 |
Уже не раз Билл ловил себя на мысли, что единственное, о чем он думает, - это как добавить к суткам Тома хотя бы пару часов.
|
|
|
|
* * *
Том закрыл дверь в свою комнату и опустился на стул перед мольбертом, проводя руками по лицу. Две таблетки анальгина, и все будет прекрасно. Он протянул руку к своей сумке и достал новую пачку. Третью за две недели. Том бросил таблетки в рот и запил водой из банки, в которую еще не успел опустить кисть.
Он нашел свое настроение и сюжет.
К этому времени он написал несколько картин, но в каждой из них было что-то, что его не устраивало. То листья, подхваченные ветром, то легкий туман, стелящийся по земле, то темная осенняя вода – что-то в его картине всегда требовало стремления к совершенству, так что, даже зная, что и как он хочет изобразить, он не мог остановиться и остаться довольным своей работой. Какая-нибудь мелочь могла заставить его не один раз переделать эскиз, а потом и картину. Иногда только то, что приехать к Биллу в четвертом часу утра было не самой лучшей идеей, могло заставить его оторваться от мольберта.
Он отказывался от перерывов, надеясь, что удастся закончить пораньше, чтобы была возможность свежим взглядом посмотреть на работу и в крайнем случае немного поправить, если вдруг в последнюю минуту обнаружится изъян. Каждый раз ему казалось, что он уже близок к цели, что вот-вот закончит, но каждый раз он находил недостатки и снова и снова начинал все заново.
Ради того, чтобы выполнить обещание, Том отказался от всего, что было ему привычно и без чего раньше не представлял жизни: от встреч с друзьями, от походов в клубы, от свободных вечеров и даже от прогулок с Биллом, но от чего он не мог отказаться – это от ночей с ним. Счастье от того, что становишься с ним единым целым, и эйфорию, которую испытываешь, на пике его наслаждения, невозможно было сравнить ни с чем. Каким бы уставшим ни был Том, он не мог отказать себе в удовольствии смотреть на любимое лицо, запрокинутое в момент экстаза, на губы, неосознанно повторяющие его имя, на горячее стройное тело, покрытое испариной, к которому прижимался и… закрывал глаза, потому что один только вид любимого, пойманного в паутину его ласк, был способен заставить его самого потерять голову.
|
|
|
Только с ним Том жил, а без него ждал встречи. Только с ним сам «Том» существовал, а без него была лишь оболочка, названная этим именем. Без него Том не мог и дня, и каждый вечер садился за руль, потому что иначе он не был уверен, что доживет до утра. Это было так. Так же верно, как то, что солнце встает на востоке, что день сменяется ночью и что за осенью приходит зима. Это не требовало объяснений или доказательств, этому не нужно было искать подтверждения или оправдания. Том знал только то, что так есть, так будет и так и должно быть.
Голова не проходила. Возможно, Билл прав и ему нужно было выспаться, но если выбирать между «выспаться и поработать» или «выспаться и поехать к Биллу»… Все-таки Том не обладал такой железной волей, чтобы предпочесть первое, но чаще всего выбирал оба варианта, выбрасывая из них «выспаться». Нужно было прилечь и дождаться пока таблетки подействуют.
Часы показывали половину третьего, когда он открыл глаза, а через десять минут фары его машины уже разрезали темноту ночного двора.
Билл слабо улыбнулся и шире открыл дверь.
- Проходи.
- Прости, что так поздно.
- Почти три. Я уже надеялся, что ты послушал меня и лег спать.
- Прости…
- Все в порядке. Раздевайся, - он прислонился спиной к двери, глядя, как Том снимает куртку. – Как поработал?
Том перевел на него взгляд. Билл давно не спрашивал об этом.
- Хорошо.
- Я рад, что у тебя все получается.
- Я тоже. Что-то случилось?
|
|
|
- Нет, все как обычно. Проходи в гостиную, я сейчас принесу чай.
Том лежал у него на коленях, ожидая, пока горячий напиток немного остынет, и вырисовывал узоры на руке, покоящейся у него на груди, иногда перебирая пальцы и поднося к губам каждый из них, как будто выполнял какой-то замысловатый магический ритуал.
- Том, нам нужно с тобой поговорить.
Том повернул к нему голову и чуть улыбнулся.
- Говори.
- Мне придется на пару недель уехать.
Том резко поднялся, заглядывая его в глаза.
- Куда? Зачем?
- Есть одно место… Я говорил тебе. Я там встречал каждое Рождество… - он отвел глаза и снова поднял их на Тома. - Но я вернусь за пару дней до отборочного тура, и это Рождество мы встретим вместе. Я должен туда съездить. Не спрашивай зачем, просто я должен.
- Когда ты собираешься?
- Послезавтра.
- На три недели?
- Почти.
Том громко выдохнул и откинулся на спинку дивана.
- Билл…
- Пожалуйста, Том, это мне необходимо, как воздух, - узкая ладошка заскользила по его груди.
Том помолчал.
- Разве я могу тебе отказать...
Билл улыбнулся, прижимаясь к нему, и обнял одной рукой.
- Спасибо. Я знал, что ты поймешь.
Том закрыл глаза, уговаривая сердце успокоиться и рассеянно гладя его по плечу.
- Тогда, может быть, ты проведешь завтрашний день со мной? Не пойдем в академию, я отложу работу, просто побудем вместе…
- Конечно. Я и сам думал тебя попросить об этом.
- Правда? – он повернул к нему голову.
- Да, я тоже хочу побыть с тобой перед отъездом.
Том улыбнулся, убирая волосы с его лица и невесомо целуя лоб, нос и уголок губ.
* * *
Билл приподнял голову с подушки и огляделся. Он был один. Часы показывали без четверти одиннадцать. Набросив рубашку и брюки, он вышел из спальни, прислушиваясь к звукам, но в квартире было пусто. Следов присутствия Тома или его одежды не было нигде.
Размышляя над тем, что бы это все могло значить, он зашел в кухню, замечая на столе корзину, накрытую белым полотенцем, и записку.
«Доброе утро. Надеюсь, ты хорошо выспался.
Оденься потеплее, нам предстоит сегодня долгая прогулка.
Скоро буду. Том».
Приподняв полотенце, Билл заглянул внутрь и улыбнулся.
Пикник.
В ноябре. Сумасшедший…
|
|
|
