Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА

ПСИХОЛОГИЯ БЕЗРАССУДСТВА

 

ее беспорядочная половая активность была безнадежной попыткой хоть как-то войти с ним в контакт.

Безрассудные люди, такие, как Пенни, часто при­бегают к половым взаимодействиям, пытаясь обрести чув­ствование собственного тела. Эта компульсивная актив­ность порой создает впечатление, что они гиперсексуаль­ны. На самом деле их можно скорее назвать недостаточ­но сексуальными, поскольку их действия порождаются по­требностью в эротическом стимулировании, а не чувством сексуальной заряженности или возбуждения. Половая ак­тивность такого рода никогда не приводит к оргастичес­кому удовлетворению или завершенности, оставляя чело­века опустошенным и разочарованным. Несколько позже, в ходе терапии, Пенни сказала о «возбуждении разочаро­вания». Она имела в виду, что сердцевину каждого при­ключения составляет надежда, что именно оно станет зна-чимым, а также страх того, что оно может окончиться катастрофой. Такая смесь надежды и страха лежит в ос­нове психологии безрассудства. Она ослепляет человека, не позволяя увидеть реальность и повергает его в ситуа­ции, которые только разрушают личность.

Пенни не принимала себя как женщину. Она заме­тила: «Я могу существовать как женщина, но я сомнева­юсь, что смогла бы наслаждаться этим». Если нет удоволь­ствия, принятие означает подчинение судьбе. Для Пенни такой судьбой являлась униженность, деградация и, в кон­це концов, отверженность и уничтожение. Она подчиня­лась судьбе, потому что чувствовала ущербность и развра­щенность своего существа. Учитывая то, как она жила и что делала, она чувствовала, что никто не может уважать ее, и меньше всего она сама. Вот ее слова: «Я чувствую себя как товар, которым уже попользовались, как тресну­тая фарфоровая чашка». Затем она ухватила смысл своей оговорки и воскликнула: «Что я говорю!»

Человек не выбирает свою судьбу; он только ре­ализует ее. Он связан своей судьбой до тех пор, пока принимает ценности, которые ее определяют. Если ты женщина, значит ты неполноценна, и тогда дело Пенни

проиграно. Но она была слишком умной, чтобы согла­ситься с такой оценкой. Она чувствовала на себе не клеймо женственности, а клеймо женской сексуальнос­ти. Замужество и материнство — это добродетели, но сексуальное удовольствие — это грех для девушки. Пен­ни не сознавала, что думает именно так, она рассматри­вала себя с точки зрения современной искушенности, которая принимает секс. Однако, ее распутство сообща­ло о сексуальной вине. Эта комбинация искушенности и вины вызывала безрассудное сексуальное поведение моей пациентки.

Истинные чувства Пенни проявились, когда я спросил ее о мастурбации. Она не могла даже произне­сти этого слова. Даже мысль об этом вызывала у нее отвращение. Дальнейший анализ ее чувств показал, что она воспринимает свою вагину как нечто грязное и «не­прикасаемое». Она отвергала нижнюю половину тела, а временами и все тело целиком как источник удоволь­ствия. Стыдясь своего тела и боясь его ощущений. Пен­ни не могла оставаться сама с собой наедине. Она не могла повернуться к себе, то есть к собственному телу, чтобы почувствовать комфорт и уверенность. В своем безрассудстве она пускалась в сексуальные переживания, которые усиливали ее вину и стыд.

. Удовлетворение при мастурбировании является ин­дикатором того, что человек может «сделать это для себя». Если такая способность отсутствует, человек переживает состояние безнадежности, у него возникает необходимость найти кого-то, кто сделает это для него. Поскольку у нищего нет выбора, он часто прибегает к безрассудным действиям. Потребность Билла штурмовать скалы была не менее отчаянным маневром, чем сексуальное распутство Пенни. Опасность должна была обеспечивать возбужде­ние, которое никогда не удавалось добыть через самопе­реживание своего тела. Проблема состоит не в мастурби­ровании per se, а в сексуальной вине и отвержении тела. Неспособность мастурбировать, получая удовлетворение, является важным симптомом этой вины.

Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА

I

ПСИХОЛОГИЯ БЕЗРАССУДСТВА

127

 

Техника выживания Пенни состояла в том, что она погружалась в виноватость, пока не начинала чув­ствовать ужас, что «это никогда не произойдет». Такое поведение сулило некое странное спасение. Человек учится тому, что может выжить с помощью порока или развращенности. Не в его власти отстранить своими прегрешениями смерть. Бояться сексуальности — это нечто меньшее, что позволяет, несмотря на мучитель­ность переживания, сохранить рассудок.

Тот, кто утратил контакт с собственным телом, сталкивается с угрозой шизофрении. Отчаянный ма­невр — это крайний способ сохранить контакт. Распут­ство Пении предоставило ей возможность переместить чувство стыда с тела на действие. Вызов, который Билл бросал высоте, помещал его страх тела на отвесную сте­ну. Стыд и страх можно вытерпеть, если проецировать их на внешние события. Отчаянный маневр — это спо­соб сохранить рассудок, перемещая ужас на актуальные ситуации. Ум может быть наполнен специфическими страхами; он чувствует, что уязвим перед неизвестнос­тью. Если такой маневр не удается, последнее безрассуд­ное движение, направленное на то, чтобы избежать об­реченности, — суицид.

Секс и смерть неизбежно вплетены в расщепле­ние личности. Страх секса — это страх смерти. Когда человек борется за выживание, все, что угрожает поте­рей самоконтроля, смертельно опасно. Сексуальные чув­ства представляются именно такой опасностью. Еще одна моя пациентка отчетливо выразила это. Она сказа­ла: «Я борюсь за выживание. Если отпущу себя, что-нибудь овладеет мной и выгонит на край пропасти». Билл пытался увериться, что его не могут поставить на край скалы. Пенни беспрестанно уклонялась от глубо­кой «кончины». В каждом случае побуждающей силой была сексуальность. Но этот демон неизменно подни­мал голову, что видно из следующего замечания: «Я чув­ствую сильные сексуальные чувства и боюсь умереть». Эти слова, принадлежащие замужней женщине, выража-

 

ют не страх сексуальной активности, они сообщают только о страхе сексуального чувства. В этом смысле распутство Пенни усиливало ее сексуальное чувствова­ние, удерживая ее, таким образом, от большего ужаса. Как правило, этот ужас все же выплывает на поверх­ность. Вот что она говорит об этом: «Со мной происхо­дит что-то, что ужасает меня. Когда я просыпаюсь, но еще перед тем, как полностью очнуться ото сна, я со­знаю, что мое сердце сильно и громко бьется, и что я не могу дышать. Я понимаю, что если сию минуту не вздохну, то умру. Голова разрывается, и грудь будто вот-вот лопнет. Это похоже на описание сердечного при­ступа, которое я как-то читала».

Позже Пенни пересказала сновидение, которое объясняло ее ужас: «Я была в спальне и смотрела через какое-то препятствие в другую комнату, в которой ви­дела саму себя. Мне было очень страшно, и я просну­лась с бьющимся сердцем. Открыв глаза, я подумала о своем сне и поняла, что препятствием были мои роди­тели, которые в постели занимались сексом. Это застав­ляло меня почувствовать ужас.»

Почему это видение ужаснуло ребенка? Почему ему так трудно принять мысль о половом взаимодей­ствии родителей? Если физическая близость в детском уме ассоциирована со страхом и стыдом, половой акт будет рассматриваться как нападение на эго и тело. Ребенок видит это как вторжение в личную жизнь, удар по личности. На более глубоком уровне реакция ребен­ка на то, что он видит сексуальную близость, отражает бессознательные чувства родителей по поводу полового акта. Ужас Пенни указывает на сознательную или бес­сознательную боязнь матери. Описывая мать, Пенни отметила, что та была физически непривлекательна, индифферентна, и что она была женщиной, которая не получала удовольствия от своего тела. Отец, как она сказала, был бесстрастным и неспособным выразить при­вязанность. Секс для такого человека — только потреб-

⇐ Предыдущая22232425262728293031Следующая ⇒

Поделиться: