 |
(14) Алиса в Матрице
|
|
|
|
Большинство людей верит, что ум — это зеркало, более или менее верно отражающее мир снаружи них, не осознавая, что все наоборот: мир сам по себе и есть основной элемент творения.
Рабиндранат Тагор
— Догадываюсь: сейчас ты чувствуешь себя Алисой, падающей в кроличью нору.
— Да, — сказала Алиса с наигранной скромностью, — можно и так сказать.
— Это как заноза в твоем уме, — произнес лысый черный здоровяк в зеркальных очках, сидящий в протертом кожаном кресле напротив. Алиса посмотрела вниз и увидела, к своему ужасу, что ее синее платье с буфами и белым передником и туфли на завязочках сделаны теперь из блестящей черной кожи.
— Что именно как заноза в моем уме? — спросила она. — И кто, позвольте спросить, я такая? И где, также позвольте спросить, я нахожусь? И как, позвольте наконец спросить, я сюда попала?
— Меня зовут Морфеус, — сказало огромное одетое в кожаную одежду существо. — А это, — добавило оно с драматичной ноткой в голосе, — Матрица.
— А что такое, — спросила Алиса столь же драматично, — Матрица?
— Это, — ответил лысый верзила, — вопрос.
— Я знаю, что это вопрос, — почувствовала раздражение Алиса. — Я как раз задала его. Как я сюда попала?
— Ты никогда не бывала где-то еще.
Алиса вытянула шею, внимательно осмотрела комнату и обнаружила, что она ей не слишком знакома.
— Не комната, — сказало последнее прибавление к вечно расширяющемуся зоопарку воображения Алисы, — мир, реальность, все.
Алиса хмыкнула, скрестила маленькие ручки и уселась поглубже в кресло.
— Ты выглядишь, как маленькая девочка, которая ничему не удивляется, потому что ждешь, что вот-вот проснешься. Ирония в том, что ты недалека от истины.
|
|
|
Алиса, как и все начитанные девочки ее возраста, точно знала, что означает слово «ирония», и то, что как раз сейчас ей не удалось вызвать из памяти это знание, только усилило растущую в ней досаду.
— Позволь рассказать, почему ты здесь, — сказал Морфеус, имя которого, если Алису не подводила память, означало не то Бог Сновидений, не то Смерть От Скуки.
— Уж будьте любезны, — коротко сказала Алиса, чувствуя, что этот разговор можно было бы промотать на куда большей скорости.
— Ты здесь, потому что ты кое-что знаешь.
— А и правда-корявда, — попыталась внести в этот разговор хоть каплю веселья Алиса, поскольку ускорить его не было никакой возможности. — Да, правда-корявда, знаю! […]
— Да, но то, что ты знаешь, ты не можешь объяснить, — продолжил Морфеус. — Ты рабыня. Ты была рождена в неволе, в тюрьме, которую нельзя понюхать, ощутить на вкус или коснуться. В тюрьме для твоего разума.
«Шляпник, конечно, был сумасшедший, — подумала Алиса, ерзая на кресле, — но эта тварь дала бы ему фору».
— Но ты чувствуешь, — продолжал Морфеус в ответ на ее жест руками, — ты чувствуешь это всем своим…
— Послушайте, я прошу прощения, но не могли бы вы позволить мне быть столь непростительно грубой, чтобы прервать вас, — сказала Алиса, не в силах раздобыть в себе еще одну капельку терпения. — Я вижу, вы приготовили замечательную речь, но все же не будет ли для вас слишком мучительным перейти к чему-нибудь более содержательному?
Алиса, наклонив голову, наблюдала, как смуглый гигант перематывает документ у себя в уме, бормоча: «Эээ, да, конечно, давай посмотрим, эээ, что-то не так с миром… ты не знаешь, что… как заноза в уме…»
— Да! — воскликнула Алиса с веселым хлопком в ладоши. — Думаю, это как раз то место, когда я вошла. И почему же именно у меня в уме эта нехорошая заноза?
«…Сводит тебя с ума», — закончило бормотать забавное создание.
|
|
|
— Все еще заноза? — спросила Алиса. — Да, слегка сводит с ума. Так мы могли бы поднажать?
— Ты знаешь, о чем я говорю?
«О боже! — воскликнула про себя Алиса, — это существо хуже Гусеницы, когда дело доходит до сути! »
— Что ж, — сказала Алиса самым своим вежливым тоном, — возможно ли, что речь идет об этой штуке, Матрице, которую вы давным-давно упоминали?
— Хочешь ли ты знать, что это такое?
Внешне Алиса оставалась спокойной, но при этом едва сдерживала нарастающую волну раздражения.
— Да, м-р Морфеус, если для вас это не слишком затруднительно.
— Матрица везде, она вокруг нас, даже в этой комнате. Это мир, который натянут на твои глаза, чтобы не дать тебе узнать правду.
— Да, окей, хорошо, да.
— К сожалению, — сказал Морфеус, — никому нельзя объяснить, что такое Матрица.
Алиса воспользовалась возможностью, предоставленной драматической паузой Морфеуса, чтобы сделать глубокий вдох и медленно сосчитать до десяти.
— Вот с этого и можно было начать, не так ли? — сказала Алиса…
— Ты сама должна это увидеть.
«Длиннее всего те дороги, что ведут к началу», — подумала Алиса и отметила про себя, что это высказывание неплохо бы записать на тот случай, если оно мудрое.
Морфеус держал красную пилюлю в одной руке и синюю в другой.
— Позвольте догадаться, — сухо сказала Алиса. — Одна таблетка сделает меня больше, а другая меньше?
— Это твой последний шанс, — сказал Морфеус. — После этого пути назад не будет… Ты выбираешь синюю пилюлю, и истории конец. Ты проснешься в своей кроватке и будешь верить в то, во что веришь.
Алиса нетерпеливо заерзала крошечной ножкой.
— Ты принимаешь красную пилюлю и остаешься в Стране Чудес, а я покажу тебе глубока ли кроличья нора.
Алиса даже съежилась от того, что ее собственные приключения используются в качестве такой жалкой метафоры.
— Помни, — торжественно произнес Морфеус, — все, что я предлагаю, — это правда. Ничего больше.
Этого бедная Алиса уже не могла стерпеть.
— Мой дорогой м-р Морфеус, — сказала она, — пусть это останется между нами, но, боюсь, это именно вы, сэр, понятия не имеете, насколько глубока кроличья нора. Вы похожи на человека, который проехался из одного города в другой и решил, что достиг пределов мира. Я прошла целые миры и думаю, что мне еще только предстоит покинуть дом. Это вам, м-р Морфеус, следует проглотить вашу красную пилюлю, а потом еще одну, и еще, и еще. Путешествие в тысячу миль начинается с единственного шага, но не заканчивается им. Вы болтаетесь, вцепившись в корни, в самом начале норы, мой многословный друг, и я предлагаю вам разжать руки и самому узнать, насколько глубока кроличья нора.
|
|
|
Произнеся эту тираду, Алиса в первый раз заметила зеркало рядом со своим креслом. Он потянулась, чтобы дотронуться до него, и увидела, что пальцы исчезли за рябью зеркальной поверхности.
— Слава богу! — взвизгнула она и просочилась в зеркало, чтобы продолжить свое путешествие.
|
|
|
