Виктимологические составляющие механизма преступления и их влияние на поведение жертвы.

Виктимологические составляющие механизма преступления достаточно сложны и многообразны. В механизме преступления нередко роли преступника и жертвы переплетаются столь причудливо, что вообще приходится констатировать тот факт, что само различие между ними становится трудноуловимым, поскольку лишь случай решает, кто станет преступником, а кто жертвой. К тому же эти роли могут взаимозаменяться и совмещаться в одном лице. Так, например, в ситуациях, связанных с нападением, при драках и т. д. стороны взаимно причиняют вред друг другу, и от трудноуловимых нюансов зависит, за кем в этом отношении останется преимущество. Это так называемая «инверсия ролей».

В целом же роль жертвы в криминологическом механизме может быть самой различной – от совершенно нейтральной до максимально провоцирующей (толчковой) на совершение преступления. В виктимологическом плане жертва остается таковой (не став легитимированным потерпевшим) даже в том случае, если ее действия являются преступными, а она стала жертвой в результате отражения посягательства[26].

Поведение жертвы может быть связано с насильственным посягательством на причинителя вреда. Это – провоцирующее толчковое поведение, составляющее при определенных обстоятельствах решающий для преступника элемент предкриминальной криминогенной ситуации. Толчковое (провоцирующее) поведение жертвы может быть не связано с нападением, но будет, очевидно, побуждать к ответной насильственной реакции. Конечно, в таких ситуациях жертва чаще всего не предполагает возможного насилия (например, разоблаченный мошенник), но при грубом отношении, оскорблении и других подобных действиях их провоцирующий характер для нее очевиден.

Негативная роль жертвы в механизме преступления может быть реализована и вне какого-либо конфликта между нею и причинителем вреда. Последний действует по настоянию, просьбе, поручению жертвы, для которой этот вред по тем или иным причинам выгоден, необходим. Мы находим такое своеобразное сотрудничество в процессе совершения преступления, например в ситуациях убийства из сострадания, производства незаконного аборта, членовредительства, совершенного по просьбе жертвы.

Причинение вреда жертве может произойти и в результате неосмотрительных действий, из-за неправильной оценки ситуации и вытекающего из этого неправильного поведения. К ситуациям, в которых поведение жертвы создает объективную возможность совершения преступления, следует отнести также и случаи неоказания сопротивления, отсутствие необходимой реакции на преступные или иные негативные действия, всепрощение, столь частое во взаимоотношениях близких родственников. Роль жертвы в механизме преступления может заключаться в самопричинении вреда (например, в ситуации доведения до самоубийства)[27].

Виктимологически значимым может быть также положительное поведение жертвы. Оно может заключаться в защите кого-либо, исполнении служебных или общественных обязанностей и т. д. Если бы жертва не действовала определенным образом, она не вызвала бы ответной насильственной реакции преступника.

При всем разнообразии поведенческих реакций жертв есть возможность выделить в них и нечто типичное, повторяющееся, а следовательно, и известным образом классифицировать ситуации, в которых жертвы выступают значимо в криминологическом плане. За основу виктимологической классификации ситуаций можно взять различные основания, в первую очередь – степень конфликтности, определяемую типичной для жертвы «остротой» поведения. Иначе говоря, классифицируя ситуации, мы исходим, прежде всего, из классификации интегрированных форм поведения жертвы.

Ситуации в зависимости от поведения жертвы следует подразделять на следующие виды:

а) Ситуации толчкового характера с негативным поведением жертвы, объективно провоцирующие, толкающие преступника на совершение преступления. В случае реализации они выступают в виде повода (предлога) к совершению преступления. В этих ситуациях поведение жертвы заключается в нападении, оскорблении, причинении обиды, унижении, провокации, подстрекательстве, просьбе, угрозе и т. д.

б) Ситуации толчкового характера с положительным поведением жертвы. Она не провоцирует на преступление, однако связана с переносом на жертву насильственных действий преступника (например действия работника милиции, пострадавшего при защите третьего лица)

в) Ситуации, в которых поведение жертвы создает объективную возможность совершения преступления, хотя и не имеет толчкового характера. К этим ситуациям следует отнести, например, действия жертвы, создавшей аварийную обстановку на транспорте, всепрощение, позволяющее преступнику продолжать преступную деятельность, доверчивость, без которой были бы невозможны мошенничества, в более отдаленной перспективе возникновение ситуации (негативные, формирующие влияние жертвы на причинителя вреда).

г) Замкнутые ситуации, в которых действия жертвы направлены на причинение вреда себе самой, без непосредственного вмешательства другого лица (например причинение себе увечья с целью уклонения от военной службы, уничтожение своего имущества и т. д.). Если будет установлена уголовная ответственность за употребление наркотиков, появится, наверное, самая многочисленная категория жертв самопричинителей – наркоманы. Ситуации, в которых поведение жертвы совершенно нейтрально, с точки зрения влияния на поведение преступника и причинение вреда.

Следовательно, есть основания выделить следующие виды поведения жертвы:

1. негативное, т. е. так или иначе провоцирующее преступление или создающее для него объективно способствующую ситуацию;

2. положительное, выражающееся в противодействии преступнику, выполнении общественного долга и др.;

3. нейтральное, которое никак не способствовало совершению преступления[28].

Раскрывая социальный механизм виктимизации, следует иметь в виду, что виктимологические значимые социальные явления и процессы сами по себе не могут выступать в качестве детерминант виктимизации. Так, выделяемые в научной литературе виктимологические факторы: глобализация, урбанизация, миграция, инстинкт самосохранения и страх перед преступностью, – обладают как виктимогенным, так и криминогенным потенциалом, что характеризует их как социально нейтральные.

Кроме того, выступая в качестве элементов механизма виктимизации, социальные процессы и явления принимают конкретные объективные формы. Например, урбанизация проявляется в феномене «спального» района или общественного места, то есть процесс урбанизации носит общесоциальный характер и не имеет особого значения для формирования механизма индивидуального виктимного поведения, – на индивидуальном уровне урбанизация проявляется в соответствующих городских условиях проживания потенциальной жертвы, которые влияют на степень его виктимности.

Учитывая конкретный характер социального механизма виктимизации, виктимологическое исследование, на наш взгляд, имеет своей целью не перечисление конкретных обстоятельств жизни потенциальной жертвы, влекущих ее виктимизацию, а предполагает моделирование виктимогенной ситуации из ряда универсальных социальных элементов. В качестве такого рода элементов механизма могут выступать сферы социальной жизни индивида, имеющие виктимологическое значение, обладающие количественно-качественными типологическими характеристиками.

В науке выделяют следующие сферы жизнедеятельности человека: семья, быт, досуг, школа, труд. Для каждой из названных сфер необходимо определение виктимологических параметров, которые могут быть включены в модель механизма виктимизации.

Психологическая составляющая механизма индивидуальной виктимизации может быть представлена следующими основными элементами: мотивы, установки, притязания и ожидания, потребности и интересы. Будучи по своей природе виктимологически нейтральными, они выступают в качестве детерминантов виктимизации при наполнении виктимогенным содержанием[29].

В завершении параграфа необходимо отметить, что проблема вины жертвы не раз становилась предметом обсуждения, как в отечественных, так и зарубежных исследованиях. Как справедливо отмечают в своем монографическом исследовании В. И. Полубинский «вина жертвы представляет собой социально-психологическую категорию, не совпадающую с содержанием и объемом вины в праве... Вина жертвы, как один из поводов противоправного деяния, не может относиться к субъективной стороне состава преступления, а занимает место среди элементов его объективной стороны»[30]. Однако общим социальным базисом содержания вины, как преступника, так и жертвы, выступает отрицательное внутреннее отношение к охраняемым законом интересам и ценностям общества.

Анализ «виновного» поведения потерпевшего говорит также о необходимости недопущения чрезмерного преувеличения роли жертвы в преступлении, что чревато противоположной крайностью, опасностью оправдания виновного и «обвинения» самой жертвы в случившемся.