 |
Изобразительное искусство и архитектура
|
|
|
|
В римском изобразительном искусстве эпохи Августа, прежде всего в скульптуре, мы находим немало черт, общих с художественной литературой. Еще больше, чем последняя, оно призвано было служить интересам новых правящих групп и пропагандировать идеи, характерные для политической системы Августа. Искусство этой эпохи в какой-то мере завершало определенный период истории римского искусства и давало направление новому периоду его развития92.
Изучение искусства эпохи Августа представляет значительные трудности. В распоряжении исследователя находится немало памятников изобразительного искусства, но не все они могут быть датированы с одинаковой точностью, между тем для уяснения роли искусства в политической жизни данного времени важны точные даты. Памятники эти неравноценны по своему художественному достоинству, а это, несомненно, влияет на наши суждения, касающиеся уровня развития искусства. В отличие от литературных произведений памятники искусства анонимны. Мы не знаем, кто были их творцы, в каких отношениях стояли эти скульпторы и художники к правящему монарху; также остается неизвестным, кем направлялось их творчество, кто формулировал идеи, которые эти памятники воплощали.
Вот почему нет возможности написать подробную историю искусства того времени, показать, как развивалось искусство на протяжении сорокалетнего правления Августа. Вполне закономерно поэтому ограничиться характеристикой основных моментов, общего направления развития искусства Августовой эпохи.
Можно без преувеличения сказать, что ни один деятель античной эпохи не представлен так хорошо в скульптурных памятниках, как Август. Не считая монет, дошло много различных изображений Августа, начиная от юношеского возраста (бюст в Ватикане) и кончая изображениями, относящимися к последним годам его деятельности. Дошло несколько бюстов, статуй, изображающих Августа во весь рост, рельефных изображений Августа вместе с его близкими, Августа, окруженного аллегорическими фигурами, и т. д.
|
|
|
Многие изображения связаны с теми или иными политическими событиями эпохи Августа, и, наконец, ряд памятников пропагандирует характерные для Августа религиозные идеи.
[с. 590] Август и его близкие дают направление не только предметному содержанию памятников искусства; ими проявляется забота и о самом способе изображения. Для художественных изображений эпохи Августа характерен особый «августовский» стиль, представляющий собой в известных отношениях гармоническое сочетание элементов, созданных в предшествующую эпоху.
Римское искусство последних лет республики развивалось под непосредственным воздействием эллинистического искусства со свойственными ему чертами изысканности, условности, увлечением орнаментом («эллинистический барокко»). Но эллинистические влияния не могли подавить свойственный римскому искусству реализм, восходящий к старинным этрусским изображениям. Колебания между эллинистическими и римскими тенденциями характерны для последних периодов римского искусства. Для времени Суллы характерно преобладание эллинистических черт, для периода Цезаря — возвращение к реализму. Но искусству эпохи республики присущ эклектизм, характерный хотя бы для барельефа на алтаре Домиция Агенобарба, на котором рядом с реалистической сценой римского ценза даны изображения на мифологические сюжеты.
Реакция против изысканности и условности характерна не только для Рима. Еще со II в. до н. э. приобретает влияние неоаттическая школа, представители которой стремятся вернуться к традициям классической эпохи, считают своими образцами произведения Фидия и школы Лисиппа.
|
|
|
Различные тенденции характерны для искусства ранних периодов правления Августа. Для скульптурных его портретов, сохранившихся от того времени, характерен реализм. Типичным является в этом отношении бюст Августа из Капитолийского музея. Он изображает Августа человеком возмужавшим, но далеко не сильным физически, энергичным и неспокойным, но вместе с тем холодным. Обработка материала, а также нарочитое подчеркивание некоторых черт свидетельствуют о влиянии классицизма, который приобретает все большее и большее значение (рис. 2).
К тому же типу относится и эрмитажный бюст, известный под названием «Принца из рода Юлиев» (рис. 1). О. Ф. Вальдгауер93 справедливо видит в нем портрет Августа в юношеском возрасте. Бюст сделан из очень хорошего пентелейского мрамора, который отличается золотисто-красной поверхностью. Скульптор следовал образцам второй половины IV в. до н. э. (в трактовке волос есть черты, общие с [с. 591] портретом Менандра), но римские и эллинистические черты сказались в индивидуализированном изображении Августа. В противоположность портрету из Ватикана подчеркнута его мягкость, сдержанность и, пожалуй, скромность.
Можно сказать, что августовский стиль оформился в начале последнего десятилетия I в. до н. э. Для него характерны два памятника: Алтарь Августова Мира (Ara Pacis Augustae) и статуя Августа из Prima Porta.
Алтарь Мира был сооружен по случаю благополучного возвращения Августа из западных провинций. В «Res gestae» по этому поводу говорится: «Когда я в консульство Тиберия и П. Квинтилия вернулся в Рим из Испании и Галлии, успешно завершив дела в этих провинциях, сенат решил посвятить на Марсовом поле алтарь богине Августова Мира и постановил, чтобы магистраты, жрецы и девы-весталки ежегодно совершали на нем жертвоприношения»94.
Закладка алтаря состоялась 4 июля 13 г., а освящение происходило 30 января 9 г. до н. э. Целиком сооружение это не сохранилось, но были найдены отдельные его фрагменты, известно место, какое он занимал, до нас дошли изображения его на монетах (рис. 31), и все это дает более или менее отчетливое представление о памятнике в целом. Сам алтарь представлял собой простой четырехугольник, украшенный барельефами, поставленный на возвышении и обведенный оградой, поднимавшейся на высоту трех или четырех метров. Внутри и извне ограда была украшена орнаментами и барельефами.
|
|
|
Барельефы Алтаря Мира выражали основные принципы официальной идеологии. В известном отношении они иллюстрировали то, о чем говорили в литературных произведениях Вергилий и Гораций. Сюжеты на Алтаре Мира связаны со сценами из реальной жизни не механически, как на Домициевом алтаре, а подчинены определенной идее. Эта идея — величие Рима, во главе которого стоит принцепс, отпрыск благочестивого Энея. С западной стороны изображены были боги — покровители Рима и Италии: здесь находилось сравнительно хорошо сохранившееся изображение богини Земли (Tellus) и богини Ромы. Земля на Алтаре Мира — не страшная богиня греческих мифов, не страждущая мать, какой она изображена на Пергамском алтаре. Здесь она богиня — подательница жизни, богиня плодородия и изобилия. На руках у нее два здоровых младенца, один из них тянется к ее груди, другой, на которого смотрит богиня, играет у нее на коленях. У ног богини — вол и ягненок; цветы и злаки являются составной частью всей композиции. Аллегорические женские фигуры, [с. 592] представленные слева и справа от богини, символизировали стихии, способствующие процветанию Италии: море и воздух (или влажный, морской и сухой ветры). В целом композиция должна была подчеркнуть изобилие и плодородие Италии, показать заботу правителя о потомстве италиков (рис. 14).
Изображение Ромы почти не сохранилось. Судя по изображению на карфагенском алтаре, богиня восседала на сложенном в кучу оружии. Она держала в руках изображение богини Победы, а напротив нее были расположены рог изобилия, жезл Меркурия и земной круг. Оружием достигнута победа, которая принесла мир и изобилие (рис. 30).
На восточной стороне были представлены сцены из начальной истории Рима. Сохранилось изображение Энея, приносящего жертвы пенатам, среди которых можно различить и гения Августа. Далее шли сцены, относящиеся к истории Ромула и Рема. Начало Рима прославлялось, таким образом, вместе с праотцом рода Юлиев, напоминалась история Ромула, деятельность которого считалась прообразом деяний Августа.
|
|
|
На северном и южном фризах была изображена процессия к Алтарю Мира. На первом плане — Август, приносящий жертву или приготовившийся к жертвоприношению (рис. 32), за ним жрецы, шествие которых замыкал высокий старец с покрытой по обычаю жрецов головой (в нем узнают Корнелия Лентула, исполнявшего в 13 г. обязанности великого понтифика). Далее следовала семья Августа, вслед за близкими Августа шли сенаторы, а за ними двигался римский народ (рис. 5—10).
Искусной моделировкой, умелым распределением света и теней художник сумел придать жизнь монотонной композиции. Фигура принцепса по размерам не отличалась от окружающих, но тем не менее даже при современном состоянии этого фрагмента Августа легко отличить от других лиц (рис. 32). Замечательным является изображение семьи Августа. Оно стоит в полном соответствии с династической политикой Августа. Пожалуй, это самая интересная и самая живая часть всей процессии. Членам семьи Августа приданы черты портретного сходства, особенно интересны изображения детей. В противоположность серьезным и сосредоточенным лицам взрослых участников процессии дети изображены улыбающимися, они переговариваются между собой, идут в полоборота. За одежду великого понтифика держится мальчик, видимо, плебейского происхождения. Он обернулся и смотрит на членов августовой семьи. Один из присутствующих положил на голову мальчика руку, заставляя его повернуться в сторону алтаря. Эти штрихи должны были еще раз подчеркнуть заботу Августа о подрастающем поколении. Индивидуализированы фигуры сенаторов, схематичнее даны другие участники шествия.
[с. 593] Орнамент, украшающий нижнюю часть ограды, состоит из переплетенных листьев аканфа и из стилизованных изображений лебедей; изнутри стены украшены симметрично расположенными гирляндами, представляющими сочетание изображенных реалистически плодов и листьев (рис. 18, 19).
Алтарь мира принадлежит, несомненно, к выдающимся памятникам античного искусства. По своей композиции он является римским. Художник удачно изобразил римские костюмы; он умело передал римское религиозное настроение, лишенное страсти, холодное и сосредоточенное. Но на самый способ изображения оказало влияние искусство греческое. Памятник отразил идущее от неоаттической школы стремление возродить традиции классического искусства. Процессия к Алтарю мира аналогична Панафинейской процессии, изображенной на Парфеноне; на композицию женских типов оказали влияние классические статуи греческих богинь; классические традиции сказались и в моделировке отдельных фигур; сенаторы, например, следуют друг за другом, но жесты их неодинаковы, особое внимание обратил автор на движение рук и на складки одежды. Большую роль сыграло умелое распределение света и теней.
|
|
|
Классические традиции нашли свое выражение и в другом знаменитом памятнике, статуе Августа из Prima Porta (рис. 3). Она, видимо, находилась на вилле Ливии. Император изображен в позе полководца, обращающегося к войску. Август представлен человеком сорокалетнего возраста. Лицо и фигура его выражают спокойствие и достоинство. Индивидуальные черты лица обобщены и до известной степени идеализированы. Вся композиция является как бы иллюстрацией к известному стиху Энеиды:Sum Troius Aeneas pietate insignis et armis
(Я, троянец Эней, благочестьем велик и оружьем)95.
Статуя представляет собой сочетание римских и классических греческих элементов. Можно указать два прототипа памятника: «Копьеносца» Поликлета и так называемого «Оратора», этрусско-римскую статую II в. до н. э. Но смелостью движения статуя превосходит свои прототипы, в ней нет связанности. Вытянутая вперед правая рука императора заставляет солдат успокоиться, ибо он будет говорить речь по случаю победы. От римских образцов статую отличает «классицизм», выражающийся в гармонической пропорции форм и идеализации индивидуальных черт, но последние подчеркнуты больше, чем это было свойственно классическим статуям.
[с. 594] На Алтаре мира Август был представлен принцепсом, первым среди равных, на статуе из Прима Порты — он император. Его достоинство и авторитет (dignitas et auctoritas) выражены не только осанкой, жестами и выражением лица. Художник использовал панцирь, чтобы напомнить успехи Августа во внешней политике. Статуя из Прима Порты — мраморная, но изображения на панцире напоминают произведения торевтики, они как бы исполнены на металле. Верхняя сцена представляет утреннее небо. Божество небес открывает завесу, и зритель видит уходящую Луну и Солнце, которое, предшествуемое Авророй, мчится на колеснице. На нижней части панциря изображена Земля с рогом изобилия, справа от нее — Диана, а слева — Аполлон, покровитель Юлиева рода. Но внимание зрителя приковано к центральному изображению: оно представляет парфянина (видимо, Фраата), который возвращает римлянину (возможно, пасынку Августа — Тиберию) римского орла. По бокам — изображения двух женщин, символизирующих замиренные провинции. Одна из них (справа от парфянина) держит ножны без оружия и трубы. Это, видимо, Галлия. Другая отдает меч победителю. Это, видимо, Испания (по другим толкованиям, менее вероятным, здесь представлены Паннония и Германия). По манере рельефы памятника напоминают барельефы Алтаря мира, но в символических изображениях автор отдал дань типично эллинистической условной манере (рис. 4).
Статуя из Прима Порты является произведением, прославляющим Августа как полководца и руководителя государства, территория которого разбросана чуть ли не по всему освещаемому солнцем миру. Статуя Августа с Виа Лабикана представляет его в жреческом одеянии с покрытой головой. Индивидуальные черты лица, спокойного и сосредоточенного, сохранены, но обобщены и идеализированы в духе классицизма. Работа, по-видимому, выполнена не одним скульптором. Голова Августа, мастерски исполненная художником, по всей вероятности греком, не гармонирует с грубоватым, «ремесленным» исполнением одежды (рис. 28, 29).
Интересным памятником является статуя из Кум, хранящаяся ныне в Государственном Эрмитаже в Ленинграде96 и представляющая собой один из лучших образцов римского классицизма. В отличие от других статуарных произведений в этой статуе отражен мотив обожествления, звучащий, как было указано, в произведениях Горация и в некоторых [с. 596] италийских надписях. Август представлен в позе Зевса с жезлом в левой руке, в правой он держит шар. Для всего памятника в целом характерна классическая отвлеченность. Статуя напоминает произведения классической эпохи V и IV вв. до н. э., но изображение складок на плаще, переброшенного через ноги и плечи, — специфически римская черта. Чертам лица придано портретное сходство; идеализация в духе классицизма не помешала художнику в чисто римской манере представить Августа как рассудочного государственного деятеля (рис. 26). Обзор статуарных произведений августовой эпохи дает основание говорить о новом стиле римского официального портрета, представляющего собой сочетание классических форм с римскими приемами изображения. Творцы Алтаря мира, статуи из Прима Порты, статуи из Кум и других памятников остались нам неизвестными. Талантливые художники, они создавали свои произведения только для прославления римского императора, для пропаганды его идей. Почему, спрашивается, искусство эпохи Августа достигло определенной высоты, где искать объяснения тому обстоятельству, что были найдены синтетические формы, умело объединены элементы различных стилей? Буржуазные историки, особенно же близкие к фашизму, связывали процветание искусства с личностью самого Августа97. Но творил не Август, а те безвестные римляне или скорее всего, греки, может быть (и даже вероятнее всего), вольноотпущенники, которые остались неизвестными не только нам, но и их современникам. Их творчество — результат многовекового развития искусства. Они продолжают ту линию развития, которая начинается еще в III в., когда Рим стал смело пользоваться эллинистическими образцами, стремясь привести в соответствие заимствованные эллинистические формы с исконными этрусско-римскими, также развивавшимися в свое время под определенным воздействием греческого искусства.
Переход к империи выражал консолидацию господствующих классов различных частей обширного римского государства. Это был, как мы пытались показать, процесс, вызывавшийся объективной необходимостью, и свое отражение он нашел в искусстве. Роль Августа сводилась к использованию этого искусства в политических целях, причем контроль принцепса и его близких распространялся, видимо, не только на сюжеты, но и на стиль изображения. Классицизм, монументальность больше соответствовали идеям Августа, чем римский реализм или условные эллинистические изображения.
[с. 597] О том, что в области искусства проводилась определенная политика, свидетельствует то, что первоклассные столичные памятники послужили образцами и прототипами для италийского и провинциального искусства. На месте Карфагена найдено изображение, воспроизводящее богиню Земли с Алтаря мира (рис. 13). На многочисленных алтарях, которые ставились повсюду в Риме, Италии и в провинциях, копировались сцены с Алтаря мира или оттуда брались отдельные сюжеты. Так, барельефы одного из алтарей восполняют сцены, которые не сохранились среди фрагментов Алтаря мира. На алтаре воспроизводится история Ромула и Рема. Зритель видит, как они под Руминальской смоковницей вскармливаются волчицей. На переднем плане, видимо, пастухи, которые воспитали царственных близнецов (рис. 11). На другом алтаре — в одежде авгура представлен сам Август, слева от него Ливия, справа — один из членов их семьи (рис. 15). Третий посвящен августовым Ларам. Пожелание счастья заключено в венок, имеющий черты, общие с орнаментами Алтаря мира. Нужно заметить, что орнаменты, близкие по исполнению к тем, какими украшен Алтарь мира, встречаются на других произведениях искусства как в Италии, так и в провинциях. Орнамент на чаше, найденной близ Хильдесгейма (рис. 27), похож на орнамент Алтаря мира. Статуя из Прима Порты была, видимо, прототипом для большой статуи Августа, найденной в Шершеле98.
Идеи, которые пропагандируют изображения на Алтаре мира и статуя из Прима Порты, стоят в соответствии с «Res gestae diui Augusti». В них Август — первый человек, идеальный правитель. Алтарь мира говорит о династической политике Августа, но можно лишь догадываться о его монархических устремлениях.
Для пропаганды монархических идей использованы были не монументальные произведения, которые обозревались всеми, а «малые формы» искусства, небольшие изображения на вазах, геммах и т. д. Они не могли вызвать протест у толпы и у приверженцев республиканских форм из сенаторского сословия. Они более интимны и были рассчитаны, возможно, на распространение в провинциях.
На одной гемме Август изображен полуобнаженным, со скипетром в руках, в позе Юпитера. (Слова Горация:Юпитер, громы мечущий, — верим мы —
Царит на небе. Здесь на земле к богам
Причтется Август...
[с. 598] были, следовательно, не простым поэтическим образом, а выражали одну из официальных версий). Рядом с ним сидит богиня Рома, обратившая к Августу свой взор; у ног Августа — орел Юпитера; богиня Вселенной держит над Августом венец за спасение граждан; слева, видимо, Тиберий сходит с триумфальной колесницы. Внизу изображены пленные варвары, которых без тени сострадания гонят римские солдаты.
На одном из кубков, найденных близ Боскореале, Август изображен с шаром в руке. Слева от него — Венера, из рук которой вылетает к Августу Победа. Венеру сопровождает богиня Чести. Справа от Августа Марс ведет аллегорические фигуры, изображающие провинции (рис. 24, 25). Таким образом, эти изображения рисуют Августа повелителем вселенной, он находится под покровительством божеств и сам является божеством.
Наряду с воспроизведением памятников искусства, созданных в центре, провинциальные памятники сохраняли известную индивидуальность. Галльские, греческие и египетские изображения Августа имели свои особенности. Некоторые из них продолжали предшествующие традиции. Если брать египетские скульптурные произведения, то они продолжали традиции, созданные при Птолемеях.
Классицизм эпохи Августа оказал влияние на последующее развитие. Статуя из Прима Порты, например, была прототипом официального портрета римских императоров, а в известной зависимости от рельефов на Алтаре мира стоят рельефы, созданные в последующие периоды.
Заметный след оставила эпоха Августа и в развитии архитектуры. Строительство общественных зданий в Риме было издавна подчинено определенным политическим целям. В архитектурном отношении Рим достиг большей самостоятельности, чем в скульптуре и живописи. Эллинистическое влияние коснулось главным образом убора зданий; план, принципы кладки, использование конструкций — во всем этом римляне продолжали старинные этрусско-италийские традиции99. С конца первой половины II в. Рим украшался новыми общественными сооружениями, отличавшимися прочностью и создававшимися в необычайно короткие сроки. Магистрат, возводивший постройку, был заинтересован в том, чтобы здание было закончено в тот период, когда он еще занимал должность, и все направлено было к тому, чтобы строительство шло ускоренными темпами.
Много новых зданий построено было Суллой и Помпеем, [с. 599] большие постройки запроектированы были Цезарем. Не прекращалось строительство и в период второго триумвирата. В 42 г. заложен был храм Юлия, освященный в 29 г., когда после возвращения в Рим Августом было развернуто широкое строительство. У ряда авторов мы находим замечание, что Август получил Рим кирпичным, а оставил его мраморным100. Рим при Августе был заново отстроен101. Еще при Юлии Цезаре началась реконструкция римского Форума. При Августе Форум был перестроен, расширен и украшен новыми зданиями. К нему примыкал заново созданный Форум Юлия. На севере от Форума Юлия был построен Форум Августа, украшенный портиками и статуями. Болотистая часть на севере Марсова поля была осушена, и вся площадь получила иной вид. Строиться он стал еще при жизни Цезаря, закончен же был в 13 г. до н. э. Внешний диаметр театра равен был примерно 130 м; из дошедших до нас памятников театр Марцелла является примером многоярусной аркады, которая характерна для римских театров и амфитеатров времен империи. Дорический ордер первого этажа сохраняет свой строгий характер. Он сочетается с ионическим ордером второго яруса. В целом театр отличался простотой, пропорциональностью и ясностью форм и являлся примером классицизма августовой эпохи.
Характер построек определялся общим направлением политики Августа. В духе своей религиозной политики Август уделял большое внимание реставрации старых и созданию новых храмов. «Res gestae» указывают, что в шестое консульство (в 28 г.) Август реставрировал 82 храма. В последующий период Август и его близкие возводят новые храмы, из которых особое значение приобрели связанные с династией Юлиев. Богам — покровителям их рода — Марсу, Венере и Цезарю Агриппа посвятил Пантеон, перестроенный впоследствии Адрианом. Храмы создавались не только в Риме, но и в провинциальных городах.
Из общественных сооружений большое значение имели театр Марцелла, реставрированная Эмилиева базилика, базилика Юлия, термы и водопровод Агриппы, каменный амфитеатр. Наконец, в общем архитектурном пейзаже видное место занимали частные сооружения: дворец Августа на Палатине, вилла Ливии и др.
[с. 600] Здания возводятся прежде всего от лица Августа, за ним следуют его близкие. Новый театр получил имя Марцелла. Новый Форум (остатки его см. на рис. 33) был освящен во 2 г. до н. э., хотя работы над ним продолжались и далее. Высокая стена служила фоном для стройного по композиции храма Марса Мстителя. Форум Августа был построен по схеме обычного италийского форума, но отличался от своих прототипов тем, что перестал быть рыночной площадью. Еще Форум Юлия окружен был тавернами, Форум Августа являлся государственным сооружением, совершенно не предназначенным для торговых целей. Он должен был свидетельствовать о величии принцепса, украшавшего столицу.
Особенно замечательны постройки Агриппы, впоследствии строятся здания от лица Тиберия. Как уже было сказано, Августом ремонтируются и проводятся заново дороги. Прочные мосты, построенные в ту эпоху, сохранились до настоящего времени (рис. 17). Естественно, что постройки Августа и его близких затмевают частные сооружения; это было, несомненно, одним из проявлений династической политики Августа.
Широкий размах строительства не остался бесследным для самой римской архитектуры. Не случайно, что во времена Августа жил и создал знаменитое свое произведение теоретик-архитектор Витрувий102.
Свой труд Витрувий посвятил Августу, к которому обращено вступление, написанное в неумеренно почтительных выражениях, превосходящих в этом отношении официальные оды Горация. И Витрувий подобно поэтам и писателям своего времени говорит о завоевании власти над миром (imperio potiretur orbis terrarum), о всеобщей безопасности и установлении твердого порядка. Особенно лестно для Витрувия то, что Август обратил внимание на строительство новых зданий. Архитектура времени Августа разрешала новые задачи. В планировке зданий сохраняются различные этрусско-римские принципы, измененные до известной степени под влиянием эллинистических образцов и эллинистической строительной теории. Убору зданий придается большое значение. Различные функции имеют колонны; в одних случаях они служат целям декоративным, в других — колонны расположены в виде перистиля. Большое распространение получает во времена Августа коринфский ордер. Широко используются сводчатые конструкции. В Риме и в италийских городах по тем или иным поводам сооружаются арки. В декоративных целях применяется соединение [с. 602] при помощи арок колонн и полуколонн (как, например, в театре Марцелла — рис. 34). Стремление вернуться к классическим греческим образцам сказывается и в архитектуре. Наиболее отчетливо можно наблюдать это на примере храма в Немаузе (современный Maison Carrée) (рис. 22), та же тенденция сказывается и в остатках колонн храма Марса Ультора на месте Форума Августа. Алтарь мира дает образец использования гладкой поверхности зданий для барельефов и принципы орнаментации стен с внешней и внутренней сторон.
О том, как в архитектуре времени Августа сочетались различные мотивы, можно видеть на примере Мавзолея Августа. Здание до нашего времени не дошло, но имеется его описание, и сохранилось изображение Мавзолея на монетах. В другой связи мы упоминали, что мысль о создании Мавзолея появилась у Августа в годы пребывания его на Востоке под влиянием пышных и грандиозных надгробных сооружений, какими увековечивалась память восточных династов. Вскоре после возвращения в Рим Август приступает к постройке своего мавзолея. Судя по имеющимся данным, этот мавзолей был создан не по восточным образцам, а по типу круглых этрусских гробниц (tumuli), во много раз увеличенных по сравнению с обычными для них размерами. Таким образом, восточное по своей идее сооружение было облечено в италийскую форму, так же как новая монархия была облечена в одежды республики.
В республиканскую эпоху те или иные общественные сооружения возводились частными лицами или же на счет государства. Крупные полководцы в последний век республики, возводя монументальные постройки, хотели оставить по себе память в потомстве. В эпоху империи монументальные здания возводятся императором. Строительство преследует прежде всего политические цели. Оно должно подчеркнуть величие и щедрость принцепса. В связи с этим цели утилитарные, как это мы видим на примере Форума, у Августа отступают на задний план. Традиция Августа в отношении строительства сохраняет свое значение и в последующие периоды. Нужно заметить, что архитектура в императорский период продолжает развиваться и разрешать ряд новых, поставленных перед нею задач. Как и при организации зрелищ, император и его близкие затмили представителей сенаторской знати. Частные лица могли возводить дворцы, вместе с тем им предоставлена была возможность проявить свою щедрость в италийских городах, причем образцами для построек очень часто служили римские сооружения. Таким образом и в области архитектуры у Августа были прецеденты в республиканском прошлом, но он и его преемники значительно превзошли своих предшественников.
[с. 603] Призванные служить политическим целям архитектура, скульптура и иные виды изобразительных искусств достигли в эпоху Августа значительной высоты. Для Рима это была эпоха расцвета искусства и архитектуры. Был создан тот классический императорский стиль, которому предстояло значительное будущее и элементы которого вошли в искусство последующих веков. Архитектурные классические формы, не раз возрождавшиеся в последующие периоды, зависели прежде всего от памятников августовой эпохи, которая соединяет их с бессмертными сооружениями классической Греции.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Suet., Aug., 79..
2. Suet., Aug., 70..
3. RgdA, c. 4..
4. Ibid., c. 20..
5. Aul. Gell., N. Att., XV, 7..
6. Suet., Aug., 69..
7. Suet., Aug., 70..
8. Ibid., 91..
9. Ibid., 99..
10. Cass. Dio, 56, 31..
1. Общий очерк культуры см. Grenier, Le génie Romain dans l’art, poésie et religion, 1926; CAH, Chp. XV, XVI, XVII; там же библиография..
2. Общие вопросы истории религии императорской эпохи затрагиваются в трудах: А. Б. Рановича, «История раннехристианской церкви», М. 1941, Р. Ю. Виппера, «Возникновение христианской литературы», М. 1946, а также Н. А. Куна, «Предшественники христианства», М. 1922. Не утратила значения до настоящего времени работа Г. Буассье «Римская религия от Августа до Антонинов» (несколько изданий); G. Wissowa, «Religion und Kultus der Römer»; Herzog-Hauser, «Kaiserkult», PWRE, Suppl. IV, S. 828 ff., см. также библиографические указания, CAH, X, p. 951 и Pettazoni, «La religione» в сборнике «Augustus», Roma, 1938, p. 217, библиография, стр. 246..
3. Н. А. Машкин, Время Лукреция, см. Сборник, изд. АН СССР, Лукреций, О природе вещей, М. 1947..
4. Suet., Aug., 70..
5. Н. А. Машкин. Эсхатол. и мессиан. в последний период Римской республики, стр. 444 сл..
6. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 268..
7. RgdA, c. 19, 20, 21. Подробные комментарии и библиографические данные, касающиеся зданий, построенных и реконструированных Августом, см. Gagé, RgdA, p. 107—118 (комментарии, стр. 19—21)..
8. CIL, VI, 2023—2119; 32338—32398..
9. Сравнительно хорошо сохранился подробный протокол празднеств: CIL, VI, 32323, ILS, 5050, Eph. epigr., VIII, p. 229; см. также Th. Mommsen, Ges. Schr., VIII, S. 567. Из авторов см. Hor. Carm. Saec.; о праздновании говорит Зосим (Zosimus, Historia nova, II, 1—7). Обстоятельное исследование вопроса о секулярных играх дает Базинер («Ludi saeculares — Древнеримские секулярные игры», Варшава 1901 — с приложением источников). Подробный обзор литературы см. Nilsson, Saeculares ludi, PWRE, IIR, Hb. II, S. 1696..
10. Текст пророчества приводит Зосим (Zos., II, 6, 7), перевод у Базинера («Ludi», стр. 221)..
11. Hor., Carm. Saec..
12. Mattingly, Coins, I, pp. 13, 16, 74; Базинер, Ludi Saeculares (приложение)..
13. Verg., Aen., VIII, 698..
14. Brit. Mus. Papyr., CCLVI; Gardthausen, Aug. u. s. Zeit, II, S. 4973..
15. CAH, X, p. 485; Herzog-Hauser, Kaiserkult, PWRE, Suppl. IV, S. 820 ff. (там же литература)..
16. «Athen. Mitt.», XXIV, 1899, 173, n. 16; IJ., XII, n. 156; VII, n. 1836, ср. PWRE, «Kaiserkult», 825..
17. OGIS, 458; Kaibel, 978; Suppl. Epigr. Graec., v, IV, 490; Anc. gr. inscr. in the British Mus., 894 и др. См. Н. А. Машкин, Эсхатология и мессианизм, стр. 457 сл..
18. Anc. gr. Inscr. Br. Mus., 894..
19. Cagnat, IGRRP, III, 162..
20. Suet., Aug., 52..
21. Кроме указанной литературы, см. П. Куль, Провинциальные собрания у римлян. Их организация и функция в век принципата, Харьков 1898..
22. CIL, VI, 2028..
23. «Kaiserkult», PWRE, Suppl. IV, S. 828; CAH, X, p. 485..
24. CIL, X, 230..
25. CIL, VI, 30965..
26. Suet., Aug., 94..
27. Ibid..
28. Suet., Aug., 97..
29. Ditt., OGIS, 532. А. Б. Ранович, Восточн. пров..., стр. 107; Ю. А. Кулаковский, Вновь открытая присяга на имя Августа, «Филологическое обозрение», т. XX, 1901; Cumont, Un Serment de fidélité à l’empereur Auguste, «Révue des ét. greques», 1901 p. 56.
30. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 674..
31. Luc., II, 14..
32. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 674..
33. Академик М. М. Покровский, История римской литературы, М.—Л. 1942; И. М. Тронский, История античной литературы, Л. 1946; Малеин, Золотой век римской литературы, II, т. 2, 1923; Нагуевский, История римской литературы, т. II, Казань, 1915 (подробная библиография русской и иностранной литературы); В. И. Модестов, Лекции по истории римской литературы, СПб., 1905; M. Schanz, Geschichte der römischen Literatur, B. II, Münch., 1935; Glover, The literature of the Augustan Age, CAH, X, 512 (там же библиография)..
34. Кроме указанной литературы, см. Н. Ф. Дератани, Вергилий и Август, ВДИ, 1946, № 4, стр. 66 сл. и его же вступительная статья к переводу «Энеиды» Брюсова и Соловьева, М.—Л., 1933..
35. Ovid., Trist., II, 533..
36. Schanz, Gesch. d. römisch. Literatur, S. 65; Нагуевский, т. II, 124..
37. Verg., Aen., I, 377, перев. В. Я. Брюсова..
38. Ibid., VI, 406..
39. Ibid., V, 783..
40. Serv., Ad Aen., VI, 752..
41. Pokrowsky, L’Enéide de Virgile et l’histoire romaine, «Révue des ét. lat.», 1927..
42. Verg., Aen., VI, 851..
43. Комментарий к кн. VI, см. E. Norden, Aeneis. Buch VI, Berlin 1926..
44. Verg., Aen., VI, 792..
45. Verg., Aen., VIII, 678..
46. Кроме указанной литературы, см. Н. М. Благовещенский, Гораций и его время, 1878..
47. Hor., Carm., II, 15..
48. Hor., Carm., III, 24..
49. Hor., Epod., I, 1..
50. Hor., Sat., I, 6..
51. Hor., Epod., IV..
52. Hor., Epod., II..
53. Hor., Carm., IV, 15, IV, 5..
54. См. выше..
55. Hor., Carm., III, 5..
56. Hor., Carm., IV, 15..
57. Hor., Carm., III, 14..
58. CIL, X, 3757. Nam quom te, Caesar, tempus exposcet deum caeloque repetes sedem, qua mundam reges, sint hei, tua quiei sorte terrae huic imperent regantque nos felicibus uoteis sueis. Ср. Hor. I, 2, 45: serus in caelum redeas I, 12 в обращении к Юпитеру: tu secundo Caesare regnes..
59. Prop., Eleg., IV, 11..
60. Tib., Eleg., 1, 3, 35 (перев. Фета)..
61. Ovid., Trist., IV, 10, 6; М. М. Покровский, Очерки по римской истории и литературе, СПб. 1907 (оттиск ЖМНП, 1907, № 2, 3, 4); Его же, Материалы для характеристики Овидия, ЖМНП, 1901, № 7..
62. Это устанавливает М. М. Покровский. См. его «Очерки по римской истории и литературе», стр. 178 сл., особенно стр. 205..
63. Ovid., Metam., I, 144: «...non hospes ab hospite tutus, non socer a genero, fratrum quoque gratia rara est; imminet exitio uir coniugis, illa mariti; filius ante diem patrios inquirit in annos». Ср. Sen., De ira, II, 9, 7. М. М. Покровский, Очерки, стр. 201..
64. Ovid., Fast., I, 608..
65. Ibid., II, 140..
66. М. М. Покровский, Очерки, стр. 189..
67. С. В. Ешевский, Соч., ч. 1, М. 1870, стр. 129..
68. Tac., De orat., 38..
69. Малеин, «Золотой век» римской литературы (эпоха Августа), Птг. 1923..
70. Suet., Aug., 31..
71. Inscriptiones Italiae, vol. XIII, fasti et elogia; fasc. III — elogia, Roma, 1937..
72. Ibid., XIII, 1, n. 86..
73. Ibid., XIII, 1, n. 11..
74. Ibid., XIII, 1, n. 12, 79..
75. Ibid., XIII, 1, n. 82..
76. Ibid., XIII, n. 17, 83..
77. Ibid., XIII, n. 18..
78. Ibid., XIII, n. 60, 80..
79. Liv., Praef., 9..
80. Tac., Ann., IV, 34..
81. Liv., I, 19, 3..
82. Liv., III, 19, 3.
83. Liv., Per., 134..
84. Hor., Carm., II, 1; E. Kornemann, Pollios Geschichtswerk und Horaz Carm., II, 1, «Klio», 3, 1403, S. 550; Ed. Schwarz, PWRE, II, 235; Gött., Anz. 1896, 804..
85. Plin., N. H., 36, 33; Sen., Contr., 4, Praef., 3..
86. Tac., Ann., IV, 34..
87. Sen., Contr., praef., 5..
88. Tac., Ann., 72; IV, 34..
89. Sen., De ira, 3, 23; ep., 91; Hor., ср. I, 19, 15..
90. Inst. Iust., II, 25..
91. С. Муромцев, Гражданское право древнего Рима, М. 1883; Ферреро (Величие и падение Рима, т. IV, стр. 191, прим. 1) считает, что главным пунктом расхождения Антистия Лабеона и Атея Капитона было отношение к семейному законодательству Августа. Но это не может быть подтверждено источниками..
92. М. М. Кобылина, Искусство древнего Рима, М.—Л. 1939; О. Ф. Вальдгауер, Римская портретная скульптура в Эрмитаже, П. 1923; A. Grenier, Le génie Romain dans la religion, la pensée et l’art, Paris, 1925; E. Strong, The art of the Augustan age, CAH, X, p. 545; там же, библиография, p. 957..
93. О. Ф. Вальдгауер, Римская портретная скульптура в Эрмитаже, П. 1923, стр. 25..
94. RgdA, c. 11..
95. Verg., Aen., VI, 406..
96. О. Ф. Вальдгауер, Римская портретная скульптура в Эрмитаже, П. 1923; стр. 24; его же, Античная скульптура, стр. 91; его же, Этюды по истории античного портрета, Л. 1938..
97. Особенно характерно это для Роденвальда (Rodenwald, Die Kunst um Augustus, «Antike», B. XIII, H. III, 1937, S. 155) а также Мустилли (D. Mustilli, L’Arte Augustea, в сборнике «Augustus», Roma, 1938, p. 307, ss.)..
98. Снимок с нее см. в книге Ch. Julien, Histoire de l’Afrique du Nord, Paris 1931, p. 241..
99. Всеобщая история архитектуры, т. II. Архитектура древнего Рима, М. 1948..
100. Suet., Aug., 52; Aur. Vict., De Caesaribus, Augustus; Cass. Dio, 56, 30. У Диона говорится, что Август получил Рим земляным, а оставил его каменным..
101. Всеобщ. ист. арх., т. II; В. Д. Блаватский, Архитектура древнего Рима, М. 1938; Н. И. Брунов, Очерки по истории архитектуры, т. II, М.—Л. 1935; CAH, X, p. 959. О хронологи<
|
|
|
