 |
Я: Не беспокойся, она согласилась передвинуть дату. Веселых сборов.
|
|
|
|
Я нажала «отправить», при этом игнорируя голоса в голове, кричащие: Ты только что солгала своей лучшей подруге! Ты ужасный человек!
Бросив телефон обратно в свою сумку, как будто он укусил меня, я сжала глаза и сделала несколько медленных, глубоких вдохов. Семь, если быть точной… один, за каждый год, который мы с Ником были не вместе. Годы, что я провела, горюя по нему, излечивая свое разбитое сердце, ненавидя себя за глупость, а Ника за его бездушное поведение. Годы, что я мирилась с тем фактом, что мы не подходили друг другу, что моя первая любовь не станет моей последней, независимо от того, какая это романтичная идея, и что некоторые предательства просто не могут быть прощены. Годы, что я страдала по нему.
Но это было прошлое. Давняя история.
Я могла все это отпустить, не так ли? Для пользы дела?
Сейчас я была старше. Мудрее. Я пережила чувства к нему.
Не так ли?
Черт, да, я пережила чувства к нему. Я пережила чувства к нему, и я справлюсь с этим.
Это будет моя мантра.
Я позвонила Эрин и спросила ее, встретит ли она меня в «Бургер баре» около семи. Она была более спокойной, чем я, а я нуждалась в человеке, который не позволит мне сделать что-то глупое, как например, разбить тарелку об его голову или схватить его за задницу.
— «Бургер бар»? Это не то место, которым владеет твой парень из колледжа, тот горячий шеф-повар? — Эрин не ходила в Мичиганский университет со мной и Миа, но слышала достаточно о низком, никчемном, изменяющем ублюдке Нике Лупо, чтобы быть шокированной от идеи направиться в то место, где был он.
— Да, — сказала я сквозь стиснутые зубы.
— Почему ты хочешь пойти туда?
Я рассказала ей все подробности, и она ахнула.
|
|
|
— Ты серьезно? И ты ответила согласием, не сказав Миа? Коко, это похоже, очень плохая идея.
— Я должна была. Миа сказала, что я могу сохранить комиссионные с любого мероприятия, которое будет заказано в ее отсутствии. А мне нужны деньги для первоначального взноса, чтобы я могла убраться из дома своих родителей. Это великолепная возможность! Откуда, черт возьми, я должна была знать, что она захочет, чтобы мой бывший парень делал гребаные бургеры на ее вечеринке? — к концу моей тирады я уже кричала, но ничего не могла с собой поделать. От мысли увидеть Ника после всего этого времени, мои внутренности скручивало в узел. Я избегала смотреть «Оближи мою тарелку» из-за страха, что снова начну страдать по нему, но я видела его фото в интернете достаточное количество раз, чтобы знать, что он до сих возмутительно красив. Фурункулез и облысение, которые я желала ему, так и не материализовались.
— Ладно-ладно. Я поняла это, но почему ты не расскажешь Миа правду?
— Потому что она и так паникует из-за короткого срока, что не такое уж и большое дело. Проблема совсем не в этом — проблема в нем, Эрин. Пожалуйста, скажи мне, что пойдешь со мной сегодня, чтобы поговорить с ним. — Эрин могла мило разговаривать с кем угодно и когда угодно, она, вероятно, даже смогла бы заставить его подумать, что в первую очередь это была его идея.
— Прости, я не могу. Сегодня день рождения моей мамы, и я пообещала поужинать с ней. Как насчет завтрашнего вечера?
— Нет, я должна сделать это сегодня. У меня мало времени.
— Откуда ты знаешь, что он будет там?
— На самом деле, я не знаю. Я просто надеюсь.
— Вероятно, я смогу встретиться с тобой позже, если она не заставит меня идти в кино. Напиши мне, хорошо?
— Ладно. И, пожалуйста, не говори Миа, что я солгала. Я расскажу ей правду во Франции, я обещаю.
Она согласилась сохранить это втайне, хотя я была уверена, что она думала, что это очень плохая идея. Но я буду беспокоиться насчет Миа позже. Было почти шесть вечера, что значит, у меня было достаточно времени, чтобы почистить зубы в ванной офиса, привести волосы в порядок и оценить свой внешний вид в крошечном зеркале над раковиной. Я выглядела достаточно хорошо, чтобы столкнуться с бывшим без команды поддержки? Я быстро осмотрела себя.
|
|
|
Волосы немного взъерошены, но в любом случае, они в порядке. Если бы я знала о сегодняшнем деле, утром я бы помыла голову, но сейчас уже поздно беспокоиться об этом.
Макияж в порядке, но губы нужно накрасить заново. Я вытащила из сумочки свою любимую помаду MAC’s Russian Red, и нанесла ее, затем засунула палец в рот и высунула, чтобы избежать попадания помады на зубы.
Ты не должна делать это передо мной. Ты знаешь, что это заводит меня.
Голос Ника зазвучал в моей голове без предупреждения. В зеркале я представила, как он подходит, становясь позади меня, оборачивает одну руку вокруг моей талии и зарывается лицом в мои волосы.
Ты так хорошо пахнешь.
Прекрати, ты взъерошишь мне прическу, а мы уже опаздываем.
Мне плевать.
Это ужин в честь твоего дня рождения, и мы в доме твоих родителей.
Мне плевать.
Я задрожала, ощущая его дыхание на своей шее, одна его ладонь скользит на мой живот, его глаза смотрят в мои через зеркало, его член упирается в мою спину.
Мы опоздали той ночью. Сильно опоздали.
Желание захлестнуло меня, и я прочистила горло и потрясла голову. Прекрати это. Все это. Я смотрела на свое отражение с подозрением. Ты хочешь от него только одного, и это не включает в себя его эрекцию, просто сконцентрируйся на своей задаче.
Дыхание? Я выдохнула в свою руку и быстро понюхала, чувствуя себя как семиклассница на танцах, но осталась довольна результатом.
Теперь оценка наряда. Я была одета в платье, так как на дворе был июль, и у меня был строгий дресс-код: никаких штанов в месяцы между июнем и сентябрем. Платья не только позволяли прохладе обдувать мои ноги, но также я была уверена, что они больше всего подходят моей фигуре «песочные часы».
Сегодня на мне было одно из моих любимых платьев — подчеркивающее все изгибы, с короткими рукавами и юбкой-карандашом. На ткани был принт: крошечные красные розы на бежевом фоне, материал хорошо тянулся и был накрахмален в одно и то же время — своеобразное чудо современной техники шитья. Я любила винтажный стиль, но я буду первой, кто честно признается, что мой шкаф забит подделками, которые были более прочными, их было легче стирать и они просто были красивыми.
|
|
|
Я заперла дверь кабинета и спустилась по широкой лестнице в фойе отреставрированного особняка в викторианском стиле в Brush Park, в котором располагался офис «Девин Ивентс». Наши с Миа кабинеты были на втором этаже, раньше они были спальнями, а комната между ними в одно время была раздевалкой, но теперь служила двойной цели — как небольшой конференц-зал и лобби. В конце коридора была ванная комната, которую мы делили с дизайнерами интерьера, которые арендовали комнаты на другой стороне лестницы, но в это время по пятницам все здание было пустым.
Темное блестящее дерево перил и красивые отполированные лепниной потолки напомнили мне о доме моей мечты в Индиан Вилладж. Я провела рукой по атласной отделке и сфокусировала свое внимание на более важном — заполучить дом, если в ближайшие дни все пройдет хорошо, он будет моим в следующие несколько месяцев. Мои внутренности танцевали от волнения. Все, что я должна сделать, это уговорить Ника сделать мне одолжение. А он в долгу передо мной, не так ли? В очень большом долгу.
Ну и что, что после того случая я игнорировала все его попытки извиниться? Ну и что, что я развелась с ним, не сказав ни слова? Ну и что, что я отказывалась признавать его существование на планете последние семь лет? После того что он сделал, это было моим правом.
Но я до сих пор не имела ни малейшего понятия, как подступиться к нему. Должна ли я быть дружелюбной? Разговаривать с ним как со старым приятелем? В конце концов, мы хорошо проводили время вместе. Очень хорошо. Что включало в себя полуночные поездки, лежание под одеялом под луной, брюки вокруг коленей, юбку на талии и звезды, падающие с неба за его головой, пока он шептал в мое ухо: Ты знаешь, что я люблю тебя... не покидай меня никогда... и его тело, вбивающееся в мое глубокими ритмичными толчками.
|
|
|
Я стояла двумя ногами на двух разных ступеньках, мои пальцы сжимали перила, а пальцы на ногах подогнулись в туфлях.
Ник, ты ублюдок. Ты любил меня. Я знаю это. И я любила тебя. Но этого было недостаточно. Почему этого не было достаточно?
Сглотнув комок в горле, который удивил меня, ведь я не плакала по Нику годами, и ни по какому другому мужчине с тех пор, я покинула здание, закрыв переднюю дверь, на трясущихся ногах подошла к своей машине, «Фольксваген Битл», и осторожно скользнула на водительское сиденье. В этом платье все нужно было делать очень осторожно. Осторожно — это хорошее слово для сегодняшнего дня. Я буду осторожна, чтобы не порвать свое платье, осторожна, чтобы не позволить своим эмоциям возобладать надо мной, и осторожна, чтобы не позволить прошлому оказаться в настоящем.
Или его руке оказаться на моей заднице.
Мысль проскользнула в мою голову прежде, чем я смогла что-то поделать, своего рода небольшая грязная шуточка, которую сказал бы Ник, если бы мог читать мои мысли, раньше я часто думала, что он мог. Он идеально понимал мое в-основном-шикарное-но-наполненное-развратным-смыслом чувство юмора, и я скучала по тому, как он смешил меня.
Что? Нет. Н-Е-Т. Я пережила чувства к нему, и я справлюсь с этим.
Но опасность встречи с Ником Лупо без плана игры была очевидной, и я чувствовала, что могу поддаться его чарам, если я не буду готова.
Я продумывала сценарий, пока ехала в Корктаун, где располагался «Бургер бар». Вот что мне было нужно — сценарий. Ничто нельзя оставлять на волю случая, не должно быть никакого неловкого молчания, во время которого у одного из нас возникнет соблазн вставить шутку, понятную только нам.
О боже мой. Прекрати. Это.
После напряженных раздумий я придумала пять различных подходов к встрече.
Первое — «Застенчивость», которая будет подана с пальцами сцепленными над грудью: Ох, ты владеешь этим местом? Я не знала!
Следующее: «Дружелюбие», сервированное легким ударом локтем в живот: Эй, ты! Поздравляю с твоим успехом! Я хотела прийти сюда, но была так занята!
Возможно сработает «Тоска По Прошлому», в сопровождении с небольшим похлопыванием ресниц: Бог ты мой, помнишь ту ночь, когда я отдала тебе свою девственность в саду твоей семьи? Да, это было так мило. Уже слишком поздно попросить у тебя кое-что взамен?
Затем «Честность», которая будет сопровождаться переступанием с ноги на ногу, и кривоватой улыбкой: Послушай, я знаю, что между нами все закончилось довольно плохо, но дочь Тони Хука хочет, чтобы ты снабдил полуночными закусками вечеринку по случаю ее помолвки, и если ты откажешь, я умру.
|
|
|
Наконец, у меня было «Отчаяние»: Ты нужен мне. Я сделаю все, что ты захочешь, если ты сделаешь это для меня. Это скорее всего будет сопровождаться сорванными трусиками и позой 69.
Господи помоги мне.
Несмотря на тепло ночи и тот факт, что мое окно было опущено, я дрожала. На самом деле, я даже не была уверена, каким будет ответ Ника. Он все еще думал обо мне? Раньше он не мог оторвать от меня своих рук, но это было ДО Вегаса. Я даже не могла догадываться, что он думал на тех выходных, не говоря уже о том, что чувствовал сейчас.
Я закрыла машину и закинула ключи в сумочку, мои плечи были напряжены. Мысли о прошлом взбудоражили меня — я из тех людей, которые помнят все очень ярко, помнят каждое испытанное чувство. Для меня воспоминания — это то, что я чувствую нутром, для меня все наполнено запахами, вкусами и звуками, и на протяжении нескольких лет я старалась держать их в себе. Но сегодня я чувствовала, как мои воспоминания о Нике Лупо трескались по швам, угрожая взорваться — звук его голоса, запах его кожи, вкус его поцелуя, ощущение его тела около моего, внутри меня.
Мой желудок моментально стал невесомым, и в миллионный раз я задалась вопросом, Ник на самом деле был так хорош в сексе или я так думала только потому, что он был моим первым, и в то время мне не с кем было сравнивать. Я имею в виду, насколько хорош на самом деле мог быть двадцатиоднолетний парень? Возможно, мой разум преподносил мне это в особом свете: что чем дальше во времени, тем радужнее тебе это кажется. Я была уверена, что было много раз, когда в первую очередь он думал о своем удовольствии и игнорировал мои потребности.
Я просто не могла думать ни о чем.
Посмотрев в обе стороны, я пересекла Мичиган-авеню, дошла до обочины и положила руку на грудь в тщетной попытке успокоить свое быстро бьющееся сердце. Мне нужно было перестать думать о сексе с Ником, это не помогало. Мне нужно было сфокусироваться на настоящем. Придерживаться своей цели.
Сохраняй спокойствие. Хладнокровие. Бесстрастность.
Вертикальная неоновая вывеска «Бургер бар» висела справа от меня, и я заставила себя ставить одну ногу перед другой и двигаться в его направлении. Подойдя ближе, я услышала музыку, играющую внутри и ощутила запах жареного на гриле мяса и картошки-фри.
Еще пять шагов, и я буду у входа. Четыре.
Три.
Два.
Один.
Сделав глубокий вдох, я толкнула стеклянную дверь и вошла внутрь.
Глава
Холодный поток воздуха от кондиционера обдул меня, когда я сняла свои солнцезащитные очки и огляделась вокруг, осматривая детали, как только мои глаза приспособились. Место было меньше, чем я ожидала. На полу белая плитка, с левой стороны бар и небольшие кабинки у стены с правой. Темное дерево. Желтые цвета. Доски на стенах. «Folsom Prison Blues», играющая в музыкальном автомате в углу. Я почти улыбнулась.
Ему все еще нравится Джонни Кэш.
В баре было многолюдно, каждая кабинка была заполнена, и каждое место у бара занято. Энергетика была молодежной, веселой и непритязательной. Каким-то образом атмосфера ощущалась одновременно городской и деревенской. Это место похоже на то, где ты можешь хорошо поесть и отлично провести время, посмотреть на других и показать себя. Ты можешь почувствовать себя одновременно современно и старомодно, так как на дощечках рядом с дверью была указана философия Ника о меню на основе только местных и региональных продуктов, выращенных органическим способом. Также рядом была дощечка, на которой было написано: «Если ты расист, нацист, сексист, гомофоб или придурок — тебе вход воспрещен. В противном случае, добро пожаловать».
По крайней мере, там не было: «или моя бывшая жена».
Официанты передвигались быстро, держа подносы, нагруженные корзинками, которые были выстланы салфетками в голубую и белую полоску, на которых располагались огромные гамбургеры и горы ароматной картошки фри, из-за чего у меня тут же потекли слюнки. Несмотря ни на что, в моей груди расцвела гордость. «Оближи мою тарелку» было нелепым шоу — кого заботит, насколько горяч шеф, если он отлично делает свою работу? — но оно дало Нику огромный толчок. Он всегда хотел этого, свое собственное дело, чтобы все было так, как хочет он. Оглядываясь вокруг, я могла видеть, что каждая деталь здесь отражает его стиль, от дизайна меню до музыки. Когда я услышала, что позади меня открылась дверь, я сделала несколько неуверенных шагов вперед, чтобы не стоять на пути у прибывших посетителей.
— Коко Томас. Я узнаю эту задницу где угодно.
Я повернулась и обнаружила Ника Лупо, стоящего в нескольких сантиметрах от меня, так близко, что я могла увидеть крошечный шрам в форме полумесяца над бровью, как напоминание о его буйном детстве. У него были такие же густые темные волосы, хотя на висках и появилось несколько неожиданных прядей седины, и к этому широкому рту прилипла ухмылка от моего появления.
Я хотела что-нибудь сказать, но при виде его мои легкие перестали функционировать, задерживая кислород, как будто это был их последний вздох.
Черт. Почему он должен так хорошо выглядеть?
У Ника появлялись ямочки, когда он улыбался, и он был греховно сексуальный, когда пригвождал тебя взглядом, который говорил: «К черту ужин, единственное, что я хочу съесть — это ты, и я чертовски голоден». Он мог перейти от мальчишеского очарования к сексуальному и требовательному за один удар сердца.
Его темные выразительные брови поднялись.
— Онемела, кексик? Это что-то новенькое. Или закончились прозвища для меня?
— Привет, — мне удалось произнести. Одно слово, но оно ощущалось как победа.
— Привет.
Когда я больше ничего не сказала, он рассмеялся.
— Ладно, пойдем. — Взяв меня за руку, он повел меня к бару, все глаза в помещении смотрели на нас. — Настало время тебе прийти сюда. Давай найдем, где тебе сесть.
Он прикасался ко мне. Он прикасался ко мне. Он прикасался ко мне. В моей голове голос повторял эту фразу снова и снова. Я серьезно недооценила, как его физическое присутствие будет влиять на меня после всего этого времени. Мою кожу покалывало от осознания, что это он, когда мое тело вспоминало безумную химию, которая у нас была, и только что проснулась после семи лет спячки.
Ник повел меня к концу бара, где был пустой стул, который я не могла видеть, находясь у двери.
— Садись здесь и дай мне посмотреть на тебя.
Я скользнула на стул, скрестила свои ноги и положила сумочку на барную стойку. Мои движения были нарочито медленными, чтобы не выдать, какой взволнованной я была.
— Спасибо тебе. — Целых два слова. Аллилуйя.
Широко расставив ноги, Ник скрестил свои мускулистые татуированные руки и покачал головой.
— Черт меня побери, если у меня не самая сексуальная бывшая жена на планете, — сказал он достаточно громко, чтобы привлечь внимание других клиентов, целенаправленно естественно. Ник любил хорошее шоу. Сразу я заметила, что еще больше голов повернулось в моем направлении. Камеры телефонов нацелены. Шепотки и взгляды. Я представила заголовки на TMZ (прим. перев. сайт со сплетнями): Раскрыт Секрет Прошлого Сексуального Шефа — Разочарованная Бывшая Жена. Я смущенно провела по своим волосам.
— Бывшая жена? — сказал парень на стуле рядом с мной, похожий на хипстера с зализанными рыжеватыми волосами и огромными пушистыми бакенбардами в стиле Авраама Линкольна. Он повернул свой стул к нам лицом и опустил свою пивную кружку в сторону Ника.
— Я не знал, что ты был женат.
— Я был, Лу, был. — Ник указал жестом на мое лицо. — Скажи мне, разве у меня не самая красивая бывшая жена? Я имею в виду, как много парней могут похвастаться этим? Подожди. — Он положил руку на мое плечо. — Подожди. Нас несколько? Сколько мужей ты собрала к этому времени?
Я улыбнулась сомкнутыми губами. Я не позволю ему спровоцировать меня.
— Только одного.
Он прикоснулся к своей груди, которая была обтянута черной футболкой «Бургер бар», рукава крепко обтягивали его бицепсы. Я заметила, что он носил серебряные часы Shinola, что на мгновение отвлекли меня, потому что я всегда возбуждалась от толстых сильных запястий Ника и его предплечий.
— Вот так-то! На мгновение я почувствовал себя неособенным! Я имею в виду, с тех пор как ты ушла от меня, у тебя было много времени... — он проверил часы. —— По крайне мере, на тридцать браков таких же по времени как наш.
К черту все, он спровоцировал меня.
— Я ушла от тебя! Это ты оставил меня, помнишь? В номере в Вегасе? В нашу брачную ночь?
Брови Лу поднялись над ободком его кружки, и он смотрел на Ника, как будто ждал объяснений. Но я не дала ему и шанса защитить себя. К черту спокойствие, хладнокровие и безэмоциональность — он не спихнет это на меня.
— Или ты забыл о записке, которую оставил на тумбочке, рядом со своим кольцом? «Это была ошибка». Это тебе не кажется знакомым?
— Я извинился. Ты была той, кто подал на развод и уехал в Европу, не сказав мне, как упрямый подросток.
— Упрямый подросток! Ты извинился по смс-ке, Ник. Два слова: Прости меня. — На краткое мгновение я прижала руки к ушам и сделала глубокий вдох. Для этого было семь лет, и я пришла сюда не ругаться. — Послушай, в любом случае, это больше не имеет значения. Да, я подала на развод и уехала в Европу, не сказав тебе. Потому что ты был прав. Женитьба была ошибкой.
Ник пожал плечами.
— На всякий случай, я не согласен. И я пытался сказать тебе это, но ты развелась со мной слишком быстро.
Я сжала руки в кулаки на коленях так сильно, что чувствовала, что мои ногти могут разрезать ладонь.
— Мы бы развелись в любом случае, Ник. Мы были молоды и глупы.
— Я был глуп. Ты была просто зла. Я не виню тебя в этом.
Я подняла голову.
— Но ты обвиняешь меня в других вещах?
Воздух между нами потрескивал от энергии. Ник сверлил меня своими глазами.
— В конце концов, это было твое решение покончить с нами.
— Ты изменял мне.
— Ты лгала мне.
— Ты первый солгал мне.
— Это было не то же самое.
— Подождите, вы, ребята, запутали меня. — Лу снова взял свое пиво и повернулся к Нику. — Давай начнем с тебя. О чем ты солгал?
— Во-первых он лгал о сексе, — я скрестила руки, раздражаясь на воспоминания. — Когда мы были первокурсниками в колледже, он сказал мне, что он девственник, как и я.
— Я должен был, или она бы не переспала со мной. — Ник подбросил руки в воздух. — Я должен был заполучить ее, Лу. Мне жаль, что солгал, но я был влюблен в нее, и должен был заполучить ее. По крайней мере, я сказал правду, когда все закончилось.
Лу кивнул, как будто он был арбитром в этом споре.
— Ладно. Какое-то дурацкое решение, но, возможно, я его понимаю, учитывая... обстоятельства. — Он сделал неопределенный жест в сторону моей груди. — А о чем лгала ты?
— Подожди минутку, какие обстоятельства? — я села выше, сощурив глаза.
— Я думаю, он имеет в виду обстоятельства, выступающие из твоей грудной клетки. — Улыбка осветила лицо Ника.
— Ноги тоже, — добавил Лу. — И лицо. Кто-нибудь говорил тебе, что ты выглядишь как молодая Лорен Бэколл[3]?
— Точно. — Ник покачал головой. — Мне было девятнадцать, и я был влюблен в самую красивую девушку, которую когда-либо видел. Я не мог вести себя по правилам.
Я покраснела, но гнев победил. Ник как всегда доводил меня до бешенства, а потом льстил, чтобы я простила его.
— Ох, ради всего святого. Это не оправдывает тебя.
— Ну, ты лгала о Париже. — Он повернулся к Лу. — На первом курсе она сказала мне, что ее не приняли в программу по обмену, в которую она всегда планировала вступить. Но она была такой плохой лгуньей, что я узнал правду.
— Я не хотела ехать в том же году. А у тебя не было проблем, с тем что я останусь позади в то время.
Может, потому, что ты провел большую часть того года, трахая меня сзади.
— Затем в следующем году она сказала мне, что даже не подавала заявление, еще одна очевидная ложь. Но она прокололась, и я узнал правду от ее подруги Миа.
— Потому что я не хотела уезжать от тебя, придурок. — Я злилась на Миа несколько недель из-за этого, но она сказала, что только поддалась и подтвердила убеждения Ника, когда он пообещал ей, что поощрит меня поехать. Миа думала, что я сумасшедшая, раз отказываюсь от учебы в Париже из-за парня.
— Оставить меня не было необходимым условием для разрыва отношений. Мы могли бы остаться вместе.
— Ха! — я ткнула его в грудь. — Ты изменял мне каждое лето, когда мы не были вместе. Ты думаешь, что был бы верен, когда нас бы разделял океан?
Ник приподнял подбородок.
— Я не изменял каждое лето.
Я закатила глаза.
— Два из трех. И я бьюсь об заклад, что было и на весенних каникулах, о чем я не знаю, и, возможно, на Рождество, и, вероятно, даже на день Мартина Лютера Кинга, — я повернулась к Лу и фыркнула, чувствуя превосходство. — Он не мог держать себя в руках. Никогда.
Как будто чтобы доказать мою точку зрения, Ник сжала мое бедро.
— Да ладно тебе, Коко. Два раза я поцеловал других девушек, это все. И ты расставалась со мной так часто, что иногда я даже не знал, вместе мы или нет.
Я убрала его руку.
— Потому что ты постоянно флиртовал.
— Последний год я был полностью верен тебе, я клянусь.
— Эм, ха, до тех пор, пока Миа не рассказала тебе о Париже. Затем ты пошел и трахнул кого-то другого.
Ник отвернулся, ничего не отрицая и не защищая себя, ночь его признания вернулась ко мне, как удар ножом в живот. Я кричала до хрипоты, ударила его по лицу и выставила его из своей квартиры. Затем я выбросила из окна каждый подарок, который он мне когда-либо подарил. Я вспомнила, как он наблюдал за этим, молча сидя на капоте своего грузовика в темноте.
Лу допил свое пиво.
— Ничего себе, это реально печально, ребята. Так что случилось дальше?
— Мы расстались, — сказала я, сжав зубы. — Но следующим вечером он показался у моей квартиры с бутылкой виски. — И я не сказала нет, как должна была. Я никогда не могла отказать ему, когда он был причастен.
Взгляд Ника встретился с моим.
— Мы снова сошлись.
Я подняла подбородок.
— Мы были пьяны, когда сделали это.
— Мы сели на поздний рейс до Вегаса.
— Сделали тату и поженились. Два идиотских решения.
Лу наблюдал за нами и мотал головой как на открытом чемпионате Франции по теннису.
— И затем?
Мы смотрели друг на друга на мгновение дольше, каждый из нас переживал боль и удовольствие от этих безумных выходных. Что мы могли сказать? Неважно что, Ник не мог отрицать, что он был неверен той весной — акт предательства, который начал целую череду безумных событий. И наполненных виски, слезами и сексом безумств, когда я простила его, и вышла за него замуж — но затем он оставил меня в том номере отеля. Никакие извинения не могли компенсировать ту боль, и я была чертовски уверена, что не хотела слышать никаких объяснений.
Ради всего святого, почему я должна слушать, как он говорит, что не любил меня достаточно, чтобы остаться?
С помощью родителей я быстро предприняла все необходимые действия, чтобы оформить развод с ним, и уехала в Париж. Мы втроем решили сохранить это втайне, я даже не была уверена, что знала бабушка.
Позже в том году я сделала небольшое тату с его именем и датой нашей свадьбы на моей левой лопатке в виде летящей ласточки. На краткое мгновение я задумалась, что он сделал с большой татуировкой моего имени, написанной у него на груди.
Сейчас это не имело значения.
— И затем он ушел, — сказала я. Глубокий вдох. — Но сейчас я простила его. — Ложь соскользнула с моего языка на удивление легко, особенно для меня. Конечно, я никогда не прощу его. Разве это не написано на моем лице?
Ник наклонил голову, и я могла сказать, что он не поверил мне.
— Зачем?
— Что ты имеешь в виду под зачем? — бушевала я. — Ты попросил прощения, и я простила тебя.
— Я просил об этом тогда. Ты не захотела сделать это, а сейчас сделала. Должна быть причина, почему ты здесь после всего этого времени, — баловство вернулось в его дерзкую ухмылку в стиле Элвиса, и я почувствовала, что хочу ударить его. Но вместо этого я увидела открывающуюся возможность и приняла ее.
— Если ты хочешь знать, она есть.
— Я хочу знать.
— Я тоже, — сказал Лу, поднимая руку для бармена, чтобы принес еще одно пиво.
— Ладно. — Я сердито посмотрела на них обоих, прежде чем полностью сфокусировалась на Нике. — Мне нужно одолжение.
Его ухмылка стала шире.
— Сексуальное, я надеюсь.
— Нет. — Я села повыше, не обращая внимания на коварное приятное ощущение у себя между ног при мысли о сексуальном одолжении от Ника. — Кулинарное одолжение, на самом деле.
— Кулинарное одолжение? Хмм. Конечно, менее возбуждающе, но я заинтригован. Расскажи мне, кексик. — Он посмотрел на свои часы. — Пойдем дальше по улице выпьем в «Two James». Ты сможешь спросить об одолжении, а я смотреть на твое лицо — и может, на другие обстоятельства. Мы сможем выпить виски как в старые добрые времена и, возможно, что-то придумаем.
Ох черт. Я знала, что чувствовала по поводу «что-нибудь придумать за виски как в старые добрые времена с Ником Лупо», и это не имело ничего общего с готовкой. Смогу ли я доверять себе и придерживаться плана? Я посмотрела на его рот, первый рот, который я чувствовала на какой-либо части своего тела, что был очень сжат прямо сейчас. Как много ночей я фантазировала об этих полных губах на моей коже? Как много фантазий начинались и заканчивались с этого рта на мне? Сколько оргазмов я подарила себе его телом, его голосом, его именем в моей голове? Слишком много, чтобы сосчитать, и я, вероятно, сделаю это сегодня снова.
Черт побери, он все-таки добрался до меня.
Мой рот открылся, и я произнесла свою мантру:
— Я переболела тобой. И я справлюсь с этим.
Ник рассмеялся, его рот был широко открыт, а голова запрокинута назад, все мое тело окутало теплом. Я и забыла, как сильно любила смешить его.
— Ах, боже. Я скучал по тебе, — сказал он, постукивая по моей ноге. — Давай. Пошли.
Я могу справиться с этим, повторяла я, хватая свою сумочку и быстро следуя к двери, чтобы у него не было соблазна сопровождать меня, положив руку мне на спину. Первая часть моей мантры слабела в моей голове.
Вызывая свою внутреннюю Миа, которая, я молилась, существовала где-то там, я составила несколько правил для себя. Не сидеть близко, не прикасаться и не переборщить с воспоминаниями и виски.
Когда мы достигли двери, Ник двинулся вперед, чтобы открыть ее, и я, плавно двигаясь мимо него, уловила его запах в теплом воздухе. Он был таким знакомым — мускусный и запах мужественности, но летний, как свежескошенной травы, так же с намеком на измельченные травы, что он использовал на кухне ранее. Довольно скоро я добавлю к этому виски, и эта смесь может оказаться смертельной.
Я посмотрела на него через плечо.
— Спасибо.
— С удовольствием. — Его губы изогнулись в медленную сексуальную улыбку, и я добавила еще несколько правил к списку.
Не вдыхай его запах, не смотри на его рот и абсолютно точно не целуй.
Великолепно. В этот момент мне захотелось попросить у бармена «Two James», повязку на глаза, прищепку для носа и защитную маску. И мне нужно будет сидеть на своих руках, пока мои ощущения не притупятся.
Полагаю, что повторю этот заказ.
Глава
Чтобы отвлечься от того факта, что Ник Лупо шел возле меня, и что мы на самом деле шли куда-то вместе после всех этих лет, я начала считать шаги, которые потребовались, чтобы добраться до «Two James». Миа научила меня делать это, когда я жутко хотела что-то купить, но знала, что у меня нет денег. Я считала шаги, которые мне нужно было пройти, чтобы дойти до магазина, повернуть за угол, чтобы скрыть его из виду. Обычно это срабатывало, но сегодня эта стратегия была обречена на провал, так как объект моего желания следовал за мной. Сумки, косметика и туфли на высоких каблуках просто не делали этого.
Но я пыталась. Это считается, верно?
Двадцать девять, тридцать, тридцать один. Смотря вниз на землю, я наблюдала, как наша обувь ударяется о цемент. Черные замшевые ботинки Ника с ярко-голубыми шнурками, казалось, двигались намного медленнее, по сравнению с моими быстрыми, беспокойными шагами, и я вспомнила, что он никогда не был человеком спешки. Это сводило меня с ума, особенно когда мы опаздывали. Мы постоянно препирались насчет этого, и один раз, когда мы ввязались в эту безумную философскую дискуссию о времени, он обвинил меня, что я смотрю на него как на песок в песочных часах. Оно кончается и ускользает.
Но время кончается, утверждала я. И оно ускользает, если ты не осторожен. Ты можешь получить его, но должен будешь сделать выбор, как провести его с пользой. Я не верила в откладывание чего-либо на следующий день, например, что нужно ждать распродажи, чтобы купить что-то, или колесить по парковке в поисках места на десять метров ближе. Я не сидела в надежде, будто что-то направит мой путь, когда я сама могла приложить к этому усилия и получить то, что хочу, и быстро.
Я обвиняла его, что он воспринимает время как океан, бесконечное и тянущееся перед нами как вечность, но это не так. Где-то на другой стороне другой берег, и более того, уровень воды, вероятно, сокращается.
Он рассмеялся и, пощекотав меня, опустил меня спиной на покрывало, которым мы пользовались на улице, чтобы пить виски и смотреть на звезды, когда мы посещали ферму его бабушки. Я не думала об этом споре годами, но его следующие слова вернулись ко мне так же ясно, каким было небо в ту ночь.
— Послушай, — сказал он, растягивая свое длинное, худое тело на мне. — Когда мы приезжаем сюда, в деревню, и я смотрю на небо, полное звезд, каким-то образом я знаю, что я, ты, время и все во вселенной будет длиться вечность. Поэтому не пытайся сказать мне что-то другое, потому что я не хочу это слышать.
Каждая клеточка в моем теле вибрировала жизнью и чувством, когда я смотрела на него. Он сказал вечность. Он сказал вечность.
— Вечность, ага?
Он потер свои губы со вкусом виски об мои.
— Вечность.
И затем по какой-то причине я испугалась, что он умрет молодым, потому что он был идиотом и мог быть безрассудным и глупым, каким мог быть только двадцатиоднолетний парень, и я прижала его к себе, открывая свой рот, свои ноги и свое сердце так широко, как это было возможно, как будто то, что он будет внутри меня — защитит его.
Я должна была волноваться о том, чтобы защитить себя.
Мое сердце заныло на мгновение, вспоминая, как сильно я любила его в ту ночь, как сильно мы любили друг друга. Я так хотела верить, что он мог быть прав.
Я хотела вечности.
— Мы на месте. — Ник распахнул дверь в бар, расположенный в старом гараже на Мичиган-авеню. Круговая барная стойка в дегустационном зале была занята, но один из барменов в приветствии помахал Нику и показал жестом на пустое место рядом с ним. Когда он протер бокалы и вытер стойку, я подошла и заняла место, поставив сумочку на свои колени, Ник скользнул на стул рядом со мной.
— Ник. — Бармен, очень бородатый парень в голубой рубашке, протянул Нику руку через барную стойку. — Рад видеть тебя.
— Я тебя тоже, Себастьян. Это моя подруга, Коко.
— Приятно познакомиться с тобой, Коко. — Себастьян вытянул руку, и я приняла ее.
— И мне, — сказала я. — Я большой фанат «Two James».
Он улыбнулся.
— Что я могу сделать для вас?
— Как насчет пяти шотов для дегустации? — Ник посмотрел на меня. — Ты не против поделиться?
— Конечно.
Себастьян покинул нас, и Ник повернул свой стул, чтобы быть лицом ко мне, и опустил свои сложенные руки между бедер.
— Итак.
Я быстро посмотрела на его запястья, которые, так случилось, покоились прямо рядом с его промежностью, вызывая еще одну нежелательную, но тем не менее, приятную щекотку между ног. Я сжала ноги вместе и заставила себя встретиться с ним взглядом.
— Итак.
Он ничего не сказал, просто продолжил смотреть на меня, а затем зажал свою полную нижнюю губу между зубами, как будто он хотел что-то сказать, но не был уверен, должен ли. Очень не похоже на него.
— Что? — я ерзала на своем сиденье.
— Что, что?
— Ты уставился на меня.
Он пожал плечами.
— Ничего не могу поделать с этим. Ты красива, даже красивее, чем была в моих мыслях, что не могло быть возможно.
Чувствуя, что мои щеки краснеют, я опустила взгляд на барную стойку и начала складывать салфетку, которую положил Себастьян, в еще более маленькие квадратики.
— Не надо.
— Да ладно, ты должна позволить мне немного посмотреть на себя. Прошло так много времени.
Я кивнула, отказываясь встречаться с ним взглядом, и боясь, что если сделаю это, то время каким-то образом начнет прокручиваться назад.
— Так и есть.
— Семь лет.
— Семь лет, — повторила я.
— Семь лет, два месяца, пять дней, четырнадцать часов... — он посмотрел на свои часы. — И шесть минут.
Моя челюсть отвисла, сердце сильнее забилось в груди. Он на самом деле отслеживал, сколько времени прошлось с тех пор как мы не виделись?
— Подожди минутку. Ты серьезно знаешь это?
Он ухмыльнулся.
— Нет, я просто дразнюсь. Но это, вероятно, близко.
Я шлепнула его по ноге.
— Брр, я поверила тебе на секунду, ты, придурок. Боже. — Закатив глаза, я снова вернулась к салфетке, развернула ее и снова начала сворачивать.
Ник мягко рассмеялся.
— Извини, не смог удержаться. — Он сделал паузу, заерзав на месте. — Ты знаешь, я не могу
|
|
|
