 |
Правда? Плохая девочка. Иди найди кого-то для секса. 1 глава
|
|
|
|
— Получила сообщение от своего парня? — спросил Ник. Он подошел к моей машине и встал, облокотившись на нее и скрестив руки.
— Нет. Это моя подруга Эрин. Она должна была встретиться со мной сегодня, но не смогла и автокорректор превратил ее слово «Я сожалею» в «Я грязная».
Ник улыбнулся.
— Я знаком с ней?
— Нет. Они с Миа росли вместе, но она на год младше и не ходила с нами в колледж, поэтому я не была знакома с ней до того как закончила учебу. Но мы втроем правда близки. Она умная, милая и в какой-то степени правильная, но автокорректор всегда превращает ее сообщения в непристойные мысли.
— Нет ничего плохого в непристойных мыслях.
Я посмотрела на него, приподняв бровь.
— Гм. Адрес, пожалуйста.
Как только он продиктовал, я вбила его в телефон, прежде чем разблокировала дверь машины. Когда он открыл ее, я мгновение колебалась, но прежде чем сесть в нее, отчасти надеялась, что он обнимет меня или просто чмокнет в щеку. Когда он не сделал этого, я пыталась не показать своего разочарования.
— Ну, спасибо за ужин, — сказала я бодро, садясь на водительское сиденье. — И за то, что проводил меня.
— Всегда пожалуйста. Уверена, что нормально доберешься?
— Да. — Мое опьянение уже полностью прошло, и я все больше нервничала, потому что хотела поцеловать его. Я закрыла дверь, завела машину и опустила окно.
— Я буду там через час или около того. Мне просто нужно собрать сумку и сказать родителям о своих планах. — Смущенная я объяснила. — Я живу с ними, чтобы накопить деньги.
Он ухмыльнулся.
— Ооо. Они позволят тебе ночевать в доме парня? Лучше не говори, что это я.
— Очень смешно, — я начала закрывать окно.
— Эй, — сказал он, постучав по стеклу.
|
|
|
— Да?
— У тебя есть парень?
Я пронзительно посмотрела на него.
— Если бы был, я бы не проводила выходные с тобой. Я верная.
Его лицо исказила гримаса.
— Ауч. Ты сказала не говорить о прошлом.
— Ладно, хорошо. Как насчет тебя? Девушка?
— Несколько. Я упоминал, что они присоединятся к нам?
Нахмурившись, я начала давать задний ход и отъезжать, но все еще видела в зеркало заднего вида, как он смеется.
На самом деле Ник был прав начет моих родителей.
Они не были его большими фанатами, и не потому, что у него не было денег, как он всегда думал. Он нравился им и тогда, просто они не были чересчур эмоциональными и нежными людьми. Но затем случился Вегас. С момента, как они узнали о женитьбе и об утреннем эпизоде после нее, я была рада, что когда вернулась, их не было дома. А сейчас я правда не хотела объяснять, почему я проводила выходные с парнем, который разбил мое сердце — не то чтобы я знала почему — поэтому я решила просто оставить записку. Это было проще, чем лгать им в лицо.
Наверху дверь комнаты моей бабушки была закрыта, и я на цыпочках прошла мимо нее по коридору к моей спальне над гаражом. Из-под кровати я достала небольшой винтажный чемодан, который Миа нашла для меня на блошином рынке. Он был желтым с тремя коричневыми полосками, прямоугольный и жесткий, тот тип, что люди обклеивают туристическими наклейками. На этом было только две — одна Cunard line (прим.перев. британская компания трансатлантических и круизных маршрутов океанских лайнеро в), а другая из отеля «Пьер» в Париже.
На всякий случай я сложила два сарафана, комбинезон, купальник, пижаму, которая была удобной и симпатичной, но не слишком сексуальной, и пару шлепок. Я упаковала шорты для бега, спортивный лифчик и топ, так же как кроссовки, вспоминая как хорошо было бегать по грязным дорогам вокруг фермы. Последним я сложила нижнее белье, тщательно выбирая такое, что было девчачьим и даже немного скромным. Никаких стрингов или трусиков с прорезью, это уж точно. В любом случае я предпочитала ретро-стиль в виде шортиков и соответствующих лифчиков, которые хорошо обхватывали и поддерживали там, где нужно, подчеркивая мои изгибы. Если они были из атласа и кружева, то пусть так и будет. Я хотела быть готовой нарушить правило «никакого секса» и не выглядеть так, будто планировала это.
|
|
|
Я побросала свои туалетные принадлежности и фен, и засунула противозачаточные в боковой отдел, когда моя бабушка заговорила за дверью.
— Ты куда-то собираешься? — она была в халате и тапочках, ее проницательные черные глаза всматривались в содержимое чемодана.
Я быстро захлопнула крышку и щелкнула застежки. Видела ли она таблетки? Мое сердце бешено колотилось, когда я пыталась придать своему голосу нормальное звучание. Мне было двадцать восемь, и меня не должно было заботить, что моя бабушка знала, что я принимаю противозачаточные, но меня это беспокоило.
— Ты напугала меня, Ситти. Да, я кое-куда собираюсь с Эрин на выходные. — На самом деле Ситти любила Ника, но почти ничего не сказала, когда узнала о нашем разрыве — за тяжелым вздохом последовало: «Ну, ты все еще молода. Ты сможешь найти кого-то другого». (Чего она больше никогда не говорила, кстати). Но если я расскажу ей, что буду с Ником на этих выходных, она расскажет родителям, а это не та ситуация, с который я бы хотела иметь дело. Конечно, они не могли указывать мне, что делать. Несмотря на их стремления обращаться со мной как с ребенком, я была взрослая, чтобы принимать собственные решения, но я жила под их крышей на данный момент, что давало им возможность делать мою жизнь невыносимой.
— Куда ты собираешься с Эрин? — спросила Ситти.
— Куда? Эм, в ее коттедж. Я имею в виду, в коттедж ее родителей. На озере Мичиган. Они пригласили нас. На выходные. — Моя прерывистая речь была неловкой, показывая очевидную ложь, но я старалась держать голову высоко поднятой, чтобы она могла видеть мое лицо.
— Я думала, что ее родители развелись.
— Так и есть. Эм, их там не будет. Будем только мы с Эрин. Они пригасили нас воспользоваться коттеджем. Я хотела сказать, ее мама. Она владеет им. — Поднимаясь на ноги, я знала, что должна идти, прежде чем не сделаю все еще хуже. — Ну, я лучше пойду.
|
|
|
Ситти отошла в сторону и дала мне пройти.
— Ладно, habibi (прим. перев. дорогая). Ты собираешься на выходные. С Эрин. С красивым нижним бельем. Думаю, это мило.
Я перестала идти на полпути к двери и посмотрела через плечо. Ее глаза говорили мне, что я не одурачила ее, хотя она и притворилась, что поверила.
— Спасибо. Сможешь сказать маме с папой?
— Я передам им. Повеселись. Но не заработай еще один из этих шрамов.
Я закатила глаза.
— Это татуировки, Ситти. Не шрамы.
Она фыркнула.
— В чем разница?
Я почти ответила на вопрос, но поняла, что она могла вечно держать меня здесь, чтобы я спорила с ее пожилой логикой. Ведь не было никакого способа ее переспорить.
— Ладно, никаких шрамов на этих выходных.
Я поспешила вниз по лестнице и через дверь, надеясь, что я была права.
#
По пути к Нику я позвонила Эрин. В какой-то степени я надеялась, что попаду на голосовую почту и смогу рассказать ей о своих планах в сообщении, избежав разговора, но она взяла трубку.
— Алло?
— Эй. Ты в кино?
— Да, стою в очереди, чтобы купить что-нибудь перекусить. Где ты? Ты встретилась с ним?
— Да.
— И?
Я посвятила ее в свой вечер, упуская детали о мокрых трусиках, желании облизать его, а также другие отталкивающие детали, что сделали бы это Очень Плохой Идеей. Но Эрин не была глупой, и, конечно же, когда я начала говорить о том, что проведу с ним выходные, она ахнула.
— Ты же не согласилась?
— Мне пришлось! Иначе он бы не согласился на вечеринку Анджелины.
Тишина.
— Не думаю, что мне нужно говорить тебе, как это звучит.
— Я знаю, что это очень плохая идея. Я просто решила игнорировать это.
— Ох, ради всего святого. Так ты сделаешь это?
— Я сделаю это. Но мои родители думают, что я уезжаю с тобой на эти выходные. И если Миа спросит, скажи ей, что я уехала в Кливленд, повидаться со своим братом. — Иисус, все было так запутано. И от этого мой желудок сжимался.
Каким-то образом мне нужно было смириться с этой ложью — потому что у меня были проблемы поважнее, например, как удержать себя от того, чтобы не сорвать штаны с Ника в течение двух дней.
|
|
|
Она рассмеялась.
— Ты и правда ведешь себя как подросток. Лжешь. Сбегаешь со своим парнем.
Нахмурившись, я выехала с шоссе на Мак-Авеню и направилась в Гранд Циркус Парк.
— Он не мой парень.
— Есть какие-то шансы, что вы, ребята, снова будете вместе?
— Нет, — сказала я решительно. — Это строгое деловое соглашение. — С возможной встречей, проведенной в чем мать родила.
— Ладно, будь на связи. Я буду беспокоиться, если ничего не услышу от тебя.
— Я напишу тебе. Обещаю. Но прямо сейчас мне лучше разобраться с тем, где здесь припарковаться, поэтому кладу трубку. Передай маме мои поздравления с днем рождения.
— Передам, пока.
Я бросила телефон в сумочку, когда достигла въезда в парковку, прилегающую к жилому комплексу Ника. Офисы и торговые помещения, построенные в 1920-х годах и реконструированы в последние годы, превратились в роскошные квартиры.
Когда я искала место для парковки, то задавалась вопросом, на чем сейчас ездит Ник. В колледже он ездил на старом разваливающемся грузовике, у которого либо не горела задняя фара, либо были скрипучие тормоза, либо не опускающееся окно. Он был ржавым, помятым и не очень надежным, но Ник любил его до смерти, потому что это была его первая большая покупка на деньги, которые он заработал, работая официантом в старшей школе. Учитывая, что его доход существенно возрос, он, вероятно, водит что-то более красивое, хотя он никогда не относился к тому типу парней, что жаждет роскошных брендов и дизайнерских лейблов.
В действительности, он всегда смеялся надо мной за то, что я езжу на БМВ, которую родители купили мне на шестнадцатилетие. Он не был новым и самым красивым автомобилем среди машин моих друзей в старшей школе, поэтому я никогда не понимала, почему он так насмехался надо мной. Или почему отказывался водить ее. Мы ездили везде на глупом старом грузовике, и на самом деле я бы не удивилась, если бы увидела это старое уродство, припаркованное где-то здесь. Я заехала на первое попавшееся пустое место и вытащила свой чемодан из багажника, думая о том, что если он ездит на чем-то, что не такое милое как мой маленький Фольксваген, я буду убеждать его, что я должна вести до фермы. Это будет весело в кабриолете.
Ник жил на двадцать третьем этаже, и я без проблем нашла его квартиру. Дверь была слегка приоткрыта, но я неловко постучала, прежде чем вошла.
— Привет?
Я услышала шаги и мгновение спустя дверь открылась на распашку. Ник стоял в своих джинсах и белой майке, голубая клетчатая рубашка была в его руках.
— Привет, — сказал он тихо. — Ты пришла.
|
|
|
Пока нет, но вид твоей груди или рук может довести меня до этого в любую секунду. (прим. перев. игра слов, Ник использовал слово came, что можно перевести как приходить и кончить). Я убедила себя не смотреть, было ли там все еще мое имя.
— Ты думал, я надую тебя?
— Мне в голову приходила эта мысль. Но я рад, что ты здесь.
Прекрати быть таким милым, хотелось мне сказать ему. Ты слишком без рубашки, чтобы быть таким милым сейчас. У Ника не было мускулатуры как у бодибилдера, но он был накачанным и крепким, и обладал телосложением боксера. Он немного тренировался в старшей школе, и увлекался боксом просто ради удовольствия в колледже, но его время занятий спорта было ограничено, потому что он всегда должен был работать. Иногда мы бегали вместе, хотя он был быстрее меня и был гораздо более вынослив. После трех миль я была готова для охлажденной Маргариты и начос, а не для еще одного круга. Ник на самом деле наслаждался бегом, но честно говоря, если бы я не любила еду и алкоголь так сильно, я бы выбросила свои Найки в окно.
— Входи, — Ник сделал шаг в сторону, чтобы я могла войти, и закрыл за мной дверь. — Я хотел сменить рабочую футболку, поэтому оставил дверь отрытой, на случай, если я буду наверху, когда ты придешь. — Он засунул руки в рукава клетчатой рубашки, но не застегнул ее.
Поставив свою сумку и чемодан на пол, я осмотрела огромное просторное двухэтажное пространство, со сверкающими деревянными полами, стенами из красного кирпича и огромными окнами во всю стену, в виде арок. Место было красивым.
Никаких диванов, кресел или столов. Только большой плазменный экран, вмонтированный в кирпичную стену и огромной белой пушистой штукой на полу.
— Ты минималист, как я погляжу. Это... кресло-мешок? — с любопытством я подошла ближе. — Оно огромное.
— Оно изумительное.
Я искоса посмотрела на него.
— Ты не можешь позволить себе диван?
— Это намного лучше, чем диван, — фыркнул он, закатывая рукава. — Подойди, проверь.
Я была соблазнена — оно на самом деле выглядело мягким и удобным и был около двух метров в ширину — но как бы ни старалась, я не думала, что могла изящно сесть на него. Мое платье было слишком обтягивающим, мне пришлось просто упасть назад и хлюпнуться на него.
— Может, позже, — сказала я, направляясь к окну, чтобы полюбоваться мерцающими огнями ночного Детройта. — Вау, этот вид невероятен. На самом деле все это место невероятно. Только нуждается в мебели.
— Спасибо. Я тоже люблю эту квартиру, просто не часто здесь бываю, поэтому много не покупаю. — Ник подошел к окну и встал рядом со мной. Мое тело ответило на его присутствие непроизвольно — в груди стало тесно, дыхание замедлилось. — На самом деле я не знаю, как долго пробуду здесь.
Я повернулась к нему.
— Ты думаешь о том, чтобы переехать?
Он посмотрел на меня, его руки были в карманах, и что-то в языке его тела говорило мне, что он держит их там по особой причине.
— Я думаю о многих вещах.
Я. Тоже.
Что случится, если я сделаю шаг ближе? Вытащит ли он руки из карманов? Притянет ли он меня или будет держать на расстоянии? Внезапно мне захотелось узнать.
Прежде чем я подумала — и в этом была моя проблема — я качнулась в его сторону с приоткрытыми губами.
Глава
Ник прочистил горло и сделал шаг назад.
— Хочешь чего-нибудь выпить?
Разочарованная, я пыталась не показать это и, раскачиваясь на своих каблуках, широко улыбнулась.
— Конечно.
Какого черта ты творишь? Ты ввела правила — ты должна придерживаться их.
Пока он шел на кухню, которая занимала одну сторону квартиры, я всматривалась в открытый этаж прямо над ней, к которому вела деревянная лестница без задних креплений, поэтому казалось, будто была подвешена кверху с помощью канатов. Он там спит?
Даже не думай об этом.
Подойдя к кухонному островку, я скользнула на один из трех стульев — единственное место во всей квартире, где можно посидеть — подперла подбородок рукой и оглядела кухню. В контрасте с остальной частью его квартиры, она, казалось, была полностью укомплектована, как будто он переехал сюда со своими скатертями, кастрюлями, сковородками и набором специй.
Конечно, она была прекрасна — каменные столешницы, приборы из нержавеющей стали, стеклянная плитка. Шкафчики были из темно-коричневого дерева.
Над кухонным островком висела люстра в стиле арт-деко, с матовым янтарным стеклом.
— Мне нравится, — сказала я, указывая на нее. — Она была здесь, когда ты переехал?
— Да, была. Она осталась от оригинального здания, как мне сказали, когда продавали это место. — Повернувшись ко мне спиной, он извлек два старомодных стеклянных стакана из застекленного шкафчика.
— Это круто. — Люстра придавала нотку гламура к общему виду кухни, которая была роскошной, но в то же время ощущалась мужской. Ник выглядел идеально в ней.
— У тебя правда все складывается хорошо, Ник. Я счастлива за тебя.
— Спасибо. — Он налил немного скотча в каждый стакан. — У тебя тоже все складывается хорошо. Я слышал «Девин Ивентс» очень успешны, и ты отлична в своей работе.
— Ох? — я изогнула бровь. — И откуда ты услышал это.
Пододвинув стакан мне, он сказал небрежно:
— Лукас рассказал мне.
— Ты спрашивал Лукаса обо мне?
Он пожал плечами, как будто в этом не было ничего важного.
— Может, раз или два.
— Понимаю. — Я сделала мысленную заметку узнать у Лукаса, сколько точно раз Ник спрашивал обо мне, что он конкретно говорил, и что он сказал ему в ответ.
Ник поднял свой бокал со скотчем.
— Попробуй.
Я подняла свой и вдохнула аромат. Немного сладковатый, немного пряный. В моем рту возникла слюна. Я посмотрела на бутылку, чтобы увидеть, что это.
— Очентошен Вирджин Оак (прим.перев. Virgin переводится как девственность).
— Да, у меня есть тяга к девственности.
— Как будто я этого не знаю. — Я сделала глоток, закрыла глаза и позволила скотчу коснуться моего языка, придержала его во рту, прежде чем проглотила.
— Ммм. Восхитительно. Мне нравится.
— Я так и думал, что тебе понравится. — Он сделал еще один глоток и отвернулся, чтобы включить одну из своих двойных духовок.
Я подняла свой бокал к носу и снова вдохнула, будучи на половину раздраженной, наполовину польщенной, что он знает мои предпочтения в скотче, и даже то, что он думал, что знает. В то время как я снова делала глоток, Ник вытащил помятую черную книгу из шкафчика, все страницы выглядели так, будто их очень часто перелистывали.
— Что это?
— Старая книга рецептов Нони. Здесь рецепт торта, который она пекла на все наши дни рождения. Она отдала книгу мне несколько лет назад и взяла с меня обещание не рассказывать моим тетям и кузинам. — Из еще одного шкафчика он достал миску для смешивания, мерную чашку, ложку и старый венчик, чем дико удивил меня.
— Разве у тебя нет той модной техники KitchenAid (прим. перев. Американский бренд бытовой техники).
— Нет. Мне нравится это. — По какой-то причине его движения вызывали всплеск похоти в моем лоне. — Так или иначе мне нужно сделать глазурь на плитке.
— Ты даже делаешь глазурь с нуля? Я впечатлена.
Он улыбнулся, когда прикреплял венчик к миксеру.
— Хорошо.
Одолеваемая любопытством, я встала со стула и подошла к Нику.
— Могу я посмотреть книгу?
— Конечно. — Он толкнул ее ко мне, и я осторожно ее открыла, чтобы не потерять какой-нибудь листочек, что был засунут спереди. Я начала осторожно перелистывать странички, осознавая тот факт, что Ник двигается позади меня, чтобы заглянуть мне через плечо, и определенно стоит ближе, чем должен стоять друг. Я могла ощущать его запах.
Жуя нижнюю губу, я пыталась сфокусироваться на рецептах, а не на близости его члена к моей попке. Другой голос, который любил говорить, когда я смотрела магазин на диване или пыталась отклонить десерт в Andiamo, сказал, что если я слегка изогну свою спину, притворяясь, будто это просто растяжка, то я могу «случайно» потереться своей задницей о его промежность. Проверить, был ли он твердым.
Я хотела, чтобы этот голос заткнулся и свалил, так как мне не нужно было никакого дополнительного искушения в виде возбужденного Ника. Я перевернула еще несколько страниц, улыбнувшись названию любимых блюд Нони.
— Изумительно. Некоторые из них выглядят правда старыми. — Страницы были пожелтевшими и хрупкими, рецепты тщательно написаны тонкой прописью на бумаге с течением времени окрасились брызгами и разводами. — Приготовленные с пряностями гамбургеры Китти. Пирог невесты. Соус папы Джо.
— Да. Это точно один из старых. Папа Джо был моим прадедушкой Лупо, и был свекром Нони. Он был великими поваром, управлял итальянским рестораном в центре города в течение многих лет.
Я оглянулась на него, и мой лоб почти ударился об его подбородок, так близко он стоял.
— Правда? Я никогда не знала этого. Я думала твоя семья из Бей-Сити.
— Семья Нони оттуда. Ее девичья фамилия Боско, и она вышла замуж за Лупо. Первые Лупо в этой стране жили в Детройте, рядом с Eastern Market. Они управляли рестораном. — Ник сделал еще один глоток своего виски, прежде чем сделал шаг назад от меня, чтобы достать ингредиенты из холодильника — масло, сметану, яйца.
— Правда? Какое совпадение. Или может нет — полагаю, это в твоей крови, ха? — я снова села, восхищаясь тем, с какой легкостью и уверенностью он перемещался по кухне, вспоминая, как в колледже он готовил для меня в моей квартире. Самым лучшим блюдом были яйца и бекон, которые он поджаривал в три часа ночи после нескольких хороших раундов горячего потного секса. Если есть что-то еще лучше, чем бекон после секса, мне предстоит еще узнать это.
— На самом деле история семьи Лупо очень интересная, — продолжил Ник. — Папа Джо был контрабандистом во время сухого закона. Привозил виски с Канады.
Я ахнула.
— Что, правда? Это так круто! Я не могу поверить, что ты не рассказывал мне это.
— Тогда я на самом деле не интересовался семейной историей, но сейчас мне это нравится. Мама нашла кое-какие старые фото для меня, и у меня есть распечатанные, развешанные в моем ресторане. Ты знаешь, люди даже говорят, что я похож на него. Я имею в виду, моего прадедушку. — Он открыл высоко висящий шкаф, достал муку, разрыхлитель, соду и соль.
— Да? Есть фото, которые я могу посмотреть?
Он поднес все эти ингредиенты к кухонному островку.
— Да. В моем iPad, который наверху. Я принесу его. — Он продолжал говорить, когда подходил к лестнице. — Думаю, это свадебные фото.
Я хлопнула в ладоши и побежала за ним, слишком нетерпеливая, чтобы ждать, когда он спустится.
— Я хочу посмотреть!
Ник поднимался впереди меня по лестнице, и несмотря на непрочный вид, я была рада, что она не раскачивалась или тряслась. Я последовала за ним наверх, что дало мне отличный вид на его задницу. На верху лестницы он включил свет и вытащил свой iPad из черной кожаной сумки на полу рядом с кроватью.
Пока он искал фото, я оглядела спальню. Изголовье его огромной кровати было приставлено к кирпичной стене и аккуратно заправлено белым постельным бельем. Сейчас он заправляет постель. Это изменилось в нем.
Прошло уже семь лет, Коко. Он, вероятно, созрел во многих отношениях, так же как и ты.
Но я была готова поспорить, что он все еще необыкновенен в постели.
Мое лицо покраснело. Кровь прилила к моему лону. Я скрестила руки и ноги, сжимая бедра вместе, из-за давления, что нарастало между ними.
— Ладно, подойди сюда и посмотри. Я нашел их. — Он сел на кровать, держа iPad на коленях, и я подошла и опустилась рядом с ним, стараясь не прикасаться к нему.
— О боже мой, — выдохнула я, приложив руку к сердцу. — Ты выглядишь, как он. Какое великолепное фото. Когда это было? — это была действительно свадебная фотография, черно-белая и, судя по виду, довольно старая, хотя цифровая копия казалось была восстановлена. Жених, чей широкий рот, полные губы и темные глаза были устрашающими как у Ника, носил черный смокинг, и его миниатюрная невеста стояла рядом с ним. На ней было простое, но прекрасное белое кружевное платье с высоким воротником и короткими рукавами, а вокруг тонкой талии был пояс.
— Я не уверен. Может, 1920-е? Мой дедушка был рожден около 1925 года, я думаю, поэтому они должны были быть женаты к тому времени.
— Посмотри, какая она маленькая. — Я указала на миниатюрную женщину, чья кожа была такой светлой, что казалась почти прозрачной. У нее были большие глаза и миловидное лицо в форме сердечка. Ее губы были темными, как будто на них была темно-красная помада.
Я сразу почувствовала, что мы родственные души. Она улыбалась — они оба улыбались, что казалось необычным для такого старого фото. Большую часть времени люди на старых фото выглядят довольно печальными, но можно было сказать, что эта пара была по-настоящему счастлива. Нечто подобное печали сжало мое сердце, что было нелепо. Почему я должна грустить?
— Да, она была маленькой. Ее прозвищем было Крошка. Я даже не знал ее настоящее имя. Она умерла, когда мне было всего пару лет.
Я посмотрела на него.
— Ты не знаешь настоящего имени своей прабабушки? Это неправильно, мы должны узнать его. Я хочу узнать о ней.
Он улыбнулся, его глаза все еще были на фотографии.
— Зачем?
— Я не знаю, потому что у нее красная помада. Потому что они выглядят такими счастливыми. Потому что, думаю, что это интересно, — сказала я, когда он рассмеялся над моими причинами. Я пнула его ногу. — Ты забыл, что моя ведущая специальность — история? Я с удовольствием увлекаюсь такими вещами.
Его глаза осветились и заблестели, вперившись в мои.
— Я ничего не забыл о тебе, кексик.
Мое сердце остановилось.
Я бы хотела, чтобы он наклонился ближе, прошептал мое имя, коснулся своими губами моих... но он этого не сделал.
— Мы спросим у Нони на этих выходных, — продолжил он. — И, говоря о Нони, нам лучше испечь этот торт. Уже больше десяти часов.
Я сглотнула.
— Хорошо.
Но он не сдвинулся с места, и я тоже. Я не могла. Мышцы моего живота сжались так сильно, что было почти больно. Он смотрел на мои губы, поэтому я облизала их, позволив им приоткрыться. Я подняла подбородок вверх, слегка. Давай, Ник. Поцелуй меня уже.
Он улыбнулся.
— Ты точно хочешь, чтобы сейчас я тебя поцеловал.
Отстранившись, я шлепнула его по плечу.
— Не хочу!
— Ты хочешь, очень хочешь, — сказал он, смеясь, когда встал. Он бросил iPad на кровать. — Ты облизывала свои губы.
Выйдя из себя, я сжала кулаки по бокам и последовала за ним вниз по лестнице и назад на кухню. Он был таким чертовски раздражающим!
— Это не значит, что я хочу, чтобы ты поцеловал меня! Потому что я не хочу.
— Ох, нет? — он развернулся и крепко схватил меня за плечи. Его губы нависли над моими. — Тогда скажи мне не целовать тебя, — сказал он, его теплое дыхание ощущалось на моих губах. — Скажи, что это против правил. Скажи, что не хочешь этого.
О боже, о боже, о боже. Почему он играет в такие игры? Я знала, чего он добивался — он хотел меня так же сильно, как и я его, но он хотел, чтобы это была моя идея, и в итоге он не выглядел бы таким придурком. Чтобы он мог сказать, что это я нарушила правила. Что я хотела его сильнее.
Ни за что.
Либо он получит меня так, как я хотела, либо не получит совсем. Я не собиралась давать ему гребаное приглашение, не после того, что он сделал.
— Я не хочу этого. — Ложь соскользнула через стиснутые зубы.
Он сделал паузу, прежде чем отпустил меня.
— Хорошо. Потому что я тоже не хочу этого.
Прежде чем я могла остановить себя, моя рука вытянулась, и я схватила его за промежность. Под джинсами его член был твердым, толстым и полностью эрегированным.
Я коварно улыбнулась.
— Лжец.
Глава
Удовлетворенная его изумленным выражением лица, я убрала руку и повернулась к ингредиентам, выложенным на кухонном островке.
— Ну, давай не будем стоять просто так. Нам нужно испечь торт, помнишь?
— Коко, — он произнес мое имя так, что я задалась вопросом, злился ли он из-за того, что я сделала. Я снова повернулась к нему лицом и увидела, что его руки сжаты в кулаки. И было что-то еще кроме шока в его взгляде. Его глаза были темнее, чем секунду назад, из-за чего в некоторых частях моего тела начало покалывать. Здесь было так жарко из-за духовки?
Я упиралась в столешницу позади себя.
— Да, друг?
Ринувшись ко мне, он крепко обернул руки вокруг моей головы.
— Нет. — Затем он обрушил свой рот на мой, разжигая во мне огонь, который сжег любые сомнения и желание играть кокетку. Я обняла его руками и прижала свои губы и тело к его. Позже, мы, вероятно, будем спорить, кто это начал, но сейчас все, что мне хотелось, быть ближе к нему.
Мы целовались так, будто это был первый раз, как будто мы снова были в его грузовике, и не могли поверить, что только что познакомились, как будто нам лучше насытиться друг другом, потому что такая безумная химия, возможно, долго не продлится — уверена, она погаснет так же быстро, как вспыхнула.
Но боже, боже. Было так хорошо.
— Ник, — прошептала я в его рот, в этот невероятный, сексуальный рот, который посвятил меня во многие аспекты удовольствия, и сейчас перемещался на мое горло. Он запустил пальцы мне в волосы, из-за чего кожу головы начало покалывать, а по спине побежали мурашки. Я потянула его голубую рубашку, с нетерпением желая ощутить его кожу напротив своей, обернуть себя вокруг него, почувствовать его внутри себя.
Он опустил руки, и я стянула его рубашку по плечам, но как только она упала на пол, он сделал то же самое, опускаясь на колени передо мной. Тяжело дыша, я наблюдала за тем, как он проводит руками по моим бедрам, приподнимая платье вверх.
— Боже, это тело, — прошептал он, прислонившись лбом к моим белым кружевным трусикам. Его руки сжимали мои бедра. — Я мечтал об этом.
— Да? — мои пальцы запутались в его густых волосах.
— Да. И об этом. — Он поцеловал меня через кружево. — И об этом, — он спустил трусики к моим коленям. — И особенно об этом. — Он скользнул языком между моих бедер, и мои ноги едва не подкосились от первого поглаживания его языка.
На втором поглаживании они начали дрожать.
На третьем я уже не была уверена, что у меня есть ноги.
|
|
|
