Суррогат религиозного опыта

Посвящение безошибочно амбивалентно. С одной стороны, оно подразумевает, что индивидуум будет хранить молчание в отношении открывшихся ему истин, а с другой стороны, посвящение требует от него вносить вклад в укрепление группы, вербуя новых «адептов». Чем сильнее идентификация индивидуума с группой и новой верой, тем больше влияние второго аспекта, тяги к прозелитизму. Примеры этому заметны и в психоанализе. Известно, что психоанализ с его ритуалами, «откровениями» и обещанием возрождения является одной из немногих современных форм посвящения. Но как часто, завершив анализ, люди тратят много энергии для убеждения других в его пользе, в ценности аналитических теорий и практик! Амбивалентное обращение в свою веру можно четко проследить у потребляющих наркотики. С одной стороны, лишь немногие люди не осознают огромной ответственности, которую они берут, распространяя наркотики. И все же потребность пропагандировать часто проявляется бессознательно. Бывает, что наркоман, описывает свои переживания таким образом, что вызывает любопытство и зависть присутствующих. Его слушателей впечатляют не столько психофизические изменения, которые пережил наркоман, сколько перспектива возрождения, которая в первую очередь привела его к наркотикам.

Осознанное и умышленное обращение в определенную веру обычно свойственно только наркодилерам. Наркоман, который сам не распространяет наркотики, обычно осторожен, когда говорит о них с другими, поскольку в некоторой степени боится их втянуть. Однако, когда он говорит о себе, то часто красочно передает удивительные свойства наркотика, вовлекаясь таким образом в прозелитизм. Было бы слишком просто назвать такого человека лицемером. Он искренен, хотя и диссоциирован. Он осуждает токсичное действие на организм и зависимость от наркотиков, но в то же время ему бы хотелось пригласить других в ряды посвящаемых и укрепить секту, несущую новую «веру». Иными словами, ему бы хотелось вовлечь других людей в архетипический элемент (третий в нашей схеме), избавляя их в то же время от контакта с первыми двумя элементами, — что ему не удалось сделать самому из-за невыполнения главного условия, из-за утраты контакта с сакральным измерением.

Так как нас больше интересует предотвращение потребления наркотиков, чем борьба с ним, мы подозрительно относимся к любому положительному отзыву о наркотиках, даже если это лишь частично положительные высказывания. Такие оценки могут легко перерасти в пропаганду. Пытаясь прийти к не одностороннему и не моралистическому отношению к наркотикам, важно отметить, что положительные отзывы о них исходят от людей, которых обычно считают «мастерами»—творческих людей, ищущих в наркотиках стимул для творчества. В наше время, как и в древности, поэты сочиняют похвальные оды алкоголю, достаточно вспомнить Бодлера и Аполлинера, посвятивших этой теме целые тома. Мы уже отмечали, что одним из факторов, ведущих к вырождению наркопотребления, является недостаток современных мастеров, способных вести за собой и регулировать потребление наркотиков. На самом деле, всегда есть несколько влиятельных людей, которые не воспринимают наркотики и алкоголь отрицательно, а говорят о них с философской позиции или иронично. Их отношение остается отстраненным и абстрактным, основанным лишь на книгах, фильмах или пьесах.

Брехт и Чаплин говорили, что алкоголь способствует добродушному и непринужденному общению. Их герои в трезвом состоянии были жестокими и недоверчивыми людьми, и опьянение делало их человечными и щедрыми. Подобная же косвенная пропаганда велась и в отношении менее знакомых веществ. Олдос Хаксли в своей книге «Двери восприятия» описывает экстатические переживания, вызванные приемом мескалина. В «Разнообразии религиозного опыта» Уильям Джеймс упоминает, что алкоголь или вдыхание закиси азота способствуют достижению мистических переживаний. Они рассматривали эти вещества в качестве средства осуществления тех же надежд, которые молодой Фрейд возлагал на кокаин.

В определенном смысле Фрейд подобно современным наркоманам материализировал и упрощал свой собственный поиск важного откровения, проецируя его на наркотики. Тот факт, что исследования Фрейда привели к появлению самой эзотерической из современных профессиональных групп — «касты» психоаналитиков (а не к фармакологическому прорыву) — подтверждает, что экспериментирование с новыми наркотиками и пробуждение инициатических ожиданий возникают синхронно.

Проблема прозелитизма ставит дилемму «терпимость — репрессии» в один ряд с этическими вопросами, вызванными распространением наркотиков. Известно, что наркотики, при всем разнообразии их действия, могут наносить большой вред организму человека. Их психические последствия не менее опустошительны. В наркотиках могут искать замену религиозному опыту — бессознательно, если речь идет об обычном человеке, но осознанно в случае просвещенной личности, какой был Уильям Джеймс. В определенном смысле это ложный путь, потому что «религиозный» опыт, хоть и достигнут, не может быть успешным, так как он является прямым архетипическим опытом. Психофизические изменения вызывают внутреннюю бурю образов и состояний сознания, аналогичных тем, что вызываются прямыми архетипическими переживаниями, когда человек переживает приближение к «нуминозному»5 (Эта концепция Юнга происходит из многих источников, например, из работ Рудольфа Отто. См. The Idea of the Holy. London: Oxford University Press. 1910. )

В результате, любые другие переживания в жизни становятся бессмысленными и незначительными, и человек возвращается к наркотикам.

Боги разговаривают с нами через наркотики, но только в этих состояниях, и постепенно наша связь с внешним миром умирает. Этот диалог происходит без каких-либо обрядов или защиты, обеспечиваемой группой. Мы не прошли подготовки для такого контакта, да и не научились слушать. Любая теофания невыносима, если она происходит не в контексте веры. Любая религия учит, что Бог слишком могуществен, чтобы встретиться с ним лицом к лицу, что по словам Святого Павла может повергнуть в «ужас». Встречая такой опыт без должного уважения и разумной дистанции, а также без какой-либо помощи, мы попадаем «в руки живого Бога», чей свет и энергия могут нас сжечь.