 |
Выступление на первом Конвенте Российской ассоциации
|
|
|
|
Выступление на первом Конвенте Российской ассоциации
международных исследований
(Москва, 20 апреля 2001 г. )*
В этом году исполняется десять лет с того момента, как Российская Федерация вышла на мировую арену в качестве самостоятельного субъекта международных отношений. В истории трудно найти другое десятилетие, в котором были бы спрессованы столь грандиозные перемены, преобразившие облик не только России, но и всей мировой системы. Наше сознание порой просто не успевает охватить масштабы и последствия этих трансформаций, тем более что они не остановились на пороге ХХI века, а динамично продолжаются.
Поэтому я искренне приветствую инициативу Российской ассоциации международных исследований провести обсуждение итогов прошедшего десятилетия в области внешней политики России. Этот вопрос носит отнюдь не отвлеченный академический характер. В его всестороннем осмыслении нуждаются и дипломаты, и самые широкие круги общественности как в России, так и за рубежом.
Уверен, что непредвзятый анализ внешней политики за эти десять лет заставит на многое посмотреть другими глазами. Возьмите хотя бы еще бытующий тезис о том, что Россия якобы не имеет сложившейся внешнеполитической доктрины и вообще ясной стратегии в международных делах.
Более того, кое-кем на Западе — сознательно или в силу инерции — продолжает навязываться образ России как страны, перманентно находящейся в каком-то неопределенном переходном состоянии; как государства, от которого все время ждут какого-то решающего выбора. Надо сказать, что такая позиция очень удобна для тех международных кругов, которые заинтересованы в том, чтобы ограничить нашу внешнеполитическую активность, затормозить развитие партнерства с Россией, оказывать на нас давление по различным вопросам.
|
|
|
Между тем Россия свой фундаментальный исторический выбор сделала именно десять лет назад, когда встала на путь строительства демократической государственности и рыночной экономики. Этот выбор предопределил и основную направленность ее курса в международных делах.
Разумеется, новая Россия не сразу сформулировала фундаментальные принципы и целеустановки своей внешней политики. Иного просто не могло быть, если вспомнить, в каких условиях начинался процесс формирования ее курса на международной арене. Великая держава с тысячелетней историей в мирное время практически в одночасье оказалась в совершенно новой геополитической обстановке и при этом в условиях глубочайшей внутренней социально-политической трансформации — именно таким было положение России в 1991 году.
Для нас не было приемлемым ни автоматическое продолжение советской внешней политики — хотя с юридической точки зрения Российская Федерация и объявила себя государством—продолжателем СССР, — ни возвращение к дореволюционной модели внешней политики начала ХХ века. В то же время было ясно, что такое государство, как Россия, обладающее многовековой системой международных связей и богатейшим дипломатическим опытом, не могло строить свою внешнюю политику с " чистого листа". Поэтому наша главная задача заключалась в том, чтобы гармонично объединить принципиально новые начала и исторические традиции дипломатической практики.
Важно учитывать и то, что внешняя политика является продолжением внутренней, а не наоборот. Как и все наше общество, российская дипломатия должна была пройти через определенный период " революционной эйфории", переболеть некоторыми " детскими болезнями", неизбежными для всякой молодой демократии.
|
|
|
Например, десять лет назад многим казалось, что достаточно провозгласить курс на демократические преобразования и рыночную экономику, как переход от конфронтации к партнерству с бывшими идеологическими противниками произойдет чуть ли не сам собой. Однако реальность оказалась значительно сложнее, что стало для многих у нас хорошим уроком. Все это позволило достаточно быстро осознать, что единственно прочной основой внешней политики могут быть только национальные интересы.
Гораздо более противоречивыми и неоднозначными, чем это представлялось десять лет назад, оказались и последствия разрушения прежней системы международных отношений. В начале 90-х годов не только мы, но и в какой-то степени все мировое сообщество питало иллюзии, что с окончанием " холодной войны" наступит чуть ли не эра всеобщего благоденствия. Достаточно вспомнить рассуждения о " конце истории", которые сегодня, наверное, показались бы просто странными. Вряд ли тогда кто-либо мог себе представить реальный масштаб новых угроз и вызовов, с которыми столкнется мировое сообщество в эпоху глобализации. Трудно было предвидеть и остроту принципиальных разногласий, которые возникли в мировом сообществе по ряду ключевых вопросов строительства нового мирового порядка.
И тем не менее можно с полной уверенностью утверждать, что период формирования нашей внешнеполитической стратегии в основном завершен.
На чем базируется такой вывод? Прежде всего, на том очевидном для всех факте, что сегодня внешняя политика в России перестает быть предметом острой внутриполитической борьбы, как это было в первой половине 90-х годов, а наоборот, выступает как область государственной деятельности, вокруг которой формируется широкое общественное согласие. Достаточно вспомнить реакцию Федерального Собрания и общественного мнения на такие ключевые проблемы, как обеспечение стратегической стабильности, расширение НАТО или урегулирование кризиса на Балканах.
Такое согласие, разумеется, пришло не само по себе. За этим — сложный процесс становления гражданского общества в России, которое чувствует себя сегодня гораздо увереннее, чем десять лет назад, осознает место нашего государства в современном мире, его коренные интересы в быстро меняющейся системе международных отношений.
|
|
|
Другое важное обстоятельство заключается в том, что российское государство осуществляет сейчас свою деятельность на международной арене, исходя из разработанной и утвержденной внешнеполитической доктрины. Президент Российской Федерации В. В. Путин в недавнем послании Федеральному Собранию так сформулировал ее основные принципы: " четкое определение национальных приоритетов, прагматизм, экономическая эффективность". Именно в этом состоит смысл принятой в 2000 году Концепции внешней политики России.
Я неоднократно и очень подробно комментировал данный документ в своих выступлениях, поскольку все больше убеждаюсь в его практической значимости. Впервые в нашей стране такого рода Концепция сформулирована как программа действий, по которой российская дипломатия прожила уже год и собирается жить еще длительное время. В основу этого документа положен реальный опыт внешнеполитической деятельности, которая уже оправдала себя на практике и, что особенно важно, получила поддержку Федерального Собрания и общественного мнения нашей страны.
Хотел бы выделить три ключевых вопроса, ответ на которые дает новая Концепция внешней политики России.
Во-первых, в ней впервые четко сформулировано понимание наших национальных интересов. Это — необходимость создания максимально благоприятных условий для поступательного развития российской экономики и нашего общества. Вся наша внешнеполитическая работа сегодня разворачивается лицом к решению наиболее насущных проблем страны. На первый план выходят такие задачи, как обеспечение надежной безопасности, укрепление основ конституционного порядка, консолидация гражданского общества, содействие российскому предпринимательству, защита интересов наших граждан и соотечественников за рубежом, поддержка отечественной науки и культуры.
Во-вторых, Концепция ставит нашу внешнюю политику на твердую почву исторической преемственности. Ведь стремление к созданию мирных условий для внутреннего развития страны соответствует вековой традиции российской дипломатии, которая особенно ярко проявилась в эпоху александровских, а затем столыпинских реформ. В этом зале находятся многие из тех, кто принимал участие в мероприятиях, связанных с юбилеем Александра Михайловича Горчакова. Думаю, вы согласитесь, что самым важным итогом изучения наследия этого выдающегося российского дипломата была констатация удивительного созвучия его идей с сегодняшними задачами внешней политики России. Мы и впредь намерены строить нашу дипломатическую практику и службу, опираясь на лучшие традиции российской и советской дипломатических школ.
|
|
|
Наконец, в-третьих, свои национальные интересы на международной арене мы рассматриваем в широком контексте формирования нового мироустройства. Сегодня перед международным сообществом стоят глобальные проблемы и вызовы, которые в равной степени затрагивают интересы безопасности и благополучия всех государств. Только в рамках справедливого демократического мироустройства наша страна может наилучшим образом обеспечить себе достойное место в мире. Поэтому в нашей внешней политике гармонично сочетаются, с одной стороны, последовательное отстаивание национальных интересов, а с другой — поиск коллективных решений важнейших международных проблем. Отсюда —наша упорная борьба за укрепление авторитета и роли ООН в мировых делах, за обеспечение неукоснительного соблюдения принципов Устава ООН и общепризнанных норм международного права.
Итоги прошлогоднего Саммита тысячелетия, проходившего под эгидой ООН, подтвердили правильность такого подхода. О том же говорит рост числа наших единомышленников в мире, растущая поддержка российских инициатив в деле укрепления стратегической стабильности, поиска коллективных ответов на современные угрозы и вызовы.
Возьмите последние драматические события на Ближнем Востоке. Разве они не подтверждают мысль, которую мы настойчиво стремимся донести до сознания наших партнеров: в эпоху глобализации ни одно государство, каким бы мощным и влиятельным оно ни было, не в состоянии единолично командовать мировой политикой. Необходимы коллективные усилия всего международного сообщества. Только на такой основе можно добиться реальной управляемости мировых процессов, что сейчас становится ключевым условием поддержания мира и всеобъемлющей стратегической стабильности.
Одним словом, мы имеем реально " работающую" Концепцию внешней политики, с которой постоянно сверяем свои практические действия. Это касается и ее конкретных географических направлений и приоритетов.
|
|
|
Главным из них было и остается развитие сотрудничества в рамках СНГ. Оценивая итоги прошедшего десятилетия, необходимо, прежде всего, признать историческую роль Содружества в решении огромного комплекса проблем, связанных с последствиями распада СССР. Именно благодаря СНГ удалось в значительной мере предотвратить хаотическое разрушение жизненно важных для наших стран исторических связей и начать выстраивать отношения между ними на базе общепризнанных норм и принципов международного права.
Сегодня мы проводим на пространстве Содружества прагматический курс, направленный на всестороннее развитие двусторонних отношений с нашими партнерами по СНГ. При этом мы исходим из необходимости справедливого учета взаимных интересов. Этот курс уже приносит ощутимую положительную отдачу. Свидетельство тому — последовательные шаги по формированию союза России и Белоруссии, положительные тенденции во взаимоотношениях с Украиной и Молдавией, развитие ровных, взаимоуважительных отношений с государствами Центральной Азии, с Азербайджаном и Арменией. Именно такие отношения мы готовы выстроить и с Грузией.
Нашим основным критерием и впредь будут оставаться реальная эффективность механизмов Содружества, а также степень готовности партнеров к развитию и углублению интеграционных процессов. Недавнее подписание Договора об учреждении Евразийского экономического сообщества в составе пяти государств — членов Таможенного союза является в этом плане обнадеживающим шагом вперед. Теперь важно развернуть практическое сотрудничество в рамках этого объединения.
Другой важнейший для нас приоритет — Европа. Здесь естественным и весьма перспективным партнером России является Европейский союз. Диалог с ним особенно важен с учетом современных тенденций в развитии европейской интеграции. В последние месяцы удалось придать новое качество нашим отношениям с Евросоюзом. Знаковыми событиями стали Парижский саммит Россия — ЕС и встреча Президента В. В. Путина с лидерами стран ЕС в Стокгольме. Принята совместная Декларация об укреплении диалога и сотрудничества по политическим вопросам и вопросам безопасности в Европе. Заработало Соглашение о партнерстве и сотрудничестве между Россией и Европейским союзом. Разворачивается подготовка масштабных проектов экономического взаимодействия, в том числе в области энергетической безопасности.
Действительно партнерскими стали наши отношения с ведущими европейскими государствами.
Оживляется диалог со странами Центральной и Восточной Европы. Здесь мы, хотя и не без трудностей, постепенно преодолеваем негативные наслоения прошлого, выходим на прагматическое взаимовыгодное сотрудничество.
Вместе с тем современная ситуация в Европе требует наряду с развитием двусторонних отношений уделять самое пристальное внимание общеевропейской проблематике. Далеко не все здесь обстоит благополучно. С одной стороны, пожалуй, еще никогда в истории Европы не было столь благоприятных возможностей для строительства действительно единой демократической Европы без разделительных линий. Однако этот исторический шанс по-прежнему не реализован. Мы все еще не имеем ясного представления о том, какой будет модель безопасности на нашем континенте через 10—15 лет. От ответа на этот вопрос в решающей степени зависит будущая роль основных европейских структур, включая ОБСЕ, Евросоюз и НАТО.
Что касается НАТО, то жизнь подтверждает правильность нашей линии на постепенное расширение взаимодействия с альянсом на основе неукоснительного соблюдения принципов Основополагающего акта и международного права. Наша политика в отношении НАТО полностью предсказуема и транспарентна. Не скрываем мы и нашей убежденности в том, что натоцентристская схема европейского строительства в ее нынешнем виде не дает ответа на реальные угрозы безопасности и стабильности на континенте.
Возьмите такую жгучую проблему европейской безопасности, как ситуация на Балканах. К сожалению, здесь пока сбываются наши наихудшие опасения и прогнозы. Район Косово превратился в главный террористическо-криминальный очаг в Европе. Вот к чему привело фактическое попустительство воинствующему албанскому экстремизму и сепаратизму. Все более очевидной становится необходимость нового, комплексного подхода к урегулированию ситуации на Балканах в целом. Мы выдвинули свои предложения на этот счет. Их суть — страны региона должны взять на себя четкие международные обязательства о взаимном признании, среди прочего, суверенитета и территориальной целостности друг друга. Международное сообщество же должно стать гарантом таких юридически обязывающих договоренностей. Только так можно предотвратить дальнейший распад балканских государств, который чреват неминуемыми вооруженными конфликтами.
Наши отношения с Соединенными Штатами Америки также могут служить наглядной иллюстрацией действенности одного из основополагающих принципов нашей внешнеполитической Концепции. Речь идет о необходимости твердой защиты национальных интересов на путях партнерства и поиска взаимоприемлемых решений возникающих проблем, а не соперничества и конфронтации.
Конечно, понимая значение взаимодействия России и США для общего климата в мире, мы хотели бы видеть иной старт в наших отношениях с новой американской администрацией. Однако что случилось, то случилось. И, убежден, никто не сможет заставить Россию отступить от своей стратегической линии, которая ориентируется не на конъюнктуру, а на долгосрочные интересы как нашей страны, так, я уверен, и самих США. Именно такого понимания мы достигли в ходе наших первых контактов с госсекретарем США К. Пауэллом.
Это принципиально важно, так как повестка дня российско-американского диалога предельно насыщена вопросами, имеющими ключевое значение для будущего международной безопасности. Разумеется, главный из них — весь комплекс проблем стратегической стабильности. Мы занимаем на этот счет конструктивную позицию и готовы не только настойчиво отстаивать наши подходы, но и внимательно относиться к обоснованным озабоченностям американской стороны в противоракетной сфере. Есть у нас и готовность к совместной работе по выявлению и оценке существующих угроз и выработке контрмер, если в том будет необходимость. Вопрос, однако, в том, чтобы решать эти проблемы без разрушения Договора по ПРО и, соответственно, всей наработанной структуры договоренностей в области разоружения и контроля над вооружениями. Мы считаем, что такая возможность есть. Пример тому — наши предложения по проекту общеевропейской противоракетной обороны, а также инициативы в сфере ракетного нераспространения.
Думаю, что еще один важнейший итог минувшего десятилетия состоит в окончательном утверждении многовекторной внешней политики России, сочетающей активность с экономией ресурсов. Например, знаменательно то, что в последнее время, по существу, полностью утихли споры о том, какое направление для нас важнее — восточное или западное. Сегодня оба этих вектора представляют самостоятельную ценность с точки зрения наших национальных интересов.
Важнейшим итогом минувшего десятилетия на азиатском направлении является серьезный прогресс в наших отношениях с Китаем и Индией, а также существенное продвижение в диалоге с Японией. Мы также значительно активизировали работу по проблематике безопасности в Азии, прежде всего в поддержку межкорейского урегулирования. Россия стала полноправным участником ключевых азиатских интеграционных структур — Азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества и Асеановского регионального форума.
В целом мы открыты для сотрудничества со всеми странами и регионами, принимали и будем принимать активное участие в урегулировании сложных региональных проблем, будь то в Персидском заливе или на Ближнем Востоке. Разумеется, делать это мы будем исходя из реальных возможностей страны, избегая распыления имеющихся внешнеполитических ресурсов.
Стержнем внешнеполитической деятельности Российского государства все больше становятся потребности нашей экономики и гражданского общества. Это уже повлекло за собой серьезную психологическую перестройку работы российской дипломатии. Мы настойчиво добиваемся создания благоприятных условий для интеграции нашей страны в мировое хозяйство, привлечения иностранных капиталовложений, снятия барьеров для российских товаров на рынках других государств. В этих вопросах мы плотно взаимодействуем с руководством российских регионов, отечественными предпринимателями.
В полной мере это относится и к другому приоритету нашей внешней политики — защите прав соотечественников за рубежом. Наша главная цель — добиться того, чтобы положение соотечественников в тех странах, где они проживают, соответствовало общепризнанным европейским и международным стандартам в области прав человека. Мы будем и впредь категорически выступать против ущемления их законного права на достойную жизнь. В этом состоит не только политический, но и нравственный долг российской дипломатии.
В заключение хотел бы особо отметить ту важную роль, которую сыграли наши ученые-международники и политологи в разработке концептуальных основ российской внешней политики. Мы благодарны за этот интеллектуальный вклад и рассчитываем на дальнейшее тесное взаимодействие. Убежден, что потребность в таком сотрудничестве дипломатов-практиков и ученых сегодня не только не снижается, а в условиях динамичного развития мировых процессов, наоборот, возрастает. Наконец, дипломатия и наука — естественные партнеры в деле формирования правильного восприятия российским и международным общественным мнением наших внешнеполитических приоритетов, а по большому счету — образа России в мире.
Что касается Министерства иностранных дел, то вы можете и впредь полагаться на нашу открытость к взаимополезному диалогу и сотрудничеству.
|
|
|
