 |
Национальная трагедия воззвала к необходимости внутреннего духовного формирования человека, способного преодолеть хаос.
|
|
|
|
Из глубины народной жизни подаёт голос духовная традиция Сергия Радонежского, в которой соединились деятельная и духовная религиозность, разошедшиеся в тяжбах последователей Иосифа Волоцкого и Нила Сорского. Из Троице-Сергиевого монастыря рассылаются воззвания к православному народу, подобные нижеследующему: «Это ли вам не весть, это ли вам не повеление, это ли вам не приказание, это ли вам не писание?! Ох, ох, увы, увы! Горе, горе злое-лютое! И куда идти, куда бежать? Как не заплакать, как не зарыдать, как всей душой не страдать, как в грудь себя не бить?! Как же сами мы не заботимся и не радеем о себе, когда видим за великие и бесчисленные грехи наши по воле Создателя и Творца полное наше смирение, а врагам, чужим и своим, попущение, и всяческое от них над собой надругание, и осмеяние? Хотя и плачем, и рыдаем, и бьем себя в грудь, и всей душой страдаем, и сильно тем Создателю досаждаем, но подвига и рвения не проявляем, и к Богу не прибегаем, и Его не умоляем, и против врагов ничего не замышляем, а все на произвол пускаем и сами же в своей земле и вере злое семя укореняем» (Новая повесть о преславном Российском царстве). Современные комментаторы так определяют этот жанр: «Агитационное патриотическое произведение, оформленное как грамота-воззвание. Её безымянный автор, оценивая события русской истории за декабрь 1610 – февраль 1611 года, призывает современников к вооружённому сопротивлению иностранным интервентам» (Памятники литературы Древней Руси. Конец XIV – начало XVII века). Авторы посланий осознавали историческую ситуацию и понимали, что выход из Смуты лежит через духовно-нравственное возрождение русского человека, через объединение русских людей, вне зависимости от взглядов, позиций, ошибок и грехов, – смуту можно было избыть только всем миром.
|
|
|
- В течение нескольких лет хаоса подобные голоса были гласом вопиющего в пустыне – никаких видимых отзвуков и следствий. Первые две попытки собрать ополчение против интервентов развалились, – казалось, что в обществе окончательно потеряны жизненные основы. Но в душах человеческих шли невидимые процессы кристаллизации духовных устоев. Настал момент, когда внутреннее очищение человека преображает и внешнюю жизнь. Бедствия Смуты заставили людей различных русских земель искать воссоединения, пробудили чувство национального единства. «Народ был готов выступить как один человек; непрерывный ряд смут и бедствий не сломил юного народа, но очистил общество, привел его к сознанию необходимости пожертвовать всем ради спасения веры, угрожаемой врагами внешними, и народа государственного, которому грозили враги внутренние» (С.М. Со-ловьёв).
- Удача нижегородского ополчения была обусловлена тем, что его время и место, инициаторы и цели реализовали пробуждение национального духа, явленное в возрождении нестяжательской духовной традиции. Это была историческая победа Сергиевой традиции – гармонии деятельных и духовных сил Православия
.
Народ после долгих смут и исканий мучительно возродил в себе подорванную Иваном Грозным веру в Московское царство и монархию, восстановил самоистребившуюся государственную власть.
В Смутное время вновь стали актуальными ранние идеи Иосифа Волоцкого о царе праведном и неправедном, в которых смягчались крайности концепции Священного царства; эта тема – ядро общественно-политических споров времён Смуты.
Новый царский дом унаследовал старые пороки иосифлянской концепции власти. Церковь не смогла совершить духовную корректировку. Спасшая страну нестяжательская традиция была духовной основой православной жизни, но оставалась периферийной по отношению к официальным церковным и государственным формам.
|
|
|
· Церковный раскол.
· Упадок веры и нравственности. Язычество и обрядоверие.
· Усиление секуляризированного сознания.
Поводом раскола XVII века, который проходил не только по Церкви, были многие проблемы:
--руководство государства и Церкви стремилось установить тесное взаимодействие с православными Церквами, которые ориентировались на Греческую церковь;
--иерархи стремились к большей централизации руководства Церковью; их беспокоило падение нравов в народе и в среде духовенства, распространение нехристианских явлений; при возрастании западного влияния в культуре усиливалась секуляризация;
--между царской и церковной властью возрастало соперничество.
В XVII веке сказались результаты духовного крена, который произошёл в конце XV – начале XVI века. Навязанные иосифлянством натуралистические формы и рационалистический дидактизм искажали религиозное сознание народа.
«В XVII веке процесс отклонения народной религиозности от ортодоксального христианства в сторону фольклорно-языческих элементов значительно усиливается. Религия во многом утрачивает свою собственно христианскую духовность, усиливается “обрядоверие”. Возрастает роль главного отношения языческого мироощущения – человек – природа, действенной пружиной которого была магия, соответственно возрастает вера в магическую силу и христианского обряда. Повышается значение культа святых… [которые] почитались в первую очередь как реальные помощники в мирских делах. Возрастает фетишистское отношение к иконам… [которые] часто почитались в народе за самих изображённых на них святых, и обращались с ними нередко так же, как древние славяне с идолами, – наказывали, выбрасывали, если они не выполняли какой-либо охранной или хозяйственной функции. К этому следует добавить чисто формальное отношение к богослужению, как со стороны прихожан, так и со стороны клира» (В.В. Бычков).
На смену средневековому цельному сознанию, ориентированному на сакральные сферы и на познание духовной сущности явлений, приходит сознание секуляризованное, направленное на бесконечные «открытия» в природе, на натуралистические, а не мистические свойства явлений, на информацию и бесчисленные знания, а не софийную мудрость. Сказывалось усиление натуралистических тенденций и в искусстве: «С середины века начинает активно меняться художественное мышление, по пути отхода от средневекового символизма в сторону реализма и натурализма» (В.В. Бычков)
|
|
|
· Инициатива кружка ревнителей для укрепления нравственности и благочестия.
· Раскол внутри кружка ревнителей.
· Противостояние религиозного и светского имперского сознания.
.
Кружок ревнителей благочестия, или боголюбцев, состоявший из московского духовенства (в который входили и Аввакум, и Никон до патриаршества), с 1645 до 1652 года практически руководивший церковной и культурной жизнью, выступил инициатором преобразований в Церкви для укрепления нравственности и благочестия, повышения авторитета иерархов в государстве и в народе, упорядочения богослужения, его единообразия, исправления накопившихся в богослужебных книгах ошибок.
Радикализм реформ патриарха Никона, бесцеремонность в обращении с вековыми традициями, методы, усугубляющие секуляризацию культуры, игнорирование самобытной отечественной религиозности вызвали яростное сопротивление со стороны некоторых церковных кругов, поддержанных народом. С этого начался раскол внутри Церкви, олицетворявшийся антагонистическими фигурами патриарха Никона и протопопа Аввакума. Защитники старой веры были крайними традиционалистами и консерваторами в иосифлянском духе. Раскол распространился на отношения власти и Церкви, что выразилось в конфликте царя и патриарха Никона, который в утверждении верховенства духовной власти ориентировался на западную теократию.
Таким образом, раскол был вызван не только книжным спором различных церковных кругов. Назревшая книжная права была поводом, обнажившим конфликт, и формой, в которой он реализовывался. Главной причиной раскола была катастрофическая неудача реализации иосифлянской утопии Священного царства. «Тема Раскола была темой историософской, связанной с русским мессианским призванием, темой о царстве. В основу Раскола легло сомнение в том, что русское царство, Третий Рим, есть истинное православное царство. Раскольники почуяли измену в Церкви и государстве, они перестали верить в святость иерархической власти в русском царстве. Сознание богооставленности царства было главным движущим мотивом Раскола» (Н.А. Бердяев).
|
|
|
|
|
|
