Отношение к источникам канонического права на Востоке и Западе

Отношение к главным источникам канонического права на Востоке и Западе было неоднозначным. Правила, приписываемые апостолам, на Западе издавна подвергались сомнению. Впервые «апостольские правила» были переведены ок. 500 г. с греческого на латинский римским аббатом Дионисием Малым, который в предисловии к своему переводу высказывает сомнение в их подлинности, указывая при этом, что в его время многие скептически относились к ним. В декретах папы Геласия, изданных в 494 г., эти правила внесены в перечень отвергаемых книг. Но позднее Латеранский собор 769 г. при папе Стефане II высказался за принятие этих правил, ограничив, правда, их число пятидесятью. Постановление собора гласило, что эти 50 правил «принимает святая кафолическая церковь Божья в Риме».

Первоначально сборник «апостольских правил», по-видимому, действительно ограничивался пятьюдесятью, так как после последнего пятидесятого правила имелся особый эпилог, показывающий, что тут когда-то был конец всего сборника. Следовательно еще 35 правил были добавлены к ним из какого-то другого неизвестного источника. То есть можно утверждать, что сборник 85 «апостольских правил» является поздней компиляцией. Примечательно, что на Востоке число правил всё время варьировалось в сторону возрастания, о чем свидетельствуют византийские документы времени Дионисия Малого. Так, в каноническом Синопсисе, изданном Стефаном Эфесским, содержалось 77 правил, а в Синопсисе Симеона магистра приведено уже 82 правила. И, наконец, антиохийский пресвитер Иоанн схоластик первым издает сборник из 85 правил.

В других поместных церквях Запада отношение к «апостольским правилам» было еще более скептическим. Григорий Турский в половине VI века утверждал, что данные правила были или неизвестны, или вовсе отвергаемы в большей части западных церквей. Карфагенский дьякон Фульгенций Ферранд, а также Мартин, епископ Брагский, жившие в это же время, не внесли эти правила в свои сборники церковных постановлений. Во второй половине IX века Гинкмар, архиепископ Реймсский, отверг их апостольское происхождение, и они не были внесены в кодекс Галликанской церкви. Только с IX века «апостольские правила» в числе 50-ти начинают получать всеобщее распространение.

На Востоке до Трулльского собора мы видим прямую ссылку на «апостольское правило» уже в канонах I Вселенского собора (15 правило этого собора=14 апостольское), если, конечно, это не чья-то поздняя вставка. В постановлениях различных соборов и сочинениях церковных писателей также имелись указания на некие «древние правила», но что это были за правила, остается неизвестным даже при том, что их содержание было похоже на содержание «апостольских правил». В правилах 6, 7, 18, 20, 24, 25 Антиохийского собора 341 г. можно найти повторение, с некоторыми дополнениями, 32, 33, 36, 37, 38 и 40, 41 «апостольских правил» соответственно. Однако этот собор, по словам проф. А.С. Павлова, «ни разу не указал и даже ни единым словом не намекнул на столь авторитетное основание своих постановлений». Сам Трулльский собор, между прочим, как-то не совсем уверенно называет 85 апостольских правил «преданными нам именем святых апостолов». Проф. А. Павлов отсюда делает заключение, что «и он не смотрел на них как на подлинное произведение апостолов», и тем не менее «поставил их… на первое место в ряду источников церковного права» [7]. Но даже и после постановлений Трулльского собора «апостольские правила» продолжали называться только «так называемыми» (λεγομενα) и даже «сомнительными» (αμφιβολους), что видно из предисловия к Номоканону, переизданному патриархом Фотием.

Анализ сборника 85 «апостольских правил» показывает, что большинство из них носит явные следы позднего составления или редакции, потому что отражает церковную практику, возникшую не раньше III - начала IV веков. Лишь немногие из них гипотетически возможно отнести к авторству апостолов. Подытоживая эти сведения, исследователь происхождения апостольских правил проф. И. Стратилатов заключает: «Какие бы мы ни употребляли усилия, дабы узнать, кто именно трудился над собранием и приведением в один состав апостольских правил, во всяком случае имя такого лица для нас всегда останется неизвестным. Несомненно только то, что таким трудом занималось несколько людей, но никак не одно лицо. В этом мы можем легко убедиться, если обратим внимание на то, что в настоящем виде и составе правила расположены без всякого плана и порядка и изложены так, что в них нельзя не заметить частого повторения одних и тех же правил с некоторым, однако же различием. Например, 8 правило по своему содержанию довольно сходно с 6 и 20 правилами, 48 есть повторение 46; в 65 правиле отчасти повторяется 45. Правила 5, 8, 11, 33 предписывают для клириков то же самое, что постановлено для всех вообще христиан в 48, 9, 10 и 11 правилах. Всего этого не могло быть, если бы над собранием и изложением в письмени всех этих правил трудилось одно какое-либо лицо». Далее И. Стратилатов делает важный вывод: «Так как апостольские правила сохранялись первоначально по частям, и притом не в одной, а в различных церквах, то, без всякого сомнения, в каждой церкви пастыри старались собрать и записать только те правила, которые у них были известны по преданию. Оттого-то сначала было несколько сборников, из которых одни содержали в себе гораздо больше правил, чем другие» [9]. Иными словами, условия формирования кодекса «апостольских правил», как они описаны проф. Стратилатовым, ничем не были гарантированы от произвола их многочисленных редакторов и могли представлять самое широкое поле для фантазирования и подделок. В лице этих правил мы имеем опасность столкнуться с подлогом, возведенным православной церковью в ранг незыблемого священного канонического норматива.

Не исключено, что данный подлог являлся плодом творчества антиохийских полуариан. Общепризнано, что эти правила имеют сирийское происхождение. Совпадение с ними правил полуарианского Антиохийского собора 341 г. также весьма знаменательно. Проф. А. Павлов считает, что составитель «апостольских правил» черпал свой материал именно из постановлений названного собора. Будучи наверняка антиохийским клириком, он «мог иметь свои вполне понятные побуждения к тому, чтобы обратить постановления собора своей отечественной церкви в правила самих апостолов». IV Вселенский собор 451 г. ссылается на правила упомянутого Антиохийского собора, которые имеют точки соприкосновения с «апостольскими правила», а не на сами эти правила. Отсюда Н.П. Аксаков делает вывод, что «в сборнике канонов, находившемся в распоряжении Халкидонского собора, собрания Апостольских правил не заключалось, да таковые вообще и не были известны, так как иначе вместо ссылок на правила еретического Антиохийского собора, тогда еще соборного освящения не получившие, указываемы были бы Апостольские правила, совершенно по содержанию им равносильные».