Глава 18. Судьба сказала свое слово. 10 глава

 

- Малфой, но не могут же тебе быть безразличны окружающие.

 

- Почему не могут?

 

- Потому, что это неправильно.

 

- Почему? - повторил юноша. Они уж облетели половину замка вокруг, и пока ничего. Пустые безликие окна.

 

- Просто, ты же живешь с людьми, это неправильно.

 

- Ой, Грейнджер, а я тебя всегда умной считал, – поразил ее Малфой. Хорошо держалась крепко – так и с метлы свалиться недолго. Наверно, это новый способ от нее избавиться. А он продолжил. – Ты говоришь как учитель, который плохо знает свой предмет. Почему мне должно быть дело до чужих и малознакомых людей? Я - не Поттер, не герой всего волшебного мира. Мне не нужно всеобщее обожание.

 

- Гарри это тоже не нужно.

 

- Да? Откуда же у него тогда этот комплекс: «Дайте всех спасти! Пусть меня любят еще больше!»

 

- Гарри и так любят.

 

- Да ну, Грейнджер! Просто его модно любить. А ты-то сама знаешь, о чем он думает, чего боится (кроме общеизвестного Темного Лорда), чего он хочет от жизни? А?

 

- Знаю, наверно… - неуверенно проговорила Гермиона.

 

- Вот видишь. Ты бросилась за ним в пекло, просто потому, что он - символ, звезда, без него вся борьба потеряет смысл. Он - эдакое переходящее знамя. А на самом деле ты ничего о нем не знаешь.

 

- Неправда! Гарри не переходящее знамя. Для меня - нет.

 

- Ну, интимные подробности меня не интересуют, - быстро сказал Малфой.

 

- А я и не собираюсь тебя в них посвящать. Ты сам похож на плохого учителя. Ты совсем не понимаешь того, о чем говоришь. Ты ничего не знаешь о Гарри.

 

- Уверена? - лениво протянул Малфой. - Тебя удивит, сколько всего я знаю о Поттере.

 

- Зачем тебе это? – Гермиона напряженно ожидала ответа, уставившись на его светлую макушку.

 

- Эй, Грейнджер! Минус десять баллов Гриффиндору, - в лучших традициях Снейпа внезапно рявкнул Малфой, заставив Гермиону подскочить и сильнее вцепиться в его талию.

 

- Не поняла… - пробормотала девушка.

 

- Кто из нас отвечал за верхние этажи? Ничего тебе нельзя поручить.

 

С этими словами он резко направил метлу ввысь, и тут Гермиона увидела открытое окошко на самом верху огромной башни.

 

- Что это за окно? - Гермиона старалась не смотреть вниз и держаться как можно крепче. Малфой оказался гонщик еще тот.

 

- Насколько я могу судить, кабинет Трэлони.

 

Они подлетели к открытой створке, и Малфой, остановив метлу, стал внимательно вглядываться внутрь окна.

 

- Так, вовнутрь влететь не удастся.

 

- Почему?

 

- Посмотри сама, - Малфой слегка отклонился влево, давая Гермионе возможность заглянуть в комнату.

 

Он оказался прав. Открыто было не все окно, а лишь одна створка сантиметров пятьдесят шириной. Вторая была плотно прикрыта. По-видимому, не обошлось без заклинания. А напротив открытой части окна стояло огромное трюмо. Так что влететь в комнату на метле, похоже, было проблематично.

 

- Малфой, - позвала Гермиона, - а, может, попробуем?

 

- Не-а, - энергично замотал головой парень. – Не выйдет. Слишком маленький угол для поворота. Не впишемся. Придется залезать внутрь.

 

Гермиона нервно сглотнула, а Малфой приблизившись к окну, начал внимательно его изучать. Наконец, он произнес.

 

- Я пойду первым. Сможешь повисеть пять секунд одна и никуда случайно не улететь?

 

Гермиона нервно закачала головой. Малфой, не оборачиваясь, почувствовал ее ответ и тяжко вздохнул. Потом что-то прошептал в адрес заучек-гриффиндорок. Гермиона не расслышала и, подумав, решила, что к лучшему. Почему-то упорно думалось, что он вряд ли произнес что-то лестное.

 

- Ладно, - наконец пробурчал Малфой и начал осторожно перебираться на подоконник.

 

Гермиона с ужасом наблюдала за тем, как он поставил на наклонный карниз сначала одну, потом вторую ногу. Левая рука его по-прежнему крепко удерживала метлу, не давая ей двинуться с места.

 

- Так, смотри. Держишь метлу прямо и никуда не отклоняешься. Я здесь и, если что, помогу.

 

С этими словами он отпустил руку и, не отводя взгляда от девушки, на ощупь попытался открыть створку пошире.

 

Естественно, стоило ему отпустить руку, как метла тут же начала дрожать и вибрировать. Наверное, волшебные метлы тоже чувствуют, когда их боятся. Внезапно Гермиону резко повело в сторону, и она, не удержав древко, начала соскальзывать с метлы. Малфой, увидев, что метла рванула в сторону от окна, попытался ее удержать, при этом одна его нога от резкого движения соскользнула с карниза. Он начал падать, но, к счастью, траектория его полета пересеклась с траекторией метлы. Малфой выругался и повис двумя руками на метле, как атлет на турнике. Все эти дергания метлы из стороны в сторону, заставили Гермиону окончательно выпустить древко из рук и устремиться навстречу, наверняка, неприветливой земле.

 

Девушка зажмурилась и… почувствовала резкий рывок. Какая-то неведомая сила схватила ее за руку чуть повыше локтя и зажала подобно тискам. При ближайшем рассмотрении вышеуказанная неведомая сила оказалась Драко Малфоем, который теперь удерживал их обоих на весу, цепляясь лишь одной правой рукой за древко беснующейся метлы.

 

Гермиона начала тихо паниковать. Насколько хватит его сил? Снизиться они не смогут. Метлой в таком положении не порулишь. Достигнув крайней ступени отчаяния, Гермиона услышала напряженный голос:

 

- Все хорошо. Никто не падает! – интересно, он сам себе верит?

 

Но почему-то этот напряженный голос вернул ее к действительности и, как ни странно, успокоил. Девушка спросила:

 

- Скажи, что мне делать?

 

- Если сможешь достать палочку, примени к метле заклятие Левитации и направь ее к окну.

 

На то, чтобы достать палочку, понадобились считанные секунды. Гермиона очень торопилась. Хоть Малфой и молчал, она чувствовала, что ему с каждой минутой все трудней и трудней удерживаться за скользкое дерево. Девушка прошептала заклинание и слишком сильно дернула метлу к окну. Малфой резко прижал ее к себе и она, поняв, что от нее требуется, обхватила его рукой с палочкой за талию, чтобы хоть как-то облегчить свой вес.

 

Наконец, метла с глухим стуком коснулась злосчастного карниза, и девушка подняла ее чуть повыше. Малфой ту же нащупал опору ногами и, не выпуская Гермиону, забросил метлу в комнату. Что-то со звоном разбилось. Наверное, один из хрустальных шаров профессора Прорицаний.

 

Малфой чертыхнулся и ловко перебрался на подоконник, осмотрелся в комнате и втянул Гермиону за собой. Лишь удостоверившись, что она твердо стоит на ногах, он легко спрыгнул на пол кабинета.

 

Гермиона спрыгнула следом и огляделась. Оказывается, метла попала в чайный сервиз, стоящий на низком столике. Однако никто не вышел на звук, комната по-прежнему казалось мертвой и пустынной. Девушка перевела взгляд на слизеринца и поразилась. Все-таки и Малфой тоже человек. Как-то порой это забывалось. Но сейчас Гермиона с тревогой наблюдала, что последствия стресса дают о себе знать. Убедившись, что в комнате все спокойно, парень прислонился спиной к стене рядом с окном и, закрыв глаза, молча сполз вниз, и замер. Гермиона осторожно приблизилась и в темноте попыталась разглядеть его лицо. К счастью, из окна лился лунный свет, делая юношу, сидящего у ее ног, похожим на серебряного ангела, только очень уставшего. Его веки были плотно закрыты, на лбу выступили бисеринки пота. И только тут Гермиона заметила, что он автоматически потирает левое плечо.

 

- Малфой, - тихо прошептала девушка.

 

Он тут же открыл глаза и отнял руку от плеча. Внимательный взгляд заставил Гермиону замолчать.

 

- Грейнджер, научись летать на метле. А? Ничего же сложного.

 

- Прости, - пробормотала девушка и добавила, - что с твоим плечом?

 

Малфой тут же резко оттолкнулся от стены и выпрямился разжавшейся пружиной:

 

- Со мной все в порядке. С чего ты взяла?

 

- Ты держался за плечо. Я видела.

 

- Поменьше бы ты смотрела и побольше делала, - буркнул парень. - Мое плечо, хочу и держусь!

 

- Да, не претендую я на твое плечо! Просто дай оказать тебе первую помощь. Это наверняка растяжение, если не разрыв, так нельзя оставлять. Я умею оказывать первую помощь.

 

- Грейнджер, вот вытащим Поттера, и будешь хвастаться перед ним своим умением, а меня оставь в покое!

 

С этими словами он поднял метлу с пола и направился к двери.

 

Девушка сердито последовала за ним. Ну, зачем нужно быть таким упрямым ослом! Ведь себе же хуже делает. Ей-то совсем его не жалко. Но, глядя на то, как он осторожно спускается по веревочной лестнице, ведущей из кабинета, Гермиона призналась себе, что лукавила. Ей было, конечно же, жалко. Тем более он из-за нее получил травму.

 

«Надо и правда научиться летать», - пообещала себе девушка и тут же усмехнулась. После стирания памяти она вряд ли об этом вспомнит.

 

Малфой ждал внизу, и Гермиона начала спускаться. Она почти добралась до пола, когда люк над головой с треском захлопнулся, заставив девушку от неожиданности подскочить и сорваться с лестницы. Было невысоко, и она, разумеется, преспокойно приземлилась бы на ноги, если бы эти самые ноги не запутались в проклятой веревке. Малфой подхватил ее у самого пола, не позволив упасть. Почувствовав под ногами опору, Гермиона подняла на него голову, ожидая гневной тирады: ведь ему должно быть больно. Но вместо этого встретилась с глазами, в которых плясали чертики. Кажется, парень с трудом сдерживала смех.

 

- Что? – возмущенно спросила девушка.

 

Может, стоило промолчать, но она терпеть не могла, когда над ней смеются.

 

- Знаешь, - странным голосом проговорил Малфой, - я начинаю искренне сочувствовать Поттеру и Уизли. Как они умудрились дожить до семнадцати лет, столько времени проводя с тобой? Вот, оказывается, почему Поттер не вылезает из лазарета. А эти истории про спасение Мира уже потом придумываются?

 

Гермиона открыла рот все высказать этому наглецу. Но промолчала. Что она могла сказать? Что, совершая вылазки с Гарри и Роном, всегда знала, что рядом друзья, что они помогут, поддержат, а от него не знаешь, чего ожидать. Да, если быть честной, она никогда так не нервничала в обществе всех знакомых парней вместе взятых. Это все он виноват, что она сегодня такая неуклюжая. Ну, не признаваться же ему в этом! Гермиона закрыла рот и шагнула по направлению к лестничному пролету. Сзади отчетливо слышалось фырканье и хрюканье.

 

- Малфой, - рявкнула Гермиона и обернулась.

 

Тот шел сзади, стараясь сделать серьезную мину, что явно плохо удавалось. Девушка посмотрела в его лицо и прыснула. Через минуту они уже хохотали, как сумасшедшие, не понятно над чем. Наверное, сказалось нервное напряжение. Отсмеявшись, Гермиона вдруг произнесла:

 

- Слушай, а почему у Трэлони окно оказалось открытым? Она же никогда не проветривает класс.

 

- Не знаю, - весело сказал Малфой, поравнявшись с ней и бесшумно ступая по камены ступеням башни, - может, она его проветривает раз в год перед первым сентября. Или, может, у нее привычки изменились.

 

- Если бы изменились, ты бы заметил?

 

- Не по адресу. Я бросил прорицание в конце третьего курса.

 

- Серьезно? – удивилась Гермиона.

 

- Да ну. Мне надоело тратить время на выслушивание всякой чуши.

 

- Кстати, - сказала Гермиона, - по идее, Трэлони должна была знать, что мы ворвемся в ее кабинет, и принять соответствующие меры.

 

- Вот она и приняла – окно открыла.

 

Оба снова прыснули.

 

Все пока шло спокойно и без эксцессов. До того момента, пока они не вошли в один из коридоров. Из открывшейся двери кабинета в противоположном конце показалась Миссис Норрис, а шаркающие шаги возвестили о том, что она там не одна.

 

Еще не сообразив, что делает, Гермиона схватила Малфоя за рукав и тут же почувствовала, что его рука вывернулась, и он тоже сжал ее свитер в районе локтя. Гермиона еще лихорадочно оглядывалась в поисках укрытия, и тут слизеринец дернул ее в сторону и затащил в нишу за доспехами. В коридоре было темно, и только кое-где горели факелы. К счастью, как раз эта ниша была погружена в полумрак.

 

Гермиона слушала стук сердца в ушах и смотрела на юношу, стоящего напротив. Он был очень близко, и они все еще сжимали в руках рукава друг друга. Девушка со странно замирающим сердцем разглядывала его лицо. Она никогда не решилась бы на это, если б не видела, что он сейчас совершенно не обращает на нее внимание. Он прижимался головой к стене и внимательно смотрел в сторону коридора, повернув голову налево. При этом взору Гермионы предстал его упрямый подбородок и напряженно сжатые губы. Девушка внезапно подумала, каково это целовать Драко Малфоя, и тут же сама испугалась своих странных желаний. Чтобы как-то отвлечься, она повернула голову направо и посмотрела в темный коридор. Ничего не видно. Девушка скользнула взглядом по спутнику и обнаружила, что в его левой руке откуда-то взялась волшебная палочка, и он крепко сжимает ее, готовясь использовать, если это понадобится. Рука слега подрагивала. По-видимому, напрягать ее было больно.

 

Рядом прошаркал Филч и тут же скрылся. Подождав еще несколько секунд, Малфой опустил палочку и отцепился от рукава Гермионы.

 

- Пойдем? – прошептал он, все еще вглядываясь в полумрак коридора.

 

Вместо ответа Гермиона неожиданно прыснула.

 

- Что? - недоуменно посмотрел на нее парень.

 

- Малфой, а зачем мы прятались? - еле сдерживая смех, прошептала девушка. - Нам же нужно как можно быстрее попасть к Дамблдору, и вообще мы не сделали ничего плохого.

 

Гермиона еле держалась на ногах и никак не могла перестать хихикать. Не сообразив, что делает, она уткнулась в плечо юноши и почувствовала, что он беззвучно трясется от смеха. Чуть успокоившись, Малфой прошептал в ответ:

 

- Наверно, все дело в привычке. При виде Филча я всегда чувствую себя виноватым.

 

- Я тоже, - тихо ответила девушка, и улыбка исчезла с лица, когда она заметила расстояние между ними, вернее его полное отсутствие. Девушку бросило в жар. Она почувствовала биение его сердца совсем рядом, запах его туалетной воды, от которого начинала кружиться голова. Такое с ней было впервые. Гермиона нерешительно подняла голову и встретилась с его глазами. В них сейчас не было ни привычной насмешки, ни злости, только что-то …

 

- Нам пора, - резко сказал Малфой и отцепил от себя Гермиону, которая, оказывается, успела положить руки ему на плечи.

 

Он быстро двинулся вдоль стены, не глядя не девушку и стараясь не касаться ее. Гермиона молча поплелась следом. Неужели он тоже что-то почувствовал? Иначе, он сказал бы какую-нибудь гадость и, вообще, не стал бы так шарахаться от нее, и еще в его голосе не появилась бы эта с ума сводящая хрипотца. Гермиона посмотрела в спину шагающего впереди юноши. Поймет ли она его когда-нибудь? Вдруг Малфой остановился:

 

- Ты ничего не слышала? – не оборачиваясь, спросил парень.

 

Его голос был до обидного спокойным и ровным, в то время, как сама Гермиона до сих пор не могла унять отчаянно бившееся сердце.

 

- Нет, - буркнула она, как вдруг…

 

- Мисс Грейнджер?

 

Девушка резко обернулась и столкнулась нос к носу с преподавателем Зельеварения.

 

Малфой уже успел скрыться за поворотом и почему-то не спешил оттуда появляться, предоставив Гермионе выкручиваться самой. Она уставилась на Снейпа. Несмотря на глубокую ночь, тот был одет в рабочую мантию и как всегда не доволен жизнью. Понятно, что ее появление не могло улучшить настроение самого нелюбимого преподавателя, но надежда всегда умирает последней.

 

- Позвольте спросить, что вы здесь делаете в это время? Соскучились по урокам? – да, если надежда на теплый прием еще теплилась в глубине души, то «ласковый» тон этого милого человека как-то ее вытеснил.

 

- Добрый вечер, - сказала вежливая Гермиона и мысленно пообещала прибить Малфоя за то, что он так и не соизволил объявить о своем присутствии. – У нас дело к…

 

- У Вас? – голос Снейпа был ехиден до жути. - И что же это за дело?

 

- Это касается Гарри, - начала Гермиона, но ее прервал елейный голос декана Слизерина.

 

- Ах, вот оно что! В этом году мистер Поттер решил заранее известить о своем прибытии в школу и послал старосту Гриффиндора с этой почетной обязанностью. И какую же встречу организовать мировой знаменитости, а?

 

Гермиона с ненавистью уставилась на говорившего. Нет. Он не станет слушать. Сейчас вымотает все нервы и пошлет куда подальше, и в это время…

 

- Доброй ночи, профессор, - раздался спокойный голос у нее за спиной.

 

- Мистер Малфой? - брови Снейпа поползли вверх. - Что вы делаете здесь в такой час и в ТАКОМ окружении? - выразительный взгляд в сторону Гермионы.

 

- Я все объясню по дороге. Нам нужен Дамблдор, - Малфой говорил уверенным и спокойным тоном. Гермиона невольно позавидовала. Сама она перед Снейпом никогда не могла и двух слов связать, если дело не касалось ответа на уроке.

 

- Идемте, - тут же откликнулся Снейп.

 

Что-то в глазах лучшего ученика заставило его не сомневаться ни минуты.

 

Снейп и Малфой плечо к плечу пошли по коридору, а Гермиона, злясь на весь мир, поплелась следом.

 

«Ну, Малфой, ты еще у меня попляшешь»! Девушка не могла сдержать обиду. Зачем появился этот чертов Снейп? Без него было так хорошо. Помощник выискался! Она упорно не желала признавать, что это один из лучших вариантов развития событий. Ведь ни она, ни Малфой не знали пароля в кабинет директора. Не сидеть же перед Горгульей до утра. Хотя…. С недавних пор такой вариант очень бы устроил Гермиону. Ей не хотелось терять того хрупкого и непонятного явления, которому она еще не могла дать ни названия, ни характеристики. Просто Малфой оказался… Она еще не знала, что думать. Только с обидой понимала, что ей не хватило совсем немного времени, чтобы понять что-то важное.

 

Оттуда ей было знать, что Малфой в этот момент благодарил Мерлина за появление Снейпа. Потому, что он не мог сейчас находиться рядом с ней. Слишком все было неожиданно и неправильно, не к месту и не ко времени. Ему нужно было разобраться в себе. Слишком много вопросов. А вопросы без ответов юноша не любил. А еще лучше ни в чем не разбираться, а скорее покончить с этой заварухой и стереть ей память. Для нее ничего не будет: ни его комнаты, ни этого непонятного полета на метле, ни этой ниши в полутемном коридоре Хогвартса. А сам он не будет об этом думать. Он сможет. В чем, в чем, а упорстве ему не откажешь. Да! Так и нужно будет поступить. Заставить ее забыть с помощью заклятий. И заставить себя забыть. Это будет просто. Он на это, во всяком случае, сильно надеялся.

 

После принятого решения стало спокойно. А судьба сыграла злую шутку.

 

Глава 18. Судьба сказала свое слово.

Судьба порой жестоко так играет:
Дает все то, о чем мечтать лишь можно,
Ну, а взамен внезапно забирает
То, что считал своим ты непреложно.

То, с чем успел срастись за эти годы,
То, что всегда казалось неизменным...
Ты получаешь мнимую свободу,
Навек расставшись с чем-то сокровенным.

После принятого решения стало спокойно. А судьба сыграла злую шутку.

Нарцисса Блэк долго стояла в музыкальной комнате, глядя в окно. За это время погода успела кардинально измениться. Вместо яркого и приветливого солнышка за окном вот уже полчаса валил снег. Создава­лось ощущение, что внезапно наступила ночь: таким темным было все вокруг. Огромные белые хлопья бились в стекло, чтобы тут же слезами стечь на замерзший карниз. Нарцисса, как завороженная, смотрела и смотрела на бушующую стихию.

Люпин был прав. Прав от первого до последнего слова. Сириус дейс­твительно сделал очень сложный выбор, и ему сейчас совсем ни к чему дополнительные переживания. Нет! Нарцисса не станет больше искать с ним встреч, стараться оказаться наедине. Нет! Пусть живет, как живет. С его уходом из дома наверняка потеряется последняя нить к нему. Че­рез полгода, когда он окончит школу, она уже не сможет ничего узнать о нем, увидеть его, побыть рядом.

Что ж. Видимо, это судьба.

Нарцисса решилась. Вот только снегопад за окном так и манил: «Ос­вободись! Освободись! Один шаг – и вечная Свобода»!

Но что это изменит? Сириус станет счастливее от этого? Вряд ли. А она? Ее вообще не будет. Нет! Поступить так со своей семьей девушка не могла.

Она вздохнула и вышла из музыкальной гостиной. Коридор казался пустынным, неприветливым. Наверное, из-за внезапно потемневшего неба. Нарцисса еще не решила, куда пойти. К Белинде? Нет! Выслуши­вать ее рассказы об очередном кавалере сейчас хотелось меньше все­го… Смешно! А больше и не к кому. Одной быть отчаянно не хотелось, и девушка медленно направилась в сторону больничного крыла. Не то чтобы она хотела опять навестить Люциуса. Просто идти было некуда, и она надеялась, что по дороге что-нибудь придумает.

Оказавшись в коридоре, в котором располагался кабинет трансфигу­рации, девушка увидела Люпина, сворачивающего за угол. Сложилось впечатление, что он вышел из кабинета Макгонагалл. Странно… Суб­бота. Что ему в гостиной не сидится? Девушка остановилась посреди коридора.

«На улицу пойти, что ли?» С этими мыслями она подошла к ши­рокому подоконнику и присела на его краешек. Посидев так с минуту и решив, что поза не очень удобная, Нарцисса залезла на подоконник и прислонилась спиной к стене, вытянув ноги. Девушка открыла свой рюкзачок и увидела в нем стопку бутербродов.

– Входишь в роль идеальной жены?

– Стараюсь…

Она откинула голову и посмотрела в окно. Снег. Вечный снег и хо­лод.

Ее отвлек звук открывающейся двери. Нарцисса резко обернулась и приготовилась спрыгнуть с подоконника, если это будет Макгонагалл. Нет. Из-за двери показался темно-синий свитер. При всем своем бо­гатом воображении Нарцисса не могла представить на строгом декане Гриффиндора такого наряда. Она вновь откинула голову и отвернулась к окну.

Снег… Вечный снег и холод… Почему-то бросило в жар, и девуш­ка вновь обернулась на человека, вышедшего из кабинета, и невольно выпрямилась.

Да-а! Вот тебе и верное решение. Пусть нелегко, но еще как-то воз­можно решиться не думать о нем, не видеть его, не приближаться к нему. Это выполнимо, с этим можно справиться, когда… не видишь его. Нарцисса свесила ноги с подоконника и усмехнулась. Усмешка полу­чилась злой. Больше не было вопроса «за что?». Она поняла. Слишком терпима и приветлива была мудрая жизнь к юной Нарциссе, а девуш­ка беспечно этим пользовалась. Сейчас жизнь брала реванш. Нарцисса еще раз усмехнулась и встретилась взглядом с темно-синими глазами.

«Встань! Уйди и не вздумай оглядываться»! – упорно твердил внут­ренний голос. И она, конечно, так бы и поступила, если бы не посмот­рела в эти глаза, которые благодаря темно-синему свитеру приобрели просто фантастический оттенок. Так просто уйти, когда не видишь этих глаз. Но стоило взглянуть, и Нарцисса поняла, что попала в прочные силки, из которых сама ни за что не выберется. Теперь она не уйдет до тех пор, пока этот взгляд ей не позволит. В первый раз за три дол­гих месяца Нарцисса с замиранием сердца увидела, что не было этой привычной уже холодности, безразличия. Было какое-то новое чувство, еще ей неведомое.

Если бы девушка была в состоянии думать, она обязательно сопос­тавила бы сегодняшний разговор с Люпином и недавний выход этого самого Люпина из кабинета Макгонагалл. Все-таки он поговорил с Си­риусом. Вот только обычно проницательная Нарцисса ни о чем таком не думала. Она просто смотрела во все глаза на свою мечту, стараясь впитать в себя каждую черточку его неповторимого образа: растрепан­ные волосы, словно он в порыве эмоций запускал в них пальцы, под­тянутые, как всегда, до локтя рукава свитера. Раньше Нарциссе не раз и не два приходилось заклятиями возвращать растянутые манжеты в нормальное состояние. Но самыми родными и знакомыми в его позе оказались руки, которые он глубоко засунул в карманы черных джин­сов. Он всегда так делал, когда ему было неловко. Вот и сейчас, стоя в такой трогательной позе, он, казалось, все силы прилагал, чтобы не опустить голову и не отвернуться. Словно что-то невидимое разрывало его на части, заставляя бежать прочь, и одновременно приковывало его взгляд к лицу девушки.

Так прошло несколько минут, лет или целая вечность. Никто из них не мог бы сказать с уверенностью. Наконец Сириус сделал шаг вперед и замер. Но это действие вывело Нарциссу из ступора. Девушка спрыгну­ла с подоконника и, не отводя взгляда от юноши, стоящего посреди ко­ридора, стала шарить за спиной рукой в поиске своего рюкзачка. А тот все никак не желал находиться. В этой нелепой борьбе вслепую прошли еще несколько секунд. Наконец ледяные пальцы девушки наткнулись на одну из лямок. И Сириус вдруг понял, что она сейчас уйдет. Куда? Не важно. Главное, что уйдет отсюда. Сколько же он времени потерял со своей глупой гордостью и мальчишеским самолюбием! Нужно что-то делать. Но что?

– Привет, – выдавил он из себя.

Так себе начало, но он похвалил себя и за это. Просто до потери пульса было страшно стоять и понимать, что она сейчас уйдет, а озаре­ние все не приходит и не приходит.
Услышав его внезапно севший голос, Нарцисса вздрогнула и отве­тила:

– Привет.

Опять эта дурацкая тишина…

Еще несколько дней назад, Нарциссу не смогла бы остановить ника­кая сила, сумей она оказаться с ним наедине. Но жизнь сыграла жесто­кую шутку. Именно сегодня, когда ей это было уже не нужно, он был здесь.

– Как дела? – спросил юноша.

Девушка неопределенно передернула плечами, но, решив, что этого для ответа недостаточно, подтвердила свой жест непонятным взмахом рукой.

– Впечатляющий ответ, – нервно усмехнулся Сириус.

Раньше он никогда не замечал в арсенале Нарциссы Блэк таких не­уверенных жестов. До этих внезапных перемен в их жизни каждый взгляд и жест этого юного создания передавал миру именно то, что хо­тела сказать его хозяйка.

– А как ты? – нарушила тишину девушка.

Сириус удивительно похоже повторил ее пожатие плечами и непо­нятный взмах руками, заставив Нарциссу усмехнуться.

– Да! Вот и поговорили, – улыбнулась девушка.

– Не возражаешь? – Сириус махнул рукой в сторону подоконника.

– Конечно.

Нарцисса чуть подвинулась, хотя места было и так достаточно.

Он подошел ближе и встал напротив девушки. Почему-то оба не смотрели друг на друга и, повернув головы, изучали метель за окном.

Сириус думал о том, как все получилось глупо и нелепо. Неужели за эти три месяца он упустил что-то важное? Разговор с Люпином ничего не прояснил. Наоборот, еще больше запутал. Да и вообще разговором-то это можно было назвать с большой натяжкой. Началось с того, что Сириус, как всегда в последние дни, пребывал в скверном настроении. Даже сегодняшнее падение Люциуса Малфоя с метлы не украсило суб­ботний день. И тут в конце коридора нарисовался Снейп. Сириуса ох­ватила мрачная радость, но именно в этот момент откуда-то вынырнул Люпин и просто за шиворот втянул друга в кабинет трансфигурации. Будь это кто-то другой, лицезреть бы ему белый потолок лазарета бли­жайшие несколько часов. Люпину Сириус в ухо дать не мог и поэтому решил выяснить, в чем дело.

Если он ожидал связно и подробно изложенные претензии в свой адрес, то был горько разочарован. Вдохновенная речь звучала дословно так:

– Ты самовлюбленный кретин, если до сих пор не замечаешь ничего вокруг. Я разговаривал с Нарциссой. И тебе бы не мешало. Только не трави ей душу. Просто скажи, что волнуешься о ней. Девочка совсем одна.

– Где ты ее видел?

– Не важно!

– Где?

– В музыкальной гостиной. Она играла что-то удивительное…

– Ты говорил с ней?

– Допустим.

– Ремус!

– Я не должен был тебе это говорить. Просто ей нужна помощь. Дру­жеская! – сделал ударение на последнем слове Люпин. – Если она тебе дорога, просто поддержи ее.

⇐ Предыдущая567891011121314Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: