Ветви власти как единый механизм в структуре современного государства.

За более чем двухсотлетнюю историю своего существования концепция разделения властей, непрерывно совершенствуясь, нашла очень широкое применение в государственно-правовой практике многих стран

Современная теория разделения властей отнюдь не предполагает создание «китайской стены» между различными ветвями власти. Да это и невозможно, поскольку речь идет о едином институте, единой государственной власти. В государстве не может быть несколько различных по своей сущности властей: это исключается концепцией государственного суверенитета[6]. В условиях редкого в истории и кратковременного двоевластия, по существу, имело место переплетение разных по своей сущности властей – политической и государственной. Единство государственной власти при необходимом разграничении ее ветвей порождает переплетение некоторых элементов, их взаимодействие, взаимозависимость, взаимопроникновение. Например, акты с названием «законы» вправе принимать за редким исключением только представительный орган народа – парламент, олицетворяющий законодательную власть. Но, в ряде стран понятие парламента является более широким, наряду с избираемой нижней палатой парламент включает не избираемую прямыми выборами верхнюю палату и главу государства, без подписи которого закон не имеет юридической силы. Подписывая законы, обладая правом вето (от лат. «ветаре» – запрещать), глава государства участвует в осуществлении законодательной власти. Кроме того, в конституциях ряде стран допускается называемое делегированное законодательство или принятие органами исполнительной власти актов, имеющих законную силу.

В сферу законодательной власти вмешиваются также и органы судебной власти – верховные и конституционные суды, конституционные советы. Они вправе объявлять законы неконституционными и тем самым лишать их юридической силы.

В свою очередь парламент тоже может осуществлять отдельные исполнительные и судебные функции. Так, парламент иногда подменяет исполнительную власть, обладает некоторыми судебными функциями: в одних странах он наделен полномочием на принятие обвинительного заключения и предания суду высших должностных лиц, в других рассматривает дело в порядке импичмента по правилам судебного процесса.

В связи с отмеченным взаимопроникновением ветвей власти концепция разделения властей получила еще два важных дополнения: положения о необходимости баланса властей и о системе сдержек и противовесов. Обе проблемы решались еще при принятии конституции США, но их окончательное правовое регулирование сложилось позже – в практике Верховного суда США при толковании конституции. Создатели конституции США стремились к уравновешиванию ветвей власти, с тем, чтобы ни одна из них не была такой, которая могла бы возвысится над другой, подавлять другую или другие. Их скоординированность получила название баланса властей.

Те же цели, хотя и в несколько ином выражении, имеет система сдержек и противовесов: каждая ветвь власти не только уравновешивает, но и ограничивает другую (другие). Президенты некоторых стран не могут распустить конгресс (парламент), но и конгресс не может сместить президента и руководимых им министров (кроме случаев импичмента); президент мог задержать закон конгресса путем отлагательного вето, но конгресс преодолевал его установленным голосов и т.д. В отличие от президентской республики, в парламентарной республике или парламентарной монархии система сдержек и противовесов имеет другие механизмы действия. Там, например, можно уволить правительство, выразив ему вотум недоверия, однако глава государства имеет выбор: уволить правительство или распустить парламент с назначением новых выборов.

С совершенствованием системы сдержек и противовесов связаны и определенные «модификации», которым в отдельных государствах подверглась организационно-правовая сторона принципа разделения властей.

Так, конституционные доктрины ряда стран Латинской Америки исходит из существования еще одной власти - учредительной, что связано с частыми государственными переворотами. Существование четвертой - учредительной власти отмечают и некоторые французские специалисты по сравнительному конституционному праву.

В связи с концепцией, которая предусматривает возможность отделения президента от исполнительной власти и характеризует его как главу государства, встает вопрос об особой ветви власти - арбитражной. Во французской Конституции 1958 года, например, говорится, что президент своим арбитражем обеспечивает нормальное функционирование публичных властей. Аналогичные формулировки включены в 90-х годах в Конституции Румынии и некоторых стран Африки.

Все эти «новшества» - это, скорее, попытка приспособить классическую теорию к реальным особенностям конкретных государств. Суть же теории при этом не меняется, так как не меняется главное - система сдержек и противовесов. Количество называемых или существующих в государстве ветвей власти не столь важно, сколь важно обеспечение механизма, не позволяющего узурпировать всю власть в руках одного государственного органа или одной ветви власти.

С позиций совершенствования системы сдержек и противовесов может быть объяснена и преобладающая в ряде стран тенденция к укреплению исполнительной власти: чрезмерное вторжение парламента в сферу правительственной деятельности неизбежно влечет за собой правительственную нестабильность и чехарду, что может привести к серьезным политическим осложнениям и даже крушению режима, а это не очень желательно.

Вместе с тем, единство государственной власти не исключает различий в способах ее осуществления теми или иными органами государства, не отменяет возможных конфликтов властей на правовой основе (различия, а,следовательно, противоречия при решении конкретных государственных задач неизбежны уже в силу самого факта существования нескольких ветвей власти), но состязание на правовом поле требует не доводить разногласия до борьбы. По принципиальным вопросам государственной политики все ветви власти должны действовать согласованно, иначе невозможно управлять обществом – альтернативой этому являются анархия и распад. Такое развитие событий, когда противоречия властей доводится до стадии борьбы, как показывает опыт отдельных государств постсоциалистического пространства и развивающихся стран, имеет только разрушительный характер.

Выше речь шла о горизонтальном разделении властей на уровне государства как целого, без учета особенностей его территориально-политического устройства. Вместе с тем, в федерациях и унитарных государствах, имеющих автономные образования политического характера, основные законы (Конституции) решают вопросы о вертикальном разделении властей (государственной власти федерации и государственной власти ее субъектов) и (в связи с концепцией публичности территориальной власти) дальнейшее деление государственной власти и власти местного самоуправления. Первая проблема решается на основе разграничения полномочий (предметов ведения) между федерацией и ее субъектами путем установления исключительных полномочий федерации, принципа верховенства федерального закона в сфере совместных полномочий и верховенства закона субъекта федерации в сфере полномочий, отнесенных к его ведению. С автономией дело обстоит несколько иначе: в конституциях и иных законах четко перечисляются вопросы, по которым органы политической автономии могут принимать местные законы.

Таким образом, одним из преимуществ государственной системы, основанной на принципе разделении властей, является относительная стабильность внутриполитического положения государства, потому что разделение властей позволяет выходить из критических ситуаций на основе норм конституции, посредством консенсуса социальных сил.