Поражение революций и попытки реставрации Венской системы
Ударной силой контрреволюции в Европе и одновременно оплотом легитимного порядка являлась Австрийская империя. Несмотря на то что император Фердинанд I был вынужден дать согласие на созыв учредительного собрания для подготовки конституции и проведение других либеральных мер, он продолжал активно бороться с революционным движением в своих владениях1. Вопреки намерениям Пруссии он стремился сохранить свое влияние на германские земли. Серьезный удар по планам объединения Германии нанесли славянские народы Австрийской империи. В июне 1848 г. в Праге состоялся Славянский съезд, делегаты которого выступили против того, чтобы Австрия вошла в состав единого германского государства. Они считали, что славянам было бы труднее сохранить свою национальную самобытность в государстве, в котором немцы составляли бы громадное большинство населения. Славянский съезд высказался за сохранение 1 В декабре 1848 г. Фердинанд I, малоспособный правитель, отрекся от короны в пользу 18-летнего племянника — императора Франца Иосифа I. самостоятельности Австрийской империи и за преобразование ее в федерацию, в которой все народы пользовались бы равными правами. Такая позиция получила название австрославизм. Выступая за сохранение целостности империи Габсбургов, австрийские славяне отнюдь не симпатизировали освободительной борьбе итальянского и венгерского народов за независимость. Они активно участвовали в подавлении освободительного движения в Венгрии. К этому их невольно вынуждали сами венгерские революционеры, которые, проводя либеральные реформы, пренебрегли национальными правами и требованиями словаков, сербов, хорватов и других, в том числе неславянских, народов, населявших историческую Венгрию (в средневековых границах). Обидой этих народов и воспользовалось австрийское правительство, чтобы их руками задушить венгерскую революцию. В сентябре 1848 г. войска хорватского бана (наместника) Елачича развернули наступление на столицу Венгрии город Буду. Их поддержали имперские войска под командованием генерала Виндишгреца. Началась война, которая велась с переменным успехом. В ходе войны 14 апреля 1849 г. Венгрия была провозглашена независимой республикой.
Более успешно для Габсбургов разворачивались военные действия в Италии. 22 июля 1848 г. австрийские войска под командованием фельдмаршала Радецкого нанесли итальянцам поражение при Кустоцце. Затем, взяв Милан, они заставили правительство Пьемонта подписать 8 августа перемирие на условиях восстановления австрийского господства в Ломбардии и материковой части Венецианской области. На следующий год Пьемонт возобновил военные действия. Но 23 марта 1849 г. итальянцы потерпели новое, еще более жестокое, поражение в сражении при Новаре. Это поражение заставило короля Карла Альберта отречься от престола в пользу своего наследника Виктора Эммануила. Новый король 9 августа 1849 г. подписал с Австрией мир на весьма тяжелых для Пьемонта условиях — выплаты контрибуции, оккупации части территории и полного отказа от притязаний на Ломбардию и Венецию. Однако он сохранил в силе либеральные реформы, осуществленные в Пьемонте во время революции, и не отрекся от цели освобождения и объединения Италии. Поддержку австрийскому императору в борьбе с революционным движением оказали Великобритания и Россия. Обе державы избежали революционных потрясений в 1848—1849 годах. Обе были заинтересованы в сохранении Венского порядка, хотя и по разным причинам. Великобритания ценила его как воплощение баланса сил, к которому традиционно стремилась в Европе британская дипломатия. Россию больше устраивал ее консервативный, антилиберальный и антиреволюционный ха-
рактер. Но Великобритания хотя бы в какой-то мере сочувствовала либеральным движениям на континенте. Британскую дипломатию к этому времени почти непрерывно в течение полутора десятилетий возглавлял лорд Пальмерстон, один из самых известных политиков и государственных деятелей XIX в., впоследствии занявший пост премьер-министра. Он не скрывал симпатии к либеральным движениям в зарубежных странах, но во главу угла своей внешней политики ставил интересы собственного государства. В частности, Пальмерстон был готов согласиться на образование единой Италии, но не ценой ослабления Австрии, которую он рассматривал как противовес России на Балканах, или усиления Франции — главного соперника Великобритании в колониях. Поэтому британское правительство ограничилось тем, что предоставило итальянцев и венгров собственной судьбе. В отличие от Великобритании, Россия относилась к либеральным движениям в странах Западной Европы как к злейшему врагу. Поэтому для борьбы с ними она оказала Австрии прямую военную помощь. В июне 1849 г. русские войска под командованием генерала Пас-кевича вторглись в Венгрию и совместно с австрийскими войсками разгромили силы восставших. 13 августа 1849 г. венгерская армия прекратила сопротивление. Великобритания и Россия старались поддержать легитим-ный порядок и в Центральной Европе. Они оказали давление на Пруссию, чтобы заставить ее отказаться от оккупации Шле-звига и Гольштейна. 26 августа 1848 г. Пруссия подписала с Данией перемирие в Мальме1. Обе державы воспротивились попыткам Пруссии в 1849—1850 гг. похоронить Германский союз, в котором главенствовала Австрия, и встать во главе нового объединения из 26 германских государств. При посредничестве российской дипломатии 29 ноября 1850 г. в Ольмюце (Оломоуц) прусский король и австрийский император подписали соглашение о восстановлении Германского союза. Это событие правящие круги Пруссии называли «ольмюцким унижением», поскольку оно перечеркнуло их усилия по объединению Германии под главенством Гогенцоллернов.
Общий итог событий 1848—1849 гг. можно выразить кратко: революции потерпели поражение. Они не решили ни одной из проблем, стоявших перед европейскими странами. Попытки осуществить либеральные и демократические преобразования закончились торжеством реакции. Фактически был восстанов- 1 2 июля 1850 г. Великобританией, Данией, Пруссией, Россией, Францией и Швецией был подписан протокол о сохранении целостности владений датского короля. Этот принцип был подтвержден и Лондонским договором 26 апреля (8 мая) 1852 года. лен абсолютизм, хотя и с обновленным фасадом. Революции совершенно не оправдали надежд бедноты и не решили «социального вопроса», потерпели поражение национальные движения народов, стремившихся к освобождению от иностранного господства или к созданию единого государства. На первый взгляд, Европа в 1850 г. вернулась в прошлое, к тому состоянию, в котором она находилась накануне революций 1848 года. Но это впечатление было обманчивым. Реальная политика Действительно, в результате победы реакции многие преобразования, осуществленные во время революций 1848—1849 гг., были отменены. В Австрии молодой император Франц Иосиф I даже попытался восстановить свою абсолютную власть. Первые годы его правления определяются в научной литературе как «неоабсолютизм». Однако волна реакции схлынула довольно быстро. И уже в 60-е годы XIX в. правительства, пришедшие к власти на волне контрреволюции, т.е. под знаменем борьбы с либеральными и демократическими преобразованиями, начали осуществлять реформы, которые постепенно привели к либерализации и демократизации их стран. Именно эти реакционные правительства фактически выполнили позитивную программу революций 1848-—1849 гг., включая учреждение конституций, расширение избирательного права (во Франции уже в 50-е годы было восстановлено всеобщее избирательное право, а в Германии — введено в конце 60-х), предоставление гражданам широких политических прав и свобод и пр. Еще менее существенным после поражения революций 1848—1849 гг. был откат назад в области международных отношений. Правда, попытки ревизии Венской системы, предпринятые Французской республикой, Пруссией и Пьемонтом во время революций, закончились неудачей. Европейские государства вернулись к границам, определенным еще «трактатами 1814—1815 гг.». С этой точки зрения, т.е. формально, легитим-ный порядок в Европе был восстановлен и сохранялся еще в течение некоторого времени. Однако большинство стран считали себя свободными от обязательств, которые раньше налагал на них легитимный порядок. Ведь он не оправдал их надежд — не уберег Европу от революционных потрясений, как на то рассчитывали создатели Венской системы. Они фактически взяли на вооружение либеральные лозунги защиты национальных интересов и проведения национальной политики.
Правда, в условиях реакции прямо заявлять об этом многие правительства считали неуместным. Они вообще старались из- 5 - 8970 129 бегать каких-либо идеологических формул, утверждая, что в своих действиях на международной арене будут руководствоваться не отвлеченными принципами и теориями, а исключительно соображениями конкретной выгоды, называя это реальной политикой, или политикой интересов. Следствием всех этих перемен во внешней политике европейских государств было то, что окончательно разладился «европейский концерт». Напомним, что он был основан на признании легитимного порядка всеми государствами, стремившимися к его сохранению и упрочению. Отвергнув легитимизм, провозгласив основой своей внешней политики конкретную выгоду или реальные интересы, европейские государства стали гораздо менее склонными к уступчивости и компромиссам в отношениях между собой. Они все чаще начали прибегать к грубой силе для достижения своих внешнеполитических целей. 5. Принцип национальностей Крупнейшие европейские государства фактически задались целью изменить в свою пользу расстановку сил, существовавшую до революций 1848—1849 годов. Не случайно они подняли вопрос о пересмотре границ, установленных «трактатами 1814—1815 гг.», как несправедливых. При этом в отличие от прежних времен, когда в подобных случаях правительства ссылались на государственные и династические интересы, теперь они мотивировали это требование правами национальностей. Хотя слово «национальность» и является производным от «нации», в первой половине XIX в. они имели разное значение. Национальностями называли народы, отличавшиеся ярко выраженной культурно-исторической самобытностью, а нацией — совокупность граждан, образующих государство. Так, например, жители США бесспорно считались нацией, несмотря на существующие между ними различия в происхождении, религии, языке и т.д. Напротив, немцы, поляки, итальянцы воспринимались как национальности именно потому, что были разделены государственными границами, т.е. принадлежали к разным нациям.
Еще во второй четверти XIX в. вопрос о правах национальностей широко обсуждался в общественных и политических кругах. Если отбросить крайние точки зрения, то сложилось мнение, что только большие национальности, развитые в культурном и экономическом отношении, обладающие значительным историческим наследием, заслуживают права на создание отдельных независимых государств. Остальным же, по общему мнению, было суждено либо исчезнуть вообще, растворившись среди более многочисленных и культурных народов, либо до- вольствоваться ограниченной автономией. Впрочем, правительства европейских стран в то время не особенно прислушивались к общественному мнению. Если они признали независимость Греции и Бельгии, то во многом исходя из собственных интересов, имеющих мало общего с заботой о правах национальностей. Революции 1848—1849 гг. продемонстрировали силу и глубину патриотических чувств европейских народов. Тем самым они побудили правящие круги изменить свое отношение к вопросу о правах национальностей. Эта перемена во многом объяснялась давлением общественного мнения, ставшего во второй половине XIX в. влиятельной силой, с которой нельзя было не считаться. Но и сами правительства не могли бы придумать более удобного предлога для обоснования необходимости пересмотра границ. Едва ли в Европе существовали такие границы, которые нельзя было бы оспорить с точки зрения прав и интересов национальностей. Неразумно было пренебрегать и популярностью лозунга защиты прав национальностей. Поэтому многие правительства сознательно облекли свои территориальные и иные притязания в форму защиты национальных прав либо своих, либо других народов. О глубине перемен, происшедших в Европе, свидетельствовало то, что с инициативой о пересмотре границ в соответствии с национальными требованиями ее народов выступали французский и российский императоры. Трудно было найти в то время двух столь непохожих друг на друга государственных деятелей. Во Франции в результате революции 1848—1849 гг. к власти пришел Луи Наполеон Бонапарт. В конце 1848 г. он был избран президентом Французской республики, а 1852 г. совершил государственный переворот и объявил себя императором французов Наполеоном III. В основу своей внешней политики он положил так называемый принцип национальностей, краткое изложение которого гласило: «Основать прочную ассоциацию европейских государств, которая бы опиралась на систему сложившихся национальностей и удовлетворение общих интересов». Разумеется, Наполеон III был не до конца откровенен в своих публичных заявлениях. В соответствии с его замыслами, осуществление принципа национальностей в Европе предполагало расширение Франции на восток. Он был убежден, что левый берег Рейна, а также Савойя и Ницца являлись разумной ценой, которую Германия и Италия должны были бы заплатить за помощь Франции в их объединении. В отличие от императора французов Николай I всегда поддерживал легитимный порядок. Но он был убежден, что Османская империя является «больным человеком», годы которо- з* 131 го сочтены, и поэтому нужно заблаговременно позаботиться о разделе ее наследства. Николай I стремился установить протекторат России над Дунайскими княжествами (Валахией и Молдавией), Сербией и Болгарией. Он считал, что право на это России дает ее статус покровительницы православных христиан Османской империи, который она получила еще по Кючук-Кайнарджийскому договору 1774 года. Кроме того, Николай I рассчитывал контролировать Черноморские проливы. Международное положение, сложившееся после революций 1848— 1849 гг. он считал чрезвычайно благоприятным для осуществления своих замыслов. По его мнению, основные державы, которые могли ему помешать, — Франция, Австрия, Пруссия — были ослаблены революциями. А Великобританию он рассчитывал заинтересовать планом раздела Османской империи, который он в декабре 1852 — феврале 1853 г. сообщил британскому посланнику в Санкт-Петербурге Сеймуру. Николай I обещал не препятствовать захвату Великобританией Египта и острова Крит в обмен на ее поддержку притязаний России.
Воспользуйтесь поиском по сайту: ©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...
|