Глава первая, в которой некоторые очевидные вещи оказываются совершенно невероятными

ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои, задействованные в сценах сексуального содержания, вымышленны и достигли возраста 18 лет.

Пролог

Вообще-то, когда мисс Грейнджер услышала в голове незнакомый голос, она подумала, что этот знойный июль добрался и до нее.
Многие простые обыватели Лондона спасались от непривычной жары, неприлично оголяясь, и сетовали на капризные причуды погоды, хотя на дворе стоял июль, и удивляться было совершенно нечему. Молодежь оккупировала фонтаны на зависть всем тем, кто, неодобрительно покачивая головой, в душе мечтали оказаться на их месте. И уже никто не удивлялся, наблюдая за внезапно падающей в обморок на плитки асфальта дамочке, которой или не хватило ума дождаться вечера, чтобы выйти из комфортной квартиры с кондиционером, или просто не повезло с начальником, которого не удалось убедить во внезапной болезни.
Волшебники немного проще справлялись с неудобствами атмосферных явлений - в конце концов, существовали охлаждающие чары. Хотя некоторые магглорожденные, в том числе и мисс Грейнджер, предпочли бы мощный кондиционер.
Но в доме, где обитала Гермиона, маггловская техника не работала, потому что в помещении был переизбыток магии, сосредоточенной в основном на столиках и полочках, тумбочке около кровати, хотя и большой книжный шкаф также был заполнен источниками этой энергии. Поэтому в гостиной стоял вышедший из строя при первом же включении телевизор, теперь служивший подставкой для книг. А на кухне красовалась электрическая кофемолка, сияющий вид которой наводил на мысль, что ею так ни разу и не воспользовались. Ведь любому ясно, что пока в магазинах продается растворимый кофе, глупо марать такую блестящую и красивую вещь. Вот почему никакого кондиционера в квартире мисс Грейнджер не было, и быть не могло.
Проведя опыт с телевизором, сообразительная и свято верующая в научно-практический подход гриффиндорка, маггловскую технику в дом больше не приносила. А жаль. Ведь охлаждающие чары действовали непосредственно на человека, а воздух вокруг оставался таким же сухим и горячим, несмотря на раскрытые настежь окна и слабый сквознячок.
Гермиона знала и много слышала об участившихся сердечных приступах, тепловых ударах и просто обмороках, но вроде бы никто не упоминал о слуховых галлюцинациях. Всезнайка Грейнджер как всегда смогла отличиться.
Вообще-то она была полностью согласна с голосом, который шел откуда-то изнутри: дышать абсолютно нечем и, если она сейчас же не переместится куда-нибудь, например, на Северный полюс, не только голосу, но и ей станет совсем плохо.
Вполне возможно, что ее внутреннее «я» обрело какую-то неизвестную науке материальную форму, или, может быть, это был крик души. Тогда вполне подтверждалась теория, что душа расположена не в голове, а где-то ниже.
Но, честно говоря, даже пройдя войну на самом переднем крае, гриффиндорка такого положения дел немного испугалась. Слышать голоса в волшебном мире считалось очень плохим признаком. А уж выслушивать абсурдные просьбы о малиновом варенье или о стакане молока от самой себя и вовсе не способствовало улучшению самочувствия.
Голос так капризничал не всегда. Бывало, когда мисс Грейнджер после работы брала в руки не тяжелые пыльные фолианты, а маленький томик Вордсворта, ей даже приятно было услышать тихое и мечтательное: «Красиво». Да и настойчивые напоминания об ужине тоже не всегда раздражали. Но все-таки Гермиона все чаще стала задумываться о том, что потихоньку сходит с ума. А самое печальное было в том, что так незаметно подкравшееся одиночество способствовало подобным мыслям.
Поначалу, когда они с Роном Уизли решили расстаться, ей казалось, что у неё за спиной как будто выросли крылья. Отношения со временем постепенно заходили в тупик, но так и не ослабевшая с возрастом дружеская привязанность держала их в цепях давно изживших себя чувств. И когда Гермиона узнала, что Рон частенько не только флиртует, но и, пользуясь ее обычной занятостью, таинственно исчезает на пару дней с очередной падкой на героя войны поклонницей, она только вздохнула с облегчением.
Мирно, без ссор и швыряния вещей, они поговорили по душам и решили остаться друзьями. Возможно, не столь близкими, как было когда-то, но и без налета отравляющей душу горечи.
А вот дружеские отношения с Гарри Поттером со временем только укрепились. Невозможно было, пройдя все то, что им вместе пришлось пройти, не стать по-настоящему родными друг другу. Гермиону немного смущало только непонятное поведение Джинни, которую Гарри откровенно боготворил и на которой женился сразу после войны. Но она старалась отгонять от себя эти мысли. Хотя новый семейный статус Поттера заметно повлиял на количество дружеских посиделок, их отношения все еще оставались очень теплыми и сердечными.
Обычно Гарри заглядывал к боевой подруге примерно раз в две недели, но сейчас он был в служебной командировке, и поэтому дверной звонок в квартире Гермионы Грейнджер уже много дней молчал.
И совсем неудивительно что, услышав очередное: «Это совершенно невыносимо! Сделай же что-нибудь!», мисс Грейнджер в срочном порядке отправилась в госпиталь святого Мунго.

Глава первая, в которой некоторые очевидные вещи оказываются совершенно невероятными

Было совсем неплохо рассказать о странном голосе хорошо знакомому человеку, который не упрячет сразу в психиатрическое отделение, воткнув какой-нибудь успокаивающий укольчик. Но то, что этим человеком оказалась Луна Лавгуд, успокаивало не слишком. Ведь эта когтевранка вполне могла заявить, что слуховые галлюцинации – происки каких-нибудь очередных мозгопикси, и волноваться не нужно.
Однако все эти опасения не оправдались. Луна внимательно выслушала Гермиону и деловито предложила провести полное обследование.
Идея показалась мисс Грейнджер вполне разумной.
Удобно устроившись на кушетке, девушка с облегчением услышала, что магическое сканирование не выявило никаких отклонений в ее черепной коробке. Она успокоилась еще больше, когда выслушала новость о том, что и сердце находится в отличном состоянии. Гермиона уже окончательно расслабилась, но именно в этот момент, когда казалось ничего бояться уже не нужно, раздался этот самый голос:
- Эй, что происходит? – в панике спросил он.
И палочка Луны с невиданной силой вырвалась из руки и отлетела в сторону.
- Ты слышала? – почему-то шепотом спросила гриффиндорка.
- Скорее видела, - ответила Луна. – А что, ты слышала магический звук летящей палочки?
Гермиона на секунду задумалась, есть ли такое понятие как «магический звук летящей палочки», но, тряхнув головой и решая не отвлекаться от главного, все также шепотом сказала:
- Нет. Я снова слышала голос.
- Да? – с явным энтузиазмом уставилась на нее медиковедьма. – А сейчас он что-нибудь говорит?
- Нет! - рассердившись, отрезала больная. – Сейчас он ничего не говорит! Так значит, ты не слышала?
Но мисс Лавгуд уже подобрала палочку и с азартом фанатика снова направила ее в район живота своей пациентки.
- Да что же это такое?! – вновь рассердился голос.
Фокус с самопроизвольно улетающей волшебной палочкой повторился.
- Ну а теперь, - обеспокоенно проговорила Гермиона, - теперь-то ты слышала?
Но Луна уже впала в настоящий экстаз, обнаружив уникальный, до сих пор не встречавшийся в ее практике случай, и снова, и снова пыталась просканировать область таза гриффиндорки.
Каждый раз, когда палочка с силой вырывалась из ее рук, она все сильнее сияла торжествующей улыбкой.
Однако мисс Грейнджер уже оглохла от непрекращающихся криков, которые почему-то слышала она одна, и потребовала у медиковедьмы немедленно прекратить этот аттракцион.
- Пожалуй, ты права, - задумчиво протянула Луна. – Пора сменить тактику.
- Неужели? – саркастически спросила Гермиона. – И что ты предлагаешь?
- Мы наблюдаем результат явно магической природы, - разумно предположила когтевранка. – Предлагаю усыпить тебя, чтобы проверить, будет ли магия также реагировать в состоянии покоя.
Идея казалась не лишенной некоторой логики, и, как ученый ученого, мисс Грейнджер вполне понимала свою коллегу. Но ей вовсе не хотелось выступать подопытным кроликом. Неизвестно, что еще могла придумать Луна, пока она спит.
- Эй, я тоже не хочу спать! - резко вклинился в ее размышления голос, и это решило исход дела.
- Давай! - решительно кивнула гриффиндорка и зажмурилась.
Просыпаться не хотелось, но ее безжалостно трясли за плечи и уговаривали открыть глаза.
Почувствовав волну теплой магии и внезапно сообразив, что спать совсем расхотелось, Гермиона поняла, что к ней применили бодрящие чары.
- Как себя чувствуешь? – с любопытством спросила медиковедьма.
- Нормально, - машинально ответила мисс Грейнджер, на самом деле еще не вполне пришедшая в себя.
- Я тебя поздравляю! – с широкой улыбкой мечтательно пропела Луна. – Ты полностью здорова и у тебя будет малыш.
Ущипнув себя пару раз за руку, Гермиона старательно проговорила про себя эти последние слова.
«Какой малыш? Зачем? Откуда?», - проносилось у нее в голове, и, решив, что она неправильно расслышала, гриффиндорка попросила Луну повторить.
- Ты беременна, дорогая, - терпеливо повторила мисс Лавгуд. – Скоро у тебя родится ребенок.
Мир вокруг покачнулся.
Снова захотелось уснуть.
Почти на грани обморока она услышала тонкий удивленный голосок:
- Мама, а ты что, разве еще не поняла, что у тебя уже есть я?
И блаженная волна забытья забрала Гермиону в свои объятия.

* * *

Медленно бредя домой и не обращая внимания на прохожих, удивленно отшатывающихся от натыкающейся на них будущей матери, Гермиона мысленно прокручивала в голове последние события.
Несмотря на все показатели, ей до сих пор не верилось, что у нее будет ребенок.
И дело было совсем не в чуде непорочного зачатия. Нет, мисс Грейнджер девственницей не была. Однако с Роном они расстались больше пяти месяцев назад, а больше у нее никого не было.
Правда, относительно недавно был случай, который мог теоретически привести к беременности. Но это казалось невероятным.
Все происходившее тогда волшебница помнила весьма смутно – результат явного перебора с алкоголем. Усиленно напрягая память, она попыталась восстановить события.
Празднование очередной годовщины победы над Волан-де-Мортом орден Феникса отмечал отдельно от министерских чиновников, и уже который год они собирались все вместе в бывшем штабе на площади Гриммо.
В нем так никто и не жил, но дом был заново отремонтирован, и периодически члены Ордена и некоторые бывшие ученики Хогвартса там встречались. Праздники эти всегда проходили весело и спонтанно.
В тот день Гермиона пришла на площадь Гриммо вместе с Поттерами. Джинни в очередной раз приставала к ней с расспросами о разрыве с Роном. А ей от этих разговоров с несостоявшейся золовкой становилось как-то не по себе.
Отделавшись от настойчивой миссис Поттер, Гермиона стала налегать на выпивку и постепенно расслабилась, пересмеиваясь с друзьями. Рон Уизли тоже был на празднике, но они просто поздоровались и, обменявшись несколькими фразами, разошлись в разные стороны. Мучительных сожалений по поводу прерванных отношений не было, и они не испытывали особой неловкости.
Тогда почему они утром проснулись в одной постели совершенно обнаженными?
Ни он, ни она совершенно не помнили, что произошло накануне, и было ли у них что-нибудь ночью. Однако провалами в памяти в тот день страдали, как выяснилось, не одни они. А если еще принять во внимание, что близнецы Уизли весь вечер хихикали, смешивая коктейли, в своем странном пробуждении Рон с Гермионой не усмотрели ничего криминального.
Тогда они решили, что между ними ничего не было. Но нынешнее открытие предполагало совсем другой сценарий той злосчастной ночи.
Или она упускает еще что-то важное, начисто стершееся из ее памяти благодаря непривычной большой дозе алкоголя?
В любом случае результат той ночи оказался налицо.
«Беременность! Мерлин!», - мысленно стонала Гермиона не в силах поверить, что все это происходит с ней наяву.
Голос молчал, как будто чувствуя, что сейчас хозяйке нужно время для того, чтобы самой разобраться в случившемся и немного успокоиться.

* * *

Гермиона ощущала себя одинокой как никогда.
Она взяла на работе отпуск за свой счет и сидела дома, мучительно раздумывая над обстоятельствами.
Посоветоваться было не с кем.
Гарри уже месяц где-то в командировке выполняет секретное задание, а с его женой обсуждать такой пикантный вопрос волшебнице не хотелось. С Джинни они так и не стали близкими подругами. Тем более, что расставания с Роном его сестра не одобряла. По ее словам, они были идеальной парочкой - серьезная Гермиона уравновешивала легкомысленный характер Рона, которому давно было пора остепениться и завести семью.
Именно по этой причине мисс Грейнджер не могла поделиться своей проблемой и с Молли Уизли, которая так же, как и ее дочь, не одобряла разрыва помолвки. При нечастых встречах озабоченная мамаша пыталась настойчиво рассказать о своем сыне, который, судя по ее словам, страдал от разлуки со своей бывшей невестой. Гермиона думала при этом, что правильнее было бы сказать, что это Молли страдает от того, что ее непостоянный сынок до сих пор не женился и укатил в Европу играть в квиддич.
Родители Гермионы должны были в скором времени приехать из Австралии, но их жизнь так отличалась от жизни дочери, что ее откровенность только обострила бы и без того непростые отношения. Теперь, после прошедшей страшной войны, родители с трудом мирились со всем, что связывало их дочь с магическим миром. И если им рассказать о загадочной беременности… Нет! Представлять это совсем не хотелось.
Так что у Гермионы не оказалось никого, с кем она могла бы обсудить столь интимное дело. На самом деле она просто не привыкла кому-то доверять, кроме разве что Гарри Поттера. Раньше ей казалось, что еще одним таким человеком был Рон, но время исправило это заблуждение.
И вот теперь мисс Грейнджер в одиночестве металась по квартире. Она то затевала генеральную уборку, то замирала в странном оцепенении, часами просиживая на диване.
Несколько дней она делала вид, что не замечает голоса, и тот постепенно замолчал, то ли обидевшись, то ли поняв ее состояние.
Неужели ей придется разыскивать Рона и, сгорая от стыда, рассказывать об этом?
Снова начинать эти постылые, обоим не нужные отношения?
А ведь в то утро он клялся и божился, что между ними ничего не было.
И вот пришел день, когда мисс Грейнджер целенаправленно направилась в Косой переулок.
Аптека Снейпа славилась своим широким ассортиментом, а также качеством ингредиентов и готовых зелий. Но покупать абортивное зелье, даже сваренное самим Снейпом, Гермиона не собиралась.
Она была в состоянии приготовить его сама.

* * *

- Ну, наконец-то мы выбрались на улицу! – обрадовано очнулся от своей странной спячки мучитель Гермионы, пока она шла по узким лондонским улочкам.
- Куда ты идешь? – продолжал он свою обычную болтовню. – В магазин за чем-нибудь вкусненьким?
- Отстань, - пробормотала Гермиона, сосредоточившись на своей цели и мучительно размышляя над тем, правильно ли она поступает.
Но потом ей опять вспоминалось немного виноватое выражение лица Рона, когда он честно признался, что иногда позволяет себе поразвлечься на стороне.
Нет, снова начинать эти отношения у нее не хватит сил.
- Или мы опять идем к той тетке, которая в меня палочкой тыкала? – не унимался болтливый говорун.– В меня нельзя тыкать, это щекотно. Ну что ты молчишь? Мне скучно, разговаривай!
Гермиона стиснула зубы и притворилась, будто ничего не слышит.
Она вошла в аптеку и в нерешительности остановилась. Пока какой-то посетитель случайно не толкнул ее в плечо, она не сдвинулась с места.
В помещении было многолюдно.
После окончания войны, пока Снейп лежал несколько месяцев в Мунго, излечиваясь от укуса Нагайны, его оправдали благодаря показаниям Гарри Поттера и Гермионы. И он тотчас уволился из Хогвартса. Позднее стало известно, что зельевар начал собственное дело и открыл аптеку. Сейчас, спустя несколько лет, на рынке у него практически не осталось конкурентов. Качество продаваемых зелий и умеренные цены быстро принесли аптеке небывалую популярность. Практически любой ингредиент, пусть даже и очень редкий, можно было достать здесь.
В списке у Гермионы была как раз парочка таких, которые достать было очень сложно.
Наконец Гермиона решилась и робко подошла к освободившемуся продавцу.
- Куда это мы пришли? – снова раздался недовольный голос изнутри. – Тут неприятно пахнет. Зачем мы здесь?
Девушка шикнула на него, вызвав удивление у продавца, которой всего лишь поинтересовался, что мисс желает приобрести.
- Мне… мне нужно… средство от головной боли, - слабо выдохнула Гермиона, сильно сжав в руке список компонентов абортивного зелья.
- Разве у тебя болит голова? – удивленно выдохнул ее неугомонный мучитель. – Это не правда, я ведь чувствую.
Волшебница глубоко вздохнула и, пытаясь улыбнуться продавцу, выставившему пузырек с зельем на прилавок, снова попыталась подать ему список.
- А еще мне, пожалуйста… что-нибудь от бессонницы.
- Не понимаю, зачем ты покупаешь эти бесполезные лекарства?! У нас нет никакой бессонницы. Наоборот, иногда тебя не добудиться. А мне по утрам всегда хочется кушать.
- Да перестань же ты, - прошипела Гермиона, замечая, что посетители оглядываются на нее.
- Прекрати болтать, - пробубнила она себе под нос.
Вытерев вспотевшие руки об мантию, девушка ругала себя последними словами за слабохарактерность. Аккуратно разгладив пергамент, она трясущейся рукой положила его на прилавок.
И тут малыш обо всем догадался.
- Нет, мамочка, нет! – этот крик резанул ее по сердцу.
- Пожалуйста, мамочка! Я не буду много болтать, обещаю.
От напряжения у Гермионы на лбу выступили крупные капли пота. Она сошла с ума?! Что она тут делает?
- О Боже, пожалуйста, мамочка! Я не хочу умирать!
При этих словах волшебница развернулась и бросилась прочь.
Люди удивленно оборачивались ей вслед, а растерянный продавец недоумевал, чем не угодил этой странной покупательнице.
Черные внимательные глаза владельца аптеки тоже наблюдали странный побег девушки.
- Что она хотела? – спросил Северус Снейп у своего помощника.
- Да она вообще странная, - ответил тот. – Сначала попросила зелье от головной боли, потом от бессонницы.
- А это что? – перебил его Северус, показывая на кусок пергамента одиноко лежащий на прилавке.
- Так это тоже ее, - пробурчал продавец. – Наверное, она не в своем уме.
- Х-м-м… - задумчиво протянул Снейп, анализируя набор ингредиентов. В какой-то момент его глаза широко раскрылись, и он презрительно усмехнулся.