 |
Глава 18. Судьба сказала свое слово. 11 глава
|
|
|
|
– Я…
– Хоть раз в жизни поведи себя, как взрослый мужчина, а не депрессивный подросток.
– Я…
Но Люпин больше ничего не слушал. Просто вылетел пулей из кабинета. Да Сириусу и нечего было сказать. Не считая Нарциссы, его совестью с недавних пор были Лили и Ремус. Но в этом вопросе Лили упорно настаивала на мужской гордости и чувстве собственного достоинства. Люпин же просто молчал. До сегодняшнего дня. И этот короткий непонятный разговор резанул по душе больше, чем трехмесячные наставления Лили. Может из-за того, что он совпал с тайными мыслями самого Сириуса. Он не верил, что Нарцисса могла предать. Тогда почему не подошел? Ведь видел же, что она искала встреч, пыталась объяснить… Но не подошел. Да потому, что ему было всего шестнадцать. А в этом возрасте кажется, что вся жизнь еще впереди, и все на свете можно исправить. А слова «невозможно», «никогда»… их еще просто нет в лексиконе. Во всяком случае, в их истинном значении.
Даже сейчас, глядя на сумасшедшую вьюгу за окном и чувствуя присутствие Нарциссы, он не был уверен в том, что хочет сказать. Люпин требовал от него дружеского участия. Но ему хотелось совсем иного. Чего же хочет теперь эта молчаливая девушка напротив, он не знал.
А Нарцисса смотрела на буйство стихии и думала о том, что есть вещи, которые она так и не успела сделать. Всю ее жизнь Сириус был рядом. Первая радость, первая обида, первые слезы – все было связано с ним. Казалось, так будет всегда… Казалось… Наверное, поэтому вопреки домыслам и сплетням, да и вопреки здравому смыслу, за все шестнадцать лет Нарцисса ни разу не почувствовала вкус его губ на своих губах. Странно? Были объятия, казалось бы, дружеские, но у Нарциссы лет с четырнадцати от ощущения его теплых рук на своем плече или талии все сжималось внутри. Он часто носил ее на руках. Обычно помогая перебраться через какую-нибудь преграду или в моменты сильной радости – подхватывал ее и со смехом кружил. Он целомудренно целовал ее в щечку или лоб. Хотя порой Нарцисса видела, что он странно нервничает в ее присутствии. Иногда она, видя это, старалась сделать его положение еще хуже: подсаживалась поближе, обнимала его или затевала шутливую потасовку. Такие игры часто заканчивались для него раздражением на весь мир и на себя в первую очередь; для нее – безумной радостью от сознания своей власти над ним. Он хотел близости с ней, она видела. Но что-то всегда его сдерживало. Он встречался с другими девушками, она кружила головы другим парням. Так получилось, что первый поцелуй был связан не с ним. Но тогда это ее не расстроило. Ведь впереди вся жизнь. Он все-таки станет первым в чем-то самом главном, она всегда верила в это. Сириус же берег ее как драгоценную диковинку. Может быть, он тоже считал, что вся жизнь впереди. Ждал, пока она будет готова, пока сама решит, чего же все-таки хочет от их странных отношений. Он не будет торопить. Он подождет. А оказалось…
|
|
|
Так страшно за глупой молодостью не успеть чего-то главного…
– Люпин сказал, что встретил тебя в музыкальной гостиной, – оторвал ее от раздумий голос Сириуса.
– Да!
– Он сказал, ты играла, что-то удивительное… Я думал, ты бросила играть года три назад.
– Я тоже думала. Но в последнее время все меняется… – она помолчала и спросила: – Ты ушел из дома?
Он резко кивнул. Нарцисса внимательно посмотрела в его лицо.
– Ты уверен, что это верное решение?
Он энергично закивал. Нарцисса вздохнула. Уверенный в чем-то человек не кивает так вдохновенно, словно считая, что если убедит других, то станет уверенней сам.
|
|
|
– Где ты сейчас?
– Каникулы – в Хогвартсе или у Джеймса. А летом… Не знаю. Когда стукнет семнадцать смогу самостоятельно купить себе дом. У меня есть небольшое наследство.
Нарцисса улыбнулась:
– Здорово заполучить жилье, которое сам выберешь.
– Приглашу на новоселье…
– Неправда. Не пригласишь. Даже если пригласишь, я не смогу прийти.
В глазах Сириуса полыхнула боль.
– Почему? Почему именно Люциус Малфой? Ведь его семья, как мои родители. Даже хуже…
Нарцисса невесело рассмеялась.
– И ты решил это выяснить только теперь?
Сириус промолчал.
– Это не мой выбор. Ты прекрасно знаешь, что к замужеству с человеком, выбранным отцом, меня готовили с детства.
– Знаю, только я думал, что… это будет не в этом году, – странным голосом закончил юноша.
Нарцисса поняла, что он хотел сказать. Сириус думал, что это будет через год, и что избранником станет он. Это казалось таким естественным. А Нарцисса никогда не задумывалась. Она просто жила и купалась во всеобщем внимании и заботе. Ей и в голову не могло прийти, что Сириус исчезнет из ее жизни. Он всегда будет рядом. Если замужество… Наверное, только с ним. Нарцисса не загадывала так далеко. Просто считала, что он будет рядом всегда. Но в последнее время родители не одобряли их встреч. Сириус рос не таким, каким его хотели видеть. Итог – выбор пал не на него. Нарцисса только сейчас поняла всю подоплеку сложившейся ситуации. Смешно!
Сириус же внезапно отвернулся к окну. Затем с тяжелым вздохом наклонился и сложил руки на подоконнике, положив на них голову. Нарцисса посмотрела на его макушку. Ей всегда нравились его волосы: иссиня-черные и удивительно мягкие. Не удержавшись, девушка шагнула вперед и провела рукой по его голове. Сириус вздрогнул и хотел выпрямиться, но Нарцисса не позволила, мягко толкнув его в затылок. Он послушно замер. А она с нежностью смотрела на его длинную челку, упавшую на руки, на кончики ушей, покрасневших от ее неожиданной ласки. Нарцисса провела пальчиками по его правому уху. Оно оказалось очень горячим. Девушка улыбнулась. Такой нежный и трогательный мальчик…
Сириус внезапно приподнял голову и поймал ее руку своей. Его горячая ладонь накрыла ее ледяные пальчики и прижала их к пылающей щеке. Он начал медленно выпрямляться, подводя ее ладошку все ближе к своим губам. Его лица Нарцисса не видела: все скрыла упрямая челка. Лишь горячая рука и нежная кожа под ее пальцами. Сердце отчаянно колотилось в груди. Она понимала, что нужно вырваться и бежать пока еще не поздно, потому что еще миг промедления, и он сможет делать с ней все, что захочет. Бежать… Но ноги приросли к полу. А бежать хотелось лишь в его объятия. Здравый смысл уснул напрочь. И Нарцисса уже отчаянно ждала его прикосновений. Его губы нежно коснулись ее пальцев. Девушка закрыла глаза. И вдруг:
|
|
|
– Блэк?!
Нарцисса вздрогнула и попыталась выдернуть свою руку, но Сириус не позволил. Он лишь отнял ее пальцы от своего лица, опустил их сцепленные руки вниз и спокойно встретил полный ужаса взгляд… Лили Эванс.
«Конечно, кто же еще это мог быть»! – зло подумала Нарцисса. Потому что судьба сказала свое слово голосом рыжеволосой гриффиндорки. Миг безумия прошел, и Нарцисса поняла, как все безнадежно.
– Ты кого сейчас окликнула? – чуть хрипловатым голосом спросил Сириус, сильнее сжав пальцы Нарциссы.
Лили опешила. Она очень редко называла Сириуса по фамилии, лишь в моменты, когда очень злилась. Они оба это знали. И риторический вопрос Сириуса дал понять девушке, на чьей стороне он будет в этом споре.
– Сириус, – тихо начала Лили, глядя ему в глаза, – ты понимаешь, что могло быть, забреди сюда кто другой? Ты понимаешь, что с тобой сделают? Твое счастье, что я…
– Ты закончила? – перебил ее Сириус.
– Нет, я еще только начала.
– Ну, общий смысл я уловил, так что можешь не продолжать.
– Сириус!
– Лили… – в его голосе проступили предупреждающие нотки.
Лили в гневе повернулась к Нарциссе.
– А если бы вас здесь застукал Люциус, а?
– Он в лазарете, – автоматически сказала Нарцисса.
– А? Вот в чем дело. То есть пока жених в лазарете, ты решила поразвлечься за счет Сириуса.
Нарцисса вновь попыталась вырвать руку, и вновь безуспешно.
Что она могла сказать? Лили права. Именно так все и выглядело.
– Лили, ты куда-то шла, – тихо напомнил Сириус.
|
|
|
– Я искала тебя. Все ждут в гостиной.
– Нашла. Передай, что я подойду.
– Сириус!
– Лили…
– На Рождество она станет официальной невестой Люциуса Малфоя!
Голос Лили разнесся эхом по коридору. Словно страшное пророчество. Нарцисса закрыла глаза, вслушиваясь в затихающее эхо этих слов. А когда их открыла, гриффиндорки уже не было.
Нарцисса вытащила свои пальцы из руки Сириуса, не поднимая глаз.
– Эй? – позвал он.
– Она права, – мертвым голосом проговорила Нарцисса, глядя в пол.
– Но еще можно что-то сделать, – в голосе Сириуса слышалась яростная надежда.
Девушка молча покачала головой.
– Почему? Ты не хочешь?
Нарцисса подумала о письме отца…
«Милая, все уже готово, даже горы подарков. Ждем только вас с Люциусом».
Если бы он решился на этот шаг раньше… до официального объявления о помолвке, да даже в начале сентября все еще было свежо и неопределенно. А теперь…
– Да! Я не хочу.
Сириус сделал шаг назад, как она тогда в поезде, и Нарцисса посмотрела в его лицо.
– Мне пора, – проговорил он, глядя в сторону.
Нарцисса кивнула и отвернулась к окну. Помолчала, боковым зрением наблюдая, как он уходит, и вдруг тихо сказала:
– Скоро Рождество.
Сказала тихо, но Сириус услышал и рванулся к ней, схватил за плечи и развернул к себе, как Люпин двумя часами ранее.
Она подняла глаза и встретилась с его взглядом. Сириус резко притянул ее к себе и крепко обнял, почти причиняя боль. Нарцисса обхватила его за талию и замерла.
– Маленькая моя, девочка моя родная, – прошептал он в ее волосы.
Одной рукой он крепко прижимал ее к себе, а второй гладил серебристые косички. А Нарцисса стояла, зажмурившись, и чувствовала его напряжение и отчаяние. Его плечи слегка подрагивали, а сердце колотилось, как сумасшедшее. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы за поворотом не загремели упавшие доспехи.
Они отпрянули друг от друга, и обоим стало понятно, что выбор сделан.
– Тебе пора, – тихо проговорила Нарцисса.
Он молча развернулся и пошел прочь. Нарцисса отвернулась к окну. Он и так уходил из ее жизни, поэтому смотреть в его удаляющуюся спину было выше ее сил.
Она так и не успела чего-то самого главного.
ГЛАВА 19. Все можно изменить
Пришел из пустоты, качнув поток сознанья,
Разрушил и разбил привычный мир вокруг.
Так странно… Не сказал ни слова в оправданье.
Но вот уже не Враг, хотя еще не Друг.
Еще я не могу прогнать свои сомненья,
Но руку протяни, и я ее приму.
Пусть от слепой Вражды неблизко избавленье,
Я внутренне готова пройти весь путь к нему.
Она так и не успела чего-то самого главного.
|
|
|
А теперь ей сотрут память, и она даже не сможет пожалеть об этом так и не обретенном понимании. Гермиона молча сидела в кресле посреди кабинета Дамблдора и тихо впадала в отчаяние.
Снейп отправился искать директора, предоставив их самим себе на какое-то время. Тяжелый камень упал с души. Помощь уже близко. Всего лишь пол третьего ночи, а они уже в кабинете директора, и теперь все будет хорошо. Одна бы девушка никогда не смогла сделать то, что они сделали. Гермиона подняла взгляд от своих колен и посмотрела на юношу, который откинулся на спинку соседнего кресла, и устало прикрыл глаза.
«Как-то он неважнецки выглядит», - обеспокоено подумала девушка. Следы воспитания, оставленные Люциусом Малфоем на лице сына исчезли. Правда, Гермиона не видела, когда он успел залечить разбитую губу и удалить синяк, но и без них общий вид слизеринца оставлял желать лучшего.
- Малфой, - тихо позвала девушка, - ты как?
Вопреки здравому смыслу и многолетней привычке она волновалась за этого странного человека. Удивительно! Не прилагая никаких видимых усилий, он что-то затронул в душе девушки. Просто он оказался способным на эмоции, переживания. Это так не вязалось с привычным представлением.
- Теперь мы добрались, - не открывая глаз, ответил юноша, - так что можешь больше не проявлять свою трогательную заботу.
Гермиона с трудом преодолела желание треснуть его голове. Ну, почему он такой мерзкий?! Ведь может же быть другим, она это сегодня видела.
- Если ты ожидала, что я буду с тобой милым и добрым, памятуя сегодняшнее общение. Не по адресу!
- Ничего я от тебя не ожидала. Просто хочется понять, почему ты такой мерзкий?
- Ну что ж, не буду мешать. У тебя еще есть время до стирания памяти. Можешь его посвятить изучению моей сущности. Я не возражаю. Только учти, все равно ведь ничего ЭТОГО для тебя не будет.
Он мерзко ухмыльнулся, не открывая глаз.
Гермиона внимательно посмотрела на него и вновь впала в отчаяние.
«Куда делся Дамблдор? Время-то идет». Совсем не хотелось сидеть в этой комнате с мерзким гаденышем, в которого превратился, недавно еще вполне сносный, Малфой.
Словно в ответ на ее мысли дверь распахнулась, и вошел директор Школы Чародейства и Волшебства.
Гермиона тут же вскочила ему навстречу:
- Профессор Дамблдор!
Малфой тоже поднялся с кресла, но навстречу не кинулся и вообще замер в молчании.
- Добрый вечер, - поздоровался Дамблдор. - Садитесь, пожалуйста, и рассказывайте все по порядку.
Директор быстро обошел стол, занял свое место и перевел внимательный взгляд с одного студента на другого.
Гермиона напряженно опустилась в свое кресло и посмотрела на Малфоя. Она почему-то не знала, стоит ли рассказывать все. Малфой равнодушно опустился на свое место и, не поворачивая головы, кивнул в сторону Гермионы, чтобы она начинала.
Девушка вздохнула и посмотрела в глаза великому волшебнику. Встретив его внимательный взгляд, она почувствовала такое жгучее облегчение, что слова сами прорвались наружу и она, сначала сбиваясь, а потом все увереннее и увереннее повела свой удивительный рассказ. Во всех подробностях девушка рассказала об их прогулке с Гарри, о его похищении, описала карету. Когда она упомянула герб на дверце, Дамблдор бросил быстрый взгляд на Малфоя. Гермиона тоже посмотрела в сторону юноши. Неизвестно, что там увидел Дамблдор, Гермиона же наткнулась на совершенное безразличие ко всему окружающему. Драко Малфой сидел, опершись локтями на подлокотники кресла и уперев подбородок в сцепленные руки. Его равнодушный взгляд был направлен на пламя в камине слева от директорского стола. Он просто сидел и неотрывно смотрел на огонь, словно все происходящее не касалось его ни в какой мере.
Гермиона вновь перевела взгляд на Дамблдора, и ей показалось, что в глазах директора мелькнуло понимание чего-то такого, чего самой девушке было никогда не постичь. Она поразилась, что директор не спросил, почему они вместе, не выказал никакого удивления готовности Малфоя помочь. Он просто принял все происходящее как данность.
Гермиона вздохнула и продолжила рассказ. Когда она дошла до момента бегства из кареты, раздался резкий голос Малфоя:
- Достаточно, дальше не произошло ничего существенного.
Гермиона возмущенно обернулась на него, но тот смотрел прямо в глаза директору.
- Поттер находится в подземелье моего родового замка, - ровным голосом произнес Малфой. - Мы пришли за помощью. Его нужно вытащить из подземелья до утра.
Дамблдор внимательно смотрел на старосту Слизерина. Драко Малфой был его головной болью вот уже седьмой год. С тех пор, как появился на платформе 9 и 3/4 одиннадцатилетним мальчишкой, отчаянно стремящимся что-то доказать самому себе. Считалось, что эти шесть лет директор пристально присматривал только за всеобщим любимцем Гарри Поттером. Но нет! Это было далеко не так. Юноша, сидящий сейчас напротив, представлял для него не меньший интерес. Драко Малфой был неординарным человеком. Дамблдор слишком хорошо знал не одно поколение этого древнего рода, чтобы с уверенностью сказать, что по части «счастливого» детства Драко может вполне поспорить с Гарри. Но вся трагедия заключалась в том, что Гарри мог рассказать об отвратительных родственниках-магглах, которые превратили его детские годы в ад. А Драко не мог, да и не хотел. Его великий и древний род был слишком почитаем в определенных кругах волшебного мира. Нет! Драко изо всех сил поддерживал видимость идеальной семьи. За все шесть лет он ни разу не сказал ни одного дурного слова о своей семье. Более того, никому не позволял делать это. Дамблдор видел, что мальчик в тупике. Слишком многое приходилось держать в себе, и слишком сложна была роль, которую он сам себе выбрал. На глазах проницательного директора этот странный человек превращался из зловредного мечущегося в сетях собственных предрассудков мальчика в холодного и равнодушного ко всему миру юношу. У любого человека должно быть слабое место. В Малфое оно было до банальности простым, но далеко не каждому ведомым. Юноша был словно покрыт толстым коконом из собственной гордости и равнодушия. «Должен же быть способ что–то изменить», - говорил себе Дамблдор, но слишком мало он знал о мыслях и чувствах младшего Малфоя. Его отец, при всем внешнем апломбе, был открытой книгой, и директор всегда знал, как сложится дальнейшая судьба Люциуса Малфоя. Но Драко… Даже для Дамблдора, умеющего чувствовать мысли и намерения других людей, последний отпрыск рода Малфоев был головоломкой. Мальчик был в тупике. И Альбус Дамблдор не мог сказать с уверенностью, в чью сторону качнется выбор этого хладнокровного человека. Хотелось помочь, страшно хотелось. Но помочь можно, когда знаешь, чего человек хочет. В случае этого подростка, Дамблдор ни в чем не был уверен.
Вот и сейчас директор гадал, каким образом Малфой очутился ночью в Хогвартсе, да еще со старостой Гриффиндора, которую он всегда терпеть не мог. Значит, что-то смогло пересилить неприязнь. Это что-то должно быть очень сильным. Директор не понимал мотива сегодняшнего поступка Драко Малфоя. А сам юноша, похоже, не спешил выкладывать свои карты, понимая, что окружающие сделают все для спасения Надежды волшебного мира и откровенно пользуясь своим преимуществом.
- Что вы предлагаете, мистер Малфой? – подал голос директор.
- Я предлагаю отправиться в поместье и забрать Поттера.
- Поместье ненаносимо. Вы отдаете отчет в том, что раскроете его местонахождение, и оно уже не сможет служить надежным укрытием некоторым… людям.
Гермиона затаила дыхание. Если Малфой согласится, все закончится. Отряд Авроров ворвется в поместье и захватит Темного Лорда, а с ним и этого паршивого садиста. Все закончится, война закончится. Гермиона не смогла сдержать радостную улыбку и повернулась к… спасителю? То, что она увидела, заставило улыбку исчезнуть.
Малфой резко выпрямился в кресле, по-видимому, забыв про травмированное плечо. На секунду, зажмурившись, замер, а потом открыл глаза и окончательно распрямился. На его губах заиграла мерзкая ухмылочка.
- Профессор, вы не поняли… Я хочу, чтобы вы забрали Поттера из моего дома, - членораздельно и на удивление спокойно проговорил он. – Это – все.
- Малфой! – возмущенно выкрикнула Гермиона, и снова никакой реакции.
Юноша, по-прежнему, смотрел в глаза директору.
Дамблдор вздохнул. Нет! Помочь этому мальчику представлялось просто невозможным. Если только он сам не попросит. Почему-то упорно думалось: вряд ли. Слишком горд, слишком самонадеян, слишком молод. А с такими темпами повзрослеть он вряд ли успеет…
- Ваши предложения?
- До полудня в замке ведется ремонт силового поля. Для Вас это единственная возможность проникнут внутрь. Я начерчу схему места, где содержится Поттер. Вы направляетесь в подземелье, забираете его и увозите в любом направлении. Мне все равно. Он должен исчезнуть из замка.
- Позвольте узнать, почему?
- Вообще-то я считал, что все должны были сбиться с ног или Поттер уже не так популярен и никто, кроме Грейнджер, не хочет его спасать? – Малфой явно дерзил, и Гермиону это поразило. Ей в голову не могло прийти, что можно в таком тоне разговаривать с директором. Это сходило с рук Гарри, но у того всегда были веские причины для ярости или гнева. То, как сейчас себя вел Малфой, наталкивало Гермиону на мысль, что директор слишком лоялен в отношении слизеринца. Или же он просто оценил всю серьезность ситуации. Ведь без Малфоя спасти Гарри не представлялось возможным. Нелепо. Драко Малфой снова заставлял всех плясать под его дудку. Девушка с неприязнью посмотрела на сидящего юношу. Дамблдор же спокойно произнес:
- Вы поняли вопрос, мистер Малфой. Чего добиваетесь ВЫ?
- Исчезновения Поттера из замка. Зачем? При всем уважении, профессор, оставлю за собой право промолчать.
- Как вы планируете переправить нас в замок, не открывая его месторасположения? – кивнув на тираду Малфоя, спросил директор.
- Портключ, – просто сказал Малфой. - Мне понадобится пять минут на его изготовление. Он переместит всех желающих к стенам замка. Далее вы отправитесь в подземелья.
- Умно! – похвалил профессор. - Где в это время будете Вы?
- У наружных стен располагается транспортный камин. С его помощью я отправлюсь в замок, чтобы во время финальных действий находиться внутри.
Дамблдор внимательно посмотрел на юношу, тот вернул ему прямой взгляд. Уж очень все было похоже на ловушку. Слишком просто, слишком неправдоподобно. Гермиона думала о том же. Сейчас, когда звучал этот ровный холодный голос, тот Малфой, который весело смеялся в коридоре Хогвартса, казался ей чем–то нереальным. Этот же, напротив, был слишком правдоподобен. Малфою, не позволившему девушке упасть с метлы, она поверила безоговорочно. Этому - нет.
«А вдруг это ловушка? Вдруг с его помощью лучшие авроры попадут в руки врага»?
Тихо скрипнула дверь, и вошел Снейп. Он явно удивился мертвой тишине, царившей в комнате. Даже замер в нерешительности на пол пути к директору.
И тут Малфой подал голос:
- Вы же может чувствовать мысли…
- Есть люди, которые это не позволяют, - Дамблдор внимательно посмотрел на юношу и, помолчав, произнес. - Хорошо, Драко, ты можешь начинать делать портключ.
Гермиона переводила взгляд с одного лица на другое. По-видимому, Малфой позволил увидеть директору что-то такое, что тот поверил.
Юноша огляделся в поисках подходящего предмета, и протянул руку к серебряному кубку, взглянув на директора. Тот кивнул в знак согласия. Тогда Малфой достал волшебную палочку и принялся произносить заклинания, делая непонятные Гермионе движения. Она читала технологию создания портключей, но Малфой делал что-то не то.
- Умно, - усмехнулся Снейп, наблюдавший за действиями своего старосты. - Где Вы этому научились? Защита перекрывает все возможности отследить путь перемещения. Не удивлюсь, если он только двусторонний и закодирован на определенного человека.
Малфой поднял голову и усмехнулся. Гермиона поняла, что навыки слизеринца явно вынесены не из школьной программы. Жизнь в замке, напичканном темными силами и всевозможными защитными заклятиями, невольно научит чему-нибудь полезному.
- Северус, предлагаю Вам, - с легкой улыбкой произнес Дамблдор и сделал жест в сторону Малфоя.
Снейп подошел к юноше и приложил руку к кубку. Что-то сверкнуло, и все трое снова улыбнулись. Гермиона поняла, что Малфой наложил защиту, и теперь только в присутствии Снейпа можно будет использовать этот портключ, да еще и ограниченное время. Девушка невольно позавидовала: Малфой явно смог удивить всех присутствующих своими познаниями.
А Альбус Дамблдор только вздохнул. Он всегда восхищался талантливыми людьми. Драко Малфой был, безусловно, талантлив. Было безумно жаль понимать, что этот самородок не принадлежит этому лагерю. Оставалось надеяться, что не принадлежит и тому.
Малфой поднялся и поставил кубок на директорский стол.
- Драко, - голос Дамблдора заставил юношу поднять взгляд от своего творения:
- Я не спрашиваю, где сейчас твой отец и Темный Лорд. Мне кажется, я и так знаю ответ. Но ты должен понимать, что возникнет естественно желание попытаться застать их врасплох. Я не могу гарантировать, что прибывшие с нами Авроры заберут Гарри и не попытаются проникнуть в сам замок. Слишком велико искушение.
Малфой взглянул в глаза директору и тихо ответил:
- Я позабочусь о том, что Вам будет доступен лишь вход в подземелье. Любая попытка проникнуть в замок обернется сигналом тревоги, и тогда даже лучшему отряду Авроров не выстоять. Поверьте! Слишком много сил положено ни одним поколением Малфоев на защиту своего поместья. Вы же знаете, что такое родовая защита.
Вот так! Просто и спокойно этот юноша не угрожал. Нет! Он предупреждал.
- Ты уверен? Всю историю можно изменить, Драко.
- Профессор Дамблдор, - твердо проговорил юноша, - вы забираете Поттера, и все.
Директор молча кивнул. Спорить и уговаривать было бессмысленно. Можно было наложить заклятие «Империус». В ходе войны, которая пусть еще не явно, но шла, уже никто не подвергался гонениям за применение непростительных заклятий. Контроль над волшебным сообществом был потерян. Да и будь по-другому, все равно не это остановило бы директора. Просто подчинение Малфоя позволило бы проникнуть в замок, но далеко не гарантировало спасение Гарри и, тем более, победы в поединке. Нет! Зато грозило точным определением в своих пристрастиях для самого Малфоя. А так еще оставалась Надежда. Пусть мизерная, но все же. Ведь сегодня он пришел. Неважно, что двигало им в этот момент. Важен результат.
Директор перевел взгляд на Снейпа и тихо произнес:
- Северус, соберите, пожалуйста, всех у главного входа.
Снейп, кивнув, вышел.
- На сборы уйдут минут 10, - обратился директор к двум студентам, - мисс Грейнджер, я полагаю, нам нет смысла подвергать Вас дополнительным испытаниям. Вы останетесь здесь до моего возвращения.
Гермиона посмотрела на сверкающий кубок и порадовалась тому, что ей не придется пользоваться портключом. Не то, чтобы она не доверяла умениям Малфоя (конечно, не доверяла). Хотя директор и Снейп наблюдали за его действиями… Нет! Просто, сам этот способ передвижения был, пожалуй, самым нелюбимым. Тебя скручивает в узел и швыряет сквозь пространство. Ужасно. А как же Малфой?
- Профессор Дамблдор! - воскликнула Гермиона, - Малфою нужна помощь. Он не может сейчас пользоваться портключом.
Ее, в общем-то, не должно было это беспокоить, но она почему-то знала, что Малфой ни за что не признается в уязвимости. Убийственный взгляд дал ей понять, что она не ошиблась.
- Что с вами, мистер Малфой? - обратился директор к юноше.
- Со мной все в порядке профессор. А вот Грейнджер как раз напомнила. У меня есть еще одно условие. Ее память необходимо стереть.
Дамблдор невозмутимо посмотрел в глаза слизеринца и уточнил:
- Всю?
- Да, - начал Малфой, - потому что…
- Мистер Малфой, я удовлетворю вашу просьбу, - Гермиона застыла. Она не ожидала ничего подобного. Мир катится ко всем чертям, - но с одним условием. Мы стираем мисс Грейнджер всю память, и я оставляю вас в одной комнате на некоторое время, за которое вы терпеливо пытаетесь объяснить девушке, кто она такая, что это за место, и почему вы в одной комнате в три часа ночи. Как вам такой план?
Малфой с ненавистью взглянул на Гермиону.
- Я имел в виду все воспоминания, касающиеся сегодняшнего вечера.
- Вам это так важно?
- Да! Это мое условие. Грейнджер узнала слишком много из того, что никому знать не нужно. Я не могу позволить ей разгуливать с этими сведениями свободно.
Директор перевел взгляд на девушку и тихо сказал:
- Это будет сделано после того, как мы вернемся. Ведь мисс Грейнджер пока единственная посвященная в подробности нашей миссии. Может случиться, что все пойдет не по плану. Я не могу рисковать.
Малфой посмотрел на Гермиону долгим взглядом и нехотя кивнул.
- Так что с вами такое? – повторил свой вопрос директор.
|
|
|
