 |
Прокатолическая теократия не устраивала царя и правящее дворянское сословие, поэтому патриарху Никону пришлось покинуть патриарший престол.
|
|
|
|
· Противостояние внутри самой мессианской идеи.
· Раскол—первый отрыв от народной почвы и выход из истории.
· В результате раскола Россия лишилась традиций и Нила Сорского и Иосифа Волоцкого.
Раскол не сводится к конфликту «заложенной в глубине сознания мессианской идеи православного царства, призванного хранить в мире истинную веру… и сомнения в том, что русское царство, Третий Рим, есть истинное православное царство» (Н.А. Бердяев). Болезненно раскололись и мессианская идея, и противоборство ей.
С точки зрения традиционалистского религиозного сознания, Царство становилось богооставленным. Но двухвековая школа иосифлянства освящала и возвеличивала власть государя, которому должна подчиняться Церковь. К этому времени концепция старца Филофея о Святой Руси превратилась в аргумент для оправдания теократического царства. В народных представлениях о миссии православного царства была сильна утопическая струя, оторванная от исторических реалий, но наполненная приземленными идеалами. В духе иосифлянства представления о царстве были радикальными и непримиримыми.
- Мечта о Священном царстве удовлетворялась пышным и тяжелым благолепием быта и обряда, которые должны создать замкнутый, изолированный и укрепленный остров-острог в океане мирового зла. Такому идеалу не могла соответствовать никакая реальность, для его воплощения потребовалось бы либо разрушить сложившийся уклад, либо выйти из истории. Раскол стал поводом, темой и формой такого пораженческого исхода. «Раскольники начали жить в прошлом и будущем, но не в настоящем. Они вдохновлялись социально-апокалиптической утопией. Отсюда на крайних пределах раскола – “нетовщина” [10] , явление чисто русское. Раскол был уходом из истории, потому что историей овладел князь этого мира, антихрист, проникший на вершины Церкви и государства» (Н.А. Бердяев).
|
|
|
- Радикализм и катастрофические последствия «спора» свидетельствуют об отпадении от истины и раскольников, и их гонителей. Задолго до раскола раскололось религиозное сознание народа и раскалывалось светское сознание растущей империи.
- Старообрядчество стремилось противодействовать секуляризации общества, пытаясь консервировать жизнь и реализовать утопию Священного царства; победившее государство стремительно секуляризировалось и отдавалось западным влияниям. От непримиримого столкновения экзальтированной воли религиозной и экспансионистской воли государственной пошли дальнейшие расколы в народной душе, усугубленные петровскими «реформами».
«Если что-либо сделало ленинскую революцию в России возможной, а может быть и неизбежной, то это как раз то, что впервые с такой силой проявилось в старообрядческом расколе, то, чего Раскол был первым, но, увы, не последним “взрывом” и что так метко определил о. Г. Флоровский, назвавший Раскол “первым припадком русской беспочвенности, отрывом от соборности, исходом из истории”… Именно тогда если не возникли, то впервые с такой интенсивностью проявили себя столь часто присущие русскому сознанию – как искушение, как соблазн – одержимость ложными абсолютизмами, легкость разрывов и обрывов, уход из истории, и это значит – из медленного подвига и делания, из ответственности, из “труда и постоянства” – в апокалиптический испуг и утопию, неспособность к трезвенности и самопроверке, к различению духов – от Бога ли они… Потому так соблазнительно нечувствие этого теми, кто, зачарованные старообрядчеством как якобы чудесно сохранившимся куском подлинной, древней, неповреждённой России, за внешней верностью “старому образу” и “быту” не различают изначального пафоса Раскола как пафоса именно испуга и отрицания, не ощущают как раз новизны породившего его мироощущения… Новизны прежде всего самой веры, религиозного опыта. С богословской точки зрения, которую у нас, увы, и всерьёз-то не принято принимать, меньше всего по отношению к исконной вселенской вере Церкви было в старообрядчестве именно “староверия”. Напротив, почти сразу же оно превратилось в радикальное нововерие: “ убежали от новизны пустяковой и вошли в дебри новизны сплошной догматической ” (А.В. Карташев). Ибо для оправдания своего разрыва и с Церковью, и с царством, то есть основными “координатами” собственного своего мировоззрения, Раскол должен был подменить веру Церкви радикальной апокалиптической схемой, действительно страшным, неслыханным учением об оскудении и “уходе” Благодати. Потому старообрядчество “должно было фактически создавать новую “старую” веру, без иерархии, без Церкви, без полноты таинств, и придумывать новый “старый” обряд, который, во всяком случае в части старообрядческого движения, был по существу гораздо более радикальным нововведением, чем все “никонианские” новшества” (прот. В.В. Зеньковский)… В плане веры и религиозного опыта Раскол был вспышкой – на русской почве и в русском сознании – того уже на заре христианства осуждённого соблазна Церкви, который красной нитью проходит через всю историю христианства и сущность которого, на последней глубине, в действительно еретическом отрицании Богочеловечества, а потому и Церкви как богочеловеческого организма, вечно изнемогающего, но вратами ада неодолимого “до скончания века”… Новой в старообрядчестве была не только вера. По слову Костомарова, сам “ Раскол был явлением новой, а не древней жизни ”. И в истории русского сознания старообрядчество можно определить как первое явление того идеологизма, которому суждено было стать одним из самых роковых факторов всей дальнейшей истории. Идеологизмом я называю сам факт пленённости и одержимости сознания идеологией, сущность которой всегда в сочетании отвлечённой и утопической идейной схемы с абсолютной верой в её практическую “спасительность” и с фанатическим волевым подчинением ей действительности. И именно идеологией, больше, чем религиозной сектой, был и остался Раскол в своем основном потоке. В нём можно распознать все черты, которые в таком страшном изобилии пришлось с тех пор, в века расцвета и торжества “идеологизма”, испытать и России и миру… Как и всякая идеология, Раскол в истоках своих был “вспышкой социально-политического неприятия и противодействия, социальным движением – но именно из религиозного самочувствия” (Г.В. Флоровский). Как и всякая идеология, Раскол был прежде всего утопией – его мечта была о здешнем Граде, о граде земном, теократическая утопия, теократический хилиазм. Ибо в основе всякой идеологии лежит всегда не определённое и целостное истолкование истории, но абсолютизация одной историософской схемы, которая, будучи принята как абсолютная истина, уже не подлежит проверке “действительностью”, а напротив, сама становится единственным критерием её понимания и оценки. Накинув, как и всякая идеология, свой идеологический аркан на историю, старообрядчество оказалось – как и всякая идеология – слепым к истории, к действительности, неспособным ничего в ней увидеть, распознать, оценить и переоценить, твердокаменно-неподвижным, как в отрицаниях своих, так и в утверждениях» (прот. Александр Шмеман).
|
|
|
|
|
|
«Это было невозвратной растратой духовной энергии, огромным несчастьем в жизни Церкви и России, решающей катастрофой в судьбах Святой Руси. Это раскололо душу народа и помрачило национальное сознание. Ревнители Святой Руси унесли её светоч в подполье. А официальные водители народа, новый «просвещённый» класс, утратив церковное сознание, поддался чарам западной безрелигиозной культуры. Раскол религиозный повлёк за собой и раскол национального сознания; катастрофа удвоилась и осложнилась. Явилось две России: одна народная, с образом Святой Руси в уме и сердце, другая – правительственная, интеллигентная, вненациональная и безрелигиозная. Эта двойная катастрофа застигла Святую Русь врасплох, неподготовленной перед натиском могучего врага» (А.В. Карташёв)
|
|
|
.
В результате раскола Церковь лишается церковных традиций и Нила Сорского, и Иосифа Волоцкого.
Болезнь духа ведёт к немощам общественного и государственного тела. Светская власть явилась инициатором дальнейших разрушений, которые называются «реформами» Петра I.
v Революция Петра I.
К Петровской эпохе духовные силы России во многом утрачены.
Поколению Петра I Россия представляется аморфной массой старья, которую надо перетряхнуть, взнуздать и заковать в железо. Из-за отсутствия внутреннего хребта Россию следует укрепить насильственными мерами.
Пётр усугубил болезненные процессы:
--- отрыв от Православия,
--- ослабление и искажение религиозности,
--- умаление исторической роли Церкви,
--- отказ от органичных устоев во имя чуждых форм.
Пётр использовал полученное наследие, чтобы усугубить гибельные тенденции. Хотя были исторические основания для созидательного пути.
- Образ Петра-реформатора мифологизирован, преобразования в России проводились до Петра. Пётр прервал то благотворное, что делалось предшествующими русскими царями, и привел государство к столетнему кризису.
- Экономические инициативы Петра разрушили интенсивно развивавшийся хозяйственный уклад и органичную модернизацию, разорили страну, вбросили её в феодализм.
- В более удачном реформировании армии Пётр заканчивает то, что начали дед, отец и брат с сестрой.
- Пётр не прорубал окно в Европу, ибо в этом не было необходимости – Европе были давно открыты двери российского дома.
В силу исторических обстоятельств «долго Россия оставалась чуждою Европе. Приняв свет христианства от Византии, она не участвовала ни в политических переворотах, ни в умственной деятельности римско-кафолического мира. Великая эпоха возрождения не имела на неё никакого влияния; рыцарство не одушевило предков наших чистыми восторгами, и благодетельное потрясение, произведенное крестовыми походами, не отозвалось в краях оцепеневшего севера» (А.С. Пушкин).
Более столетия для русского правящего слоя было актуальным расширение экономических и культурных связей с Европой. В элите была сильна проевропейская «партия», которая в Смутное время даже одерживала верх в стремлении заполучить польского или шведского короля на московский престол: «Но и в эпоху бурь и переломов цари и бояре согласны были в одном: в необходимости сблизить Россию с Европою. Отселе сношения Ивана Васильевича с Англией, переписка Годунова с Данией, условия, поднесенные польскому королевичу аристократией XVII столетия, посольства Алексея Михайловича» (А.С. Пушкин). Задолго до Петра в Москве процветала Немецкая слобода, населённая европейскими специалистами разного рода.
|
|
|
· Для создания образа «первого реформатора» историкам пришлось много потрудиться, чтобы фальсифицировать роль царя Алексея Михайловича Тишайшего и особенно непосредственных предшественников Петра I – царя Фёдора Алексеевича и царевны Софьи Алексеевны.
Алексей Михайлович олицетворял новый тип государя, не соответствовавший косным идеалам средневековья – «жить косня и ожидая», не спеша, делать что-либо «семь раз отмерив»: кто «коснит и медлит всегда, и тако творяй любим бывает царем» (Иосиф Волоцкий). Алексей Михайлович был лёгким на подъем, энергичным, очень работоспособным. Титул Тишайшего он получил от народа не за то, что был смиренным и кротким, а за то, что стремился к благоустроению и благоденствию государства, к его тишине и покою. Усмиряя мятежи, «тишайший» царь поддерживал порядок в стране.
Старший брат Петра, Фёдор Алексеевич, царствовал с 1676 по 1682 год. Шестнадцатилетний царь проявил себя не по годам зрелым правителем. Для современников Фёдор Алексеевич представлялся царём благочестивым, милосердным, заботящимся о благополучии народа, принесшим стране мир. Из всех детей Алексея Михайловича только младший, Пётр, не готовился к государственному управлению и не получил соответствующего образования.
Фёдор Алексеевич, помимо воспитания у обычных учителей, изучал «семь свободных мудростей» у славянского просветителя Симеона Полоцкого.
-- Библиотека царя свидетельствует о прекрасном знании русских, украинских и западноевропейских писателей.
--Фёдор Алексеевич «великое искусство в поезии имел и весьма израдные вирши складывал» и «к пению был великий охотник».
--Его дворцы украшались живописью придворных художников.
--При нём развиваются литература, живопись, музыка (европейские линейные ноты заменяют старинные крюковые),
--учреждается первый в России театр.
-- Указ Фёдора Алексеевича «Учение историческое» предписывал создать печатный курс русской истории «ко всенародной пользе» русских людей и других народов;
--он отражал стремление государя «приукрасити всякими добродетельми, и учениями, и искусствами, прославити не токмо нынешние российские народы, но и прежде бывших славных предков своих».
-- Стремление к сохранению исторической преемственности будет попрано Петром.
--Способствуя академическому просвещению, Фёдор Алексеевич формировал национальные научные кадры.
-- По его указу в Заиконоспасском монастыре Китай-города образуется светская типография.
--Он готовил создание университета-академии в Москве.
--В его «Правилех Московской Академии» говорилось о стремлении государя предоставить наукам «вся царствия благочинное расположение, правосудства управление, и твердное защищение, и великое распространение приобретают!»
--Академия учреждалась для изучения светских и духовных наук: грамматики, поэтики, риторики, диалектики, логики, метафизики, этики, богословия, юриспруденции «и прочих всех свободных наук», принятых в университетах.
--Обучение предполагалось вести на русском, латинском и греческом языках.
-- Академия должна была иметь финансовую и юридическую автономию.
-- К обучению допускались представители всех сословий, бедным предоставлялась стипендия.
--Выпускники академии получали право на занятие высоких государственных должностей в зависимости от успехов в учебе, что приравнивало их к представителям знатнейших родов
-- «Во избежание ненужной борьбы с косностью старшего поколения царь приказал собирать в казённые приюты детей-сирот и детей убогих родителей (нищих, калек, престарелых, преступников). В зависимости от способностей их следовало учить либо математике, “фортификации или инженерной науке”, архитектуре, живописи, геометрии, артиллерии, либо – делу шелковому, суконному, золотому и серебряному, часовому, токарному, костяному, кузнечному, оружейному. Таким образом, вместо будущих тунеядцев страна получила бы солидных, зажиточных граждан, не тратилась бы на приглашение иноземных специалистов (из которых “многие в тех науках не совершенны”) и постепенно вместо ввоза товаров перешла бы к экспорту собственных изделий: “и так бы богатства множились”» (А. Богданов).
При царевне Софье сопротивление ретроградных кругов – «мудроборцев» во главе с патриархом похоронило проект создания всесословного учебного заведения в России, что имело катастрофические последствия для русской истории. Церковная иерархия сопротивлялась насущным изменениям, но раболепно приняла уничтожение патриаршества Петром I.
--В царствование Фёдора Алексеевича активно привлекались иностранные военные специалисты, инженеры, мастера, художники.
--Шло интенсивное культурное заимствование с Запада, причём обществом более активно, чем государством.
-- Вводилась короткая европейская одежда.
--Велось большое строительство в стиле нарышкинского барокко, сочетающего национальные и западные традиции.
--Стремясь к стабильности, Фёдор Алексеевич выдвигал талантливых людей на государственную службу.
-- Царь усовершенствовал гражданский суд, упростил налогообложение, снизил некоторые налоги, простил недоимки – «чтобы богатые и полные люди пред бедными в льготе, а бедные перед богатыми в тягости не были».
-- Фёдор Алексеевич расформировал дворянское ополчение и создал регулярную армию из рекрутированных полков нового строя.
--Армия оснащается передовым для того времени вооружением: ручными бомбами, бомбомётами и нарезными винтовками.
--На воронежских верфях задолго до Петра был построен военно-морской флот, эскадра которого из двадцати пяти кораблей в 1674 году прорвалась в Азовское море, совершала рейды на Крым и к турецким берегам.
--Международная политика царя, сочетающая военные кампании с мирными договорами и дипломатическими союзами, отодвинула границы России к югу на двести километров.
-- В Диком поле на юге России были построены современные фортификационные сооружения, прикрывающие земли, розданные дворянству, что укрепляло социальную базу монархии.
--В результате поток товарного зерна с юга оживил торговлю, интенсивно росло население южнорусских земель.
После ранней смерти Фёдора Алексеевича с 1682 до 1689 года фактической правительницей страны была царевна Софья Алексеевна, которая
--продолжила начинания отца и брата.
--Помимо казённых заводов и мануфактур мелкие производства городских ремесленников и крестьян создавали большую часть товаров.
--Новые торгово-промышленные сословия располагали крупными капиталами и большим количеством работных людей. Они не имели политического голоса и пытались отстаивать свои интересы через представителей во власти.
-- Феодальное государство не могло учитывать жизненные интересы зарождавшихся экономических сословий, что было причиной бунтов в течение XVII века. Власть при Софье осознала, что от решения этого вопроса зависит дальнейший путь развития России, не стала защищать существующий строй подавлением новых сословий и разгромом новой экономики. (Петр I впоследствии пошёл на карательные меры и конфискацию капиталов, заменив капиталистический уклад крепостной промышленностью, подконтрольной бюрократии.)
-- При Софье началась постепенная модернизация хозяйства в западном стиле.
--Правительница, следуя органичной теории «порядка» Симеона Полоцкого в отношениях между частями «государственного тела», проводит политику умиротворения сословий. Для чего совершенствуется правосудие, ведётся борьба со злоупотреблениями власти, увеличивается роль выборных органов, создаются законы по защите имущества.
-- Власть укрепляла положение дворянского сословия, раздавая новые земли, что требовало присоединения земель в Причерноморье.
--При Софье Алексеевне в Россию приглашались западные специалисты, внедрялись новые технологии, повышающие конкурентоспособность русской промышленности.
--Относительные религиозные свободы способствовали привлечению мастеров из Западной Европы, раздираемой религиозными войнами.
-- Москва к девяностым годам XVII века стала крупнейшим городом Европы, производившим большую часть российских товаров и ведущим большую торговлю. За время правления царя Фёдора и царевны Софьи в городе было построено около 10 000 новых каменных зданий. Население Москвы было довольно образованным для тех времен.
«В целом по стране священники и купцы были грамотны почти стопроцентно, монахи – на семьдесят пять процентов, дворяне – на шестьдесят пять процентов, посадские люди – на сорок процентов, крестьяне – на пятьдесят процентов, причём в столице темп роста грамотности с 1670-х по 1690-е годы вырос втрое! Москвичи проявляли повышенный интерес к отечественной и переводной литературе, сами переписывали, редактировали и составляли множество публицистических сочинений, “тетрадей” по острым современным вопросам, в обсуждении которых “на пиршествах и на торжищах и где-либо сойдётся кто друг с другом” участвовали даже “жены и детищи”» (А. Богданов).
--Внешняя политика Софьи Алексеевны защищала интересы российских сословий. В 1686 году был подписан договор с Польшей о вечном мире, фиксирующий права России на отвоеванные земли, утверждавший власть Киевского митрополита над православными Польши и Литвы.
-- Реформированная в предшествующие царствования регулярная армия позволила решать геополитические проблемы. Для пресечения опустошительных грабительских набегов на Русь в 1689 году армия дошла до крымского Перекопа. Крым не был завоеван по соображениям общеполитическим – это могло объединить против России европейские государства и могущественную Османскую империю.
--Поверженное Крымское ханство не представляло былой опасности для России. Огромные земли присоединённого Дикого поля заселялись земледельцами и раздавались дворянству в качестве вознаграждения за военные кампании.
--При Софье на европейский лад меняются одежда и образ жизни общества: «Сохранившиеся документы Российского государственного архива древних актов говорят о соревновании вырвавшихся из терема дам в роскоши и изяществе нарядов, дворцовых убранств, мастерстве их певческих и инструментальных капелл, тщательности подготовки праздничных действ» (А. Богданов).
-- Европеизация России до Петра проходила вполне органично. «Мягкая европеизация России по образцу католической славянской Польши сменяется при Петре Великом жесткой вестернизацией протестантского типа» (М.Н. Громов).
Воспитание и обучениеПетра Алексеевичане соответствовало русским традициям.
Алексей Михайлович больше уделял внимания воспитанию старших детей, при нём Пётр перешёл из рук мамок к дядьке – Н.М. Зотову, приучившему воспитанника к вину и впоследствии назначенному князь-папой «сумасброднейшего, всешутейшего и всепьянейшего собора», главной заповедью которого было повседневное пьянство петровских соратников. Петру пришлось пережить детские ужасы московских восстаний и стрелецких бунтов. На воспитание Петра большое влияние оказала Немецкая слобода – Кукуй, где швейцарский авантюрист Франц Лефорт обучал царевича пьянству и разврату: «К тому времени, как Лефорт умер от горячки, ущербная психика Петра была окончательно расшатана, а его аморальность потрясала современников» (А. Богданов).
Москвичи Немецкую слободу прозвали Пьяной слободой. Это второй случай – после Ивана Грозного – воспитания наследника престола вне традиционной системы, – аналогичны и результаты. Невероятно грубые нравы компания Петра демонстрировала в заграничных путешествиях: «В Дептофорде Петру со свитой отвели помещение в частном доме близ верфи, оборудовав его по приказу короля, как подобало для такого высокого гостя. Когда после трёхмесячного жительства царь и его свита уехали, домовладелец подал куда следовало счёт повреждений, произведённых уехавшими гостями. Ужас охватывает, когда читаешь эту опись, едва ли преувеличенную. Полы и стены были заплеваны, запачканы следами веселья, мебель поломана, занавески оборваны, картины на стенах прорваны, так как служили мишенью для стрельбы, газоны в саду так затоптаны, словно там маршировал целый полк в железных сапогах» (В.О. Ключевский).
Такой царь устраивал денационализированные круги, стремящиеся к дворянской диктатуре: «Неудобства непредсказуемого буйства Петра, то заменявшего моду европейского света обличием завсегдатаев немецких кабаков, то надувавшего собутыльника через задний проход, пока тот не лопнет, то скандально возвышавшего безграмотного хама, – искупались в глазах “верхов” его функциональной полезностью. Кто ещё с такой яростью мог пытать и лично рубить топором стрельцов, истребляя их до малолетних и с маниакальным упорством создавая на месте разгромленной армии дворянские и крепостные полки, достаточно замордованные для успешного выполнения карательных функций?!» (А. Богданов).
XVII век – эпоха преобразований,
петровское время – крутой перелом.
«Реформатор» затеял грандиозные насильственные эксперименты, перетряхнувшие всю Россию. Внешнее и внутреннее положение России было трудным, страна нуждалась в продолжении эффективных преобразований. Россия была окружена враждебными государствами: Речью Посполитой, Швецией, Крымским ханством, Османской империей. Но никто из внешних врагов не являлся смертельной угрозой России. С ними приходилось воевать за удобные выходы к морям. Для этого необходимо было продолжить формирование регулярной армии и создавать флот, завершить модернизацию экономики, развивая новые экономические формы и поддерживая зарождающиеся сословия собственников.
|
|
|
