 |
Место ПЛ в ряду других дисциплин
|
|
|
|
ПЛ уже заняла свое определенное место в ряду других дисциплин. Об этом и поговорим. Развитие герменевтики, попытки толкования текстов, прояснения «потаенных» смыслов отражали интерес человека к Слову (к тому, что говорится, и что за словом стоит), и неистребимое желание человека Слово познать и понять. С другой стороны, человек пытался разобраться в себе, понять, что есть душа. Со временем, по мысли Е. С. Никитиной, в европейской философии осуществился переход от понятия души к понятию сознания. Дальнейшее развитие психологической науки привело к изучению человека как личности во всей совокупности ее проявлений, как носителя сознания, осуществляющего ряд деятельностей, в том числе — деятельность речевую. В середине XX века, как мы с Вами уже договорились, оформляется новая дисциплина — ПЛ, которая (повторим) обращает основное внимание, в частности, на процессы порождения и восприятия речи, на языковое сознание личности.
Во второй половине 60-х с работ У. Нейссера начинается новое направление в психологии — когнитивная психология, которая «изучает то, как люди получают информацию о мире, как эта информация представляется человеком, как она хранится в памяти и преобразуется в знания и как эти знания влияют на наше внимание и поведение»
(Р. Л. Солсо). Применительно к ПЛ когнитивный подход, по мнению А. А. Леонтьева, предполагает изучение роли познавательных процессов в речевой деятельности.
Параллельно с этим зарождается и развивается другое направление — когнитивная лингвистика, ставящая целью понять, изучить и по возможности описать «концептосфе-ру» человека. Отталкиваясь от языковой картины мира, когнитивная лингвистика также подходит к изучению языкового сознания, образа мира, существующего в голове человека. Итак, «первый круг» познания Слова замкнулся: начавшись с попыток понять, вскрыть скрытые смыслы и объяснить их и пройдя «через тернии» различных научных дисциплин, он вернул нас к исходной проблеме — проблеме понимания, понимания себя и других. Будучи существом социальным, человек формируется как личность и проявляет себя в общении с другими, в совместной деятельности. Следовательно, проблема взаимопонимания относится к числу далеко не последних. ПЛ по определению не может не исследовать когнитивные аспекты овладевания и пользования языком (по мнению А. А. Залевской, она вообще становится когнитивной наукой4), и в силу этого она не может не быть связанной с «букетом» когнитивных дисциплин, и в первую очередь — с когнитивной лингвистикой.
|
|
|
Развитие цивилизации, появление новых технологий и новой техники привело к тому, что все более важное место в жизни человека занимают контакты с представителями других культур. И следовательно, все более активно развиваются исследования межэтнических, межкультурных контактов и, к сожалению, конфликтов. Все это привело в результате к формированию нового научного направления — этнопсихолингвистики. Помимо этого, в обществе имеют место и внутренние социальные расслоения, которые
4 Тезис не бесспорный, так как излишне категоричный, и требует целого ряда уточнений.
провоцируют (особенно в кризисные эпохи) обострение межсоциумных противоречий и конфликтов
ПЛ генетически связана с психологией При этом психология занимается межличностным общением, одним из основных средств которого является язык (А А Леонтьев)
ПЛ занимается широким спектром проблем, которые так или иначе связаны с языком — его освоением и использованием, следовательно, она и «по порождению», и по сути самым тесным образом связана с традиционной лингвистикой
|
|
|
ПЛ, изучая коммуникацию во всех аспектах и исповедуя принцип активности субъекта деятельности, не может не рассматривать субъекта коммуникации, и в этом смысле она смыкается с социолингвистикой
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Основная
Горелов И Н Седов К Ф Основы психолингвистики М 1997
Залевская А А Введение в психолингвистику М 1999
Леонтьев А А Основы психолингвистики М 1999
Дополнительная
Наумова ТН Психологически ориентированные синтаксические теории в русской и советской лингвистике Саратов 1990
Никитина Е С Проблема сознания в психологии (исторический аспект)//Язык и сознание парадоксальная рациональность М, 1993 С 35—50 С 35
Тарасов Е Ф Введение История психолингвистических школ Тео рия речевой деятельности // Текст лекций «Введение в психолига вис тику» (для студентов педагогических факультетов аспирантов и слу шателей ФПК) М 1991 Ч 1 С 3—54
Харре Р Вторая когнитивная революция // Психологический жур нал 1996 Т 17 №2 С 3—15
Blumenthal A L The Emergence of Psycholmguistics // Synthese 1987 Vol 72 P 313—323
Carroll D W Psychology of Language Pacific Grove CA Brooks / Cole 1994
Kess J F Psycholmguistics Psychology Linguistics and the Study of Natural Language Amsterdam/Philadelphia John Benjamins 1993
ЛЕКЦИЯ 2
Язык как предмет ПЛ: звук и смысл, слово
В сознании человека, психолингвистический аспект
Словообразования и грамматики
Невербальные компоненты коммуникации
В традиционных лингвистических исследованиях язык зачастую рассматривается как «вещь в себе», как сложное многоуровневое образование и описывается с точки зрения его внутреннего строения В рамках ПЛ привычные объекты и единицы языкознания рассматриваются с точки зрения их функционирования в коммуникации, в свете «человеческого фактора» тес учетом коммуникантов, порождающих и воспринимающих речь
ЗВУК И СМЫСЛ
В ПЛ есть раздел, который занимается исследованием того, как соотносятся в языковом сознании звук и смысл Этот раздел называется фоносемантта На проблему соотношения звука и смысла в лингвистике существует две диаметрально противоположные точки зрения Одна из них (ее придерживается большинство исследований) сводится к тому, что звук сам по себе значения не несет Вы уже слушали курс фонетики и фонологии и наверняка знакомы с этой традиционной точкой зрения, поэтому я не буду останавливаться на ней сколько-нибудь подробно А вот о второй точке зрения поговорим подробнее
|
|
|
Вспомним А Рембо и его стихотворение «Гласные»
А — черно, Е — бело, У — зеленое, И — ярко-красное, О — небесного цвета! Вот так, что ни день, что ни час,
Ваши скрытые свойства беру я на цвет и на глаз, Вас на цвет и на запах я пробую, гласные!
(Пер. Л. Мартынова}
Между музыкальными звуками (и тональностями) и цветом для многих музыкантов (и не только) существует определенная связь. Вспомним имена Микалоюса Чюрлениса и Александра Скрябина (последнего считают и изобретателем цветомузыки).
Не задумываясь, ответьте:
какой звук больше — И или О?
какой звук грубее — И или Р?
какой звук светлее — О или Ы?
Как показывают опросы, подавляющее большинство носителей русского языка дает практически одинаковые ответы: О «больше» И и «светлее» Ы, Р «грубее» И. В чем тут дело? Возможно, звуки речи в сознании говорящих вызывают какие-то значения? Известный лингвист А. П. Журавлев предположил, что ответ на этот вопрос может быть положительным, и в дальнейших своих исследованиях исходил из этой гипотезы. Журавлев провел следующий эксперимент: испытуемым (а их были многие сотни, и они представляли различные социальные группы по полу, возрасту, роду занятий) были предложены анкеты, в которых были написаны все «звучащие буквы» русского алфавита, а перпендикулярно звукобуквам располагалась шкала свойств, где были указаны такие характеристики, как тихий — громкий, светлый — темный, сильный — слабый, тусклый — блестящий, шероховатый — гладкий, большой — маленький и т. д. На пересечении строк испытуемые информанты (ии.) должны были поставить «+», если они считали, что данное свойство характерно для звукобуквы, или «-», если они полагали, что указанное свойство не соответствует конкретной звукобукве и никак с ней не ассоциируется. И хотя многие ставили «крестики» «как Бог на душу
положит» (по словам одного из ии.), поскольку не считали, что звук обладает значением, результаты оказались поразительными и никак не подпадающими под действие закона «орла-решки» (50 х 50). Так, практически никто из ии. не определил звукобуквы Щ и Ш как «светлые» или «гладкие», Ы — как «нежный», И — как «большой». Из этого следует, что связь между звучанием речевых фрагментов и зрительно-осязательными образами вполне реальна. На основе своих исследований Журавлев доказал, что звуки речи содержательны и обладают значением. Фонетическое значение — это значение, которое несут в себе речевые звуки. Приведем некоторые результаты исследования Журавлева, касающиеся соответствия звукобукв и цвета:
|
|
|
А — густо-красный
Я — ярко-желтый
О — светло-желтый или белый
Е — зеленый
Э — зеленоватый
И — синий
Й — синеватый
У — темно-синий, сине-зеленый, лиловый
Ю — голубоватый, сиреневый
Ы — мрачный темно-коричневый или черный
Результаты исследований А. П. Журавлева получили подтверждение и подверглись некоторым (незначительным) уточнениям в дальнейших исследованиях (упомянем наиболее интересные результаты, постигнутые группой ученых VAAL, среди которых следует назвать В. П. Беля-нина, и реализованные в виде программы компьютерного диагностирования текстов).
Далее, есть ли соответствия между значением фонетическим и лексическим, понятийным? В русском языке масса слов являются звукоподражательными, например: аукать, ахать, бормотать, бухать, долдонить, жужжать, икать, кукарекать, клацать, охать, рычать, свистеть, тикать,
топать, ухать, фыркать, хрустеть, цыкать, цокать, чирикать, шуршать и т. д. От многих слов такого рода можно образовать производные: топать — топот — топтун — топтыга — протопать и т. д. В каждом современном развитом языке насчитывается до 2—3 тысяч таких слов. А в некоторых языках (напр., нанайском в России или эве в Судане) удельный вес слов такого типа велик и поныне.
В связи с этими фактами К. Ф. Седов и И. Н. Горелов вспоминают звукоподражательную теорию возникновения языка (очевидно, она Вам хорошо знакома из курса языкознания, поэтому я не буду останавливаться на ней подробно). Противники этой теории выдвигают следующий аргумент: эта теория никак не может объяснить существование в языке слов, обозначающих абстрактные понятия. Сторонники теории на это отвечают, что язык возник не сразу в том виде, в котором он существует сейчас, а первобытные люди не имели и не могли иметь абстрактные понятия и, следовательно, в самом языке не могло быть знаков для обозначения таких несуществующих понятий. В качестве дополнительного аргумента сторонники данной теории приводят в пример «примитивные языки», в которых и сегодня мало слов для обозначения абстрактного. В языках с иероглифической письменностью часто иероглиф, обозначающий конкретный предмет (напр., «дерево» в китайском обозначается иероглифом, напоминающим дерево), может использоваться для обозначения более сложного, собирательного понятия (в том же китайском — «лес» обозначается при помощи 3-х иероглифов «дерево»). Этот иероглифический принцип считается принципом «примарной (первичной) мотивации» формы знака. Аналогично форма знака языка, типа «хрюшка» или «дрожать», также является примарно мотивированной: «хрюшка» — от фонации животного (т. е. тех звуков, которые животное произносит), а «др» передает (копирует) слышимые и неслышимые колебания с помощью вибрирующего кончика языка. (Такие
|
|
|
«копии»-ассоциации называются идеофонами.) В поэтической и детской речи можно найти немало примеров как существующих в языке, так и «изобретенных» идеофонов (напр., «бибика» вместо «машина», «тик-так» вместо «часы», «ав» вместо «собака» и др.')
Однако звуковой облик слова может быть ориентирован не только на звукоподражание, но и на внешний облик предмета. Так, еще в конце 60-х одним из авторов пособия, которое мы положили в основу настоящей лекции, провел следующий эксперимент: на страницах «Недели» были опубликованы рисунки несуществующих животных и различные геометрические фигуры, а параллельно приводились несуществующие слова (квазислова), которые были специально подобраны в соответствии с фоносемантиче-скими данными по характеру рисунков. Читателям предлагалось определить, кто есть кто. (Тех, кто хочет увидеть рисунки и предлагаемые слова, я отсылаю к пособию И. Н. Горелова и К. Ф. Седова.) Результаты опыта показали, что звуки слова способны передавать самые различные признаковые свойства объектов, этим словом обозначаемых. Интересно, что пилотажные опросы, которые я проводила среди своих иностранных учащихся, дал практически те же результаты.
Известный во всем мире отечественный психолог и ней-ролингвист А. Р. Лурия обратил внимание на то, что возможны сочетания, типа: теплое слово, холодный взгляд, соленая шутка, горький упрек, сладкая ложь и под. (в первых двух случаях «слово» воспринимается на слух или зрительно, «взгляд» — зрительно, а температура — через рецепторы кожи; в других случаях обозначаются вкусовые ощущения). Еще примеры: тяжелый взгляд, кричащая одежда,резкий звук или запах. А. Р. Лурия предположил, что психофизиологический механизм такого рода связи ощущений,
1 Постарайтесь найти и привести свои примеры такого рода.
зафиксированных в языке, состоит в том, что нервные импульсы, идущие от наших рецепторов (органов чувств) в подкорковой зоне, друг друга индуцируют (возбуждают), так как нейропроводящие пути близко расположены друг от друга. Возникающее так соощущение было названо термином «синестезия» («со-ощущение»). Механизм действия синестезии в речевой деятельности хорошо иллюстрируется опытами Е. И. Красниковой. Попробуем некоторым образом повторить ее эксперимент и мы. Вам предлагаются тексты:
ЖЕРТВА СЛУЖЕБНОГО ДОЛГА
1. Одна из западных воскресных газет — «Нибджет фейдж» — извинилась перед читателями за то, что в очередном номере отсутствует постоянная рубрика «Куда пойти поесть», рекламирующая рестораны, кафе, бары. Редакция пояснила, что репортер, поставляющий материалы для этой рубрики, заболел, отравившись в ресторане «Чоффет» при исполнении служебных обязанностей.
2. Одна из западных воскресных газет — «Хэммен мод» — извинилась перед читателями за то, что в очередном номере отсутствует постоянная рубрика «Куда пойти поесть», рекламирующая рестораны, кафе, бары. Редакция пояснила, что репортер, поставляющий материалы для этой рубрики, заболел, отравившись в ресторане «Хэддок» при исполнении служебных обязанностей.
А теперь ответьте на вопрос: каким, по Вашему мнению, блюдом отравился репортер: холодным или горячим?
Результаты Е. И. Красниковой следующие: в первой группе, которой был предъявлен первый текст, ии. ответили, что блюдо было горячим. Ии. второй группы, читавшие второй текст, предположили, что репортер отравился холодным блюдом. (Опросы, проведенные мною в группах студентов, дали практически те же результаты.) Подсказка — слова «Нибджет фейдж», «Чоффет» и «Хэммен мод»,
«Хэддок». Если суммировать фонетические значения звуков, из которых состоят эти слова (по методике А. П. Журавлева), то оказывается, что первые два состоят из «горячих» звуков, а последние два — из «холодных». Синестези-ческий эффект стал причиной выбора ии. «горячего» или «холодного» варианта.
Еще один опыт. Снова два текста:
1.... На этом озере летом хороша ловля и поплавочными удочками, и спиннингами, разумеется, если есть лодка, которую вам может предоставить местная турбаза «Зиппег».
2.... На этом озере летом хороша ловля и поплавочными удочками, и спиннингами, разумеется, если есть лодка, которую вам может предоставить местная турбаза «Эвеллоуп»
Как Вы думаете, какие берега у этого озера — изрезанные или округлые!
Ии., читавшие первый текст, предположили, что у озера берега изрезанные, а те, кто читал второй текст, сказали, что берега округлые. Анализ фоносемантической структуры слов «Зиппег» и «Эвеллоуп» показывает, что первое состоит из «угловатых» звуков, а второе— из «округлых». Результаты проведенных мною опросов дали стопроцентное совпадение с результатами Е. И. Красниковой. При этом интересно, что точно так же ответили и иностранные ии., опрошенные в ходе пилотажного опроса. Следовательно, можно сделать предварительный вывод, что в ряде случаев фонетический образ слова вызывает у носителей различных языков похожие зрительные образы.
И последнее по этому вопросу: эксперименты самого А. П. Журавлева, его последователей и, в частности, уже упомянутой нами группы VAAL показали, что фоносеман-тическими характеристиками обладают не только отдельные слова, но и целые тексты. Тех, кого заинтересовала эта
проблема, отсылаю к соответствующим работам по фоно-семантике и психопоэтике.
СЛОВО В СОЗНАНИИ ЧЕЛОВЕКА
Как слова хранятся в языковом сознании? Как, по какому принципу слова связаны друг с другом? Как они функционируют при естественной коммуникации? Как автору удается быстро найти нужное слово при порождении речи? Как реципиент понимает воспринимаемый текст? В современной ПЛ науке существует целый ряд различных подходов к значению слова и к его (слова) функционированию в речевой деятельности. Назовем основные:
/. ассоциативный подход — в рамках этого подхода в центре внимания оказывается ассоциативное значение, специфическая внутренняя структура, глубинная модель связей и отношений, которая складывается у человека через речь и мышление, лежит в основе «когнитивной организации» его многостороннего опыта и может быть обнаружена через анализ ассоциативных связей слова;
2. параметрический подход — в этом случае вниманиеакцентируется на том, что для носителя языка значение слова не является монолитным, оно может быть разложено на ряд составляющих, степень выраженности которых поддается количественному измерению; этот подход связан с методом семантического дифференциала Ч. Осгуда, который измеряет коннотативное значение слова;
3. признаковый подход — в центре внимания при таком подходе находится то, как пользуется значением слова индивид, все стоящее за словом описывается через некоторый набор признаков, которые скорее характеризуют увязываемый со словом объект, действие, качество и т. д., изучение особенностей восприятия человеком внешнего мира и по следующей переработки воспринятого ведется в целях обнаружения и объяснения психологической структуры зна-
чения слова, с этим подходом связаны имена таких ученых, как Р. Л. Солсо, Л. Барсалоу;
4. прототипный подход — основывается на понятии типичности не только некоторого сочетания признаков, но и степени значимости таких признаков для отнесения того или иного объекта (действия и т. д.) к определенной категории; этот подход базируется на концепции Элеоноры Рош о прототипной категоризации (вкратце: существуют категории базового уровня обобщения, фундаментальной функцией которых является основанное на гештальтах восприятие поверхностных характеристик объектов в целом и их частей);
5. ситуационный (событийный) подход — внимание фокусируется на том, что для пользующего языком значение слова реализуется через включение его в некоторую более объемную единицу — пропозицию, фрейм, схему, сцену, сценарий, событие, ментальную модель и т. п., значения функционируют не по отдельности, а в определенных связях, которые к тому же складываются во все более обширные объединения: кластеры (группы), поля, сети, в качестве «узлов» в сети выступают ассоциации, пропозиции, фреймы, наборы признаков и т. д. (последовательная реализация этого подхода прослеживается в работах В. Я. Шабеса).
Тех, кто заинтересовался различными подходами к значению слова, я отсылаю для начала к «Введению в психолингвистику» А. А. Залевской, затем к научным трудам названного исследователя и к другим первоисточникам.
А теперь более подробно рассмотрим ассоциативный подход, так как одним из наиболее простых и действенных приемов получения материала в данном случае является метод свободных ассоциаций. Он состоит в том, что ии. предлагается слово-стимул, на которое он должен отреагировать первым пришедшим ему на ум словом или словосочетанием. Слово-реакция и есть та лексема, которая связана со словом-стимулом. Связи между словами, возника-
ющие в сознании, называются ассоциативными связями, или просто — ассоциациями.
Существуют ассоциации, общие для подавляющего большинства представителей того или иного националь-но-лингво-культурного сообщества. Проведем известный психологический эксперимент. Произнесите первые пришедшие Вам в голову слова:
русский поэт —?
часть лица —?
птица —?
фрукт —?
В значительном большинстве случаев у русских реакции представлены словами: Пушкин, нос, воробей, яблоко.
Если Вас интересуют ассоциации русских, посмотрите «Ассоциативный тезаурус русского языка. Русский ассоциативный словарь» в 6-ти томах, вышедший во второй половине 90-х.
Если проанализировать (пока на поверхностном уровне) реакции, зафиксированные в указанном словаре, то можно увидеть, что ассоциации носят либо парадигматический, либо синтагматический характер (студент — заочник, отличник, институт и т. д.; студент — бедный, вечный, голодный, учится и т. д.). Парадигматические ассоциации могут образовать отношения синонимии (друг — товарищ), антонимии (друг — враг), гиперонимии (студент — учащийся), гипонимии (студент — отличник).
Понятно, что ассоциации во многом национально детерминированы и маркированы, и в силу этого они будут различаться у представителей разных культур. Подробнее об этом мы будем говорить в курсе этнопсихолингвисти-ки, а сейчас приведем только один пример, зафиксированный А. А. Залевской: реакция на хлеб у русских — соль, у французов — вино, у немцев и американцев — масло, у узбеков — чай.
Но кроме национальной маркированности, ассоциации несут на себе и отпечаток того социума, к которому принадлежит ии.: кисть — рябины у жителя Поволжья и винограда у жителя Средней Азии; плавная, мягкая у музыканта, дирижера; краски, волосяная у художника, ампутация у медсестры или врача.
Ассоциации в языковом сознании образуют ассоциативные (семантические) поля, в которых слова, близкие по значению, объединяются в группы. И сейчас рассмотрим серию экспериментов, проведенных А. Р. Лурия, которые показали природу и своеобразие семантических сетей и стали уже хрестоматийными. Эксперименты были основаны на некоторых особенностях физиологических реакций человека на болевой раздражитель в виде удара током. Следствием такого раздражения выступает сужение кровеносных сосудов головы и пальцев рук. Характер сосудистых реакций фиксировался с помощью специальных датчиков. Ученые выявили три типа реакций на внешний раздражитель:
1. нейтральная (нулевая) реакция — сосуды пальцев и головы не сжимаются и не расширяются;
2. ориентировочная — сосуды пальцев сжимаются, сосуды головы расширяются;
3. защитная (наиболее сильная, когда происходит мобилизация сил организма к сопротивлению) — сжимаются сосуды и пальцев, и головы.
Начало эксперимента: одновременно с произнесением слово-стимула ии. наносился легкий удар током. Это продолжалось до тех пор, пока у ии. не вырабатывался условный рефлекс (как у собаки Павлова) — защитная сосудистая реакция на определенное слово (в эксперименте — кошка и скрипка). В результате в конце начального этапа достаточно было произнести слово-стимул, чтобы у ии. (уже без болевого раздражителя) сжимались сосуды пальцев и головы. А дальше начинался сам эксперимент — основная серия опытов.
1. Ии. предъявляли слова, близкие по смыслу, напр., из группы «струнные музыкальные инструменты»: виолончель, мандолина, контрабас, смычок и т. д. На все приведенные слова наблюдалась защитная реакция, точно такая же, как и на слово скрипка.
Вывод: в сознании существуют семантические поля, в которые входят слова, объединяемые общим понятием (здесь — музыкальные инструменты).
2. Ии. предъявляли слова из группы «музыкальные инструменты, не относящиеся к разряду струнных»: аккордеон, кларнет, труба, саксофон и т. д. Сосудистая реакция слабеет и приобретает ориентировочный характер (сжимаются сосуды рук и расширяются сосуды головы).
Вывод: у выявленного семантического поля можно выявить центр и периферию, где связи между словами ослабевают.
3. Ии. предъявляли слова, никак не связанные с миром музыки: сапоги, шкаф, облако, крыша, труба, печка. Эти слова вызывали нейтральную реакцию (т. е. отсутствие какой-либо реакции).
Что-нибудь вызвало у Вас сомнение? Наверное, слово труба! Эксперимент показал, что труба в ряду музыкальных инструментов вызвало ориентировочную реакцию, когда же его значение конкретизировали соседние слова крыша и печка, оно не вызвало никакой реакции.
Вывод: значения слов, входящих в различные семантические поля, конкретизируются в речевом контексте.
4. Ии. предъявили слова, сходные со словом-стимулом не по смыслу, а по звучанию, напр., скрепка. В этих случаях наблюдалась слабая ориентировочная реакция.
Вывод: слова в нашем сознании связаны не только по смыслу, но и по форме. При этом связь по форме значительно слабее смысловой связи.
Эксперименты с умственно-отсталыми детьми дали совершенно другую картину. Имбецилы (глубокая степень
умственной отсталости) не давали никакой реакции на слова из одного семантического поля и давали ориентировочную реакцию на слова, сходные по форме. Дебилы (слабая степень) показали одинаковую, ориентировочную, реакцию на слова из одного семантического поля и на слова, сходные по форме.
Понаблюдайте за оговорками в повседневной речи, и Вы увидите, как проявляют себя ассоциативные связи, существующие в сознании. Зачастую лексема, обозначающая какое-либо понятие, замещается другой лексемой из того же ассоциативного (семантического) поля (купе — каюта; талончик — билет; вопрос — ответ; так, комментируя Олимпиаду в Сиднее 21.09.2000, В. Гомельский сказал следующее: «Надеюсь, что и на наши ответы... ответы... журналистов РТР спортсмен обязательно... вопросы — на вопросы он ответит»). Реже, но случаются оговорки, мотивированные фонетической близостью слов (фламинго-шоу вместо фламенко-шоу, красить суржиком вместо красить суриком, брюшной гриф вместо брюшной грипп и др.).
Итак, мы порассуждали о связях между словами в языковом сознании. А существует ли связь между словом и наглядным представлением?
Проведем такой эксперимент. Я говорю слово лимон. Вам стало кисло? А если так:
На белоснежной скатерти стоит сверкающая белая тарелка. На тарелке желтый с прозеленью лимон... Вы берете в руки острый фруктовый нож; и разрезаете упругий плод пополам. Вы видите, как из-под лезвия брызжет лимонный сок, превращаясь в мутноватые капельки на тарелке. Кончиком пальцев Вы касаетесь одной капельки и слизываете языком, остро ощущая кислоту и тонкий запах плода...»
Ну как? К. Ф. Седов и И. Н. Горелов утверждают, что после такого текста можно ручаться за «эффект слюноотделения». Чего, конечно же, не будет, если Вы услышите
информацию о том, что в некой стране резко сократилась или, наоборот, выросла урожайность лимонов и прочих цитрусовых.
И в связи с этим следует подумать вот о чем: почему в одних случаях слово являет свое предметное значение, превращаясь во внутренний образ, а в других этого не происходит? Один из возможных ответов: это связано с контекстом. В первом случае контекст прямо адресован личным ощущениям (особенно, если предлагается не только присутствовать, но и активно участвовать в сцене), а во втором — нейтрален (в смысле личных ощущений), апеллирует к разуму, а не к ощущениям, информирует, но не касается вас лично.
И последнее замечание: дети младшего возраста сохраняют в памяти конкретные образы, которые крепко связаны соответствующими словами. Дети еще не знают переносных значений. Иногда, хотя и редко, школьники также обнаруживают подобное незнание. Это показал эксперимент, в котором предъявлялись выражения, типа прикидываться лисой, выглядеть медведем, вот где собака зарыта и т. д. Для взрослых же «расшифровка» переносного значения не составляет труда. Более того, мы вообще ее не замечаем. Представьте себе прямое значение таких выражений: вырос урожай, упал интерес, в кругу специалистов, в ряду исследователей, в обстановке полной свободы. На этом построены некоторые анекдоты: знаете, как незадачливые студенты-переводчики переводят на английский окружающая среда (*surrounding Wednesday) и международная обстановка (*international furniture)? Кроме того, К. Ф. Седов и И. Н. Горелов предлагают подумать и над нашими предлогами 2: работать над собой — это где же, спрашивают они, нужно физически находиться, чтобы совершить эдакий кульбит? прилететь на самолете — это как? вер-
2 Постарайтесь найти и привести свои примеры такого рода.
хом? все случилось / произошло из-за... — а это как? под влиянием — кто и что вливал сверху?
|
|
|
