и в средневековой философии, а в Новое время выливался и в более острую форму: создан ли мир Богом или существует от века? {82}

Итак, философская позиция, согласно которой окружающий нас мир объясняется, исходя из материального начала, природы, объективной реальности, составила материалистическое направление.

Те философы, которые за основу миропонимания принимали идеальное начало (дух, сознание, волю, ощущения и т. п.), образовали идеалистическое направление. Это направление распадается на две разновидности — объективный и субъективный идеализм. Для первого первичным выступает некое объективное (сверхчеловеческое) идеальное начало (например, мир абсолютных идей Платона, мировой разум Гегеля); для второго исходным является «Я» отдельного субъекта (так, согласно Д. Беркли, вещи суть комбинация ощущений).

Проблема познаваемости мира

«Но вопрос об отношении мышления к бытию имеет еще и другую сторону: как относятся наши мысли об окружающем нас мире к этому самому миру? В состоянии ли наше мышление познавать действительный мир, можем ли мы в наших представлениях и понятиях о действительном мире составлять верное отражение действительности? На философском языке этот вопрос называется вопросом о тождестве мышления и бытия». (Ф. Энгельс. Л. Фейербах и конец классической немецкой философии. Там же, с. 17—18.)

Как же решался в истории философии вопрос о познаваемости мира? Материалисты решали его положительно (древнегреческий философ Демокрит, философы XVIII—XIX вв. Ж. Ламетри, Д. Дидро, Л.Фейербах и др.). Объективные идеалисты, как правило, тоже признают познаваемость мира, но трактуют ее, разумеется, совершенно иначе, чем материалисты. Так, Гегель был убежден, что в действительном мире мы познаем именно его мыслительное содержание, ибо мир — это постепенное осуществление, развертывание мирового разума, абсолютной идеи. Неудивительно поэтому, что мышление может познать то содержание, которое уже заранее является содержанием мысли. {83}

Более запутана позиция субъективных идеалистов. Поскольку они не признают существования мира вне сознания человека, то, с их точки зрения, субъект в познании имеет дело лишь со своими собственными мыслями, представлениями, ощущениями и не может выйти за пределы своего «Я». Процесс познания в этом контексте предстает как процесс упорядочения, классификации наших ощущений, как объединение неких чувственных комплексов, как «анализ ощущений» (Э. Мах).

Наконец, есть философы, которые оспаривают возможность познания мира (или, по крайней мере, полного его познания). Из философов Нового времени к ним принадлежат Д. Юм и И. Кант. Философское течение, отрицающее познаваемость мира, получило название агностицизма (от греч. agnwtoz — недоступный познанию).

В позициях Юма и Канта есть важное различие в решении первой стороны основного вопроса философии. Юм сомневается, что человеческий разум способен решить вопрос о том, что первично: мир вещей или мир сознания. Если мир существует объективно (и, следовательно, правы материалисты), то он непознаваем; если мир произведен от субъективного начала (и правы субъективные идеалисты), то отпадает сама проблема познаваемости мира в ее традиционном аспекте и теряет смысл сама позиция агностицизма. Но поскольку, полагал Юм, мы никогда не узнаем, кто прав — материалисты или идеалисты, то какая-то форма агностицизма неизбежна.

Кант продолжает линию Юма, но вводит при этом один, отличный от юмизма, тезис об объективном существовании мира вещей. Кант убежден, что существует внешняя причина, вызывающая, наши ощущения. Это — так называемые «вещи в себе». Но именно потому, что «вещи в себе» существуют, они если принимать агрументацию Юма, непознаваемы. {84}

Следует отметить, что в истории философии существовала и существует поныне традиция иррационализма, близкая агностицизму. Иррациональное в переводе с латинского означает «неразумное», то, что не может быть постигнуто разумом, не подчиняется законам логики. В качестве основных источников познания иррационализм рассматривает чувство, инстинкт, интуицию, любовь. Шеллинг называет иррациональным непостижимый в вещах базис реальности, то, что не поддаваясь решению с помощью усилий интеллекта, тем не менее вечно остается в основе. Однако, чтобы обосновать правомерность иррационализма, авторы таких учений вынуждены были прибегать к рациональным доказательствам, тем самым впадая в противоречие со своими собственными основами.