 |
Глава 18. Судьба сказала свое слово. 8 глава
|
|
|
|
Он не мог сказать, что отработал плохо. Ни Спинет, ни Дженкинс так и не смогли его пробить. Кто же виноват, что за эту игру к его воротам пятнадцать раз выходил третий охотник гриффиндорской команды? Как ни мучительно было это признавать, Люциус не взял ни одного мяча Блэка. Такое с ним было впервые. В чем мог переиграть его, вратаря с пятилетним стажем, этот новоиспеченный охотник? Наверное, в чем-то самом главном. Он выходил не просто на игру – на игру против Люциуса.
Двери распахнулись, и вошла остальная команда. Никто не смотрел друг на друга. Люциус быстро направился в душ, раздеваясь на ходу. Видеть никого не хотелось. Какого черта он еще притащил Нарциссу на этот матч? То-то она порадовалась его унижению от этого выскочки. Единственным, что утешало Люциуса, было сознание того, что с трибуны падение Блэка должно было выглядеть пугающе.
* * *
В этом Люциус не ошибался. Отчаянно злящаяся на весь мир Нарцисса сидела на первой трибуне, как и обещала, и старалась не оглохнуть от воплей болельщиков. Получалось плохо. В ушах уже отчаянно звенело, хотя игра еще не началась. И вот наконец слизеринцы вышли из раздевалки и остановились на поле в ожидании соперника. Нарцисса помахала им рукой. Видел ли ее Люциус, это был уже другой вопрос, который не сильно заботил девушку. Она свою часть уговора выполнила. Из своей раздевалки вышли игроки в красных мантиях. В отличие от Люциуса, Нарцисса сразу отыскала глазами силуэт Сириуса Блэка и уже не отводила от него взгляда. Сорок две минуты до рези в глазах она сопровождала каждый его рывок за мячом или для блокировки соперника рывком своего отчаянно колотящегося сердца. Ее совершенно не сбивали с толку шесть других фигур в красном – она их просто не видела. Был только он. Она не ломала голову над сменой его позиции. Была одна мысль – он. Все остальное казалось мелким, незначительным. Когда Сириус забил свой первый мяч, Нарцисса вскочила на ноги. Она хотела радостно завопить, но ее вернул на место крик Гойла:
|
|
|
– Не расстраивайся, это случайность!
Нарцисса оглянулась на него и села. Такого напряжения, как в те сорок две минуты, она не испытывала никогда. А в самом конце игры Поттер поймал снитч. Момента она, понятно, не видела, так как следила за Сириусом, мчащимся у западного края поля, и чуть ли не самой первой увидела, как в него врезался бладжер. От сильного удара юношу резко бросило в сторону, и что-то отлетело от формы. Нарцисса вскрикнула, но в общем шуме этого никто не услышал. Она в отчаянии подскочила к перилам – ничего не было видно. К месту его падения уже летели игроки. А тут еще какая-то суматоха началась вокруг Мосса. А потом еще почему-то продолжилась игра... Нарцисса же все это время смотрела на Сириуса, сидящего на траве и периодически отнимающего руку от головы и рассматривающего свои перчатки. Потом все потянулись с трибун, и она опомнилась. Расталкивая всех на своем на пути, Нарцисса бросилась к выходу. Толпа оттеснила ее и понесла в сторону школы. Гойл предложил пойти к раздевалкам и поддержать Люциуса. Какие раздевалки? Какой Люциус? Нарцисса рванулась к главному входу в замок. Подождав, пока народ немножко разойдется, девушка направилась к больничному крылу. И только подойдя ко входу в лазарет и увидев красное море гриффиндорских болельщиков, она поняла свою глупость. На фоне красных флагов и разрисованных лиц ее зеленый шарф смотрелся диковато.
Дойдя до студентов, Нарцисса в нерешительности остановилась.
– Мосса не забирали в больничное крыло, – сказал кто-то из толпы.
Нарцисса кивнула. Смелости сказать, что пришла узнать о Сириусе, не хватило. Из двери лазарета вышел взмыленный Поттер и еще какой-то мальчик в красной мантии. Его запястья были зафиксированы, а руки висели на перевязи. Причем обе сразу. Получался жутковатый вид, как у покойника в гробу. Как же он теперь будет, пока все не заживет? Однако по лицу мальчишки было видно, что он рад и счастлив. Он самозабвенно улыбался словам Джеймса Поттера.
|
|
|
– Поттер, – обратилась Нарцисса, – на минутку…
Поттер приподнял бровь и, что-то сказав мальчику, подошел.
– Я хотела спросить… Мне очень нужно узнать…
Пока Нарцисса подбирала слова, коридор наполнился шумом, и она увидела, что из лазарета вышла еще одна фигура в квиддичном свитере.
– Джим! Я все, – крикнул Сириус, протискиваясь сквозь толпу радостно приветствующих его однокурсников.
Нарцисса замолчала. Поттер оглянулся на оклик. Сириус Блэк застыл, не дойдя до них каких-то пару шагов. Его пристальный взгляд остановился на Нарциссе, и у той защемило сердце. Он был бледен, а на лбу красовался магический пластырь. К тому же левая рука была, как и у того мальчика, в тугой повязке и на перевязи.
– Я поищу Лили, – неуверенно сказал Поттер и сделал шаг в сторону.
– Не нужно меня искать, – звонкий голос возвестил о появлении Эванс. Она быстро сориентировалась в ситуации и, вместо того, чтобы пойти навстречу Поттеру, шагнула к Сириусу.
– Как ты? – она заботливо провела кончиками пальцев по его пластырю.
Это действие вывело Сириуса из ступора, и он перевел взгляд на Лили.
– Нормально, – проговорил он и добавил с улыбкой, – мы же победили!
– Да! Ты герой!
Лили взяла его под здоровую руку и потянула мимо Нарциссы, поймав по дороге второй рукой локоть Поттера. Компания прошествовала мимо застывшей слизеринки.
– Сириус… – проговорила та.
Плечи Сириуса Блэка дернулись, но он продолжил свой путь, так и не оглянувшись. Не оглянулся и Джеймс Поттер. За них обоих это сделала Лили. Ее улыбка заставила Нарциссу сжать кулаки и ненавидящим взглядом проводить удаляющуюся троицу.
Облегчение от того, что с Сириусом все в порядке, сменилось жуткой злостью на него.
* * *
Люциус Малфой в одиночестве поднимался по ступеням, ведущим к главному входу, когда навстречу вышел тот самый мальчик – вратарь Гриффиндора. Обе его руки были на перевязи. Люциус уже готов был сообщить ему, что с такими темпами в Гриффиндоре вакансия вратарей будет свободна после каждой игры, как вдруг:
|
|
|
– Ты просто молодчина!
Такой родной и знакомый голос. Люциус резко обернулся и увидел Фриду Забини, поднимавшуюся по ступенькам. Вероятно, она пришла по одной из узеньких тропинок, щедро сплетающих паутину на территории школы, поэтому он не заметил ее раньше.
«Невероятно! Я, наверное, ослышался».
Люциус впился взглядом в лицо девушки. Нет, не ослышался. Просто ошибся. Фрида действительно произнесла эти слова, только не ему. О ее спортивных пристрастиях очень недвусмысленно говорил наброшенный на плечи красный флаг с изображением льва.
– Из тебя получится классный вратарь, Мэтью. Редко дебюты бывают такими. Ты настоящий боец.
Мальчишка просиял.
«Надо же, я даже не знаю наверняка, с какого курса этот сопляк, а она назвала его по имени».
И тут Люциус был сражен окончательно: за Фридой по ступенькам поднимался не кто иной, как староста Гриффиндора Ремус Люпин. Люциус не хотел даже думать, почему они шли вместе. Надежда на то, что это встреча случайна, развеялась, когда юноша заметил два омниокля в руках Люпина, один из которых принадлежал Фриде. Его Люциус хорошо помнил. И прежде чем он сумел подумать, слова уже сорвались с языка:
– Люпин, там твоего ненаглядного Блэка уже, поди, отпевают, а ты тут с барышнями прохлаждаешься.
Резкие слова заставили Фриду обернуться и полоснуть Люциуса яростным взглядом.
– Да нет, скорее уж ему поют хвалебные гимны. Он ведь победил! – спокойно парировал
Люпин и взбежал по ступеням. – Мэт, ты просто молодец! Как руки? – он приобнял счастливого мальчишку за плечи, и все трое скрылись в замке.
Понимая, что делает одну глупость за другой, но будучи не в силах сдержаться, Люциус Малфой ударил кулаком о каменный парапет и тут же охнул от острой боли. На разбитых костяшках появилась кровь. Это немного привело его в чувство.
|
|
|
* * *
Нарцисса Блэк сидела на полу у камина в гостиной Слизерина. Когда Люциус вошел, она была одна. Это в случае победы здесь бы бесновались и буйствовали счастливые студенты, а сейчас гостиная была тиха и пустынна.
Он захлопнул дверь, и девушка подняла голову на звук.
– Ты решила, что я получил травму? – спросил он, подходя и присаживаясь рядом с ней на корточки?
– С чего ты это взял?
– Ну, больше я никак не могу объяснить твое желание посетить лазарет. Не Мосса же, с которым не обмолвилась и парой слов, ты ринулась навещать, да еще рискуя нарваться на кордон гриффиндорцев. Сама ты выглядишь вполне здоровой. Вот я и решил, что ты беспокоилась за меня.
Голос его был совершенно спокоен, но Нарциссе стало неуютно.
– Кто тебе сказал об этом?
– Ты не ответила на мой вопрос! – проговорил Люциус, глядя в камин.
Нарцисса отложила книгу, которую читала, и посмотрела на юношу. Худощавый подросток, сидящий на корточках и наблюдающий за игрой пламени. Он мог бы быть даже милым, если бы не… Взгляд Нарциссы остановился на его руках. Правая кисть была покрыта запекшейся кровью.
– Что с твоей рукой, ты подрался?
«С Сириусом! – в ужасе решила девушка, – но ведь у того травма!»
В ответ на ее слова Люциус оторвал взгляд от огня и посмотрел ей в глаза, затем протянул правую руку ладонью вниз. Решив, что от нее требуется помощь, Нарцисса взяла его руку в свою. Девушка внимательно изучила ссадину и потянулась за волшебной палочкой. Люциус резко вырвал руку из ее пальцев и больно схватил ее здоровой рукой за запястье.
– Когда я захочу твоей помощи, я скажу об этом. А пока тебе стоит задуматься: чтобы ты ни сделала, о чем бы ни подумала, я узнаю, я всегда узнаю. И тебе лучше не сталкиваться с последствиями этого. Так что будь умницей, и пусть в твою хорошенькую головку даже мимоходом не заглядывает мысль – выставить меня дураком, как сегодня.
Выпустив ее руку, юноша рывком поднялся и взбежал по лестнице, ведущей в его спальню. Нарцисса осталась одна. В этой комнате. В этом замке. В этом жутком мире.
А ведь до этого еще была Надежда…
ГЛАВА 15. Полет.
Смешно! Нелепо и до боли несерьезно!
Он протянул тебе ладонь сквозь пустоту,
И за его спиной блеснули в небе звезды.
В его глазах узнала ты свою мечту.
Твой старый Враг шагнул навстречу бездне,
Тебе оставив легкий шаткий мост.
И ты рванулась следом в неизвестность.
Поверила. Стал выбор очень прост.
А ведь до этого еще была надежда… Слабая, конечно, но все же Гермиона до последнего момента надеялась как-то отвертеться от предложенной перспективы. Но реальность была сурова: был Малфой, который уже перебросил ногу через древко метлы и ждал, когда девушка присоединится. Его и так неангельское терпение иссякало быстро. Обидно быстро.
|
|
|
Гермиона встала, разгладила свитер, взглянула на свои ботинки и, присев, начала перевязывать шнурок на левом. Полет - такое дело, развяжется – проблем не оберешься.
- Грейнджер, - прошипел очаровательный паренек напротив, - может мне зайти попозже, когда ты окончательно наведешь марафет? Ты собираешься не на Рождественский бал, а в дорогу!
- Знаю, - огрызнулась девушка и, глубоко вздохнув, шагнула к Малфою.
- Тем более, - продолжил он свою мысль, - кроме меня, тебя никто не увидит.
- А может я решила тебя очаровать? – с раздражением от того, что она вся трясется от страха, а он спокоен, как удав, выпалила девушка.
Малфой обидно фыркнул и весело сказал:
- Я, конечно, польщен, только вряд ли труп Поттера оценит твои старания на мой счет. Время-то идет. Садись
- Куда? – тупо спросила Гермиона.
Малфой возвел глаза к потолку.
- На метлу, позади меня…
Гермиона, вздохнув, села и тут же осознала всю глобальность нависшей проблемы.
- Малфой, а за что я буду держаться?
- О, твой богатый выбор в этом вопросе просто потрясает воображение. Во-первых, за меня, а во-вторых, в-третьих, и в сто сорок пятых, опять же за меня. Грейнджер, еще пара таких препонов, и я без зазрения совести оставлю тебя здесь.
Гермиона вздохнула (в который раз) и осторожно положила руки на плечи Малфоя, стараясь не очень касаться его. Он почему-то усмехнулся. Гермионе бы насторожиться, но она слишком увлеклась, разглядывая его шелковистые волосы и вдыхая запах его легкой туалетной воды. Он пах… ветром и опасностью. Завораживающее сочетание. Оно настораживало и в то же время расслабляло, вселяло уверенность. И вдруг. Резкий рывок, и девушка изо всех сил вцепилась в плечи Малфоя.
Вот почему он ухмылялся! Она крепко зажмурилась и начала молиться всем Богам, которых знала. Он вытворял на метле что-то невероятное. Приоткрыв один глаз, Гермиона увидела, что они облетают замок Малфоев. Она-то думала, что уже приближаются к Хогвртсу.
- Малфой, куда мы летим?
- Мне нужно еще кое-что сделать.
С этими словами он спикировал вниз, и Гермионе показалось, что они сейчас врежутся в стену замка. Чтобы не видеть этого момента, девушка зажмурилась и почувствовала, как движение остановилось. Она приоткрыла один глаз (в этом ракурсе все выглядело повеселее) и обнаружила, что они зависли у стены рядом с каким-то окном, из которого пробивался свет.
- Сейчас ты постоишь пять секунд на карнизе, а мне нужно залететь в эту комнату.
Гермиона скосила глаза и увидела, что в пяти сантиметрах под ее правой ногой находится довольно широкий карниз. Вся беда в том, что окно находилось этаже не третьем.
- Малфой, - в панике зашептала Гермиона, вцепившись в его плечи, - я не буду слезать с метлы. Ты что совсем придурок? Я же сказала, что боюсь высоты! Я…
Подняв правую руку и никак не отреагировав на «придурка», что было само по себе странно, Малфой отцепил руку Гермионы и потянул ее в сторону стены. Понимая, что если начнет сейчас сопротивляться, то рискует совершить первый прыжок в своей жизни (обстоятельства не позволяли добавить с парашютом), Гермиона в панике вновь зажмурилась и отдалась на волю судьбе-злодейке
Малфой же проделывал свой маневр молча и никак не реагировал на ни не ее злобное шипение, ни на ее левую руку, которая мертвой хваткой вцепилась в его плечо. Гермиона не обольщалась, что тоненький свитер и легкая куртка делают ее хватку менее болезненной. Беда в том, что Малфой не реагировал на боль так, как должен был нормальный человек. Между тем, чтобы не упасть, Гермионе пришлось поставить правую ногу на карниз, и стараниями Малфоя, она тут же оказалась наполовину стянутой с метлы, потому что юноша немножко развернулся и оказался к ней лицом.
- Эй, все будет хорошо. Это совсем не страшно.
Если бы Гермиона не была так напугана, то непременно заметила бы нечто необычное в его голосе. До этого он никогда не говорил с ней таким успокаивающим тоном. Не было ни насмешки, ни ядовитости. Но Гермиона как раз в это время взглянула вниз, и сердце ухнуло в пятки. Она и так стояла не слишком устойчиво: на одной ноге да еще уцепившись в плечо Малфоя. Голова закружилась, и девушка пошатнулась. Малфой резко вздернул вверх ее правую руку, которую до сих пор не отпустил, помогая сохранить равновесие.
- Не смотри вниз, - резко сказал он, - посмотри на меня. Ну!
Гермиона открыла глаза и встретилась с напряженным взглядом слизеринца.
- Вот так, - прошептал Малфой, - а сейчас осторожно снимай вторую ногу. Нет! Смотри только на меня!
Гермиона, как завороженная, делала все, что он говорил. Это оказалось просто и совсем не страшно, когда смотришь в это уверенное лицо и чувствуешь его твердую руку.
- А теперь отпусти мое плечо. Ну же, будь умницей!
Гермиона послушно отцепила свою левую руку и посмотрела в его глаза. Наверное, в ее взгляде было столько мольбы, что Драко Малфой очень тихо, но очень отчетливо проговорил:
- Гермиона, поверь мне! Все будет хорошо. Я сейчас отпущу руку и наложу на тебя заклятие. Ты не упадешь. Я вернусь через минуту. ПОВЕРЬ МНЕ. Все будет хорошо.
У Гермионы замерло сердце. Она даже на миг забыла, что стоит на уровне третьего этажа. Во-первых, потому, что она никогда не слышала своего имени, произнесенного этими губами, которые сейчас напряженно сжались в ожидании ее реакции, а во-вторых, она никогда бы не могла подумать, что Драко Малфой способен на такие слова и такой успокаивающий тон.
«Поверь мне». Два таких простых слова. За ними можно броситься в омут. Вот только…
Словно прочитав ее мысли, Малфой усмехнулся, правда, не злобно, как обычно, а даже весело.
- Хорошо. Я выбрал неверные слова. Давай так. Поверь в то, что я хочу заполучить в Хогвартсе помощь, а твой труп, не способный подтвердить мои слова, резко уменьшает на это шансы. Так понятней? Я не позволю тебе упасть.
Гермиона в оцепенении отпустила его руку и сделала шаг назад. Лицо Малфоя тут же приняло деятельное выражение. Он достал палочку и прошептал заклинание. Гермиона почувствовала, что ее прижало к стене. Сейчас, захоти она куда-то деться с этого чертова карниза, вряд ли смогла бы.
«Я хочу заполучить в Хогвартсе помощь». Гермиона смотрела, как Малфой подлетел к окну и тихо постучал в стекло.
Странно. Где же он был настоящий? Неужели ему совсем нельзя верить? Никаких чувств и эмоций. Только холодный расчет. Да, шесть лет наблюдений за ним говорили правду. Это не человек, а какой-то робот, причиняющий боль, который знает, что в какой момент сказать. Гад! Вот только сейчас он не угадал. Он решил, что ошибся в тактике и сменил теплые и успокаивающие слова, которые били по сердцу на холодную и расчетливую речь, которая достигала разума.
«Вот тут ты ошибся, Драко Малфой! Потому, что хоть ты и играл, но я поверила тихим и простым словам. Ты ошибся. А я? Странно. Я готова была пойти на край света. Почему ты вечно все портишь?»
Гермионе захотелось заплакать. Все напряжение этого бесконечного вечера собралось в тугой комок в горле и заставило нестерпимо защипать глаза. И было нехорошее подозрение, что виной всему не нервы, а расчетливые слова этого невыносимого человека. Гермиона закрыла глаза и услышала тихие голоса. Оказывается, Малфой уже влетел в открывшееся окно.
- Во сколько? – изумленно вопрошал голос Блез Забини.
- Без пятнадцати шесть, - твердо отвечал Малфой.
- Малфой, последний день каникул! Ты изверг!
- Без пятнадцати шесть ты призываешь метлу из сарая и летишь в мою комнату.
- А пешком никак? – недовольно пробурчала Блез.
- Да, на здоровье, - начал раздражаться Малфой, - хочешь, хоть на руках иди. Вот только в комнату ты сможешь попасть лишь через окно. Оно открыто.
Блез вздохнула.
- Что нужно сделать?
- Рядом с камином – гобелен. Под ним дверь. За дверью Нарцисса. Откроешь ее и выпустишь.
- С ума сойти! Как в страшных сказках. Ты заточил собственную мать? - изумилась Блез.
- Блез, я не шучу.
- А где будешь ты? – голос Блез стал серьезен.
- У меня дела.
- Это девушка?
- Да, Блез, это все та же Гермиона Грейнджер, которая пряталась у меня в шкафу, - раздраженно проговорил Малфой и, судя по звуку, направился к окну.
- Драко… Береги себя. Я все сделаю. Не волнуйся.
- Спасибо.
- Спасибо тебе, что доверяешь.
- Кроме тебя мне здесь не к кому обратиться.
- Все равно – спасибо. Хочешь, я скажу, что ночевала у тебя, и ты все время был дома? Ну, если что...
- Спасибо. Ты – чудо.
Звук легкого поцелуя, и Малфой уже вылетает из окна, которое тут же закрывается.
Юноша подлетел к Гермионе и снял с нее заклятие, потом протянул руку – помочь. Гермиона молча оперлась на его теплую ладонь и села позади него. Если его и удивила покорность и молчаливость девушки, он никак это не показал, только проговорил:
- Держись крепче. Сейчас придется пролетать быстро, к тому же петляя.
А Гермионе было все равно. Она закрыла глаза и прижалась лбом к его спине. Ей отчего-то стало обидно. Обидно от того, что рушилось ее представление о нем. Оказывается, он мог доверять…Блез. Оказывается, он умел просить о помощи. И все это не ее. Гермиона сама понимала всю глупость и нелогичность своих суждений. Он Враг. Ее это всегда устраивало. Или нет? Может, она перестаралась, наблюдая за ним. Потому что за эти шесть лет, каждый день, входя в обеденный зал или на совместный урок, она первым делом отыскивала его светлую голову среди множества студентов. Чтобы знать, что делает Враг. Или же нет? Гермиона окончательно запуталась. Она не хотела думать о нем, не хотела переживать из-за его слов. Но он сказал: «Поверь мне», и она поверила. Вдруг игрой были как раз вторые его слова. А до этого он был искренним? Гермиона вздохнула и, отклонив голову, стукнулась лбом о его спину. Она так задумалась, что забыла, где находится.
- Эй! - тут же откликнулся Малфой. - Еще раз так сделаешь без предупреждения, и мы упадем.
Он выровнял метлу. Гермиона посмотрела вокруг. Они летели высоко. Ужасно высоко. Внизу мелькали деревья и кусты. Похоже, летели над каким-то лесом. Голова закружилась, и девушка подняла лицо вверх. Небо было удивительно звездным. Любого подростка звездное небо наталкивает на романтический лад.
- Малфой, посмотри, сколько звезд! – в восхищении выпалила девушка.
Он быстро поднял голову и тут же опустил.
- Естественно, в августе в ясную ночь полно звезд, - пожал плечами парень.
Да уж, ее спутника никак нельзя обвинить в излишнем романтизме.
- Кстати, Грейнджер, не будешь ли ты столь любезна, отцепиться от моих плеч. У меня уже руки затекли от твоей мертвой хватки. А это чревато потерей управления…
- Извини, - буркнула Гермиона и попыталась исполнить просьбу, но… - А за что же мне держаться?
Малфой раздраженно вздохнул, и Гермиона поспешила переместить руки ему на пояс. При этом она обратила внимание, что впереди что-то светится. С мрачным весельем Гермиона заметила, что Малфой сжимает в левой руке зажженную светом палочку, что, явно, мешает ему управлять. Ее рассмешило, что он не додумался до такой простой вещи. Гермиона осторожно вытащила свою палочку:
- Люмос Салем! - проговорила она, направив палочку на древко метлы, которое тут же засветилось, как прожектор. Это действие заставило Малфоя шарахнуться от неожиданности, и Гермионе пришлось с воплем уцепиться за его талию, потому что метла резко сорвалась вниз. Несколько секунд Малфой молча боролся с взбесившейся метлой, силой тяжести и боковым ветром. Когда опасность миновала, он рявкнул на Гермиону:
- Грейнджер! Что ты сделала с моей метлой?
Щенячья радость по поводу того, что в чем-то его обошла, сменилась сознанием глупости своего поступка и ожиданием незамедлительной кары.
- С ней ничего не стало, правда, - жалобно начала девушка, - это та же система, что и зажигание палочки.
Малфой, казалось, слегка успокоился. И уже тише проговорил:
- Грейнджер, в следующий раз включай сначала мозги, а потом маши палочкой. Чуть сильней ветер, и мы бы уже напоминали два экзотических коврика, безумно радующих здешних туристов.
Гермиона очень живо себе это представила. И то ли ее воображение, то ли пируэты Малфоя, которые он выписывал, борясь с метлой, но ее вдруг внезапно затошнило.
- Малфой, - жалобно начала Гермиона, - давай спустимся.
На удивление, он без разговоров сбросил скорость и стал снижаться. Гермиона слезла с метлы и упала на землю, закрыв глаза.
- Эй! – послышался тихий голос, - тебя укачало?
Гермиона молчала. Ей было стыдно признаваться в своей слабости. Верно истолковав ее молчание, Малфой раздраженно произнес.
- Грейнджер! Что за ребячество?! В этом нет ничего криминального. Единственное, могла заранее предупредить.
- Меня укачивает только на самолетах. И то, не всегда. Я не думала.
- На чем? - переспросил Малфой.
- Не важно.
Говорить не хотелось.
- Открой глаза и посмотри на меня! – голос был так требователен, что девушка подчинилась.
Открыв глаза, она встретилась с его волшебной палочкой. Малфой что-то прошептал, и Гермиону накрыла волна облегчения. Тошнота отступила, и мир стал прекрасен. Даже то, что Малфой рядом не портило впечатление. Скорее наоборот.
Гермиона резко села, собираясь поблагодарить, и мир тут же покачнулся. Малфой уверенно подхватил ее.
- Не так быстро. После этого заклинания надо минут 10 посидеть спокойно.
Убедившись, что Гермиона может сидеть самостоятельно, Малфой пристроил метлу к дереву и заклинанием согрел остывшую землю под ними. После этого он сел напротив девушки, сложив руки на коленях и опустив на них голову.
- Малфой, - через минуту позвала Гермиона, - до Хогвартса еще далеко?
- Минут двадцать, - откликнулся он, не поднимая головы.
- То есть… Но почему Гарри похитили в полдень, мы ехали недолго, а у тебя в замке уже стемнело. Как так?
- Это из-за силового поля, - Малфой поднял голову и сменил положение. Теперь он полулежал, опираясь на локти, и смотрел на девушку.
- Не поняла…
- Что тут непонятного! Мой замок ненаносим. Никто не может его найти, кроме членов семьи и узкого круга людей. Для путешествия используется камин. Мой отец в розыске, но дома он в безопасности, потому что никто не может туда попасть: замок защищается силовым полем, как Хогвартс. Сейчас идет его ремонт, как выяснилось, и поэтому время там творит презабавные вещи. Я приехал тоже днем, а, судя по солнцу, было часов 10 вечера.
- Но мы оказались близко и от Лондона и от Хогвартса. Такого быть не может. Хогвартс–экспресс идет пять часов…
- Послушал бы кто, как самая умная ученица задает такие бестолковые вопросы, – посмотрев на ее возмущенное лицо, Малфой с веселой улыбкой пояснил. - Это что-то вроде трансгрессии. Время закручивается в спираль и в строгих рамках идет по-другому. Мы просто летим именно в этом поле. Стоит чуть отклониться от курса, и будешь пилить до Хогвартса часов 10.
- Понятно… - протянула Гермиона и подумала, что она, действительно, этого не знала. Она не первый раз с раздражением отмечала, что есть много таких вещей, которые не описываются в книгах, во всяком случае, в распространенных. Это заклинания, которыми люди просто пользовались век от века и считали их чем-то обычным. Родившись в семье магглов, невозможно это постичь. А из чистокровных семей у Гермионы были только Уизли. Но Артур и Молли Уизли всегда заняты, и девушке было неловко отвлекать их вопросами; Билла и Чарли она всегда стеснялась, а из младших отпрысков Уизли никто не мог рассказать ничего интересного. Их волновал сегодняшний день, а не старинные обычаи. С этой точки зрения, Малфой был для Гермионы уникальным. Она подняла на него взгляд и заметила, что он смотрит в звездное небо.
- О чем ты думаешь? - вопрос сорвался с губ раньше, чем девушка смогла его остановить.
- Сегодня, действительно, очень много звезд. Так редко бывает. Или я давно не смотрел на небо…
Это был не то что бы ответ, но все же. И Гермиона решилась.
- Малфой, пока мы все равно сидим, расскажи, как проводят свободное время слизеринцы?
- Что? – Малфой оторвал взгляд от созерцания Вечности и захлопал глазами.
- Ну, чем вы занимаетесь, как отмечаете праздники?
- О, - вдохновенно начал Малфой. – Обычно на кануне торжества мы выбираемся из спален, подстерегаем заблудившихся гриффиндорских первокурсников и устраиваем шабаш с жертвоприношением Темному Лорду, потом…
- Я серьезно – все еще не поняла своей ошибки Гермиона.
- Послушай себя со стороны, Грейнджер! - посоветовал Малфой. – Может тебя это удивит, но мы тоже люди. В нашей гостиной нет жертвенного костра - есть обычный камин, и цепи на стене у нас служат для удержания факелов, а не жертв.
|
|
|
