 |
Дозорная Хельвега, черные очи твои не сомкнутся вовеки,
|
|
|
|
Следя неотступно за каждой душою, идущей в подземное царство:
Не сбился ли кто-то с пути, не блуждает ли слепо во мраке,
Утратив надежду, что Хела дарует ему долгожданный покой.
Славься, Десница Хель!
Защитница верная, славься!
Ты Путь стережешь от любого, кто жаждет похитить подземные тайны,
Кто дремлющих мертвых желает принудить к ответам,
Кто век свой до срока спешит оборвать в неразумье, —
У них на пути ты встаешь неприступной преградой,
Спасая глупцов, хоть они не постигнут твоей доброты,
Славься, Дева у Врат Хельхейма!
Ты, чьи очи видели Мертвых
Во всех их обличьях: в слезах, и во сне, и в смятенье, и в страхе,
И с радостным смехом бегущих навстречу любимым, —
Ты всех пропускаешь в Ворота и всех утешаешь,
Никого не оставишь снаружи.
На темной дороге звезд мы славим тебя!
Над ревущей рекою Гьолль мы славим тебя!
На золотом крытом мосту мы славим тебя!
На черной тропе ножей мы славим тебя!
Хозяйка Пути Ножа,
Владычица Черной Башни,
Мы славим тебя, Госпожа у Последних Врат,
Прими нас как добрых гостей в час нашей нужды!
Гарм
Гарм, огромный сторожевой пес Хелы, обитает в пещере Гнипахеллир. Это черная гончая восьми футов [1] ростом, с горящими глазами. Помните, что недооценивать его не следует. Он может вести себя просто как большая собака — злобная и опасная или, наоборот, дружелюбная, в зависимости от того, кто вы и с чем пришли, — но все это лишь игра. В действительности Гарм не менее разумен, чем любой другой из стражей Хельхейма. Он не животное, а йотун, постоянно пребывающий в обличье пса.
Гарм не всегда сидит у себя в пещере — часто он помогает Мордгуд у главных Врат. Возможно, именно он, обнюхав вас, решит, достойны ли вы посетить страну Мертвых. Только не спрашивайте, чтó он вынюхивает: этого мы не знаем.
|
|
|
Если Гарм начнет надвигаться на вас с угрожающим воем или рычанием, это значит, что он дает вам шанс отступить и уйти. Воспользуйтесь его добротой. Когда Гарм по-настоящему хочет кого-то убить, он просто делает это, и всё. Движется он молниеносно и может сожрать вас быстрее, чем вы сообразите, что происходит. Один из способов задобрить его — принести ему мясо или хлеб, испеченный с кровью (такие подношения в древности называли лепешками Хель и клали в могилы, чтобы умилостивить Гарма). Он может принять дар и пропустить вас; но если он решит, что ваши намерения нечисты, никакие подарки не помогут.
Гарм непоколебимо предан Хеле; он — ее пес и ее слуга. Вероятно, он родом из Железного Леса, откуда происходит немало псов-оборотней. Говорят еще, что он — друг Фенриса и именно поэтому в последней битве убьет Тюра, пусть даже ценой собственной жизни.
Призывание Гарма
Хельхейма Гончий,
Пес Полчищ,
Будь милостив к нашим следам.
Черный Брат,
Тот, кто лает у Врат,
Будь милостив к нашим следам.
Чующий ложь,
Великий Страж,
Будь милостив к нашим следам.
Рецепт «лепешек Хель» для Гарма
Закваска для кислого хлеба — ½ стакана [2] (чтобы приготовить закваску, смешайте ½ стакана молока с ½ стакана ржаной муки и оставьте при комнатной температуре на двое суток, до появления кислого привкуса);
кровь животного — 2 стакана;
мед — 2 столовых ложки;
ржаная мука — 3½ стакана;
овсяная мука — 3½ стакана;
теплая вода — ¼ стакана;
соль— 2 чайныхложки;
Активные сухие дрожжи — 4 столовых ложки.
Перелейте закваску для кислого хлеба в большую посуду и, помешивая, влейте в нее кровь и мед. Разведите дрожжи в теплой воде и аккуратно вмешайте в смесь. Добавьте 1 стакан муки, накройте и дайте подняться в течение часа. Понемногу вмесите соль и остаток муки, чтобы получилось крутое тесто. Снова накройте и дайте подняться; затем разделите тесто на небольшие лепешки и еще раз дайте подняться. На каждой лепешке вырежьте ножом руну Хель (Эар). Выпекайте в духовом шкафу при умеренной температуре (около 190°С) до готовности.
|
|
|
Другие привратники Хельхейма: Бьюгвор, Листвор, Ари и Хримгримнир
Бьюгвор и Листвор — две великанши, обычно стоящие на страже у тех или иных врат, чаще всего — у Внутренних. Иногда они несут дозор вместе с Мордгуд, а иногда охраняют другие врата и Мордгуд может направлять посетителей к ним. Эти великанши тоже могут потребовать у вас залог. Если вы оставите что-то из одежды, они могут надеть ее и носить, пока вы не вернетесь. Выглядят они как дряхлые старухи, но не обольщайтесь: это могучие колдуньи, способные в два счета разделаться с нарушителем. Говорите с ними учтиво и даже чуточку подобострастно, тогда они развеселятся и станут к вам благосклоннее.
Еще один привратник, инеистый великан Ари, предпочитает обличье огромного орла. Ему нравится пугать Мертвых на дороге в Хельхейм: он пикирует на них сверху с пронзительными криками, но тем, кто не собьется с дороги, никакого вреда он не причинит. Если придет Рагнарёк, Ари покинет свой насест (которым служит ему скалистая гора — часть Нагат, «Ворот трупа»), и клекот его смешается с боевой песнью йотунских полчищ, движущихся на Асгард.
Наконец, еще одни врата сторожит Хримгримнир, инеистый великан очень высокого роста. Заметить его издали трудно — он обычно сливается с каменной кладкой и показывается только тогда, когда к воротам подходит чужак, которому в Хельхейме не место. Хримгримнир — пожалуй, самый отвратительный из всех стражей. В «Поездке Скирнира» попадается намек на то, что умерших женщин, которые навлекли на себя проклятие богов, в наказание могут отдавать в рабство Хримгримниру, а тот силой берет любую женщину, которая перед ним беззащитна. Насколько мы можем судить, это не входит в его обязанности стража, но не исключено, что в свободное время он действительно творит подобные мерзости.
|
|
|
Возможно, Хримгримнир живет в Хельхейме еще со времен Йормунгрунда: есть в нем что-то от Времен-до-Потопа. Он огромный и бледный, с бело-голубоватой, словно заплесневелой, кожей. Его длинные седоватые волосы и борода покрыты лишайниками и плесенью, а глаза холодны и равнодушны. Говорит он мало — по большей части просто ворчит что-то неразборчивое; но если задеть его за живое, вы быстро убедитесь, что говорить (и рычать, как дикий зверь) он все-таки способен, да еще и как. Физически он силен, как и следует ожидать от крупного инеистого турса. Если Хримгримнир заподозрит в вас потенциального вандала, вряд ли что-то помешает ему наброситься на вас, разорвать на куски и с превеликим удовольствием сожрать.
Ганглати
Ганглати — личная служанка Хелы, домоправительница-кастелянша Эльвиднира. Она огромная и грузная, ходит очень медленно и прихрамывает, но, несмотря на это, прекрасно управляется со всей необходимой работой. Как и все великаны Хельхейма, к гостям она поначалу относится холодно и может подружиться лишь с теми, кто наведывается регулярно. Самый верный путь к ее сердцу — обращаться с ней как можно более вежливо и время от времени дарить какой-нибудь небольшой подарок (который она может деланно игнорировать — но лишь до тех пор, пока вы не уйдете). Если вы предполагаете когда-нибудь гостить в Эльвиднире, постарайтесь смягчить эту суровую домоправительницу заранее. Такая роскошь, как мягкая постель без насекомых и спокойный отдых без помех, во многом зависит от ее расположения.
Один из критериев, по которым Ганглати будет о вас судить, — ваше отношение к слугам. Если вы чувствуете себя неуютно, когда вам прислуживают, и попытаетесь это ей объяснить (тем самым, фактически, выказывая неуважение к ее работе и мешая выполнять эту работу как следует), она сочтет вас глупцом. Если же вы будете держаться высокомерно и снисходительно, видя в ней всего лишь толстую, неповоротливую, да еще и хромую прислугу, она ничего вам не скажет, однако изыщет тысячу мелких, но очень неприятных способов превратить ваше пребывание в Хельхейме в сущий ад. Как и в случае проблем с другими слугами Хелы, обращаться за помощью к их хозяйке будет совершенно бесполезно. Хела и так в курсе всего, что они делают, и если они плохо с вами обращаются, это происходит с ее дозволения: либо ей попросту все равно, либо она считает, что они имеют полное право преподать вам урок.
|
|
|
Нидхёгг
Игдрассиль, великое Мировое Древо, уходит корнями в нижние миры — Нифльхейм и Хельхейм. Третий из его корней, гигантский и темный, заметнее прочих выступающий над поверхностью земли, пролегает близ великого источника Хвергельмир в Нифльхейме. «Хвергельмир» означает «Кипящий котел», и из его вечно бурлящих глубин вытекают все реки Девяти миров. Третий корень Древа, питаемый этим источником, так огромен, что не умещается в одном мире и тянется дальше, за границу Хельхейма. Там он вдается в Стену Хельхейма, рассекая ее надвое и, в то же время, служа небольшой частью этого исполинского защитного вала. Змея Нидхёгг — тридцатифутовый[3] бескрылый земляной дракон, окрашенный во все цвета радуги, — ползает через эту стену взад-вперед и грызет корень Древа то с одной, то с другой стороны от границы.
Большую часть времени Нидхёгг вьется вокруг нижнего корня Иггдрасиля, но иногда отправляется на Берег Мертвых — в одну из самых мрачных местностей Хельхейма, где никогда не светит солнце. Темные воды океана отделяют здесь Хельхейм от других миров, а сам берег усеян трупами и сброшенными шкурами змей. Нидхёгг время от времени приползает сюда, чтобы исполнить свои обязанности падальщика — съесть накопившиеся трупы. Из-за этих неаппетитных обязанностей многие ее боятся, но она — важная часть природного цикла. Если Хела тесно связана с самой фазой гниения, то Нидёхёгг олицетворяет следующую фазу — ту, на которой гниение питает жизнь. Сама земля, подобно животным-падальщикам, не породит новой жизни, прежде чем что-то не умрет и не сгниет, чтобы ее накормить.
Современному западному человеку этот урок дается нелегко. Нас с детства учат скрывать все, что связано с естественными системами выделения. Об этой стороне жизни не принято даже говорить. Фекальные массы уходят по трубам в водоемы, загрязняя питьевую воду, между тем как их следовало бы возвращать земле, которая способна найти им гораздо лучшее применение. Женщины стыдливо прячут менструальную кровь. Бескрылые насекомые, особенно те, которые питаются отмершими останками живых организмов, воспринимаются как отвратительные и грязные. Смертельно больных людей со всеми их запахами и выделениями помещают в больницы, чтобы никому, кроме медперсонала, не приходилось на них смотреть. Немногие готовы наблюдать за кучей компоста — смотреть, как остатки пищи медленно перегнивают и превращаются в плодородный чернозем, кишащий червями и другими формами жизни. В иллюзорном мире, созданном современным западным обществом, все отходы (и, по аналогии, все, что представляется неприятным с эстетической точки зрения) смываются в канализацию или сжигаются, чтобы нам больше не приходилось о них вспоминать. Но у Нидхёгг, этой великой пожирательницы трупов, для нас припасены другие уроки.
|
|
|
Если вы встретите Нидхёгг на Берегу Мертвых, не исключено, что при ней будет выводок ее детей. Имена некоторых из них нам известны: Гоин, Моин, Грабак, Граввёллуд, Офнир и Свафнир. Они клубятся вокруг Настронда, Змеиного Чертога, но по приказу Хелы никогда не нападают на тех, кого встретят снаружи. Правда, они могут столпиться вокруг вас и попытаться сбить с ног или обвиться вокруг щиколоток. Даже если вы испугаетесь, не подавайте виду: обратитесь к ним по именам и поздоровайтесь — вежливо, но в совершенно обычном тоне, как если бы перед вами были не змеи, а люди, протягивающие вам руки для рукопожатия. Они оценят вашу храбрость и (особенно) учтивость по достоинству и, возможно, даже поговорят с вами. Змеи Хельхейма разговаривают свистящим шепотом: человеческая речь дается им нелегко и они не так уж часто себя ею утруждают, так что если они заговорят с вами, считайте, что вам оказана честь.
Образ змея, обвивающего подножие Древа, встречается не только в скандинавской космологии: так, в вавилонских мифах фигурирует дерево хулуппу, в корнях которого живет дракон, на вершине — орел, а посередине — темная богиня Лилит.
Космическое древо не сможет существовать, если лишится какой-либо из своих функций, а, вдобавок, функция, которую исполняет Нидхёгг, — одна из самых важных: удаление отмершей древесины и стимуляция дальнейшего роста. Сгрызая отмершие и гниющие части корня, Нидхёгг побуждает Древо выпускать новые побеги и листья и наращивать новое вещество корней. Как Танинивер, слепой дракон у подножия древа хулуппу, жилища темной богини Лилит, Нидхёгг выполняет свою неблагодарную работу безо всяких жалоб и досады. Если мы хотим по-настоящему понять все части природного цикла, нам следует оценить по достоинству и ее труд.
Нидхёгг
Эбби Хеласдоттир
Глубоко в недрах земли, в туманном царстве Нифльхейма, скрывается великий дракон Нидхёгг. Он обвивается кольцами вокруг источника Хвергельмир, из которого вытекают все реки Девяти миров, и подтачивает корни Мирового Древа, чтобы оно постоянно умирало и возрождалось вновь. За всю свою жизнь он лишь однажды отвлекся от поглощения останков (ибо имя его означает «пожиратель трупов» или «обитатель нижнего мира» [4]), чтобы выслушать пророчество о грядущем Вирда, провозглашенное вёльвой.
Нидхёгг — хтонический эквивалент водяного змея, Иормунганда, но, в отличие от последнего, да и от всех остальных рёкков, происхождение его окутано непроницаемой тайной. Создается впечатление, что этот дракон, как и само Мировое Древо, которое он грызет, возник из самого Вирда без помощи каких-либо создателей или родителей. Оба они появились в таком отдаленном прошлом, что их можно принимать как данность, не нуждающуюся в объяснениях. К тому же, никакие объяснения здесь все равно не помогут. Нельзя даже сказать, какого он пола, — и не в том смысле, в каком этого нельзя сказать о Хеле с ее недифференцированной лунной природой, или о Локи с его андрогинной солярностью. Просто Нидхёгг настолько непостижим и хаотичен, что к нему не применимы никакие подобные определения. Из стихий ему можно поставить в соответствие Хаос, а из планетных сфер — Сатурн. Его звездный символ — традиционное созвездие Дракона, вьющееся вокруг Северного полюса, точь-в-точь как Нидхёгг — вокруг оси Мирового Древа.
В древнегреческих астральных мифах созвездие Дракона связывается с Ладоном, драконом, сторожившим золотые яблоки Гесперид. Древо бессмертия, дававшее эти плоды, росло на крайнем западе в саду богини Геры, и Ладон обвивался вокруг его ствола, как библейский змей — вокруг древа познания в саду Эдема. Небесный Дракон, в свою очередь, обвивается вокруг созвездия «Повозка Госпожи» (Малая Медведица), символизирующего богиню в ее материнской ипостаси. Созвездие Дракона — околополярное: оно состоит из незаходящих звезд, в чем можно усмотреть намек на связь великого дракона с вечностью.
Нидхёгг ведет постоянную перебранку с орлом, восседающим на самых высоких ветвях Древа Жизни. Белка Рататоск («Грызозуб») снует вверх-вниз по стволу Древа, перенося дракону и орлу оскорбления, которыми те осыпают друг друга, и подливая масла в огонь их взаимной неприязни. В космическом масштабе Рататоск играет такую же роль, как Локи — среди богов: с одной стороны, она возмущает спокойствие и раздувает вражду между могущественными силами, с другой — служит посредником между небесным и подземным мирами, тем самым способствуя беспрепятственному течению Вирда.
Несмотря на то, что Нидхёгг в конце концов подгрызет корни Древа и в день Рагнарёк оно рухнет, и несмотря на то, что в образе его воплощен абсолютный хаос, он все же играет исключительно важную роль и в скандинавской магии вообще, и в магии рёкков в частности. Этот дракон — олицетворение энергетических «жил» и центров самой Земли: лей-линий и сакральных мегалитов, в таком изобилии встречающихся в Западной и Северной Европе. Энергии Земли нередко так и называют — энергиями дракона: подобно этому подземному дракону, они могущественны, почти непостижимы и заключены в недоступных глубинах земли и камня. Одна из самых знаменитых лей-линий — линия святого Михаила (названная так в честь горы в Корнуолле, от которой она начинается) — проходит прямиком через множество таких «драконьих» мест на территории Южной Англии.
Известные также под названием «wouivre» (галльское слово, означающее "дух земли" или "сила земли"), эти энергии связаны с Богиней в Ее драконьей ипостаси. В масштабах Земли их можно уподобить энергии кундалини, которая преображает материю, энергию и дух, составляющие человека, когда устремляется вверх по телу от основания позвоночника. Образ лабиринта — не что иное, как физическое отражение, зеркало подземных акаузальных полей лабиринтообразной энергии дракона, пронизывающих всю Землю. Путешествие по микрокосмическому лабиринту в медитативном состоянии пробуждает соответствующие макрокосмические энергии и может вызывать глубокие изменения в сознании и восприятии. Чтобы призвать таким образом «wouivre», не обязательно пользоваться каким-то старинным, традиционным лабиринтом, хотя само осознание древности подобной постройки помогает настроиться на ощущение Вечности. Где бы вы ни построили новый лабиринт, «wouivre» притянутся к нему естественным образом, и онд и Вирд этого места обогатятся и усилятся.
Исполинская ось Мирового Древа — это макрокосмический образ и подобие человеческого позвоночника. Как Нидхёгг, грызущий корни, распространяет отзвуки своих энергий по всему Древу, вплоть до каждого его листа и семени, так и энергии «wouivre», пробудившиеся у основания позвоночника, поднимаются и распространяются по всему телу, оказывая влияние на каждую его часть.
Пожалуй, одним из лучших описаний природы Нидхёгга может послужить алхимическая аллегория из трактата «AureliaOcculta»: «Я — древний дракон, сущий повсюду на шаре земном, отец и мать, юный и старый, пресильный и преслабый, смерть и воскресение, зримый и незримый, твердый и мягкий; я спустился на землю и взошел в небеса, я наивысший и наинизший, самый легкий и самый тяжелый; нередко природный порядок цвета, числа, веса и меры во мне обращается вспять; я заключаю в себе свет природы; я темный и светлый; я рожден от небес и земли; я всем известен, но меня не существует вовсе; силою солнечных лучей во мне сияют все цвета и все металлы» [5].
День Нидхёгга
|
|
|
