 |
Несостоявшееся возвращение
|
|
|
|
Д-р Месмер запустил в ход такую пьесу, которая надолго, если не навсегда, приковала к себе всеобщее внимание. Сам драматург смотрел и думал: «Я ушел в небытие, но дело мое не умерло». Его ученики без устали продолжают успешно трудиться во Франции, Англии, Германии. В особенности возрастает интерес к магнетизму в Швабии и Берлине. Стараниями Иоганна Лафатера (1741–1801) месмеровское учение было распространено в Германии еще в 1787 году и встретило ярко выраженное мистическое настроение, господствовавшее в некоторых кругах.
Иоганн Гаспар Лафатер (Lavater) старался примирить животный магнетизм со спиритуализмом религии и позитивизмом науки. Хотя Месмер держался от Лафатера и других своих горячих поклонников вдали и воздерживался от всяких дискуссий по поводу своей системы, в Германии сложилась «магическая» атмосфера, в которой потерялись даже наиболее известные из критически настроенных ученых, среди которых бременские врачи Ольберс, Биккер, Вингольт, Эберхард Гмелин (Gmelin, 1787), Карл Христиан Вольфарт (Wolfart, 1814) и др.
Иоганн Гаспар Лафатер
Кроме перечисленных врачей из Бремена животным магнетизмом увлекался философ Ф. Шеллинг, отождествляя свою «философию природы» с магнетизмом и месмеризмом. Диалектический метод, примененный Фихте при анализе деятельности «Я», распространяется у Шеллинга и на анализ природных процессов: всякое природное тело понимается как продукт деятельности динамического начала (силы), взаимодействия противоположно направленных сил (положительный и отрицательный заряд электричества, положительные и отрицательные полюсы магнита и т. д.). Толчком для этих размышлений Шеллинга стали открытия Гальвани, Вольта, Лавуазье (в физике и химии), работы Галлера и А. Брауна в биологии. Шеллинг, в бытность свою профессором в Иенском университете (1798–1803), увлек своей философией Шельфе-pa, Кизера[59](Kieser, 1817), Вольфарта, Эннемозера (Ennemoser, 1817), Виндишмана, Фридриха Шлегеля, Юстинуса Кернера, Шуберта (Schubert, 1830), Баадера, Гёрреса и др.
|
|
|
Многие из перечисленных естествоиспытателей занимались магнетической практикой, другие защищали месмеризм. Животный магнетизм ими рассматривался как сама экспериментирующая «философия природы». Месмерическими манипуляциями надеялись возвысить «органическую первосилу», корень организующего жизненного стремления, и таким образом получить в руки универсальный нерв жизни, откуда в конце как неорганическая, так и органическая природа производит свои действия. Эта школа наводнила немецкую литературу сочинениями по части магнетизма, месмеризма, магии, духовидения, демонологии — вообще того, что называлось «ночной сферой» природы.
Один из адептов этой школы — Андрей-Юстинус Кернер (Justinus Kemer, 18.09.1786— 21.02.1862), представитель мистической стороны немецкого романтизма в поэзии и науке, около 1830 года рассказывал чудные вещи о похождениях одной истерической женщины в гипнозе, чем вновь возбудил спор о месмеризме, тянувшийся до 1840 года, в котором шеллинговская философия в своих представителях того времени проявила всю свою суть. Еще в юности в Юстинусу укоренилась вера во все чудесное. Усердные занятия медициной в Тюбингенском университете, которым он предавался после работы на фабрике по изготовлению тканей, не избавили его от мистики. В 1819 году его назначили главным врачом в Вейнсберге, где он успешно соединял практические и теоретические занятия психиатрией и физиологией с занятиями литературой и отчасти историей. В 1857 году он выпустил в свет свой оригинальнейший труд «Кляксография».
А вот и форс-мажор! Выдающийся врач своего времени Гуфеланд[60], лейб-медик при прусском дворе и член всех ученых комиссий, лично воздействует на своего короля, чтобы тот пригласил автора теории животного магнетизма, о котором столько говорят. Незамедлительно особым королевским указом назначается комиссия.
|
|
|
Первый литературный труд Гуфеланда «О Месмере и магнетизме» был написан в 1785 году. Еще в 1783 году Гуфеланд, находясь в Геттингенском университете, интересовался возможностями электричества в терапии болезней. Он писал, что при мнимой смерти от удушья, асфиксии, электричество может вернуть к жизни. Первые сообщения по лечению параличей гальваническим током Гуфеландом были сделаны совместно с Рейлем в 1793 году.
Немецкий анатом Иоганн Рейль (J. Ch. Reil, 1759–1813) в сочинении «О свойствах периферической нервной системы и ее взаимоотношениях с центральной нервной системой» рассматривает механизм гипноза. Он говорит, что «гипнотическое состояние возникает в результате перевеса низших форм нервной деятельности над высшими» (Reil, 1807, с. 189).
К. Ф. Гуфеланд.
Итак, по инициативе Гуфеланда после 40 лет забвения к Месмеру вновь пробуждается интерес. В 1775 году Месмер впервые обратился в Берлинскую академию наук, чтобы она проверила действенность животного магнетизма. Наступил 1812 год. Академия сама заинтересовалась животным магнетизмом, совершенно забыв об его авторе. Академики были поражены, когда один из членов их сообщества вдруг внес предложение: «Вызвать на заседание самого изобретателя животного магнетизма, чтобы он лично обосновал свой метод». Присутствующие изумились: «Как, он еще жив, этот Антон Франц Месмер?!» После недолгого обсуждения академия посылает Месмеру приглашение прибыть в Берлин для консультации. Снова Месмер стал нужен, чтобы помочь определиться с этой запутанной проблемой. Его ждут аудиенция у короля, внимание всей страны, возможно, даже восстановление доброго имени. Однако 80-летний старик отказывается, ибо устал от преследований и страстей; он не хочет возвращаться к бесплодным спорам, которые и без того сопровождали его жизнь.
И. Рейль.
Академия не унимается и посылает к нему эмиссара, профессора Карла Христиана Вольфарта (Wolfart), с полномочиями «просить изобретателя магнетизма г-на доктора Месмера сообщить все сведения и дать описание этого важного предмета, чтобы содействовать ближайшему установлению и уяснению истины». После встречи с автором теории животного магнетизма профессор Вольфарт, находясь под влиянием его обаяния, восторженно пишет: «Я увидел, что первое же личное знакомство с изобретателем магнетизма превзошло все мои ожидания. Я застал его погруженным в ту благородную деятельность, которой он себя посвятил. В его преклонном возрасте тем более удивительными показались мне широта, ясность и проницательность его ума, неутолимое и живое рвение, с которым он делится своими сведениями, его столь же простая, сколь и выразительная, крайне своеобразная, благодаря удачным сравнениям, речь, а также изящество его манер и любезное обхождение.
|
|
|
Если взять огромный запас положительных знаний во всех отраслях науки, какой не часто встретишь у одного ученого, и благожелательную мягкость сердца, сказывающуюся во всем его существе, в словах, поступках и во всем окружении, если взять еще и могучую, почти чудесную силу воздействия на больных, оказываемого его проницательным взором и даже спокойным поднятием руки, если прибавить ко всему благородную, внушающую благоговение внешность, — то таковы будут главные черты в портрете Месмера, такого, каким я его нашел».
Карл Вольфарт, лучший знаток, переводчик трудов Месмера, издатель и систематизатор его поздних трудов, предлагает читателям значительную помощь в интерпретации его работ (Wolfart, 1814, 1815). В своем предисловии «К читателю» он подходит к проблематике перевода произведений Месмера с французского на немецкий и подчеркивает невероятные трудности при переводе используемых Месмером понятий. Читатель должен быть благодарен, как пишет Вольфарт, «что он имеет дело с полными значений действительностями, которые должен вызывать в нем язык Месмера» (Wolfart, 1814, с. XXXV).
Так, Вольфарт с переводом определенных понятий одновременно находит определенную интерпретацию. Он переводит «influence» не как «влияние», а как «взаимодействие» и тем самым подчеркивает двустороннюю игру сил, которая через магнетизм развивается внутри индивида. «Флюиды» он хотел бы перевести не «флюидум» или прилагательным «текучий», которое казалось ему слишком «вещественным», а как «поток», «текучее вещество», «текучее», a «fluide universel» — как «всетекучее» (Wolfart, 1814, с. XXX). Если мы обращаемся к оригинальному тексту Месмера (1814), мы используем перевод Вольфарта, который возник в тесном сотрудничестве с Месмером и был одобрен последним. Необходимо сказать, что ближе к своей смерти Месмер дал согласие на основание курсов месмеризма в Берлинском университете.
|
|
|
Уйти, чтобы остаться
Смелые мысли играют роль передовых шашек в игре: они гибнут, но обеспечивают победу.
И. Гёте
Чувствуя, что жизненные силы угасают, Месмер за год до своей кончины садится за заключительный систематический труд. В одной из глав своего трактата, ставшего венцом его творческой карьеры, Месмер охватывает все общие принципы техники магнетизма. Чтобы с ними познакомить читателя, нам придется прибегнуть к цитированию, причем в большом объеме, ибо нет другого способа показать, каким образом были брошены Месмером в почву семена, давшие благие всходы.
Если о концепции магнетического искусства Месмера сказать просто, то это выглядит так: сконцентрированный в магнетизере заряд должен перейти к магнетизируемому, «невидимый огонь» должен путем магнетического обращения воспламениться в больном. Соответствующе звучит определение Месмера:
«Магнетизирование — это огонь, возбуждение и сообщение движения через излияние и разрядку. Это излияние происходит через непосредственное соприкосновение или через направление полюсов или поля индивидуума, который обладает этим огнем или этими способностями, или самостоятельно через воззрения и мысли. Так как организованная таким путем субстанция пронизана этим потоком, она способна принять этот огонь или звук и намагнититься, так же как проникнутая воздухом субстанция может стать проводником звука» (Wolfart, 1814, 117).
Эта цитата ясно показывает строго энергетическую теорию Месмера: магнетизер распоряжается пучком «текучих энергий», которые он для исцеления может сообщить магнетизируемому посредством «разрядки и излияния», так что он заряжается энергетически «текучим веществом» и снова выходит из дисгармонического состояния, физически укрепляясь, чем может привести в движение застывшее тело. Более точное определение Месмера звучит буквально так:
«Магнетизирование в конце концов не что иное, как опосредованное или непосредственное излечение тонким потоком, который присутствует в нервной субстанции; это движущая сила, вызывающая исцеляющие кризы всех видов скорее, чем известные средства исцеления» (119).
|
|
|
Органом проведения магнетического тонического движения является мускулатура: магнетическое обращение нацелено на то, чтобы оживить, возбудить мускулатуру, из чего возникают кризы (118). Магнетизер с помощью своего магнетизированного тела пронизывает пациента и разжижает его телесные закостенения, делает тело снова подвижным.
Месмер называет основной подход магнетизирования «соисцелением», «невидимым огнем» или «тоническим движением»:
«Действительное соисцеление действует через непосредственное или опосредованное соприкосновение с магнетическим телом, что значит с телом, воспламененным невидимым огнем: так, через направление руки и посредством проводников (кондукторов) и тел-посредников всякого рода или же только через взгляд, чего может достигать только воля» (112).
Понятие «соисцеления» показывает существенную характеристику магнетического переноса потока, которому магнетизер сообщает природную силу, делит ее с пациентом. Так, не может быть речи о переносе, истощении, расходовании невидимого огня из-за магнетического акта. «Соисцеление» не расходует исходной точки горения, считает Месмер. Этот процесс «соисцеления» магнетическим током имеет на пути между точкой возгорания (источником животного магнетизма) и приемником (магнетизируемым) «среднее тело». «Дальнейшее развитие» магнетического движения «происходит через потрясение, равное свету и звуку в постоянном движении тонкой материи через все текучие и твердые тела, которые находятся в неразрывной связи с магнетизированными телами». Движение излучается равномерно и в таком виде передается «средним телом» принимающему организму. Как проводник «тонкая материя» или «всеобщий поток» стоит под вопросом, проводится аналогия с другими ощутимыми «средними телами», такими как звук и свет. Так как для Месмера и «мысль», и «воля» состоят в модифицированном движении от рядов потока в нервную субстанцию или в мозг, они также могут сообщать движение, «могут переносить невидимый огонь и становиться проводниками его направлений» (113). Такое перемещение мыслей и воли для Месмера — исключительно физический процесс, который при магнетизации не занимает особого положения.
Антон Месмер называет ряд приемов, с помощью которых может быть усилено прохождение магнетического тока. Все возможные методы, которыми можно концентрировать, ускорять, возбуждать движение воздуха, называются: усиление сообщества другими магнетизированными телами промежуточным положением плотных веществ, движимых изнутри телами, как животного, так и растительного происхождения, использование земного магнетизма. Действенность магнетизма может быть усилена «переубеждением», «уговорами», «привычками» (114). Месмер сравнивает «усиление» с разжиганием огня: этот (невидимый) огонь усиливается возбужденным в среднем теле движением, как-то: шорох, отчетливый звук, песнопения, молитвы собравшихся вместе людей, громкое чтение и т. д., а также электричество. Последнее сходно с действием ветра для раздувания огня.
Терапевтическую концепцию Месмера легко понять: в центре ее стоит «соисцеление» «невидимым огнем», перенос невещественно понимаемого движения (потока) с одного тела (источника возгорания) на другой (закостеневший или больной организм). Все техники магнетизирования направлены на то, чтобы разжечь «огонь жизни» там, где он погас. Лечить для Месмера означает вооружить больного человека природной силой анималистического магнетизма. Происходящие при этом кризы — это только внешнее впечатление, знак зажегшегося вновь огня жизни.
Отец животного магнетизма использовал «различные методы», которые он «изобрел для лечения больного»: прикосновение рукой, групповой сеанс с сосудом (называемым также Parathos, Baquet) или с магнетизированным деревом. Нет необходимости описывать здесь подробно эти специальные техники, которые оказали огромное воздействие на медицинскую практику и нашли в том или ином измененном виде своих последователей и вне медицины. «Застой» и «сопротивление» как выражение болезни.
В одной из глав своего систематизированного труда Месмер объединяет свои воззрения «на здоровье, жизнь и болезни». Только на этом теоретическом фоне познается терапевтическое направление толчка и показывается его глобальная терапевтическая цель для того, чтобы начать лечение. Месмер вначале определяет соотношение жизни и смерти, чтобы организовать в этих рамках соотношение здоровья и болезни. «Невидимый огонь», значение которого для магнетического лечения мы уже осветили, проявляется здесь как представитель, лучше сказать, пайщик, «огня жизни»:
«Сущность жизни (принцип жизни) в человеке состоит в „жизненном огне“, который он принимает с началом жизни и который поддерживается и питается вседвижением. Жизнь человека начинается с движения и заканчивается покоем. Окончательное угасание тонического движения или жизненного огня есть смерть» (Wolfart, 1814, 163). Терапевтическая концепция Месмера базируется на определенном представлении, направленном на помощь интеракции между людьми, которая становится возможной благодаря магнетическому «взаимодействию». «Из всех тел, которые оказывают воздействие на человека, наибольшее воздействие оказывает другой человек» (176). Месмер выдвигает тезис «взаимной гравитации» между людьми, которые оказывают друг на друга «возможно более сильное воздействие, когда поставлены так, что их соответствующие части находятся в противодействии» (177).
Магнетизирование, оказание влияния для Месмера не односторонний акт воздействия, а скорее общее движение, сравнимое с двусторонним притяжением небесных тел. Так, магнетизер — не возбудитель магнетического «потока», а только передатчик: он не производит потоки сам, а концентрирует их в своем лице, чтобы передать далее, то есть сообщить другим людям. Цель животного магнетизма — общее участие во всепотоке, который является жизненным принципом («жизненным огнем») каждого индивида…
Смерть Месмера
Заранее мы своей не знаем доли — Не мы, а рок распределяет роли.
Аль Маарри
Картины жизни мелькали в сознании постаревшего Месмера, в конечном счете не вызывая в его душе ни боли, ни сожаления. 26 марта 1814 года оставил бренную землю злой памяти Жозеф-Игнас Гийотен, профессор анатомии, член Учредительного собрания, последний из комиссионеров «по делу Месмера». Гийотена обвиняют в том, что он скомпрометировал науку своим участием в создании машины смерти — гильотины, прозванной «Красная вдова». Однако, вопреки расхожим представлениям, врач Гийотен к созданию орудию убийства прямого отношения не имел. Доктор Гийотен действительно первым предложил Национальному собранию введение механического обезглавливания, но орудие для этой цели изобрели другие[61].
По словам Сукерот, Гийотен доставлял жертвам террора яд, который освобождал их, по крайней мере, от мук эшафота. Неудивительно, что при таком отношении Гийотен сам попал в немилость и угодил в тюрьму. 8 октября 1795 года был выдан ордер на арест доктора Гийотена. Ордер можно увидеть в музее парижской префектуры полиции. Гийотен сам едва не стал жертвой того орудия, идею о котором внушило ему чувство человеколюбия. Спасло его от смерти 27 июля 1794 года, день падения Робеспьера. Освобожденный из тюремных застенков, он снова вернулся к врачебной практике и добился статуса «Madicin de bienfaisance de la Halle de Ыё». Он остался жив вопреки диким бурям своего времени и скончался не на гильотине, как многие его коллеги, а от банального карбункула. Это произошло на 67-м году жизни.
Одни события сменяли другие, жизнь продолжала кипеть. «Как долго я живу! Свидетелем скольких событий я был, сколько друзей потерял, — с грустью думал отец животного магнетизма, силы, которую в Средние века называли „жизненным духом“. — Сколько великих умов оставило этот мир. Вот и Бернарден де Сен-Пьер, автор романа „Поль и Виргиния“, ушел в этом году. Многих я пережил, задержался я на этом свете».
Словно обеспокоенный предчувствием скорой кончины Месмера, 1 марта 1815 года с Эльбы бежал Наполеон и без единого выстрела, с горсткой солдат, за двадцать дней овладел Францией. Месмеру в свое время на это потребовалось больше времени и сил, но в отличие от Наполеона он захватил Францию навсегда.
5 марта 1815 года в возрасте 81 года скончался великий врач Месмер. Поразительно, но об этом не сообщила ни одна газета. Месмер завещал похоронить себя без какой-либо пышности. Тело его предали земле на кладбище в Мерсбурге (Баден-Вюртемберг), что по ту сторону Боденского озера, в Южной Баварии, напротив города Констанц, неподалеку от которого он родился. Рассказывают, что, когда его хоронили, неожиданно поднялась буря необыкновенной силы.
Ньютон и Месмер… Оба они скончались в марте. После Ньютона мир держался тяготением, после Месмера — психологией. И до Ньютона знали о тяготении, об инерции, о массах, Ньютон же подытожил весомыми словами и цифрами. И до Месмера знали о внушении, но только он нескончаемыми опытами продемонстрировал его вездесущность и универсальность.
Месмер и Вольта ушли из жизни в один и тот же мартовский день. Физиолог граф Вольта, один из основателей учения об электричестве, создал первый химический источник электрического тока, Месмер — первый психологический источник «человеческого тока». Месмер спел свою «психологическую арию». Он не теоретик, свою идею доказывал делами, опытами, исцелениями. Наука еще долго будет пожинать плоды посеянных Месмером научных злаков. История высветила личность Месмера как искреннего борца за идеалы науки, чья упорная деятельность на этом поприще приблизила создание нового направления в медицинской науке, названного впоследствии психотерапией. Таким образом, не случайно, что именно Месмер прославился на века и вошел в анналы науки. «Великих людей можно сравнить с факелами, которые время от времени вспыхивают, чтобы направить ход науки» (Бернар, 1866, с. 54).
Странная ирония судьбы: чем выше поднимался Месмер по ступеням успеха и славы, тем более одиноким становился. Он разошелся со своими товарищами Деслоном, Бергассом. Его жизнь, как и жизнь других новаторов, непонятых и непризнанных современниками, была драматична. Месмер достиг славы и богатства короля, но превратности судьбы помешали ему, и он опустился до безвестности и нищеты, даже подвергся презрению и осмеянию. Как явствует из множества историко-биографических эссе о Месмере, он пришел слишком рано, поэтому ученый мир был не готов к пониманию его открытия. Но, увы, и мы не можем сказать, что явление, о котором он говорил, стало более понятным в наши дни, а причиной тому — этот неуловимый феномен психологического влияния — внушение.
Не стоит и говорить, что в период месмеровской практики и вплоть до работ Фрейда не существовало психологических теорий, удовлетворительно объясняющих источник силы внушения, как, впрочем, и самой научной психологии. У людей открыты глаза лишь на те стороны явлений, которые они уже научились различать, которые уже пустили корни в их умах. Внушение, конечно, не принадлежит к таким явлениям. Ни Месмеру, ни его многим последователям даже в голову не приходило, что они имеют дело с чувствами. Хотя позже Месмер назовет воображение (как раньше называли внушение) элементом универсальной силы, или, иначе говоря, воли, внимания и, наконец, души.
На могиле Месмера соорудили символический памятник в форме мраморного треугольника, с мистическими знаками, солнечными часами и буссолью, которые должны были аллегорически изображать движение во времени и пространстве. Позднее над могилой воздвигли новый памятник в знак уважения к трудной судьбе непонятого врача. Не приходится сомневаться, что история когда-нибудь напишет на нем слова, подобные тем, которые выбили на памятнике Ламарка по инициативе его дочерей: «Потомство будет восхищаться вами, оно отомстит за вас, отец». При жизни французского врача, биолога, ботаника, основоположника зоопсихологии Жана Батиста Ламарка, предшественника Ч. Дарвина, впервые создавшего теорию исторического развития живой природы, его учение, как и Месмера, успеха не имело. В 1818 году он потерял зрение и все последующие труды готовил к печати, диктуя своим дочерям. В 1829 году он умер забытым, в крайней бедности. Вспомнили о нем лишь спустя несколько десятилетий и в начале XX века даже поставили памятник.
XVIII век еще не закончился, а жизнь Месмера уже успела скрыться за прочной завесой легенд. Одни говорят, что не было такого врача, которому досталась бы такая невероятная и оглушительная слава, другие грустно замечают, что он выпил свою горькую чашу до дна. И то и другое — правда. К сожалению, на протяжении более ста лет имя Месмера, основателя современной психотерапии, рождало в умах современников и последующих поколений образ авантюриста и шарлатана. Это, конечно, несправедливо. Но что делать, против предубеждений мы бессильны. Самое разумное — ждать и предоставить времени обнаружить несостоятельность предубеждений.
Значение Месмера в истории медицины сегодня неоспоримо. Он единогласно оценивается в специальной литературе как великий предшественник современной психотерапии, продвинувший научный мир своего времени далеко за границы медицины. Развитие идей от животного магнетизма к гипносомнамбулизму, который Месмер оспаривает как лжеучение, выливается в гипнотизм, или медицинский гипноз, который во второй половине XIX века сыграл большую роль как в психотерапевтическом лечении пациентов, так и в неврологически ориентированном исследовании. Месмеризм вошел в повседневную медицинскую практику и применялся в хирургии, гинекологии и стоматологии для обезболивания.
Работы, посвященные месмеровскому периоду развития гипноза, способствовали переоценке значения последнего в истории психотерапии. В 1971 году в монографии «Животный магнетизм» Р. Амаду собрал воедино и прокомментировал работы Месмера (Amadou, 1971). Важная роль, которую сыграл Месмер в истории медицины, освещена в статье Ф. А. Патие (Pattie, 1971) и в работе Ф. Рауски «Месмер, или Терапевтическая революция» (Rausky, 1977), а также в труде Жана Веншона «О месмеризме» (Vinchon, 1936); новое издание подготовлено Р. де Соссюром (Vinchon, 1971).
С Месмером невозможно расстаться без некоторой ностальгии, наверное, этим объясняется, что литература о Месмере и месмеризме не только не иссякает, но и, напротив, множится. Так, только в 1985 году вышло значительное число англоязычных работ: Роджер Кутер «История месмеризма в Британии. Бедность и обещание» (Cooter, 1985); Адам Крэбтри «Месмеризм, расчлененное сознание и множественная личность» (Crabtree, 1985); Роберт Фуллер «Месмеризм и американское лечение душ» (Fuller, 1982) и «Американский месмеризм» (Fuller, 1985).
Число работ немецких авторов так велико, что их перечислить здесь просто невозможно. Назовем только главнейших авторов: Кернер (Kemer, 1829), Карус (Cams, 1846), Кизеветтер (Kiesewetter Karl, 1893), Гензель (Haensel Carl, 1940); Тишнер и Биттель (Tischner Rudolf und Bittel Karl, 1939, 1941).
Предыстория месмеризма отражена в работах Каеха (Kaech Rene 1954, s. 2154–2158), Бенца (Benz Ernst, 1977). Влиянию Месмера на современную духовную жизнь посвящены исследования Либранда (Leibbrand Werner, 1937); Артельта (Artelt Walter, 1951) и Тишнера (Tischner Rudolf, 1924); Бремма (Bremm Jakob 1930); Мозера (Moser Fanny, 1935); Купша (Kupsch Wolfgang, 1985a,19856).
В связи с круглой датой, 250-летием со дня рождения Месмера, на его родине в Месбурге с 10 по 13 мая 1984 года состоялся Международный научный симпозиум. В очередной раз собравшиеся светила мировой медицинской науки признали огромный вклад Месмера в науку. Материалы конгресса были изданы через год в Штутгарте.
|
|
|
