Особенности учения об источниках церковного права в римско-католической Церкви и в протестантских общинах

К историческим источникам церковного права относились исторические свидетельства, содержащиеся в сочинениях отцов церкви и церковных писателей о древней церковной жизни, правилах и обычаях, определения разнопоместных соборов, не вошедшие в канон, постановления византийских императоров относительно церкви. Однако, несмотря на то, что российское законодательство признавало эти источники, значение их было невелико. Так, в Российском государственном историческом архиве (РГИА) находится дело «О содействии к ознакомлению русской публики с предпринимаемым Великим Логофетом Константинопольского вселенского престола изданием бесед патриарха Фотия», свидетельствующее о реальном значении в начале ХХ века древних церковных источников для русского права. В январе 1900 г. Великий Логофет Святейшего Синода Константинопольской патриархии Ставраки-Бей-Аристархис обратился к директору Русского археологического института с просьбой посодействовать распространению в России «Собрания слов и бесед патриарха Фотия», в котором были собраны 83 проповеди, беседы и т.п. Началась активная переписка по данному вопросу. Константинопольский архимандрит Яков в письме к товарищу обер-прокурора Святейшего Синода В.К. Саблеру писал: «Вашему Высокопревосходительству хорошо известно, как велики заслуги и как высоко положение, занимаемое в сонме Святых Отцов Православной Церкви, великого проповедника Слова Божия и учителя Христовой веры Фотия». Однако реакция российских чиновников была достаточно холодной. Например, обер-прокурор Святейшего Синода К.П. Победоносцев написал в письме к митрополиту Антонию: "…по выходе означенного издания в свет некоторое количество экземпляров сего издания будет приобретено для библиотек духовно-учебных заведений». Это была единственная материальная помощь издателям этого труда.

К практическим источникам относились частные источники права, содержащие в себе действующее законодательство той или иной поместной церкви. Например, в томе XI Свода законов Российской империи были собраны Уставы духовных дел иностранных исповеданий. Том состоял из пяти книг: об управлении духовных дел христиан римско-католического и армяно-католического исповеданий, об управлении духовных дел христиан протестантского исповедания, об управлении духовных дел христиан армяно-григорианского исповедания, а также об управлении духовных дел евреев, об управлении духовных дел магометан, об управлении духовных дел ламаитов и язычников.

Однако ни один законодательный источник не давал представления о системе церковного права, поэтому остались только доктринальные источники - системы, созданные российскими специалистами в сфере церковного права. На наш взгляд, наиболее удачным критерием создания системы церковного права является ее деление на 1) внешнее право церкви, содержащее вопросы правового регулирования взаимоотношений с государством и другими церквами и религиозными союзами, 2) внутреннее право церкви, включающее проблемы устройства церкви (вступление в церковь, личный состав церковного общества, органы церковной власти) и церковного управления (церковно-процессуальные вопросы, освящающая власть церкви, церковно-имущественное право).

Если отбросить православный взгляд на каноническое право как на откровение Святого Духа (что есть предмет веры, а не научного знания), то мы увидим, что важнейшим источником этого права в православии является предполагаемое «апостольское предание» - якобы устное, а затем будто бы приобретшее письменную форму.

Считается, что так называемые «апостольские правила», как форма законодательства и регулирования внутри- и внешне-церковных отношений, явились прецедентом для создания и кодификации множества других правил, созданных позднее авторитетными церковными писателями и соборами. Поэтому целесообразно поговорить об истоках самой этой формы самовыражения православной церкви.

Утверждение, что апостолы стремились регламентировать церковную жизнь первых христианских общин в виде свода нормативных правил, нельзя считать полностью безосновательным. И не только на основании косвенного указания в Деян. 16:4. Это подтверждается ессейской традицией, склонной к скрупулезной регламентации всех сфер религиозной жизнедеятельности. Впрочем, текст Деян. 16:4 указывает не на правила в обычном понимании, а на δογματα, т.е. учения, провозглашенные Апостольским собором в Иерусалиме. Что это были за «учения», сказать сейчас трудно (подчеркнем, что это слово стоит во множественном числе, следовательно оно не ограничивалось спором о соблюдении обрядового Закона Моисеева обращенными в христианство язычниками). Но с другой стороны ничто не мешает понимать под словом δογματα именно свод первоначальных правил в контексте решений описанного в книге Деяний Иерусалимского собора. Каков мог быть характер этих правил, мы можем судить не только на основании тех источников, которые сохранило для нас византийское церковное право, но и имея в виду те памятники древней церковной письменности, в это законодательство не вошедшие. Можно уверенно констатировать, что практика религиозного законодательства в форме правил могла зародиться в христианских общинах на почве унаследованной ими ессейской традиции. Прежде всего она была вызвана необходимостью четкого разграничения ветхозаветных нормативов от новозаветного учения, чему подтверждение можно найти в свидетельствах древнейших правил. Практика апостольской церкви во многом отражала Устав кумранской Общины, что является фактом научно установленным.

Если какие-то правила действительно были составлены апостолами на Иерусалимском соборе, то уж никак не в устной, а именно в письменной форме. Интересно, что в дошедших до нас свидетельствах эти правила передаются в форме стенограммы заседаний. Поэтому многочисленные заявления православных теоретиков церковного права, что существующая редакция апостольских правил возникла в результате передачи устной традиции, лишь подрывает веру в их аутентичность. Все разговоры о том, могли или не могли сохраниться апостольские правила в чистоте и неповрежденности, при таком подходе к проблеме представляются очередным сотрясанием воздуха.

Из дошедших до нас ранних источников прежде всего следует упомянуть свод «апостольских правил» в количестве 85, входящий в известную «Книгу правил» и в состав разнообразных канонических сборников православной церкви. Это собрание приписывается Клименту, епископу Римскому, ученику апостола Петра. Помимо них имеется целый ряд правил, изложенных в памятнике III-IV века «Апостольские Постановления». Эти правила хотя и входили в состав некоторых византийских канонических сборников, однако не были окончательно ратифицированы. Также известны так называемые «Церковные каноны святых апостолов», датируемые II веком, - текст, восходящий к древне-церковному литургико-каноническому памятнику под названием «Учение святых Апостолов» (или «Дидахе»). Последние два документа не входили в состав византийского церковного законодательства, хотя они, а также правила из «Апостольских Постановлений», явно древнее свода из 85 «апостольских правил», получившего твердое признание в православной церкви. Следует назвать еще «Каноны Ипполита» и «Апостольское Предание» того же автора, где приводится множество правил, которые Ипполит называет «самым истоком предания».

Названные памятники дошли до нашего времени в различных редакциях и имеют существенные разночтения. «Апостольские Постановления», известные также под именем «Апостольской Дидаскалии», имеются в греческой, латинской, сирийской, эфиопской и арабской версиях; «Апостольское Предание» - в латинской, эфиопской, коптской и арабской. Помимо Ипполита, собраниями древних церковных правил во II веке занимались историк Егезипп и Папий Иерапольский, а в III веке - Климент Александрийский, который составил книгу под названием «церковные каноны», где, по его словам, собрал неписанные предания апостолов и их первых преемников. Но эти источники безвозвратно утрачены, что делает их анализ невозможным.

Данные источники канонического права в дальнейшем были положены в основу церковных правил, утвержденных решениями Вселенских и Поместных соборов, которые не только издавали свои собственные каноны, но использовали и корректировали уже имеющиеся, составленные до них.