 |
Любовь Сталина к Матери
|
|
|
|
После революции он поселил ее - бывшую прачку и служанку - в бывшем дворце наместника Кавказа. Но она заняла только крохотную комнатку, похожую на комнатку в их лачужке. В ней сидела вместе с подругами - такими же одинокими старухами в черных одеждах, похожими на ворон.
Он писал ей короткие письма. Как объяснит впоследствии его жена, он ненавидел длинные личные послания.
" 16 апреля 1922 г. Мама моя! Здравствуй, будь здорова, не допускай к сердцу печаль. Ведь сказано: " Пока жив - радовать буду свою фиалку, умру - порадуются черви могильные... "
И почти каждое письмо он заканчивает традиционным грузинским пожеланием: " Живи десять тысяч лет, дорогая мама".
Обычные письма любящего сына: он шлет ей фотографии жены, детей, шлет деньги, лекарства, просит не унывать в ее болезнях. И заботится, чтобы вместе с его краткими письмами жена писала ей длинные письма.
Отрывок из письма жены к его матери: " У нас все благополучно. Мы ждали Вас к себе, но, оказалось, Вы не смогли... "
Да, все наоборот: мать зовут, приглашают приехать, но она не приезжает.
И при этом мать не прощает своему по горло занятому сыну малейшего невнимания. И ему приходится оправдываться:
" Здравствуй, дорогая мама моя... Давно от тебя нет писем - видно, обижена на меня, но что делать, ей-богу занят". " Здравствуй, мама моя. Я, конечно, виноват перед тобой, что последнее время не писал тебе. Но что поделаешь - много работы свалилось на голову и не сумел выкроить время для письма".
По-прежнему он продолжает звать мать в Москву. И по-прежнему она не приезжает.
В одном из последних своих писем его жена пишет безнадежно: " Но лето не за горами, может быть, увидимся. А то приезжайте Вы к нам как-нибудь?.. Да, очень неловко, что Вы всегда нас балуете посылками... "
|
|
|
Итак: баловала посылками, но не приезжала. Впрочем, и он к ней не приезжал. Отдыхает совсем рядом на Кавказе, но не едет... Или боится ехать? Во всяком случае, только в 1935 году, зная, что она сильно болеет и, видно, ему более ее не увидеть, он к ней приезжает.
Их встреча была превращена пропагандой в святочный рассказ. Но два эпизода правды проскользнули:
- Почему ты меня так сильно била? - спросил он свою мать.
- Потому ты и вышел такой хороший, - ответила Кэкэ.
И еще:
- Иосиф, кто же ты теперь будешь? - спрашивает мать.
Трудно не знать, кем стал ее сын, чьи портреты развешаны на каждой улице. Она попросту хотела дать ему погордиться.
И он погордился:
- Царя помнишь? Ну, я вроде царь.
Вот тут она и сказала фразу, над наивностью которой тогда добро смеялась страна:
- Лучше бы ты стал священником.
Эти слова понравились Сталину и стали тогда широко известны: о них рассказывала интеллигенция, они сохранились в воспоминаниях лечившего старую Кэкэ врача Николая Кипшидзе.
Между тем в ответе верующей женщины заключалась ее трагедия, разгадка взаимоотношений с сыном.
БИТЬ!
Конечно, пьяница Бесо был истинным отцом Сосо - достаточно сравнить изображения отца и сына.
Иначе и быть не могло: Кэкэ - чистая, глубоко религиозная девушка.
Да и в год рождения Сосо они еще не разлучались: Бесо жил тогда в Гори, работал по заказам тифлисской фабрики Адельханова - тачал свои
сапоги. И пил.
Врач Н. Кипшидзе вспоминал рассказы Кэкэ: " Однажды пьяный отец поднял сына и с силой бросил его на пол. У мальчика несколько дней шла кровавая моча".
Несчастная Кэкэ во время всех этих пьяных ужасов, схватив перепуганного ребенка, убегала к соседям. Но она взрослела, тяжелый труд закалил ее, и отпор молодой женщины с каждым годом становился сильнее, а пьяница Бесо слабел.
|
|
|
Теперь Кэкэ безбоязненно вступала в рукопашные схватки с мужем. Бесо стало неуютно в доме, он не чувствовал себя властелином.
А без этого невозможно мрачному азиату - потому, видимо, он и решил уехать в Тифлис.
Кулак, насилие и беспощадную борьбу видел с рождения маленький Сосо.
Бесо уезжает, мать и сын остаются вдвоем. Но мальчик похож на отца не только лицом... " Жуткая семейная жизнь ожесточила Сосо. Он был дерзким, грубым, упрямым ребенком" - так описала его стодвенадцатилетняя Хана Мошиа-швили, подруга Кэкэ, грузинская еврейка, переехавшая в 1972 году в Израиль из Грузии.
Мать, ставшая главой семьи, кулаком смирявшая мужа, теперь воспитывает сына одна, беспощадно бьет за непослушание.
Так что он имел все основания спросить ее впоследствии: " Почему ты меня так сильно била? "
Бить! - входит навсегда в его подсознание. Это слово станет у него самым любимым в борьбе с политическими противниками.
И еще одно жестокое чувство было заложено в нем с детства.
Антисемитизм не присущ Кавказу - это некая Вавилонская башня, здесь издревле живут бок о бок бесчисленные народы.
Князь А. Сумбатов писал: " Грузия никогда не знала гонений на евреев.
Недаром по-грузински нет оскорбительного слова " жид", но есть единственное слово " урия" - еврей".
Евреи в Грузии были мелкими торговцами, портными, ростовщиками и сапожниками. Евреи-сапожники прекрасно тачали грузинские сапоги на любой вкус.
И за то, что они были состоятельными, за то, что в совершенстве знали свое ремесло, их ненавидел пьяный неудачник Бесо.
С раннего детства отец преподает Сосо начатки злобы к этому народу.
С отъездом Бесо Кэкэ продолжает исполнять обет: маленький Сосо должен стать священником.
Нужны деньги на учение, и она берется за любой труд: помогает убираться, шьет, стирает.
Кэкэ знает: у мальчика необыкновенная память, он способен к наукам и музыкален, как мать, а это так важно для церковной службы.
Кэкэ часто работает в домах богатых торговцев-евреев - туда рекомендовала ее подруга Хана. С нею приходит худенький мальчик. Пока она убирает, смышленый малыш забавляет хозяев. Он им нравится, этот умный ребенок.
|
|
|
Одним из таких хозяев был Давид Писмамедов, еврей из Гори. " Я часто давал ему деньги, покупал учебники.
Я любил его, как родного ребенка, он отвечал взаимностью... " - вспоминал он. Если бы он знал, как горд и самолюбив этот мальчик! Как ненавидел каждую копейку, которую брал!
Через много лет, в 1924 году, старый Давид поехал в Москву и решил навестить мальчика Сосо, ставшего тогда Генеральным секретарем правящей партии.
" Меня не пустили к нему сначала, но когда ему сообщили, кто хочет его видеть, он вышел сам, обнял меня и сказал: " Дедушка приехал, отец мой".
Как хотелось Сталину, чтобы Давид, когда-то большой богач, увидел, кем стал он, жалкий попрошайка! До конца своих дней он наивно продолжал сводить счеты со своим нищим детством...
Но именно в детстве униженность любимой матери, вечное недоедание и нищета родили в болезненно самолюбивом мальчике ненависть.
Прежде всего к ним - к богатым торговцам-евреям.
Хана Мошиашвили вспоминает: " Маленький Иосиф привык к нашей семье и был нам как родной сын... Они часто спорили - маленький и большой Иосиф (мой муж). Подросши, Сосо часто говорил большому Иосифу: " Я тебя очень уважаю, но смотри: если не бросишь торговлю, не пощажу". Русских евреев он всех недолюбливал".
Эти же мысли через много лет выскажет его сын Яков. Попав в плен во время войны, он говорит на допросе: " О евреях я могу только сказать: они не умеют работать. Главное, с их точки зрения, - это торговля".
К этому примешивалось чувство ревнивой обиды.
Именно тогда поползли темные сплетни о матери, которая ходит по домам богатых евреев. Так формировался у маленького Сосо странный для Кавказа антисемитизм.
Его друг Давришеви вспоминал, как бабушка читала им Евангелие, историю предательского поцелуя Иуды. Маленький Сосо, негодуя, спросил:
- Но почему Иисус не вынул саблю?
- Этого не надо было делать, - ответила бабушка. - Надо было, чтоб Он пожертвовал собой во имя нашего спасения.
|
|
|
Но этого маленький Сосо понять не в силах: все детство его учили отвечать ударом на удар. И он решает сделать самое понятное - отомстить евреям! Он уже тогда умел организовать дело и остаться в стороне, страшась тяжелой руки матери.
План Сосо осуществили его маленькие друзья - впустили в синагогу свинью.
Их разоблачили, но Сосо они не выдали.
И вскоре православный священник сказал, обращаясь к прихожанам в церкви: " Есть среди нас заблудшие овцы, которые несколько дней назад свершили богохульство в одном из домов Бога".
И этого Сосо понять не мог.
Как можно защищать людей другой веры?
В домах его учителей.
Большое двухэтажное здание Горийского духовного училища... Во втором этаже - домовая церковь.
В ней впервые увидел Сосо другой ученик, Давид Сулиашвили. Он вспоминал: " Во время церковного поста пели трое. Это была Покаянная молитва. Певцы подбирались с лучшими голосами, и одним из них всегда был Сосо.
Вечернее богослужение, три мальчика, облаченные в стихари, стоя на коленях, распевают молитву... Ангельские голоса трех детей, открыты золотые цар-ские врата, воздел руки священник - и мы, исполненные неземного восторга и павшие ниц... "
Давид Сулиашвили, как и Сосо, окончит духовное училище, как и Сосо, станет профессиональным революционером, как и Сосо, влюбится в Кето Сванидзе, которую отобьет у него Сосо.
Дальше их пути несколько разойдутся: его удачливый соперник станет Вождем страны, а Сулиашвили отправится в лагерь вместе с другими старыми большевиками...
Но сейчас они вместе стоят на коленях в маленькой церкви...
ГЛАВА 2
Загадки детства и юности
|
|
|
