Глава 15. Тайна Долины миражей

Ребята прошли в мастерскую, но прежде чем Сердитый гном захлопнул дверь, в нее протиснулся Затычка:

— Погодите. Как же без меня?

За порогом остался только Борода. Сердитый вздохнул, махнул рукой и сказал:

— Не хотел я рассказывать гномам свою историю. Стыдно мне. Да, видно, от позора не скроешься, сколько ни прячься. Раз уж так получилось, слушайте все. Пускай другим наука будет.

Он впустил Бороду, и начал рассказ.

«Случилось это давно. Пожалуй, те времена только Борода и помнит. Тогда еще Долины Миражей не было и в помине. Я был молодым да прытким, и звали меня в ту пору иначе. Мастером звали, потому как был я мастер на все руки. Повседневная работа мне скучной казалась. Ну что интересного коньки да салазки мастерить — Новогодние подарки Деда Мороза, или набойки эльфам на туфли ставить? Я любил работу повычурнее, потоньше. Вот лунную дорожку из тончайших серебряных нитей выковать, да так, чтобы она дышала на воде, словно живая, или искорки инея в морозную ночь, чтобы горели и переливались, как самоцветы — это была работа по мне. Да только, что я ни делал, все мне казалось, что могу лучше и больше того сделать. И хотел я сотворить что-нибудь такое, о чем все долго говорить и помнить будут.

Вот однажды пришла ко мне незнакомка, сама в черный бархатный плащ укутана, лицо красивое, словно из мрамора выточенное, а глаза дикие. Назвалась она феей, а больше того не сказала. И заказала она мне раму для волшебного зеркала. Работа эта мне скучной показалась, да незнакомка сказала, что задача с заковыкой, трудно, мол, для рамы размер подобрать. Был я молодой, бедовый, не поверил, что мне, мастеру на все руки, не удастся какой-то рамы для зеркала выковать. А заказчица условие ставит. Рама должна быть исписана магическими знаками.

Тут уж я напрочь отказался. Мы гномы никогда магических знаков не пишем, если их значения постичь не можем. А дама в черном презрительно рассмеялась мне в лицо.

„Я, говорит, так и знала, что ты откажешься. Куда тебе! Многие мастера искуснее тебя пытались раму выковать, да только никому еще это не удавалось“.

Тут меня словно пришпорил кто. Гордыня во мне взыграла, доказать захотелось, что лучше меня нет никого, и согласился я взяться за работу. Как узнали о том другие гномы, стали меня отговаривать, мол, не доброе это дело. Да разве я кого слушал? Чем больше меня отговаривали, тем больше я думал, что это они от зависти.

Собрался я и в назначенный день пришел в назначенное место. А фея в черном меня уж поджидает. Принялся я за работу. Раму сделать дело не хитрое. Я зеркало вымерил, и к вечеру рама была готова. Стал зеркало вставлять, а оно не идет. Уж я и так и сяк, а все напрасно. С утра начал работу заново. К вечеру новую раму сделал, а она оказалась так велика, что зеркало из нее выпадает. Что за диво? На третий день опять я раму делаю, мерил, мерил, а как работу сделал — все одно, не подходит рама. Задумал я тогда свои мерки сравнить. Сравнил и глазам своим не поверил, — все разные. Знать, зеркало то уменьшается, то увеличивается, как ему заблагорассудится.

Тут уж я в азарт вошел, решил, что раму ту должен во что бы то ни стало сделать. День и ночь работал, все угадать пытался, как зеркало размер меняет, а толку чуть. Не подходят мои рамы к зеркалу, и все тут. И вот однажды разозлился я на зеркало, да так, как никогда в жизни не злился. Все, думаю, если опять рама не подойдет, все сокрушу и зеркало разобью. Что на меня нашло не знаю, ведь всем известно, что гномы никогда ничего не ломают, а только мастерят.

Со злости сделал я последнюю раму. Примерил к ней зеркало, и вдруг оно точнехонько в раму вошло. Тут появилась откуда ни возьмись огромная летучая мышь, о землю ударилась и обратилась в даму в черном. Только тогда узнал я женщинумышь. Это была Морра. Схватил я зеркало, хотел из рамы вытащить, да куда там, оно сидело, как влитое. Глядя на мои попытки, Морра расхохоталась:

— Не старайся, ты выполнил свою работу на славу.

Она топнула ногой, и из зеркала выплеснулись черные кляксы. От неожиданности, я выронил зеркало. Кляксы стали расти, обретая очертания страшных уродов с шакальими мордами и тщедушными тельцами карликов. Они окружили меня плотным кольцом, скаля желтые клыки, готовые напасть в любую минуту и разорвать в клочья. Я глянул на зеркало и оцепенел. Оно росло. Чем больше чудовищ выпрыгивало из него, тем больше становилось зеркало.

Наконец, из зеркала сползла последняя клякса. Теперь зеркало было выше меня. Карлики-шакалы со злобным рычанием приближались. Я понял, что это оборотни. Еще мгновение и они нападут на меня, и я стану таким же, как они. Я закрыл глаза, но вдруг Морра прикрикнула на своих слуг:

— Пошли вон. Разве не видите, что это мастер — ваш спаситель. Если бы не он, сидеть бы вам в Зеркале Кривды вечно.

Оборотни отступили, а Морра продолжала, обращаясь ко мне:

— Зеркало кривды обрело магическую силу, ты помог мне выпустить оборотней. Отныне это место станет Долиной Миражей. Оборотни вечно будут властвовать здесь. Каждый, кто попадет сюда, сам станет оборотнем. Но это еще не все. Знай, чем больше оборотней будет в Долине, тем сильнее будет зеркало, и Долина будет расти вместе с зеркалом.

Я представил, как Долина простирается все дальше и дальше, поглощая Город Мастеров, и бросился к ненавистному зеркалу, чтобы разбить его, но Морра рассмеялась пуще прежнего:

— Если ты разобьешь зеркало, то его осколки разлетятся по Городу Мастеров. Они пронзят сердца гномов, как ядовитые жала, и обратят их в камень, и тогда гномы навечно превратятся в карликов.

Руки у меня опустились. Я понял, что никогда не смогу разбить зеркала. А Морра стояла, высоко подняв голову, и презрительно глядя на меня. Плащ ее развевался, она взмахнула руками-крыльями и начала приговаривать:

Всюду, всюду миражи:

Вы попали в царство лжи.

В зеркалах что отразится,

То тотчас преобразится

То ль ворона, то ль жар-птица,

То ли бред, а то ли снится.

Все на свете исказится

Так, что сразу не поймешь,

Где тут правда,

Где тут ложь…

Сам себя не узнаешь.

Где тут ложь?

Сплошь…

Я ждал, что Морра превратит меня в оборотня, испепелит или уничтожит. Я был готов ко всему. Любая кара была бы для меня мала, такое несчастье я навлек на гномов, но Морра сказала:

— Я умею платить за работу. Ты будешь единственный, кто уйдет из Долины Миражей.

Лучше бы Морра меня уничтожила. Я вернулся в Город Мастеров, но уже никогда не стал мастером. День-деньской я пытаюсь сделать хоть что-нибудь, но эти противные инструменты словно сговорились против меня. Даже самая простая работа не удается мне. Сейчас никто не помнит, что когда-то я был Мастером. Теперь меня зовут Сердитым. Вот она плата за непослушание и за то, что я считал себя лучше и умнее других.»

ГЛАВА 16. ЗЕРКАЛЬНЫЙ ШАР

Сердитый гном закончил свой рассказ и сидел, низко склонив голову. Первым молчание нарушил Петька.

— Неужели нет никакой обходной дороги?

— Нет, все дороги ведут в Долину Миражей, — ответил Борода.

— Должно же быть что-то, чего эти оборотни боятся: чеснока, например, или серебряных пуль, — с досадой сказал Петька.

— Солнечного зайчика они боятся, — уверенно сказала Даша.

— Откуда ты знаешь? Ты что, читала эльфийские книги? — гномы с интересом уставились на Дашу.

— Читала! Конечно… — начала было Даша, но посмотрев на Петьку, осеклась и неопределенно повертела в воздухе рукой, — … кое-что читала.

Даша немного помолчала, а потом добавила, обращаясь к Петьке:

— Там, Петенька, и про зайца, между прочим, есть.

Петька усмехнулся. Он-то знал, что «кое-что» означало половину букваря, где на букву «З» действительно было про зайца.

— В мою бытность Мастером, я тоже умел читать по-эльфийски. — Сердитый тяжело вздохнул. — Эльфы даже подарили мне за работу книгу премудростей. Помнится, там говорилось про то, как победить оборотней.

— Так это ж как раз то, что нам нужно, — оживился Петька.

— Что ты, что ты! Спроси у своей сестры. Она читала эльфийскую книгу и знает, что оборотней можно одолеть только с помощью солнечного света, сказал Сердитый и грустно добавил, — но Долина Миражей находится под землей, куда никогда еще не проникал ни единый луч солнца.

— А вот и проникал! — воскликнула Даша. — У нас есть солнечный зайчик!

Эта новость поразила гномов, как гром среди ясного неба. В глазах подземных человечков загорелась искорка надежды:

— Где же ваш зайчик? — они в нетерпении столпились вокруг ребят.

— Петь, покажи, — попросила Даша.

Петька вытащил из кармана кошелек:

— Ну, это не то, чтобы солнечный зайчик. Вернее, это конечно зайчик, но только… Короче, мы не знаем, где он прячется, Петька открыл кошелек, в котором лежали горошины.

Вдруг одна горошина выскочила из кошелька, покатилась по полу и, едва не провалившись между половицами, остановилась на самом краю щели.

— Ой, одна потерялась, — воскликнула Даша, проворно подняла горошину и хотела положить ее обратно в кошелек, но горошина выскользнула из рук.

— Эх ты, руки крюки, — сказал Петька, нагнулся за горошиной, но та, словно живая, откатилась в сторону.

Через минуту Петька, Даша и все три гнома ползали на четвереньках, пытаясь поймать прыткую горошину, которая ускользала прямо из-под пальцев. Горошина скакала из стороны в сторону. Стоило поимщикам обнаружить ее в одном месте, как она тут же перескакивала в другое.

— Ну, ребята, это неспроста, — почесал затылок Петька.

Даша села и, покусывая губу, в задумчивости наморщила лоб.

— Мы его совсем запугали, — вдруг сказала она и, встав на колени, обратилась к непоседливой горошине. — Не бойся. Ты ведь солнечный зайчик, да?

Горошина застыла на месте, как бы прислушиваясь к Дашиным словам, а потом подкатилась чуть ближе.

— Тебе, наверное, надоело сидеть взаперти? — продолжала Даша. — Еще бы, когда меня не выпускают гулять, мне тоже очень тоскливо. Если не хочешь, мы тебя больше в кошелек не посадим.

При этих словах горошина подкатилась еще ближе. Даша подставила ладошку, и горошина вкатилась прямо на нее.

— Это солнечный зайчик! Маленькая волшебница приручила его! — Затычка даже подпрыгнул от радости.

— Если у нас есть солнечный зайчик, осталось только прочитать как победить оборотней. Где твоя книга премудростей? — обратился Борода к Сердитому.

Сердитый бросился к полке и с благоговением достал толстенную книгу. По-видимому, ее не брали уже много лет. С книги поднялось такое густое облако пыли, что все дружно чихнули. Гном, расчистив место на столе, заваленном всякой всячиной, бережно положил огромный фолиант. Он любовно протер книгу от пыли и раскрыл ее.

Сердитый медленно повел пальцем по строчкам. Потом он перевернул страницу, другую, третью… Нервным движением он перелистывал листы, что-то бормоча себе под нос. Все застыли в ожидании. Наконец, гном отодвинул от себя книгу. В глазах его читались ужас и недоумение.

— Что там написано? — в страхе воскликнули остальные.

— Нет, нам не одолеть оборотней, — упавшим голосом сказал Сердитый. Я забыл, как читать эльфийские знаки.

В мастерской повисло тяжелое молчание.

— Ничего страшного, — вдруг нашелся Затычка. — Ведь маленькая волшебница умеет читать по-эльфийски.

Все взоры обратились на Дашу. Честно говоря, она и по-русски-то читала только по слогам, а признаваться в том, что она чего-то не умеет было не в ее правилах. Даша почувствовала себя неуютно. Она обернулась к Петьке и серьезно сказала:

— Петя читает громче.

Петька покосился на Дашку и глянул в книгу. Страницы были испещрены какими-то непонятными значками и закорючками.

— Не, по-эльфийски у нас только Дашка мастак. Она у нас волшебница, так что все вопросы к ней, — усмехнулся он.

Даша заглянула в книгу, вздохнула, посмотрела на Сердитого и сказала:

— Я, конечно, могла бы прочитать вместо тебя, но тогда ты никогда не научишься читать снова. Постарайся! Ты сам все вспомнишь.

Гном опять начал листать страницы, но чем больше он смотрел в книгу, тем мрачнее становился.

— Погоди! — вдруг остановил его Петька. — Смотри-ка, зеркальный шар!

В углу пожелтевшей страницы был рисунок шара, обклеенного множеством мелких зеркал.

— Ну, шар. Ну и что? — угрюмо спросил Сердитый.

— А то, что у нас в школе на Новый год так зал украшают. Шар под потолком подвешивают и начинают вращать, а потом на него луч света направляют. Свет на зеркала попадает, отражается и разбрасывает во все стороны солнечных зайчиков. Получается очень здорово! Как будто снег идет. — Петька многозначительно помолчал, а затем с видом знатока продолжил, — Соображаешь? Из одного солнечного зайчика можно хоть миллион сделать!

Гномы с уважением уставились на Петьку.

— Вспомнил! вдруг воскликнул Сердитый. — Я же читал, как победить оборотней! Надо сделать зеркальный шар легче воздуха, чтобы в движение его приводил солнечный зайчик.

— Зеркальный шар легче воздуха сделать нельзя, — уверенно заявил Петька.

— Можно, тут как раз написано, как. Эх, если б я умел работать, как раньше, но мои руки будто подменили. Ничего у меня не получится, — Сердитый с досадой махнул рукой.

— Руки тут не при чем. Здесь другая причина, — серьезно сказала Даша.

— Какая? — гном с тоской посмотрел на девочку.

— Злишься ты очень, вот в чем дело. Я по себе знаю, когда я злюсь, у меня ничегошечки не получается, а когда злиться перестаю, сразу все выходит.

— Но раму-то я сделал, когда разозлился, — сказал Сердитый, и вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. — Понял! Я все понял! Раму для зеркала кривды смастерить — дело недоброе, потому и сделал я ее со злости. Ты права, маленькая волшебница! Добрые дела со злостью в сердце не делают, вот у меня ничего и не получалось.

— Правильно. Просто тебе надо превратиться из Сердитого опять в Мастера, — кивнула Даша.

— Меня заколдовала Морра, значит, расколдовать может только добрая волшебница. — Сердитый с надеждой посмотрел на Дашу. — Может, ты меня превратишь обратно в Мастера?

— Кто? Я?! — удивилась Даша, но через мгновение ее удивление сменилось решительностью. Быть волшебницей ей явно нравилось. — Я попробую, милостиво согласилась она, но вовремя вспомнив, что искусством превращений она еще никогда не занималась, добавила, — ой, только для этого нужна волшебная палочка.

Гном был так искренне огорчен, что Даше стало жаль его.

— Ладно, я постараюсь, только если без палочки не получится, ты, пожалуйста, не обижайся.

— Как не получится? Ты ведь волшебница, — забеспокоился Сердитый.

— Ну, не то чтобы совсем не получится, а, скажем, вместо Мастера ты можешь превратиться в Затычку или в Бороду, — серьезно сказал Петька, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

Сердитый так хотел снова стать Мастером, что согласился и на это. Гномы наблюдали за Дашей с благоговейным страхом. Ну как действительно появится второй Затычка? Петька же не переставал удивляться Дашкиным фантазиям. Ну, артистка!

Даша поставила гнома посреди мастерской, торжественно положила руки ему на плечи и сказала:

— Ты должен закрыть глаза, три раза повернуться вокруг себя и громко-прегромко повторить: «Я Мастер!»

Даша подняла руки вверх и начала что-то бормотать про себя с таким видом, будто произносит заклинание.

Сердитый сделал все, как велела Даша, но, как и следовало ожидать, ничего не произошло. Гномы с облегчением увидели, что ни Затычкой, ни Бородой Сердитый не стал. Он был такой же как всегда. Гном открыл глаза, задумчиво постоял минутку, оглядел свою мастерскую, посмотрел на инструменты, заглянул в книгу и вдруг рассмеялся:

— Я — Мастер! Я вспомнил эльфийские знаки! Скорей за работу!

— Получилось, — охнула удивленная Даша.

Теперь и все заметили, что Сердитый вовсе не такой, как раньше. Он преобразился: глаза его светились добротой и радостью. Сердитые морщинки разгладились. Перед ними был Мастер.

Не теряя времени даром, Мастер принялся за работу. Он взял у Даши непоседливую горошину, оглядел ее, внимательно прочитал нужную главу из книги и, мурлыча себе под нос веселую песенку, начал доставать с запыленных полок инструменты. Некоторые он клал на верстак, другие же, придирчиво осмотрев, возвращал на полку. Наконец, он вытащил из шкафчика плоские плошечки, развел в них мыльную пену и, вручив ребятам по соломинке, велел пускать мыльные пузыри.

ГЛАВА 17. В ПОГОНЮ

В это время глыба, закрывавшая вход в подземелье, задрожала. Края ее раскалились и окрасились в ярко алый цвет. Казалось, будто кровь тонкой струйкой стекает по рваным краям каменной раны. Подземный коридор осветился зловещим красноватым светом. В невидимые щели между глыбой и стенами подземелья стал проникать едкий черный дым. Он щупальцами обволакивал коридор и сматывался возле входа в густой черный клубок. Клубок дыма купался в отблесках раскаленного камня, багровые всполохи пронизывали его, и от этого дым казался то черным, то кроваво-красным.

Вот дым стал подниматься столбом вверх, скручиваясь в спираль, словно смерч. Он все быстрее кружился в бешеной пляске, сгущаясь и уплотняясь, пока, наконец, не стал непроницаемо черным. И тут смерч замер и приобрел очертания женщины в черном бархатном плаще. Лицо женщины белело во мраке подземелья, словно гипсовая маска. Женщина взмахнула плащом, будто крыльями, и вихрем полетела вниз, вглубь подземелья. Полет ее был так стремителен, что его нельзя было уловить простым взором. Казалось, сильный порыв ледяного ветра пронесся по подземным коридорам. Морра хорошо знала дорогу.

Через секунду черный смерч кружился в подземной пещере, где на толстых цепях висел над костром огромный закопченный котел. Пламя костра, как высоко оно ни было, заколебалось, затрепетало и угасло от ледяного шквала, налетевшего со смерчем. Тлеющие угли, лежали на месте костра, переливаясь червонным золотом, словно это были не головешки, а золотые слитки. Смерч стал замедлять свое вращение и, наконец, замер. Посреди пещеры стояла Морра. Гибкий стан ее был обтянут черным шелком. Диким взором она обвела пещеру. Карлики, как подрубленные, пали ниц.

Морра усмехнулась и, обернувшись к погасшему очагу, взмахнула над ним крылом плаща. Языки пламени начали робко высовываться из тлеющих головешек. Они на мгновение взмывали вверх и прятались вновь, словно костер не решался разгореться в полную мощь. Пламя ли, холод ли, ничто не могло причинить Морре боль. Разве может пламя обжечь тень? Морра не спеша достала из огня тлеющую головешку. Та мерцала на ладони колдуньи то красноватым, то золотистым светом, пока вдруг не застыла, превратившись в огромный кусок золота. Морра повертела самородок в тонких холеных пальцах и швырнула его карликам. Толпа тщедушных уродов издала вздох восхищения. Карлики жадно, не отрываясь, смотрели на самородок, не решаясь приблизиться к нему без соизволения хозяйки. Глаза их алчно горели, руки дрожали от желания схватить золото и ласкать его скрюченными пальцами.

Морра обвела карликов пристальным взглядом и презрительно бросила:

— Дарю.

Тут же, словно сорвавшиеся с цепи псы, карлики ринулись к золотому слитку. Те, кто был поближе, стремились ухватить золото первыми, задние навалились на счастливчиков. Карлики расталкивали друг друга локтями, пинали ногами, рвали друг другу волосы, топтали упавших, стремясь, во что бы то ни стало, завладеть желанным самородком.

На губах Морры застыла довольная усмешка. Она долго с видимым удовольствием наблюдала за жестокой схваткой, пока, наконец, из кучи тел не выполз Карлик-горб. Израненный и избитый, он прижимал к груди заветный самородок. Губы его кривились в улыбке, а глазами он пожирал добытое им сокровище. Потасовка продолжалась. Морра выхватила из-за пояса длинный хлыст и начала стегать им сбившихся в клубок карликов.

— Прочь! — крикнула колдунья.

Клубок тел тут же распался. Карлики, ссутулившись и испуганно глядя на Морру, снова пали ниц. Морра подманила к себе Карлика-горба. Словно побитый пес, он покорно засеменил к хозяйке.

— Ты, как я вижу, не потерял былой сноровки. Еще можешь ухватить кусок пожирнее! Не даром в вожаках ходишь, — Морра с одобрением поглядела на Карлика-горба. — Если ответишь на мой вопрос, золото твое. Что это? Рукояткой хлыста она указала на самородок.

— Золото, — запинаясь, не произнес, а скорее выдохнул горбун.

Морра расхохоталась.

— Нет, это не золото. Это власть, сила, могущество. Это то, из-за чего люди готовы убивать друг друга, продавать и предавать. Это то, что держит их в повиновении. Вот, что это такое!

Ведьма коснулась самородка, и тот, превратившись опять в тлеющую головешку, замерцал в руках у Карлика-горба червонным огнем. Кар ик взвизгнул от боли и выронил головешку. Упавши на пол, она разбилась и тут же погасла, обратившись в куски черного угля и пепла. Морра поддела их носком туфли и усмехнулась:

— Вот цена силы, преданности и власти, приобретенных за золото! Морра вновь расхохоталась. Карлики подобострастно растянули губы в подобии улыбок. Морра оборвала свой смех так же внезапно, как и рассмеялась. Она обвела уродцев тяжелым взглядом и глухо сказала:

— Ну, а теперь показывайте вашу добычу.

Карлик-горб ринулся к темнице, распихивая и расталкивая остальных, чтобы первым угодить хозяйке. Морра стояла, скрестив руки на груди, и ждала, когда к ней приведут детей. Ожидание затягивалось, Морра начала нервно постукивать носком туфли по каменному полу. Наконец, решив, что она ждет слишком долго, Морра расправила крылья-плащ и стремительно подлетела к темнице.

Возле входа столпилось несколько карликов, среди них был и Карлик-горб. Лица карликов исказил неописуемый ужас. При виде Морры они сжались и затряслись мелкой дрожью. Морра заглянула в темницу. Каменный мешок был пуст.

— Где?! — взвизгнула колдунья. Она схватила за шиворот в конец сгорбившегося Карлика-горба и начала неистово трясти его.

Карлик беспомощно заскулил. Он знал, что пощады от Морры ждать не приходится.

— Ты мне за это ответишь, — прошипела ведьма и отшвырнула Карлика-горба, словно ненужную тряпку.

— Где мой магический кристалл?! — Морра пошарила в складках плаща и вытащила молочно-белый стеклянный шар величиной с яблоко. Она провела по нему тонкими изящными пальцами, и белизна, как бы растворяясь, стала исчезать. Вот в кристалле возникла картина: словно кадры фильма, в нем пробегали коридоры подземелья. Они то сворачивали, то разбегались в стороны, то пересекались вновь. Лабиринт коридоров был пуст. Морра напряглась, чтобы вызвать в кристалле нужное ей видение. Она хотела знать, где находятся беглецы. Вот ей показалось, что она напала на их след, но тут кристалл вновь подернулся туманной пеленой.

— Проклятье! Они в Городе Мастеров. Я бессильна видеть, что делается там! — воскликнула Морра, готовая грохнуть кристалл об пол.

Вдруг ведьма вновь устремила взгляд на магический шар. Морра вспомнила, что в Городе Мастеров есть одно место, где она обладает властью, — пусть и не такой сильной, как в других местах подземного царства. Мастерская того самого глупца, что выковал раму для Зеркала Кривды. Пока существует Долина Миражей, ему не освободиться от ее власти.

Морра долго вертела в руках мутно-белый шар и водила над ним тонкими пальцами, пока, наконец, в кристалле не появился едва заметный просвет. Шар был словно окутан туманом, но Морра все же различила фигуры детей и нескольких гномов. Один из них, наверняка это был хозяин мастерской, что-то мастерил. Шар то заволакивало пеленой, то в нем снова появлялись размытые силуэты. Что же они делают? Морра напряглась, и вся обратилась в зрение, но как ни старалась — ничего не могла понять. Лицо Морры исказило бешенство.

— Карлика-горба сюда! — взвизгнула она.

Толпа уродов выбросила горбуна к ногам Морры. Ведьма вцепилась ногтями ему в плечо и прошипела:

— По твоей милости Долина Миражей оказалась в опасности. Гномы с людишками что-то замышляют. Ты отправишься в Город Мастеров и помешаешь им.

Горбун в ужасе содрогнулся. Город Мастеров был так пронизан духом добра, что ни один карлик не мог долго находиться в нем, не испытывая мучений, но страх перед Моррой был сильнее. Морра со всех сил толкнула Карлика-горба. Тот стукнулся об пол и обратился в огромную омерзительную крысу.

— Если ты не выведаешь и не нарушишь их замыслов, то даже жизнь в крысиной шкуре покажется тебе блаженством. Спеши. Ты знаешь, я не бросаю слов на ветер.

ГЛАВА 18. ПОХИЩЕНИЕ

Петька не мог взять в толк, какой прок от мыльных пузырей, но не решился отрывать своими вопросами Мастера, который был погружен в какие-то расчеты. Повертев в руках соломинку, Петька пожал плечами и начал пускать мыльные пузыри. Большие и маленькие шары медленно парили в воздухе. Они переливались разными цветами, поворачиваясь то розовыми, то зеленоватыми, то лиловыми бочками. Некоторые сталкивались друг с другом и сливались в прозрачные причудливые грозди. Другие, менее удачливые, натыкались на стены или на мебель и от них не оставалось и следа. Даша присоединилась к Петьке. Пускать мыльные пузыри было одним из ее любимых занятий. Один за другим из ее соломинки стали появляться братцы пузыри, и вскоре вся мастерская была увешана гирляндами прозрачных шаров.

Затычка заерзал на скамейке. Он не мог сидеть в стороне, когда все были при деле. Он тоже схватил соломинку, обмакнул ее в пену и уже было приставил к губам, как ему в голову пришла отличная мысль: зачем каждый раз макать соломинку в пену, когда можно выдуть все пузыри сразу. Не долго думая, он сунул соломинку в плошку и, набрав в легкие побольше воздуха, дунул. Мыльная пена разлетелась во все стороны, обдав и Дашу, и Петьку, запутавшись в волосах Бороды и попав в глаза Мастеру, который тотчас же опять превратился в Сердитого.

— Так невозможно работать, — в гневе он затопал ногами.

— Не сердись, давай я Затычку временно в Немешайку превращу, предложила Даша, окрыленная своим первым успехом в роли волшебницы.

— Ой-ой-ой, если я стану Немешайкой, мне придется сидеть без дела! заволновался Затычка.

— Зачем же без дела. Ты мыльные пузыри считай, — пошутил Петька, но Затычка воспринял шутку всерьез.

— Будьте спокойны, я их все сосчитаю. Ни одного не пропущу, обрадовался он, и работа закипела.

По мастерской опять закружились разноцветные шары. Увлеченный делом, Петька тем не менее не забывал следить за Мастером, чтобы не пропустить, что он будет делать с мыльными пузырями. Мастер стоял посередине комнаты, как бы присматриваясь к парящим шарам. Время от времени он ловил то один, то другой шар, примерял к ним горошину, а потом вновь отпускал в воздушное плавание. К Петькиному удивлению, ни один пузырь не лопнул в руках Мастера. Все они оставались целехонькие, словно были не из мыльной пены, а из тончайшего стекла. Петька несколько раз попытался поймать мыльный пузырь, но у него на ладони оставалось лишь мокрое пятно. Тут он заметил, что Дашка украдкой тоже старается ухватить мыльные пузыри, но не тут-то было. Едва она прикасалась к невесомому шару, как он тут же лопался.

— Рожденный ползать летать не может, — продекламировал Петька.

— Чего? — не поняла Даша.

— Я говорю, как там у вас, у волшебников насчет ловли мыльных пузырей? — язвительно спросил Петька.

Даша передернула плечами, для порядка обиженно посопела, давая понять, что ей не нравятся Петькины насмешки, и опять принялась пускать пузыри. Вдруг из ее соломинки появился маленький пузырик, который начал раздуваться и расти, как на дрожжах. Вот он стал величиной с яблоко, потом с маленькую дыньку, и все продолжал расти. Наконец, он оторвался от соломинки и повис в воздухе. Что это был за красавец! Он был размером со средний мяч, а его бока переливались всеми цветами радуги. Стоило Мастеру поймать мыльный пузырь и поднести к нему горошину, как та проворно проскользнула внутрь. Как ни странно, пузырь не лопнул. Мастер выпустил его из рук, и шар продолжал парить в воздухе, хотя внутри него точно поплавок плавала крошечная горошинка. Но на этом работа не кончилась.

Мастер налил в таз воды, взял тонкий длинный ножик похожий на острый лист осоки и начал ловко кроить зеркальную гладь, словно это был кусок ткани. Петька от удивления вытаращил глаза. «Попробовал бы я рассказать об этом учительнице физики, она бы мне тут же двойку вкатила. Эх, жаль фотоаппарата нет!» — подумал Петька.

Мастер трудился с таким воодушевлением, что не замечал ничего вокруг. Руки его двигались споро и слаженно. Он резал зеркальную гладь воды на мелкие пластинки, прикладывал их к мыльному шару, и они прилипали, как приклеенные. Наконец весь шар был покрыт множеством зеркал, многократно отразивших мастерскую. Мастер еще раз внимательно осмотрел шар со всех сторон и, видимо, оставшись доволен своей работой, одобрительно кивнул.

— Готово? — решилась спросить Даша.

— Почти. Осталось сделать его прочным, чтобы не лопнул чего доброго, вот тогда будет готово.

Мастер опять погрузился в чтение книги. Перечитав страницу дважды, он бросился к шкафчику, где стояли разные пузырьки, флаконы и банки: крошечные и большие, пузатые и плоские, прозрачные и из темного стекла. Он достал пыльный флакон, прочитал этикетку, приоткрыл крышку, понюхал и, убедившись, что это именно то, что нужно, направился к шару. Все сгрудились вокруг, наблюдая за каждым движением Мастера.

Гном открыл флакон, пробормотал заклинание и капнул на шар тягучей маслянистой жидкостью. Шар задымился, а затем вдруг стал съеживаться прямо на глазах. У Петьки с Дашей аж дух захватило. Они испугались, что шар вот-вот исчезнет совсем, но ничего подобного не случилось. Шар стал похожим на орешек и таким же твердым на ощупь. Мастер довольно потер руки:

— Вот теперь готово. Шар нельзя ни разбить, ни сломать.

— Что же это за шар? Вон он какой маленький, — Даша разочаровано сморщила нос.

— Когда солнечный зайчик проснется, шар снова станет большим. Слышишь, пока он спит внутри, — Мастер тряхнул необычным орешком, и все услышали, как внутри перекатывается горошинка.

Даша взяла орешек, тоже тряхнула его и приложила ухо к скорлупке:

— Эй, зайчик, ты спишь?

Из скорлупки в ответ донеслось лишь легкое постукивание.

В это время возле стола послышался шелест. Все обернулись. На столе возле Книги Премудростей сидела огромная, величиной с сибирского кота, крыса. На спине у крысы был нарост, наподобие большого горба. Ее маленькие злобные глазки были налиты кровью. Крыса выдернула страницу из книги, зажала ее в зубах, и хлестнув омерзительным длинным хвостом, соскочила со стола.

— Моя книга! Моя прекрасная книга! — воскликнул Мастер и бросился к фолианту.

Бросив вырванную страницу, крыса метнулась в сторону Даши. Даша завизжала и кинулась прочь, но споткнулась и растянулась на полу. Крыса оскалила острые желтые зубы и подскочила к девочке, готовая напасть. Петька понял, что помешать ей не успеет. Тогда он схватил попавшийся под руку молоток и изо всех сил запустил им в мерзкую тварь. Молоток попал крысе по задней лапе. Она пронзительно запищала, отскочила от Даши, схватила что-то на ходу и, прихрамывая, кинулась к двери.

Петька бросился к Даше. Сестренка пыталась что-то сказать, но слезы душили ее, и Петька не мог разобрать ни слова.

— Она тебя укусила? — Петька тряс Дашу за плечи.

— Шар… шар… — выдавила Даша сквозь рыдания.

— Что?! — вскрикнул Петька. — Быстро! В погоню! Наш зеркальный шар у крысы! — И он первый выскочил на улицу.

С этого дня горбатый стал еще и хромым. Перебитая лапа волочилась, мешая бежать, но двойной страх: перед гномами и перед Моррой гнал его вперед. К счастью горбуна, пока гномы и дети не опомнились, у него было время добежать до конца улицы.

Выскочив из дома, Петька увидел лишь мелькнувший за углом крысиный хвост. Крыса свернула на окраину Города Мастеров. Перебитая лапа все больше давала о себе знать. Горбатый замедлил бег. Петька же, напротив, бежал так, словно он сдавал кросс на оценку. Расстояние между крысой и Петькой неумолимо сокращалось. Когда крыса выскочила из Города Мастеров и опрометью кинулась по дороге в Долину Миражей, между ними было не больше десяти метров.

Петька бежал за вором, не жалея сил и не замечая ничего вокруг. Он едва не наступал крысе на хвост. Сердце Петьки отчаянно забилось от радости. Он уже протянул руку, чтобы схватить крысу за длинный лысый хвост, как вдруг крыса исчезла, словно сквозь землю провалилась. Петька остолбенел. Он протер глаза и в недоумении огляделся. Дорога была пустынна. Гномы с Дашей так отстали от Петьки, что их не было видно. Петька хотел было повернуть, но что-то подсказало ему, что стоит сделать хоть один шаг назад, и они с Дашей никогда не смогут выбраться из подземелья.

Петьку сковал страх. Ему стало жутко, как перед первым прыжком в бассейне с семиметровой вышки. Он вытащил из кармана кошелек и дрожащими руками расстегнул застежку. Горошины не подавали признаков жизни.

«Вечно их не дождешься, когда надо», — в отчаянии подумал Петька и сунул кошелек назад.

Чувство страха целиком завладело им. Кровь гулко стучала в висках, по спине побежали мурашки, а грудь словно сдавило железным обручем. Петька хотел повернуться и бежать без оглядки, не разбирая дороги, но внутренний голос все явственнее и настойчивее советовал ему оставаться на месте, и Петька стоял.

— Ну куда я пойду? Возвращаться плохая примета, — громко вслух сказал он. Звук собственного голоса немного успокоил его. В это время вдалеке на дороге показались гномы и Даша. У Петьки отлегло от сердца. Он с облегчением вздохнул. Пустынная дорога уже не казалась такой зловещей.

Вскоре к Петьке подбежал Мастер, а вслед за ним Затычка с Дашей. Последним еле доковылял старенький Борода.

— Упустил, — сокрушенно махнул рукой Петька. — И куда она подевалась? Как в воду канула.

— Ничего удивительного. Здесь начинается Долина Миражей. Это владения Морры, — сказал Мастер.

— Значит, шар мы потеряли. Называется, допрыгались, — с досадой сказал Петька. — Ну, Дашка, все неприятности из-за тебя.

— Знаешь что, Петенька… — начала Даша, но Мастер перебил ее.

— Эх, жалко, я не захватил с собой инструментов, без них я как без рук. Ну, да все равно. Я пойду с вами. Может, вместе мы и одолеем эту долину, — решительно сказал он.

— Тогда и я пойду. Еще ни одно важное дело не обходилось без Затычки, — вставил Затычка.

— Эх, тряхну-ка и я стариной! — расхрабрился Борода, который едва отдышался после пробежки. Он резво шагнул вперед, но вдруг охнул и схватился за спину.

Даша положила руку ему на плечо.

— Тебе идти нельзя, ты старенький. Вот мы освободим ключ, ты попьешь, станешь снова здоровым и сможешь ходить далеко-далеко.

— Да, ты права, я для вас буду только обузой, — вздохнул Борода. — Не думал я, что вы покинете наш город столь скоро, но коли так случилось, я должен вернуть вам наш долг: помощь, которую вы заслужили.

Петька с Дашей вопросительно посмотрели на гнома.

— Наши подарки попроще, чем у эльфов, — продолжал Борода, — да тоже с секретом. Первый подарок — подковка, — гном протянул Даше подвеску, — Она от зла убережет и в трудную минуту поможет. А второй подарок просил передать оружейник Кольчуга, — Борода вытащил из-за пазухи кинжал и вручил его Петьке.

— Да это же тот самый, что мне в мастерской понравился! — узнал кинжал Петька.

— Он и есть. От нападения он защитит. А против нападающего, обернется, — предупредил Борода.

Петька поблагодарил старика за подарок, и заткнул кинжал за пояс. Ребята и гномы попрощались с Бородой, и четверо путников пошли по дороге, ведущей в Долину Миражей.

ГЛАВА 19. ТУМАН

Магический кристалл начал светлеть. Морра подалась вперед, напряженно вглядываясь в стеклянный шар. Сквозь редеющую белизну медленно проступала петляющая лента дороги, убегающей вдаль. Здесь подземной пещере не было конца и края. Выжженная равнина с растрескавшейся землей, тянулась до самого горизонта. Неизвестно откуда лился ровный сумеречный свет. Все яснее и четче проявлялась картина в кристалле, и вот, наконец, Морра увид

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: